- Ты теперь целую вечность не расплатишься с этими штрафами за своих пилотов! - начала было Тия. Но тут внутренняя дверь шлюза распахнулась, и в гостиную вошел человек в скафандре. В руках он держал шлем и коробку.
Увидев шлем, Тия нахмурилась. Он снял его еще в шлюзе, как только выровнялось давление. Зря он это сделал: бывает, что шлюзы разгерметизируются, особенно такие старые, как на раскопках класса A. Так что, с точки зрения Тии, это было уже одно очко не в его пользу. Однако лицо у него было приятное, глаза добрые - неплохо, неплохо. Круглая загорелая физиономия, курчавые черные волосы, блестящие карие глаза, широкий рот, без этих напряженных складок у губ, которые были у Ари… Очко в его пользу. Пока что - по нулям.
- Привет, Томас, - сказала она ровным тоном. - Знаете, вам не стоило снимать шлем прямо в шлюзе - надо было подождать, пока откроется внутренняя дверь.
- Девочка права, Томас, - прозвучал голос Мойры с панели комма. - Эти раскопки класса A всегда получают оборудование в последнюю очередь. Все оно старое и зачастую не вполне надежное. Люки у них разгерметизируются постоянно.
- У нас такое уже было месяц назад, когда я входила в купол, - поддержала ее Тия. - У мамы ушло несколько часов на то, чтобы восстановить герметичность. Она была очень недовольна.
Глаза у Томаса расширились от удивления. Он был явно ошеломлен. Судя по всему, он с порога собирался спросить, где ее родители. И уж никак не ожидал услышать лекцию о технике безопасности в безвоздушном пространстве.
- О-о! - выдавил он наконец. - Э-э… Спасибо. Запомню на будущее.
- Пожалуйста, не за что, - ответила Тия. - Мама с папой на раскопе; извините, что они вас не встретили.
- Давайте я вас познакомлю как следует, - сказала Мойра из комма. - Томас, это Гипатия Кейд. Ее мать - доктор Пота Андрополус-Кейд, ее отец - доктор Брэддон Мартенс-Кейд. Тия, это Томас Делакорт-Ибанес.
- Приятно познакомиться, Томас, - вежливо сказала девочка. - Мама с папой будут здесь через… - она взглянула на свой наручный хронометр, - …через десять минут. А пока у нас есть свежий кофе. Может быть, вы покушать хотите?
Он снова был ошеломлен.
- Кофе, пожалуйста, - ответил он после паузы. И добавил: - Будьте так добры.
Тия принесла с кухни кофе; к тому времени, как она вернулась с чашкой в одной руке и вазочкой с печеньем в другой, Томас успел снять скафандр. Девочка была вынуждена признать, что он действительно выглядит очень красивым в своем обтягивающем пилотском комбинезоне. Но, с другой стороны, все Мойрины "тела" были хороши собой. Отчасти в этом-то и была проблема: выбирая себе напарника, она обращала внимание в первую очередь на внешность, а потом уже на характер.
Томас взял кофе и угощение вежливо и слегка опасливо. Такое впечатление, что он решил обращаться с ней, точно с представителем новой, неведомой разумной расы. Девочка еле удержалась, чтобы не хихикнуть.
- Какое у тебя необычное имя, - сказал он после неловкой паузы. - Гипатия, да?
- Да, - ответила Тия. - Меня назвали в честь первой и единственной женщины-библиотекаря великой Александрийской библиотеки на Земле. Она же была ее последним библиотекарем.
Судя по его глазам, все эти имена и названия ему хоть что-то да говорили. Значит, он не полный профан в истории, как тот Хулио.
- А-а! Это когда ее римляне сожгли, во времена Клеопатры… - начал он.
Но Тия прервала его, покачав головой:
- Нет-нет, библиотека была разрушена не тогда, совсем не тогда. Она оставалась знаменитой библиотекой еще при Константине, - продолжала она, постепенно увлекаясь своей любимой историей. Тия пересказывала ее точно так же, как рассказывала ее Пота, теми самыми словами, которыми она была изложена в базе данных по истории. - Как раз тогда, когда библиотекарем там была Гипатия, в библиотеку ворвалась толпа грязных христианских фанатиков, возглавляемая несколькими безумцами, которые именовали себя пророками и святыми. Они намеревались сжечь библиотеку дотла, потому что там хранились "языческие книги, лживые и еретические". Гипатия пыталась их остановить, но ее убили, забили насмерть камнями, а потом затоптали ногами.
- Ох ты! - слабо произнес Томас. Он был окончательно выбит из колеи. Похоже, он лихорадочно искал, что бы сказать, и ухватился за первое, что подвернулось. - Э-э… А почему ты называешь их "грязными христианскими фанатиками"?
- Потому что они такими и были! - с раздражением ответила девочка. - Все они были фанатиками, и большинство из них были столпниками и другими отшельниками, которые нарочно никогда не мылись, потому что мыться - это был римский, языческий обычай, а не мыться - это было по-христиански и способствовало умерщвлению плоти.
Она фыркнула.
- Думаю, им было все равно, что от этого у них заводились вши и от них воняло. Про заболевания я уже молчу!
- Думаю, им это просто не приходило в голову, - осторожно заметил Томас.
- Ну, как бы то ни было, я думаю, Гипатия была очень храбрая, но ей стоило бы быть поумнее, - заключила Тия. - Я бы на ее месте не стала стоять и ждать, пока меня забросают камнями. Я бы убежала, или заперла дверь, или еще что-нибудь.
Томас неожиданно улыбнулся; улыбка у него была приятная: белые-белые зубы сверкнули на смуглом, загорелом лице.
- Ну, может быть, у нее не оставалось выбора, - предположил он. - Думаю, к тому времени, как она поняла, что остановить этих людей не удастся, убегать было уже поздно.
Тия медленно кивнула, представив себе древние александрийские одеяния, длинные и неуклюжие. Да, бегать в них, наверно, было неудобно…
- Пожалуй, ты прав, - согласилась она. - Мне очень не хотелось бы думать, что эта библиотекарша была глупой.
На это Томас рассмеялся.
- Ты имеешь в виду, тебе не хотелось бы думать, что знаменитая женщина, в честь которой тебя назвали, была глупой? - усмехнулся он. - Я тебя понимаю. Гораздо приятнее быть названной в честь действительно отважной женщины, а не в честь той, кого просто считают героиней, потому что у нее не хватило ума вовремя убежать!
Тия невольно рассмеялась. Именно тогда она решила, что Томас ей нравится. Поначалу он не знал, как себя с ней вести, но теперь он разобрался в ситуации и обращался с ней как с вполне разумным существом.
Очевидно, Мойра пришла к тому же выводу, потому что, когда она заговорила, ее голос звучал куда менее озабоченно.
- Томас, а ты ничего не забыл? Ты ведь привез Тии подарок на ее прошедший день рождения!
- И в самом деле, совсем забыл! - спохватился пилот. - Извини, пожалуйста, Тия!
Он вручил ей коробку, которую принес с собой. Девочка очень хорошо владела собой: она взяла ее чинно, а не схватила, как сделал бы обычный ребенок.
- Спасибо, Мойра! - сказала она, обращаясь к панели комма. - Это ничего, что день рождения у меня был уже давно, - получается, как будто у меня два дня рождения.
- Ты слишком хорошо воспитана, милая, и это тебе иногда вредит! - хихикнула Мойра. - Ну давай, открывай!
Тия аккуратно отстегнула крепления довольно обычной на вид коробки. Внутри оказалась яркая обертка. Предмет, завернутый в обертку, имел странную форму…
Тия больше не выдержала: она разодрала обертку так же нетерпеливо, как любой другой ребенок на ее месте.
- Ой! - воскликнула она, увидев свой подарок. В кои-то веки она не смогла ничего сказать, только подняла его поближе к свету.
- Тебе нравится? - с тревогой спросила Мойра. - В смысле, я знаю, что ты просила именно это, но ты так быстро взрослеешь, и я боялась, что ты уже переросла это…
- Он такой замечательный! - воскликнула Тия и внезапно прижала ярко-голубого медведя к груди, уткнувшись носом в мягкий мех. - Ой, Мойра, он мне так нравится!
- Надо тебе сказать, отыскать его было не так-то просто, - сказала Мойра - в ее голосе слышалось заметное облегчение, отчего Томас ухмыльнулся еще шире. - Ваша семья не сидит на месте - мне пришлось отыскать такого медвежонка, чтобы он мог выдержать неоднократную процедуру очистки, чтобы никакая Карантинная служба к нему не прицепилась. И вообще медвежонка нынче найти непросто - похоже, они совсем вышли из моды. Это ничего, что он голубой?
- Мне нравится голубой цвет! - радостно ответила Тия.
- А ничего, что он не плюшевый, а лохматый? Это была идея Томаса.
- Спасибо, Томас! - сказала Тия пилоту. Тот просиял. - Он просто потрясающий!
- Когда я был такой, как ты, у меня была лохматая собачка, - сказал Томас. - И когда Мойра мне сказала, что ты хочешь такого медведя, какой был у нее до того, как она попала в капсулу, я подумал, что лохматый лучше, чем гладкий.
Он доверительно наклонился к девочке - на миг Тия испугалась, что теперь, когда он увидел, как она обрадовалась игрушке, он снова будет относиться к ней как к ребенку. Но он шепотом сказал:
- По правде говоря, Тия, мне и самому было очень приятно порыться в игрушечных магазинах. Многое из того, что там есть, дети просто не способны оценить по достоинству. Я нашел там несколько логических головоломок, совершенно невероятных, и набор фокусов, перед которым я просто не устоял. И, боюсь, я потратил слишком много денег на модельки космических кораблей…
Тия хихикнула.
- Ладно, я никому не скажу! - ответила она заговорщицким шепотом.
- Пота и Брэддон уже в шлюзе! - перебил их Сократ. - Приказать кухне готовить обед?
- А что именно вы тут ищете? - спросил Томас после того, как все обычные темы были исчерпаны и разговор сам собой переключился на работу Поты и Брэддона. Пилот указал на пейзаж за иллюминатором: впечатляющие горы, куда более высокие, чем на Земле или какой-либо еще обитаемой планете. Этот небольшой кусок скалы, покрытый тонким слоем почвы, напоминал самые дикие уголки Марса до того, как Марс подвергли терраформированию. Небо здесь даже среди дня было таким темным, что солнце соперничало в нем со звездами. - По-моему, археологам здесь особо рассчитывать не на что - в конце концов, эта планета практически лишена атмосферы. Пейзажи тут, конечно, восхитительные, но это еще не повод тут торчать…
Брэддон хмыкнул. Его квадратное лицо с широким ртом расплылось в улыбке. Тия улыбнулась про себя. Знал об этом Томас или не знал, но он только что привел в действие лекционный механизм ее папочки. По счастью, Брэддон был прирожденным лектором. Когда его удавалось выманить на научные конференции, его выступления неизменно пользовались успехом.
- Правильно, Томас. На таких планетах, как эта, никто ничего найти и не рассчитывает, - ответил он, откидываясь на удобные диванные подушки и закладывая руки за голову. - Вот почему саломон-кильдеровская культура настолько любопытна. Джеймс Саломон и Тори Кильдер открыли первые здания на четвертой луне беты Орианиса-Три - и с тех пор ни одного подлинного артефакта на планетах с тем, что мы с вами назвали бы "нормальными условиями", найдено не было. Практически все находки саломон-кильдеровской культуры были сделаны на почти или совсем лишенных атмосферы планетах. Мы с Потой исследовали более десятка мест, провели исследования класса A, и все эти места были такими же, как это.
Томас снова выглянул в иллюминатор.
- Но это означает, что представители этой культуры…
- Да, они активно осваивали космос! - подтвердила Пота, тряхнув головой так энергично, что ее каштановые с проседью кудряшки завибрировали. - Думаю, на этот счет двух мнений быть не может. Хотя мы так и не нашли никаких следов их космических аппаратов. Но подлинная загадка даже не в этом.
Брэддон кивнул.
- Подлинная загадка в том, что они, похоже, не создавали постоянных поселений. Судя по всему, они проводили на одном месте не более нескольких десятков лет. И никто не знает ни того, почему они ушли, ни того, зачем они вообще сюда приходили.
- Похоже, они прыгали с планеты на планету так же часто, как вы! - рассмеялся Томас. - Быть может, они просто занимались тем же, что и вы, - изучали какую-то более древнюю культуру и странствовали между звезд следом за ней?
Брэддон издал притворный вопль ужаса.
- Прошу вас, не говорите так! Мне даже подумать страшно, что это может оказаться правдой!
Пота же только рассмеялась.
- Если бы это было правдой, мы бы уже обнаружили следы этого, - сказала она им обоим, похлопав мужа по коленке. - В конце концов, в здешней безжизненной атмосфере любые артефакты сохраняются просто великолепно. Если бы эти, как мы называем их, эскайцы были археологами, мы бы обнаружили стандартные орудия нашего труда. Лопатки и кисточки постоянно ломаются или изнашиваются, и мы оставляем их в своих мусорных кучах. Они бы делали то же самое. Лопатка или кисточка всегда узнаваемы, какая бы культура их ни изготовила…
- А еще там были бы отвалы! - вставила Тия. - Вы же все время оставляете за собой груды земли, мам; если бы это были археологи, мы бы нашли где-нибудь отвалы.
- Ну да, Тия права! - кивнул Брэддон. - Вот так-то, Томас; вот вам неопровержимое доказательство.
- Ну ладно, меня оно устраивает, - добродушно согласился Томас.
- К тому же, если эта идея верна, здесь должны присутствовать еще и следы более ранней культуры, не так ли? - добавила Мойра. - А вы ничего, кроме артефактов эскайцев, пока не находили.
- Вот-вот! - подтвердила Пота с улыбкой. - Так что, как видите, Томас, гипотеза об археологах отпадает.
- Ну что ж, - изящно вывернулся Томас, - значит, мне повезло, что у меня есть такой партнер, как Мойра, и я вполне могу предоставить строить гипотезы более умным головам, чем моя!
Через некоторое время разговор свернул на дела Института археологии и на новости о профессиональных и личных делах друзей и соперников Поты и Брэддона. Тия снова взглянула на часы - ее родителям давно пора было возвращаться в раскоп, но они, видимо, решили устроить себе выходной.
Однако ее эти разговоры не интересовали, тем более что взрослые мало-помалу ударились в политику как Института, так и правительства Центральных Миров. Тия взяла своего мишку, вежливо извинилась и ушла к себе в комнату.
С тех пор как Томас вручил ей подарок, она так и не успела как следует его разглядеть. Когда Мойра была у них в прошлый раз, она много рассказывала Тии о том, как попала в капсулу. Мойра, в отличие от большинства капсульников, оказалась в заточении, когда ей было уже почти четыре года. До тех пор врачи еще надеялись найти средство от ее редкого врожденного недуга: преждевременного старения, из-за которого тело девочки в три года напоминало тело шестидесятилетней женщины. Однако лекарство так и не было найдено, и, когда ей исполнилось четыре, ее родные смирились. Мойра очутилась в капсуле, и, поскольку с мозгами у нее все было более чем в порядке, она вскоре догнала и даже перегнала многих своих одноклассников, которые находились в капсулах с рождения.
Одной из игрушек, которые у нее были - самой ее любимой, - был плюшевый мишка. Она сочиняла истории про приключения Мишки Отважного, отправляла его кататься на тройке по заснеженным степям планеты Новый Гагарин, и несколько этих историй она рассказала Тии. Эти истории, и еще книжка "Дзен Винни-Пуха", которую привезла ей Мойра, пробудили у Тии неожиданное желание.
Сказки про мишку и книжка про Винни-Пуха заворожили Тию - и ей захотелось такого же медведя, какой был у Мойры. Простую игрушку, которая ничего не умеет, безо всяких там встроенных процессоров. Игрушку, которая не умеет ни говорить, ни ходить, которая ничему не учит. Которую можно только обнимать и нянчить на руках, которая будет слушать, когда хочется, чтобы никто не подслушивал…
Мойра обещала привезти ей такого мишку. И не забыла о своем обещании.
Тия закрыла дверь в свою комнату и обратилась к ИИ.
- Сократ, открой для меня, пожалуйста, канал связи с Мойрой в мою комнату, - попросила она. Мойра вполне способна участвовать во взрослой беседе в соседней комнате и при этом разговаривать с Тией.
- Тия, тебе действительно нравится этот подарок? - озабоченно спросила Мойра, как только связь была установлена.
- Он чудесный! - твердо ответила Тия. - Я ему даже имя придумала. Его будут звать Теодор Эдуард.
- Или просто Тедди? - хихикнула Мойра. - Мне нравится. Это имя ему подходит. Он такой серьезный парнишка. На молодого программиста похож. Сразу видно, что у этого медведя в голове не одни опилки.
Тия внимательно вгляделась в физиономию Тедди. Мойра была права: это был очень серьезный мишка, с деловитым выражением мордочки, как будто он внимательно слушал все, что ему говорят. И его ярко-голубой цвет нимало не противоречил этому серьезному выражению, так же, как и веселенькая красная рубашечка с сине-желтой эмблемой Курьерской службы - молния в круге - на груди.
- Есть ли что-нибудь еще, о чем мне следует знать, Мойра? - спросила Тия, перестав изучать своего нового друга и прижав его к груди.
- Результаты твоих последних тестов, похоже, устроили всех психологов, - сообщила Мойра, зная, что имеет в виду Тия. - Они сошлись на том, что ты вполне нормальная, уравновешенная и самодостаточная девочка. Так что никто больше не говорит о том, чтобы заставить твоих родителей отправить тебя в интернат.
Тия вздохнула с облегчением - это была одна из главных ее тревог с тех самых пор, как Мойра побывала тут в последний раз. Корабль увез с собой результаты целой пачки тестов, на заполнение которых у Тии ушло два дня.
- Могу тебе сказать, что я тут тоже руку приложила, - лукаво добавила Мойра. - Я им сказала, какой подарок ты попросила у меня на день рождения.
- И что они сказали? - с тревогой спросила Тия. Вдруг они подумали, что она недостаточно зрелый человек или, хуже того, что это говорит о каком-то скрытом неврозе?
- Ой, это было так смешно! Они расспрашивали меня по открытой связи, так, как будто я какой-то искусственный интеллект, который может ответить только на прямо поставленный вопрос, так что я, разумеется, слышала все их обсуждения. На секунду все замолчали, а потом самый худший из них воскликнул: "Господи, да это же нормальный ребенок!" - так, как будто он ожидал, что ты попросишь симулятор сингулярности или что-нибудь в этом роде.
Мойра снова хихикнула.
- Я знаю, кто это был! - проницательно сказала Тия. - Это ведь был доктор Фелпс-Питман, да?
- Прямо в яблочко, дорогуша! - ответила Мойра, все еще хихикая. - Думаю, он так и не простил тебе, что ты обставила его в "Боевые шахматы"! Кстати, а как тебе удалось его обыграть?
- Он слишком часто ходит королевой, - рассеянно ответила Тия. - Думаю, ему просто нравится смотреть, как колышутся у нее бедра, когда она ходит. Это, наверно, что-нибудь фрейдистское…
Ответом ей был только треск статического электричества, как будто Мойра на миг утратила контроль над своими электронными цепями.
- О господи! - сказала она, вновь появившись на линии. - Ты просто кошмарный ребенок! У тебя мозги устроены почти как у капсульника!
Тия приняла это как комплимент - как и было задумано.
- Ладно, так и быть - про твое слабое место я ему ничего не скажу! - поддразнил ее корабль.
- Про какое? - удивилась Тия - она не знала, что у нее есть слабое место.