Гидула скорчил гримасу. Сам он никогда не травил организм.
- Здесь так холодно и ветрено, поскольку здесь, в южной части планеты, сейчас зима. Назначь следующую встречу по весне, и я назову это место весьма уютным. Та юная леди, что носит яркие цветы вплетенными в волосы. Вон там. Это Рукав Персея, он как раз взошел над холмами. Прямо над зарослями ракиты.
Даушу слегка повернулся.
- Да. Так и есть. Звезды Лиги.
- Как думаешь, нашла она его?
- Это уж как кости легли, - пожал плечами Даушу. - Если нашла, то это может решить одну нашу проблему. А если нет - другую.
- Что, если она и сама не вернется?
- Третью.
- Какая чудесная Вселенная! Что бы ни приключилось, но та или иная проблема разрешится.
Даушу выпрямился.
- Маленькие проблемы легко и решаются. Большие же не любят рано уходить из гостей. Боюсь, многие наши товарищи готовы опустить руки.
- У меня, напротив, сложилось совсем иное мнение, - ответил Гидула. - Серьезные проблемы часто имеют очень простое решение, в то время как мелкие порой кажутся камушками, попавшими в ботинок. Борьба была долгой. Энтузиазм по самой своей природе сгорает жарко, но быстро. И все же выход может оказаться довольно простым.
Официант принес их заказ, и собеседники погрузились в молчание на то время, пока им представляли блюда, предлагали дополнительные услуги и осыпали комплиментами.
- Он точно не захочет слышать того, что я думаю об их стряпне, - проворчал Даушу, когда официант отошел достаточно далеко. - Этим деревенщинам лучше бы и не браться за кухню миров Треугольника, пока не научатся как следует готовить.
Он надкусил шашлык. Гидула улыбнулся и принялся резать баранину.
- Клюв, ты просто вспоминаешь вкус детства. И если судьба однажды приведет тебя обратно домой, кулинары родного мира разочаруют тебя не меньше местных.
Даушу хмыкнул, и какое-то время они ели молча.
- Ладно, Гидула, - наконец произнес первый спикер. - Похоже, пока я не спрошу напрямую, ты так ничего и не скажешь, а этот ужин, сколь бы ни был он приятен, отвлекает меня от дел, требующих внимания. Скажи, как ты предлагаешь бороться с упадком настроений?
- Лучше будет сказать "нетерпеливостью", - заметил Гидула. - Их энтузиазм угасает именно потому, что они жаждут победы. Парадокс. Ответ же кроется в том, что мы должны бороться не с симптомами, с унынием, но только с причиной: нетерпеливостью. Ударь прямо сейчас. Полномасштабный натиск на Тайный Город. Не оставляя никого в резерве.
Даушу неторопливо отложил вилку.
- Нас сотрут в порошок, - холодно сказал он.
- Неужели? Мы кусаем их за ноги вот уже два по десять лет. И они, без всяких сомнений, ослаблены. Люди на ключевых постах кто ликвидирован, кто подкуплен. Основные узлы разведки и связи принадлежат нам. Неужто не лучше пасть с честью, чем позволить всем нашим трудам погибнуть втуне?
- Восстание Падаборна было подавлено, - заметил первый спикер. - Тебе так хочется повторить его судьбу?
- Падаборн стал жертвой предательства. И порой он оказывался слишком нерешителен. Ты сам говорил: эта игра стоит свеч.
Даушу, прищурившись, посмотрел на небо.
- Поживем - увидим.
Когда он опустил взгляд, Гидула уже испарился, едва ли успев попробовать баранину. Даушу Йишохранн вздохнул и, подтянув к себе тарелку собеседника, принялся задумчиво жевать.
Собрание состоялось на следующее утро в предоставленном отелем просторном банкетном зале. Всего пришло тридцать человек, и многие знали друг друга исключительно понаслышке. Хотя некоторые встречались и ранее. А кое-кто даже успел поработать в паре. "Возможно, - подумал Даушу, - иные, должно быть, даже удивлены видеть отдельных гостей или же не видеть здесь кого-то".
Помещение хорошо освещалось и имело возвышение, на котором и разместились Даушу с Гидулой, севшим по правую руку от него, и Ошуа Ди Карнатика, расположившимся по левую. "Триумвират", как называли их во время анонимной фазы заговора, когда еще было небезопасно использовать имена; тогда никто из мятежников не знал в лицо более чем двух своих соратников. С помощью каовèна любого человека можно заставить предать кого угодно, и потому фундамент восстания возводился с предельной осторожностью, чтобы его не погубили излишне болтливые языки.
Ближе к центру зала стоял стол, за которым расположились Десятеро… точнее говоря, почти все из них. Отсутствовал Домино Тайт. Все прочие гости сидели вдоль стен или за хаотично расставленными столиками. Возможно, только теперь они начинали понимать свое место в общей схеме. Голоса гудели, словно рой пчел.
Маленький Жак, "Карлик", обошел помещение по кругу и кивнул Даушу, подняв четыре пальца. Именно столько подслушивающих устройств он нашел и обезвредил. Как первый спикер и предполагал, военная разведка установила жучки, но его несколько удивляло то, с какой основательностью она подошла к этому делу. Должно быть, суосвай Машдасан сильно обеспокоен этой подозрительной встречей на его территории… особенно теперь, когда у него уже не могло остаться сомнений в том, какого типа люди здесь собрались.
Даушу наклонился к Гидуле и прошептал:
- Думаю, мне стоит испытать их решимость, прежде чем продвигать твое предложение.
Он поднялся, и пустопорожние разговоры прекратились.
- Смертоносные, - начал он с формального обращения.
Все подались вперед, чтобы лучше его слышать. Они ощущали остроту момента и необычность этой встречи, видели мрачную решимость на лицах Триумвирата.
- Товарищи, - добавил Клюв чуть мягче. - Вот уже двадцать лет прошло с того момента, как мы начали нашу борьбу с врагом, превосходящим нас и в численности, и в коварстве. И те, кто владеет сейчас Тайным Городом, крепко держат его в своих руках. Мы потеряли много отважных друзей - тех незнакомцев, о которых вам известно исключительно по их свершениям. А конца войне по-прежнему так и не видать. Дорога, товарищи, завела нас в самую чащу леса, и теперь мы стоим на распутье. Мы можем… - он выдержал паузу, чтобы создать напряжение, - можем собрать свои палатки, отречься от клятв и бежать, забрав с собой все, что удастся спасти.
Его губы тронула легкая улыбка. Гидула и Ошуа смотрели на него с раскрытыми ртами. У дальней стены кто-то недоуменно пожал плечами. Другой швырнул свое стило на стол и раздраженно захлопнул записной экран. Одна из курьеров, до того, будто на насесте, сидевшая на подоконнике, хлопнув товарища на прощание по плечу, направилась к выходу. За ней последовал еще один. Кто-то достаточно громко, чтобы все услышали, сказал:
- Что же, приятно было познакомиться.
Обмениваясь вороватыми и оценивающими взглядами, парочка пошла к дверям. За ними устремилось еще несколько человек. Затем из-за стола поднялись двое из Десяти. Даушу ужаснулся, увидев, что добрая половина соратников готовится покинуть собрание.
И тогда вскочил Ди Карнатика.
- Трусы! - взревел он.
На его вопль повернулись головы. Руки потянулись к ножнам. Та, что была уже у двери, замерла на месте. Раздался ответный крик Эгга Меннергема:
- Никогда! Никогда бы трус не зашел настолько далеко. Трус даже участвовать бы не стал.
- Что это за человек, если его пугает прошлое? - покачал головой Ошуа. - Былые невзгоды остались позади. Какая разница, два года миновало или двадцать? Мы помним, какими они были, эти прошедшие, привычные нам годы. Опасности, грозившие тогда, более не властны причинить нам вред. Пришли новые времена, времена незнакомые, и это действительно может напугать.
- Существует пословица, - сказал Эгг, - о соломинке и спине верблюда.
- Да. Всякий, кто тащил на себе эту ношу целых двадцать лет, имеет право гордиться… и подумывать о том, не сломает ли ему спину двадцать первый год. Но он имеет на то куда меньше оснований, нежели человек, вынесший ее один год и видящий перед собой еще двадцать. Вы проделали такой долгий путь, так почему бы не сделать еще один шаг? - Ошуа внезапно усмехнулся и потер мочку уха. - Во имя судьбы, да мы же один черт все равно покойники. Выйдя из игры сейчас, мы вряд ли сохраним свои жизни.
- Ди Карнатика прав, - произнес Большой Жак Деламонд, один из Десятерых. Кое-кто пошучивал, что он - сразу двое из них, настолько мужчина был огромен. И вот он распрямился во весь рост, подобный скале, вздымающейся между столкнувшимися континентами. - Мы слишком многое прошли, чтобы поддаться сомнениям сейчас.
- Не я здесь поддался сомнениям, - ответил Эгг, - а Клюв. - Он неуверенно огляделся по сторонам. Некоторые из тех, кто поднимался, чтобы уйти, вернулись на свои места. - И я готов идти до конца… если увижу хоть какую-то надежду.
- Счастлив я, - произнес Даушу голосом, мгновенно привлекшим к нему внимание всех окружающих, - счастлив я видеть, что Эгг Меннергем и свои идеи по нашему почину имеет. Глупо было бы складывать все наши Эгги в одну корзину.
Зал взорвался смехом, а Меннергем покраснел. Стоящая рядом Тень хлопнула его по спине. Даушу же призвал к порядку и, дождавшись, пока шум стихнет, наполнил тишину своим голосом:
- Счастлив… так я сказал, и так оно и есть. Эгг, мы оба с тобой видим одну и ту же развилку на нашем пути. Тебе хотелось бы получить доказательства того, что у нас есть надежда на победу в том случае, если мы станем действовать более жестко. Но разве ты сам веришь, будто у нас останется хоть малейший шанс уцелеть, если мы просто сдадимся? Нет смысла рассчитывать на то, что мы сможем заключить перемирие с Тайным Городом и вернуть все на свои места. Как сказал брат Ошуа, мы все с вами - ходячие покойники. - Он обхватил рукой плечи Ди Карнатики. - И любой, кто вместе со мной готов восстать против смерти, - мой брат. И ты в том числе, Эгг. Все вы. Ни у кого из вас более нет пути назад. И не стоит надеяться, что Названные простят нас за все и расцелуют в обе щеки. Скорее уж, они нам вставят промеж этих щек "веселый штырь". Тех, о ком они знают, убьют. Тех же, о ком - нет… выследят и все равно прикончат. Итог для всех будет один.
Большой Жак сжал руку в кулак и обрушил ее на стол.
- Пришло время действовать жестче!
- Нет, - ответил Даушу.
Это заставило всех замереть. Ошуа медленно опустился на стул. Эгг сел прямо на пол, скрестив ноги. Большой Жак посмотрел на остальных Десятерых и тоже вернулся на свое место.
- Тогда что? - Голос его, казалось, сотрясал землю.
- Как я уже говорил, перед нами два пути, - сказал Даушу Йишохранн. - Но мы можем прорубить для себя третий. Мы не просто станем действовать жестче, мы пойдем на прорыв! Все это время мы сражались с собственными же коллегами, решившими остаться рабами режима. Настал момент напасть на самих Названных, подвергнуть осаде Тайный Город. Победа или смерть!
Он широко раскинул руки. Грандиозные деяния требовали ярких жестов и напыщенных слов. Зал на мгновение погрузился в молчание. Затем Большой Жак вновь хряснул кулаком по столу так, что тот аж зашатался.
- Победа или смерть!
Его рев подхватили… вначале лишь пара человек, но затем и все остальные. При этом, как заметил Даушу, многие делали акцент на "победе", но и тех, что громче кричали "смерть", было отнюдь не меньше.
Когда первая фаза встречи подошла к концу, они разбились на небольшие группы, в которых и обсуждали подробности запланированного нападения. Даушу, Ошуа и Гидула сновали между ними, собирая и сортируя их идеи, подстегивали ритм рассуждений.
- Не останавливайтесь на очевидном, - приказал Ошуа. - Порой нет ничего лучше безумных идей.
Во время обеденного перерыва Даушу отправился в город; тайком, запутав следы, пробрался в губернаторские покои и стал дожидаться, пока Машдасан вернется с обеда. Суосвай на секунду замешкался у входа в кабинет, увидев, что за его столом сидит Тень. Но затем губернатор позволил двери захлопнуться и, как ни в чем не бывало, бросил фуражку на вешалку. Даушу по достоинству оценил его выдержку. Пусть интеллектом вояки похвастаться не могли, зато отваги им было не занимать.
- И? - произнес суосвай.
Машдасан настороженно замер перед собственным столом. Он не тратил времени на угрозы и требования представиться. Суосвай и без того понимал, с чем столкнулся.
- Перестаньте пытаться подслушивать.
Машдасан выставил вперед разом и подбородок, и грудь.
- Думаете, нам это ни разу не удалось и мы ничего не знаем?
- Напротив, меня пугает, что у вас это могло получиться. - Даушу помедлил. - И на вашем месте я бы тоже боялся. Тот, кто слишком много знает, превращается в мишень. Одни будут готовы его прикончить, чтобы заставить замолчать, а другие пойдут на все, чтобы заставить говорить. Каким же надо быть глупцом, чтобы совать свой репродуктивный орган под циркулярную пилу? Порой мудрее ничего не знать.
Рука суосвая непроизвольно потянулась прикрыть означенное место, но все же командующий остановил ее.
- В моей власти приказать уничтожить всю эту планету и вас вместе с ней, - заявил он.
Все-таки угрозы. То, что он скажет нечто подобное, было неотвратимо. Даушу это понимал, поскольку знал, что его собеседник испугался, хотя и отказывался себе в том признаться.
- Так же как я могу приказать уничтожить вас, - ответил Даушу. - Да, это займет больше времени и причинит больше боли… да и, разумеется, наш подход более интимен. Но я не желаю вам зла, суосвай. Сложившаяся ситуация радует меня не больше, чем вас, а потому, раз наши интересы совпадают, мы можем прийти к согласию.
Губернатор тяжело сглотнул.
- Меня могут спросить, почему не была установлена прослушка. У меня есть долг.
Клюв ответил ему с простодушной улыбкой:
- Возможно, потому, что вы даже не подозревали, кто мы такие.
- Тогда меня можно смело назвать слепцом.
- Что же, может быть, все ваши устройства были найдены и выведены из строя? Никто не станет вас винить за то, что вы не смогли перехитрить таких, как мы. К примеру, все четыре жучка этим утром мы нашли.
Суосвай моргнул, а затем кивнул.
- Возможно, нам стоит продолжить их прятать, а вам - находить.
Даушу понял, на что тот намекает. Армия будет делать вид, что выполняет свою работу, но не станет вмешиваться. Как только он поднялся и начал обходить стол справа, Машдасан повторил его движение, но только с противоположной стороны. Усевшись на законное место, губернатор обрел большую уверенность в своих силах.
- Мои люди проводят вас, - произнес он, протягивая руку к кнопке вызова.
Но Даушу его остановил.
- Не стоит беспокойства. Я выйду тем же путем, каким и пришел.
Он направился к дверям, и Машдасан склонился над бумагами.
- Ах да… вот еще что, - добавил губернатор, когда Тень уже нажимал на отпирающую панель. - Мы устанавливали только три.
За вторую половину дня группы выработали схемы достижения успеха и блоки идей. Под схемами понимались подробно расписанные последовательности зависящих от многих факторов событий, без предварительного осуществления которых операция могла провалиться. В блоки же входил перечень самых важных ресурсов: аппаратура, финансы, время и тому подобное… и по каждому пункту было продумано несколько альтернативных вариантов. Даушу передал копии этих расчетов Ошуа и Гидуле, чтобы те по-своему скомбинировали варианты, внеся в общий труд зерно своих творческих талантов.
- Не будьте слишком банальны, - предупредил их Клюв. - Операция должна не просто быть смертоносной, но являть собой произведение искусства. Будущие поколения должно восхищать то, насколько был прекрасен наш удар, а не только то, что он вообще был нанесен. К тому же банальщина давным-давно просчитана и ожидается. Наши бывшие коллеги уже проверили свою оборону на предмет недостатков. Нам предстоит найти неожиданное для них слабое место, слепое пятно в их прогнозах.
Когда Ошуа Ди Карнатика улыбался, то становился похожим на лису. Он принадлежал к той расе людей, у которых на лицах рос короткий и мягкий рыжий мех. Волшебники старого Содружества в своей гордыне посягнули на человеческий геном; прежде чем последовавшие за тем события привели их к краху, они успели узнать, что гены чем-то похожи на свободно подвешенную цепочку: тронь одно звено - и зашатаются все, и порой непредсказуемым и нежелательным образом. Предки Ди Карнатики пытались искусственно улучшить свой интеллект, и - во всяком случае, для основной массы их потомков - им это удалось. Расплатой стали мех и выпирающая вперед нижняя часть лица, что сразу выдавало их природу, их ум и заставляло относиться к ним с повышенной настороженностью. Так инь пробуждает свой ян.
- Мы с Гидулой будем трудиться над проблемой раздельно. Затем сверим разработанные нами планы со стоящими перед нами задачами и целями и попытаемся объединить все вместе. Может понадобиться несколько попыток, чтобы найти хоть какую-нибудь уязвимость. Тебе план нужен до того, как мы улетим с планеты?
- Нетерпеливый рыбак уходит без улова. Торопись медленно, мой друг.
Лис отсалютовал, ударив себя в грудь, и вышел из банкетного зала, оставив Даушу в обществе Гидулы. Несколько мгновений прошло в молчании, а затем старик произнес:
- Ошуа умен. Куда умнее меня. Он придумает хороший план.
- Как и ты. Его ум и твоя мудрость… от их союза родится прекрасное дитя. - Первый спикер выдержал паузу и отвел взгляд. - Вопрос лишь в том, насколько он умен.
Гидула помедлил и вопросительно склонил голову:
- Что-то не так?
- Машдасан сказал мне, что военная разведка устанавливала только три жучка.
- Ага. - Старик потянул себя за бороду. - А мы обнаружили четыре.
- Да. Так кто же поставил еще один?
- Машдасан. Он соврал. Просто хотел испортить тебе настроение.
- Что ж, для этого у него были основания. Но как по мне, так это слишком хитро для такого, как он. Что, если суосвай говорил правду?
- Могу наведаться к нему ночью и выяснить.
- Нет, - покачал головой Даушу. - Мы достигли соглашения, взаимопонимания. Если нарушим договор, гарнизон нам отомстит. У них нет нашего умения расправляться с единичными целями, зато массовые убийства им удаются замечательно.
- Стало быть, ты подозреваешь, что на Генриетте находится "крот" и мы оказались настолько неосторожны, что встретились прямо у него на виду?
- Может, так, а может, кто-то из наших на самом деле по-прежнему служит Названным.
- Двадцать лет - долгий срок для работы под прикрытием. Я бы даже сказал, слишком долгий… разве смог бы кто-то притворяться столько времени?
Гидула задумался и подошел к выходившему на гавань окну. Над кораблями и яхтами кричали чайки.
- Если Смертоносный установил четвертый жучок, - наконец произнес старик, - нашел бы его Маленький Жак так быстро?
- Ты подозреваешь, что мы и должны были найти его?