- Почему же ты позволил мне так вести себя? Я орала на тебя. Понятия не имела, что могу так звереть, Вердана только повод. Это была я.
- Возможно. Устанавливать, кто был тогда и кто потом уже бессмысленно. Эл, я предупреждаю, что твое сознание может хранить отголоски личности Верданы. Будь аккуратной в своих проявлениях и последствия скоро исчезнут. И еще, тебе опасно принимать чужую форму, твоя биологическая матрица сохраняет отпечаток. Я не смог удалить биологическую память, так что не удивляйся, если в моторике появятся реакции Верданы.
Теперь о ребенке. Я, за неимением другого материала, скопировал часть тебя, она твоя проекция. Она ребенок и еще не обладает самосознанием своего вида, она не испытает психического шока, возможно в будущем, когда она вырастет, проблемы появятся. Получилось что-то среднее между жителем этой планеты и землянином. Я буду контролировать ее развитие.
- О, Великий Космос! Что мне с ней делать?
- Она проспит еще долго, она не будет тебе мешать.
- А что будет, когда это существо проснется?
- Не знаю. Спасая его, ты взяла на себя ответственность. Таковы законы Галактиса.
Эл зажала рот рукой.
- Ты забыла о другом спасенном, - напомнил Геликс. - Ему следует уделить внимание.
- Ахши, - протянула она с не меньшим недоумением.
- Виктор Орсеньев. Я вызволил его из костюма, он принял человеческий облик. Он сильно истощен, был напуган, но он не безумен, это гипотеза неверна.
- А почему мы не на базе? - спросила она и удивилась, что не задалась этим вопросом раньше.
- Ты мне приказала не возвращаться на базу.
Она снова впала в оцепенение.
- Почему?
- Ты не помнишь. Позволь я сделаю предположение. Мне известны твои реакции и ход мыслей. Предполагаю, что ты не хотела возвращать Орсеньева на Землю.
Эл сидела неподвижно, сначала лицо ее было безучастным, понемногу размышления и воспоминания увлекли девушку. Лицо стало меняться, брови сдвинулись, появилось хмурое выражение, и уже через мгновение лицо изменилось, стало растерянным, глаза широко раскрылись, то была догадка, внезапный ответ, развязка ситуации. Она долго молчала, погруженная в мир размышлений и воспоминаний, потом она снова нахмурилась, увидев там нечто неприятное, и очнулась. Эл тряхнула головой, словно стремилась отделаться от наваждения.
- Я не готова с ним встретиться. Не могу, - произнесла она.
- Ты уже не Вердана. Ты Эл. Буря стихнет, тебя начнут искать. Я могу оставаться незаметным даже для крейсера спасателей, но поступать так будет не этично, капитан.
Пока он говорил, Эл коснулась лба, провела рукой по щеке, закусила губу.
- Да. Задание, - кивнула она. - Хоть полчаса.
- Они у тебя есть, - согласился Геликс.
Она сидела молча. Растерянность не проходила. Вердана уже сообразила бы. Она поймала себя на этой мысли и усмехнулась, потому что вспомнила Эйсмута, и представила его реакцию на такое ее состояние.
- Геликс, я есть хочу, - наконец, произнесла она. - Я жутко голодная. Вот сию минуту поняла. Можешь приготовить какой-нибудь вкусный человеческий обед?
- Конечно. Тебе необходимо усиленное питание.
- Обед! Конечно! - воскликнула она. - На двоих. Так будет проще нам обоим. Мне нужна одежда, чтобы не было намека ни на одну форменную, которую он знает, ни галактическую, ни земную, ни даже фаэтонскую. Что-то… демократичное.
- Хорошо.
- И не называй меня капитаном при нем.
- А как тебя называть?
- Никак. Молчи.
- Опять.
- Это только часть плана. Когда ты болтаешь, возникает чувство слежки. Разговор без свидетелей. Мне нужны тетради, чтобы они появились из ниоткуда.
- Один щелчок пальцами. Эл, я сам у себя вызываю ассоциации слуги.
- Временно. Щелчок пальцами - то, что нужно.
Виктор Орсеньев озирался, рассматривая небольшую и уютную на вид залу. Ни одного угла, изысканная облицовка стен, которая менялась в цвете, перетекая радужными бликами из одного цвета и оттенка в другой. Свет мягко мерцал, точно водная поверхность, колтыхаясь, отражала солнечный свет, уже преломленный в спектр. Создавалось впечатление покоя.
Он очнулся совсем недавно, в незнакомом месте, в полной тишине, без костюма. Мысль об эвакуации сильно встревожила его. У изголовья вполне обыкновенной кровати он нашел одежду, простую, удобную для землянина, без намека на форму или спецкостюм. Он оделся, сидел на постели и ожидал, что за ним придут. Нервничал все больше и больше, а вместе с тем очень не хотел визитов. Он уже стал рисовать картины будущей встречи, когда раскрылась ранее невидимая дверь, словно приглашая его выйти из заточения. Он неохотно покинул свою комнату, будто повинуясь чьей-то воле, шел по узкому криволинейному проходу, пока не очутился в уютном зальчике.
Здесь же стоял небольшой овальный стол и два овальных гармонирующих со столом кресла. Стол и кресла были бледно-зеленого цвета. Он подошел, осмотрел их, коснулся рукой спинки кресла. Рука с удовольствием легла на мягкую, манящую присесть поверхность. Он не решился сесть, правда, от кресла не отходил, лаская спинку ладонью и впадая от этого ощущения в состояние похожее на транс.
Он увлекся созерцанием и ощущением, поэтому не заметил, как в зале появился посторонний. Он заметил девушку, только когда взгляд, следивший за волной, пробегающей по стене, наткнулся прямо на нее.
Виктор поднял брови, удивился, а потом испугался. Он вздрогнул с опозданием и подался назад. Взгляд его забегал, а потом замер на девушке. За много лет он забыл, как выглядят люди, он забыл даже свой облик. Появление незнакомки испугало его. В этом облике было что-то поразительное, вызывающее благоговейный трепет. Он почувствовал, как по спине бегут мурашки, и волосы шевелятся на голове. Она была очень бледна и красива. Сознание человека безошибочно оценило пропорции лица и фигуры, память вызвала тысячи известных образов и, спустя секунду, он уже осознавал, что перед ним красавица. Красивое и строгое, почти суровое лицо.
- Здравствуйте, Виктор, - произнесла она и мягко склонила голову в приветствии. - Как вы себя чувствуете?
Эл не ожидала услышать: "Спасибо, хорошо". Этот человек выглядел болезненным. Он действительно не производил впечатление страдающего психическим расстройством, скорее сильно изможденного и напуганного. Причиной испуга была она.
В этот момент Эл испытала чувство превосходства, от чего ее собственное смущение прошло. Она двинулась к столу.
Виктор не отрывал от нее взгляда. Он не ответил на вопрос. В ее походке была твердость, явно выработанная тренировками. Опытный взгляд наблюдателя уловил это безошибочно. Она подошла к одному из кресел, оказавшись к нему в пол-оборота, поэтому повернулась, и даже в повороте скользила уверенность.
- Присаживайтесь, - предложила она.
Виктор как робот повиновался ее голосу, он послушно подошел и опустился в ближайшее кресло.
- Вы голодны?
Он опять сверлил ее взглядом и пропустил вопрос. Она не дождалась ответа и мягко махнула рукой. К ним приплыла тонкая как лист платформа, уставленная ароматными яствами, и приземлилась прямо на стол.
Девушка непринужденно села в кресло напротив, взяла изящным жестом салфетку. Виктор пронаблюдал всю сцену с вниманием ребенка, на глазах которого совершается фокус.
- Вы землянка? - спросил он.
Тембр его голоса был мягким, какой бывает у добродушных, интеллигентных и деликатных людей.
- Да. Во всяком случае, я не костюм. - И она улыбнулась.
Виктор был поражен, как улыбка совершенно изменила это строгое лицо. Он не удержался и улыбнулся в ответ.
- Извините, - произнес он смущенно и сделал рукой непонятный жест.
- Вы голодны? - повторила Эл.
- Не знаю.
Она придвинула к себе тарелку, взяла приборы и попробовала блюда. Скулы свело, она почувствовала себя еще более голодной и едва сдерживалась, чтобы не наброситься на еду с неприличной для случая жадностью. Ей стоило усилий медленно прожевать первый кусочек.
- Очень вкусно, - произнесла она.
- Я хотел бы знать, кто вы, где я нахожусь и в качестве кого? - задал сразу несколько вопросов Виктор.
Кажется, к нему вернулась способность думать, что расстроило план Эл - поесть перед разговором. Она с сожалением посмотрела в свою тарелку.
- Меня зовут Эл. Это мой корабль. Вы здесь - гость, - четко ответила она, не теша себя надеждой, что их не станет больше.
Но "гость" последовал ее примеру и попробовал кушанье.
Виктор прикоснулся к еде из вежливости, но блюдо было соблазнительно вкусным. Он не ел нормальную пищу несколько лет. Кормиться подаяниями означало - жить впроголодь, есть что придется и когда придется. В качестве альтернативы ему был предложен обед в экзотическом старинном стиле в компании очень привлекательной девушки. В нем пробудился землянин с тоской по всему когда-то привычному, за давностью лет казавшемуся иллюзорным.
- Божественно, - вырывался у него невольный возглас.
- Я передам это своему повару, - удовлетворенно кивнула она и опять улыбнулась, но уже иной улыбкой, насмешливой.
Пока они молча ели, Виктор не мог оторвать взгляда от ее лица, усилием воли отводил глаза, чтобы не таращиться на девушку пристально до неприличия. Ее ситуация, видимо, не смущала. Она обратила внимание, как он борется собой, и спросила:
- Я вам кого-то напоминаю?
У Виктора снова пробежал холодок по спине, в вопросе он уловил некий подтекст.
- Нет. Мы не знакомы, - он с трудом выговорил это и смутился. - Вы очень красивы, а я давно не видел женщин.
Он вдруг вздрогнул и поправил себя:
- Земных женщин.
"Вспомнил Вердану", - подумала она, и ей стало неприятно от этой мысли.
Он стала снова пугающе серьезной. Виктор хотел продолжить трапезу, но неловкость положения вогнала его в ступор.
- Расслабьтесь, вы меня действительно никогда не видели, - сжалилась Эл и снова заметила, что чувствует себя хозяйкой положения.
Она была голодна, а впереди беседа, которая могла затянуться. Поэтому она подала пример "гостю" и принялась за еду. Он помедлил и тоже стал есть. Эл постепенно насытилась, стала медленно жевать, как делала обычно, наслаждаясь пищей, а человек напротив только вошел во вкус и ел быстро и с не меньшим удовольствием, чем она. Он ел и время от времени улыбался ей и кивал головой, очень редко вставляя восклицания и похвалы обеду.
Эл перестала есть и наблюдала за ним с интересом, на лице ее было приветливое выражение, а внутри происходила борьба, о которой ее собеседник пока не должен знать. С одной стороны ей было жаль этого повидавшего не мало трудностей и страданий человека, с другой она взирала на него с позиции судьи. Она еще не решила, как поступить с ним, поэтому была рада любой отсрочке.
- Все святые, как же это хорошо, - сладко произнес он и обвел стол с уничтоженными наполовину угощениями. - Такое возможно. Вы не представляете, как давно я не видел и не ел ничего подобного. Да ведь никогда не ел!
- Почему же, мне хорошо известно, кто вы.
Она бросила фразу словно невзначай, но попала точно в цель. Наблюдатель напрягся.
- Вы знаете, кто я? - он растерялся. - Впрочем, зачем я спрашиваю. Вы вытащили меня с планеты. Должны знать.
- Да. Рада бы пребывать в неведении. - Снова он уловил в ее реплике двойной подтекст.
- Мы на базе? А это все выдумка? Умелая выдумка ваших врачей, - ужаснулся он.
Эл вздохнула, отпила напиток из высокого бокала, повертела бокал в руке.
- Если бы так, мне было бы проще играть роль приветливой хозяйки. Но, увы, ваши предположения ошибочны, как сказал бы один мой друг. Вы на борту моего судна. Мне нужно поскорее принять решение относительно вас.
- Меня? Вы? - Он совсем растерялся.
- Да.
Ответ был слишком коротким и не устраивал наблюдателя.
- Объясните, умоляю, - произнес он недоуменно. - Я искренне не понимаю, как и почему здесь очутился. Я не помню.
Эл опять стало его жаль.
Виктор помрачнел, смотрел на нее с тоской в глазах. Он снова вспомнил свое первое впечатление, когда испугался ее появления и сурового взгляда.
Эл сжалилась и подняла руку.
- Успокойтесь. Успокойтесь, пожалуйста. Здесь вам нечего опасаться. Я объясню.
- Я уже и сам догадываюсь. Вы выполняете поручение Галактиса, - хмуро сказал он.
- Да, - кивнула она. - Я медлила с объяснениями, потому что передо мной встала дилемма, разрешить которую без вашего участия я не могу.
Она сделал жест, остановив его дальнейшие расспросы.
- Мне поручили вас спасти. Я не совсем наблюдатель, поэтому обладаю большей степенью свободы. А дилемма такова. Вернуть вас в Галактис или на Землю?
Эл умышленно сделала паузу. Почему ее так увлекала идея играть на его непонимании. Только что она испытывала сострадание к нему, и вот снова вернулось чувство превосходства. Эл старалась успокоиться.
- На Землю? - он задал вопрос по интонации которого Эл догадалась, что этот вариант его не прельщает.
Эл поняла, что пора высказаться на чистоту.
- Я не только этот вопрос хочу решить.
Тут Эл щелкнула пальцами, стол претерпел трансформацию и вместо обеда на нем оказались пять плотных грязно-желтых, сшитых вручную тетрадей.
- Вам знакомы эти дневники? - спросила Эл.
Ее гость потерял дар речи. Он с ужасом вытаращил не нее глаза, хватал воздух ртом, но несколько секунд не мог издать ни звука. Он потянулся к тетрадям, но Эл решительным жестом притянула стопку к себе.
- Вы знаете, что это такое? - неуверенно спросил Виктор.
- Да, знаю. А вы?
- Зачем тогда спросили? - У него задрожали руки, он снова потянулся к стопке, но не осмелился коснуться. - Я думал, что они пропали. Навсегда.
Эл горестно вздохнула, к ней пришли воспоминания о том, каких глупостей ей пришлось натворить ради этих записей.
- Их судьбу тоже придется решить, - намекнула Эл.
- Как они у вас оказались? - задал он вопрос, который Эл ожидала услышать первым.
- Их сохранила для вас Дана Вердана из Дора, - и Эл поклонилась ему.
Виктор замер.
- Но вы как их получили? - недоумевал Виктор.
- От нее, - ответила девушка с лукавой улыбкой. - Я шучу. Ладно. Оставим в стороне некоторые забавные подробности. В сущности - неважно то, как они оказались у меня. Я их вам верну.
Эл широким жестом подвинула тетради в его сторону, от резкого движения стопка рассыпалась по столу. Ахши схватил верхнюю тетрадь. Прижал к себе, а потом уже осмотрел со всех сторон. На переплете он заметил темно-синее с бурым отливом пятно.
- Это… это кровь. Чья?
- Верданы, - ответила девушка.
Виктор вздрогнул, но не посмотрел на девушку, на скулах которой играли желваки. Он испугался бы не на шутку, если бы увидел холодное с жестоким огнем в глазах выражение ее лица.
- Она кое-что просила бы взамен. Но сомневаюсь, что этот предмет находится у вас, - сказала она.
Эл быстро сунула руки под стол и сжала кулаки. Эта процедура слегка остудила разгоравшуюся ярость.
Виктор взглянул на нее, но уже не заметил гримасы раздражения, только взгляд девушки, испытующе изучавшей его, ему не понравился.
Его лицо сделалось серым.
- Что она хотела получить? - осторожно спросил он.
- Не догадываетесь?
Виктор положил тетрадь.
- Это ее кровь? - спросил он.
- Нет. Не ее. Это кровь наблюдателя, который неуместно рисковал жизнью ради стопки этих бумаг.
- Ваша? - спросил он.
- Да, моя. - По ее губам скользнула ироничная улыбка, что обескуражило Виктора.
Он набрал воздух в легкие. Молчал. Он не мог смотреть ей в глаза. Они сидели молча, Виктор с опущенными плечами, сутулый и подавленный и Эл, которая подперев рукой подбородок изучала человека напротив.
- Кто из вас двоих убил Вердану? - спросила она.
Вопрос так мучил ее, что она не удержалась. Она не ждала прямого и честного ответа, ей было важно спросить. Она нашла возможность смягчить резкость вопроса и добавила.
- Мне приходиться решать вашу участь, Виктор. Меня не радует это положение. Но у меня есть некоторые странности и… Неважно. Откровенность на откровенность. Меня пригласили на крейсер Галактиса в качестве потенциального спасателя. Я могла бы оказаться в ином месте. Однако, судьба столкнула меня с вашей сестрой, Викторией.
Он вздрогнул.
- Нет. Пожалуйста. Я умоляю. Только не Земля. Пожалуйста. Вы знаете содержание этих тетрадей. Я догадываюсь, что знаете. Я не должен. Не могу вернуться. Я знаю такое…
Он умолк.
- Она действительно просила вытащить вас с планеты, но не за тем, чтобы отправить на Землю. Она просила меня об обратном, - спокойно пояснила Эл.
- Виктория?! - удивился он.
- Она раскаивается, что использовала ваш талант, что втянула вас в эту кошмарную историю. Она желала вам свободы. Я не присягала Галактису и не служу ни в одной из служб Земли. Я доброволец.
- Галактис использует наемников? - удивился он снова.
- Как видите. Чтобы предпринять какие-то действия, мне важно знать, кто сидит передо мной: человек, чей рассудок пострадал в результате трудностей работы на Фаэтоне, или человек, который совершил убийство по понятным лишь ему мотивам и является преступником по всем законам всех систем, какие я знаю.
- Я не просил меня спасать, - угрюмо произнес он. - Я сам вынес себе приговор. Фаэтон - кто только придумал это жуткое название. Планета что? Погибла?
- Нет. И с планетой, и с ее народом не произошло чего-то угрожающего, небольшие глобальные изменения, которые повлекут за собой иное развитие цивилизации. Признаюсь, что мои слова - гипотеза, предположение.
Эл внезапно расхотелось выяснять причины гибели Верданы, с нее уже было достаточно того, что он косвенно сознался.
Она поднялась, он, как человек знакомый со старинным этикетом встал тоже.
- Берите тетради и следуйте за мной. Я приняла решение.
Он покорно прошелся за ней не более пятидесяти шагов, глядя только себе под ноги. Он остановился, потому что она остановилась.
Эл взглянула не него. Бывший наблюдатель представлял грустное зрелище. Тетради почти вываливались из его рук, он сник, а в глазах у него стояли слезы.
Эл условилась с Геликсом об одной уловке, которую Эл придумала не для Ахши или Виктора Орсеньева, а скорее для самооправдания.
Виктор заметил, что она смотрит на него, и поднял глаза. За спиной девушки светился экран прямоугольной формы высотой в половину его роста и шириной в размах рук.
- Вы еще помните, как пользоваться этой системой? - спросила Эл.
- Да. Это астрономический навигатор.
- Отлично. Тогда я вас оставлю. Выбирайте себе любое место для жизни.
- Что? А как же моя вина?!