Мелисса была напугана; она, как могла, уклонялась от кровожадных мыслей, заполнивших комнату, и все-таки ее подсказки вовремя проникали в мозг Бартона. В ту минуту, когда Варган бросился к нему, он прыгнул в ту сторону, куда упал кинжал. Двое нападавших вернулись на обычную телепатическую волну, однако это мало что изменило.
Бартон мог защититься от одного человека, даже от двоих, действующих вместе. Но эти двое условились заранее: Смит дрался сам по себе, Варган - тоже. В мозг Бартона проникали сразу два мысленных потока. Варган сосредоточился на поединке: влево, вправо, выпад, снова выпад. Бартон был достаточно искусен, чтобы противостоять одному противнику, но Смит уже поднял упавший стул и приближался, держа его в руках. К тому же мысли его были спутаны:
Стулом вперед, пониже - нет, повыше - нет…
Этот прием заключается в переплетении двух мысленных образов: основного и скрытого. Один из них является истинным. Вдобавок Варган и Смит пытались действовать совершенно импульсивно, нарочно запутывая свои мысли, чтобы сбить с толку Бартона. И это им, похоже, удавалось. Не раз они переходили на секретную волну, поэтому путаница усугублялась еще и мысленными предупреждениями Мелиссы.
В руке Смита снова был кинжал. С грохотом перевернулся стол. К несчастью, Бартон считал само собой разумеющимся, что враги будут действовать вместе, но допустил ошибку, и острие ножа вспороло рукав рубашки; из глубокого разреза потекла кровь. В джунглях, где эмоции, тропизм, инстинкт сильнее рассудка, Бартон, случалось, путался так же, но там его всегда выручала способность мыслить. Здесь же его противниками были отнюдь не безмозглые твари - эти хищники обладали высоким интеллектом.
Тяжелый, удушливый завах крови вызывал тошноту. Крадучись, осторожно Бартон продолжал отступать, боясь оказаться между противниками. Бросок! - раздалось резкое мысленное предупреждение Мелиссы, и оба - Смит и Варган - бросились на него; лезвия их кинжалов сверкали - там, где на них не было крови.
Сердце… ключица… снизу вверх… выпад…
Он оказался в вихре яростных мыслей, спутанных и хаотичных. Бартон повернулся лицом к Смиту, понял свою ошибку и немного не успел увернуться - кинжал Варгана распорол его левый бицепс. После этого удара Бартон понял, что проиграл: теперь с двумя параноидами ему не справиться.
Он бросился к стулу, нарочно думая использовать его как щит, но в последний момент, прежде чем его мысли успели прочесть, швырнул стул в лампу дневного света. Зазвенело стекло, трубка раскололась. В темноте Бартон метнулся к двери. Противники уже знали о его намерении и предвосхитили его; они понимали, что в этот миг все зависит от скорости и силы, с которой он попытается пробиться наружу. Но они не смогли его остановить. Он поднял ногу на уровень своей челюсти и, совсем обалдев, стал размахивать ею вправо и влево, наполовину бессознательно. Возможно, это его и спасло.
Он прорвался и подумал о вертолете. Убежать, найти помощь. Бартон разобрал невольную мысль Варгана: короткий путь.
Спасибо, - послал он насмешливый ответ.
Короткий путь сокращал расстояние, ноги у него были длинные. Никаких планов Бартон не строил, он и не пытался ни о чем думать. Удрать и найти помощь; детали потом. Параноиды бежали за ним, но не долго.
Толку нет: он успеет. Взять мой вертолет.
Верно. Мы выследим его.
Они повернули в другую сторону. Мозг Бартона, однако, улавливал мысли, которыми они обменивались, и он прибавил ходу. Не так просто было скрыться от параноидов теперь, когда они его знали. И контакт с его мозгом они тоже прерывать не станут.
Посадочная площадка была по-прежнему пуста, если не считать его собственного вертолета. Он забрался внутрь и направил машину на юго-запад: им руководила смутная мысль о Сью Коннот. Мелисса помочь не могла; он даже не знал, где она находится. А Сью была в Конестоге, и между ними двумя…
Кроме того, ее надо предупредить. Сквозь мили тьмы он попытался войти с ней в мысленный контакт.
Что случилось?
Он рассказал ей.
Достань оружие. Обеспечь защиту. Я лечу к тебе.
План…
Не старайся его продумать. Они узнают.
Появилась Мелисса - испуганная, с психически сильным ощущением страха в мыслях.
Чем я могу помочь?
Не сообщай, где ты находишься. Если нас постигнет неудача, расскажи правду другим лыскам. Этих параноидов необходимо уничтожить.
Сью: Может, мне попробовать перехватить их вертолет?
Нет. Не пытайся. Они следуют за мной, но пока не догоняют.
Вертолет преследователей, выглядевший фантастически в серебряном лунном свете, нагонял его. Бартон забинтовал раненую руку, потом, подумав, он обмотал левое предплечье несколькими слоями ткани. Щит - в случае, если…
Он не мог строить тактических планов: это имело бы роковые последствия. Телепаты не имеют возможности играть в шахматы или в военные игры, поскольку их намерения автоматически становятся известны противнику. Они могут играть в скип-гандбол, так как в этой игре присутствует элемент случайности. Если бы можно было ввести элемент случайности…
Какой, например? - Это Варган задал мысленный вопрос: он заинтересовался.
Бартон вздрогнул. Нужно каким-то образом ухитриться действовать импульсивно, без заранее намеченного плана. Иначе он, без сомнения, потерпит неудачу.
Он обратился к Мелиссе:
Они используют секретную частоту?
Нет.
Если нам не удастся, это будет твоей задачей. Варган и Смит должны умереть. Это более важно, чем просто убить троих людей. Если их идея дойдет до других параноидов, если они тоже узнают, как пользоваться секретной длиной волны, это самоубийственное движение будет шириться. И нелыски когда-нибудь неизбежно узнают о нем. А это приведет к физическому уничтожению каждого лыски на земле, поскольку люди не могут позволить себе идти на риск. Если мы не сумеем остановить параноидов, это будет означать гибель всей расы.
Заблестели огни Конестоги. Никакого плана пока нет. И не надо о нем думать.
Должен бить какой-то план, - настаивал Варган. - Какой?
Я поднимаю свой вертолет, - вмешалась Сью.
Внизу был зоопарк, в это время неосвещенный, если не считать серебристого лунного света. В небо, ярко сверкая, поднялся еще один вертолет. Я протараню их… - донеслась мысль Сью.
"Дура, - подумал Бартон. - Не предупреждай их!" Тут его мозга внезапно достигла новая идея, и он мгновенно отреагировал. Механическое управление действует не столь быстро: приняв решение снизиться, чтобы избежать смертельного столкновения с аппаратом Сью, Варган вдруг оказался в опасной близости к вертолету Бартона. Руки Бартона вцепились в рычаги управления.
Варган прочел его мысль, едва она возникла, но его вертолет с такой же скоростью реагировать не мог. С треском столкнулись лопасти винтов, раздался скрежет раздираемого металла: вертолеты соприкоснулись бортами. Сработали автоматические защитные устройства, которые остались целы, - но только то, что они были на небольшой высоте, спасло Бартона и его врагов от гибели.
Они упали в центральной части зоопарка, неподалеку от бассейна с акулой. Варган прочитал очередную мысль Бартона и срочно телепатировал Смиту:
Убей его! Быстро!
Бартон выбрался из-под обломков; Сью была поблизости в зависшем над ними, готовом сесть вертолете, и он скомандовал:
Включи прожектора - локализованно. Максимальное освещение. Разбуди животных.
Он резко бросился в сторону от двух приближающихся к нему фигур, сорвав на бегу повязку с раненой руки - в воздухе распространился запах свежей крови. Бартон громко закричал, стараясь разбудить зверей.
От вертолета Сью исходили яркие лучи света, направленные вниз, проникающие в клетки.
"Убить его, - думал Варган. - Быстрее!"
Послышался астматический кашель льва. Бартон подскочил к бассейну и швырнул окровавленную повязку через ограду. Вспенилась вода: акула моментально пришла в активность.
И отовсюду - из клеток и бассейна, от всех зверей, разбуженных ослепительным светом, шумом и запахом крови, пошли переменные мозговые излучения.
Сью включила сирену, и ко всему еще оглушительный рев наполнил ночь. То там, то здесь вспыхивали огни. Бартон увидел, как Смит остановился и затряс головой. Варган, оскалив зубы, бежал вперед, но тоже был в шоке.
Мысли их теперь совсем смешались. Это была уже не погоня - это был скип-гандбол с вырвавшимся на свободу фактором непредсказуемости.
Ведь животные не обладают интеллектом в истинном его значении. У них есть инстинкты, тропизм, дикие, первобытно сильные страсти. Даже у нетелепатов рычание голодного льва вызывает тревожное о ение. А для лыски…
То, что доносилось из бассейна, было страшнее всего. Даже у Бартона побежали мурашки по спине. Разумы параноидов больше не могли контактировать, они едва могли думать в этом ментальном водовороте звериного голода и ярости, заполнившем ночь.
Теперь они не могли также читать мысли Бартона, поскольку чувствовали себя как люди, оказавшиеся в ослепительном луче прожектора, направленном им в лицо: они были слепы телепатически.
Бартон же, опытный натуралист, владел своим мозгом много лучше, но даже для него все это было неприятно. И все-таки давнее знакомство с тиграми и акулами, волками и львами давало ему определенную защиту от мыслей хищников. Он почувствовал, как мысленно отдалилась Мелисса - в ужасе, охваченная паникой; знал, что Сью, кусая губы, отчаянно старается держать себя в руках. Однако в радиусе полумили вокруг этого ментального Ниагарского водопада телепатическая связь была невозможна - кроме как для особого типа мозга.
Именно таким типом мозга обладал Бартон.
Поскольку он по-прежнему мог читать мысли Варгана и Смита, а они его мыслей читать не могли, дуэль заканчивалась его победой. Нужно было убить этих двоих раньше, чем подоспеет помощь. Тайна параноидов должна быть похоронена навсегда.
И он завершил свое дело острым лезвием кинжала. Смит умер молча. Угасающий разум Варгана издал отчаянный, страстный крик:
Ты идиот! Уничтожишь свою собственную расу…
Затем, после того как замолкла сирена вертолета и погасли лучи прожекторов, наступила тишина; кое-где слышался рев зверей да всплески воды в огромном бассейне.
- Они замнут дело, - сказал Бартон. - Я уже кое-что предпринял вчера. К счастью, в судопроизводстве есть несколько высокопоставленных лысок. Я даже им ничего лишнего не сказал, но суть они поняли. Дело будет рассматриваться как личная ссора. Как бы то ни было, дуэли разрешены законом.
Полуденное солнце играло на водах Огайо. Маленькая парусная лодка накренилась от порыва ветра, и Сью по мысленному указанию Бартона повернула румпель. Под килем мягко журчала вода.
- Но мне не удается связаться с Мелиссой, - добавил он.
Сью не ответила. Он посмотрел на нее.
- Ты устанавливала с нею контакт сегодня. Почему я не могу?
- Она", это сложно, - сказала Сью. - Лучше забыть об этом.
- Нет.
- Позже - через неделю или около того…
Он вспомнил застенчивость Мелиссы, ее нежную женственность, ее страх и как она внезапно отключилась накануне вечером.
- Я хочу убедиться, что с нею все в порядке.
- Нет… - произнесла Сью, пытаясь скрыть какую-то мысль. Это ей почти удалось, но не совсем. В ее мозгу появилось что-то вроде кода, какого-то узора.
- Измененная матрица? - Бартон взглянул на нее. - Как могла она…
- Дэйв, - сказала Сью, - пожалуйста, не трогай ее сейчас. Ей не хотелось бы…
Однако, имея в руках ключ, а перед собой - запертую дверь, готовую открыться, Бартон автоматически послал свою мысль, нащупывая, спрашивая. И где-то очень далеко ощутил какой-то отклик.
Мелисса?
Сью молча смотрела на румпель. Прошло много времени, прежде чем Бартон пошевелился. Лицо его было напряжено, у рта залегли новые морщины.
- Ты знала? - спросил он.
- До сегодняшнего дня - нет, - ответила Сью. Почему-то никому из них не хотелось в эту минуту общаться телепатически.
- Это… это, вероятно, вызвано происшедшим в зоопарке.
- Так вот почему ей удалось подключиться к секретной длине волны, - мрачно проговорил Бартон. - Эта мутация - иногда она подходит очень близко к черте. - Он взглянул на свою дрожащую руку. - Ее разум… это был ее разум!
- Она не всегда в таком состоянии, - тихо сказала Сью. - Что меня сейчас интересует - станет ли она рассказывать? Могут ли ее мысли прочитать…
- Опасаться нечего, - успокоил Бартон. - Я общался с нею достаточно долго, чтобы выяснить наверняка. Иначе я… вообще не оставался бы с нею. В таком состоянии она не помнит ничего из того, что происходило, когда она была… в здравом уме.
Сью пошевелила губами.
- Она не знает, что она сумасшедшая. Просто чувствует, что что-то не в порядке. Потому она и не хотела сообщить нам, где находится. Ах, Дэйв! Сколько наших, сколько мутантов сходят так или иначе с прямого пути! Какая ужасная цена.
Он медленно кивнул; глаза его были очень серьезны. Да, за все нужно как-то платить. И все-таки, если эта плата дает мутантам безопасность…
Однако, по сути дела, до этого еще далеко. Бартон сейчас отчетливо видел, что определенная эра в существовании расы лысок наконец закончилась. До вчерашнего дня казалось, что перед ними - ровная, прямая дорога. Но вчера зло, дотоле скрытое, обнаружилось в самом сердце их собственной расы, и это было такое зло, которое угрожало миру на земле, угрожало уничтожением какой-либо расы.
Ведь очевидно: то, на что уже натолкнулось несколько параноидов, будет в будущем обнаружено другими. Может быть, уже обнаружено. И так это оставлять нельзя.
Тебя, Сын Человеческий, поставил я сторожем в Доме Израилевом.
"Мы должны теперь быть начеку, - подумал Бартон. - Всегда начеку". Он внезапно понял, что за последние несколько лет сделал большой шаг вперед, к зрелости. Сперва у него не было цели, он был готов отворить двери своего разума любой возможности, которая стучалась громче других. Затем он нашел подходящую работу и, удобно устроившись, стал считать себя наконец зрелым человеком. Так было до вчерашнего, точнее, сегодняшнего дня.
Теперь ему нельзя оставаться только охотником на зверей. Расстилавшееся перед ним поле деятельности было настолько широким, что он пока не мог ясно разглядеть все, хотя очертания были весьма отчетливы. Это задача не для одного человека, многим и многим придется принять в ней участие. Эта работа потребует постоянной бдительности, наблюдения за всем миром, начиная буквально с настоящей минуты. Сегодня, возможно, впервые за без малого две тысячи лет, вновь рождалось племя крестоносцев.
"Странно, - думал он, - что первое предупреждение мы получили от сумасшедшей женщины. Выходит, даже сумасшедшие не так уж бесполезны в прогрессе расы. Странно, что три группы мутантов так тесно переплелись в сложившейся ситуации - сумасшедшие, здоровые и параноиды. И так случилось, что даже в смертельном бою три ветви оказались взаимозависимы".
Он посмотрел на Сью. Их разумы соприкоснулись, и в глубокой, теплой уверенности этой встречи не было места сомнениям или сожалениям. По крайней мере, у них было это единство, и оно стоило любой цены, которую может потребовать будущее, - это уверенное единение, осознаваемое в любой темноте, на любом расстоянии. И этот огонь не погаснет в очаге, покуда жив хоть один лыска.
ТРИ
Шел снег.
Теперь не было ничего, кроме снега, мир скрыло пеленой кружащихся белых снежинок. До сих пор, хотя я и не мог связаться с людьми, вокруг меня все же была твердая земля, я видел над собой вздымавшиеся горные пики. Теперь казалось, что я отрезан от всего совсем и одинок - как никогда.
Я ничего не мог изменить, и, съежившись под своими одеялами, ждал. Воздух стал немного теплее; однако не холод убьет меня, а одиночество.
Мне начало казаться, что вся моя предыдущая жизнь была сном и ничего, кроме меня, на самом деле не существует.
Мысли мои начали кружиться, и я не мог их остановить. Я знал, что нахожусь на пределе. Вокруг меня бессмысленно кружился снег, кружились и мои мысли, и не было ничего, что могло бы их остановить. Зацепиться было не за что.
Кроме как в прошлом.
И я снова вернулся назад, пытаясь там найти какую-нибудь опору. Время после Бартона, но когда Бартон был еще жив. Время Макнея и Линкольна Коуди. Неподтвержденная история из Ключевых Жизней, поскольку в жизни Макнея был час, который не видел ни один другой телепат и который может быть восстановлен лишь предположительно. Правда, телепаты, знавшие Макнея очень долго и близко, вполне могли восполнить недостающие детали.
Она была полной, эта история Льва и Единорога. Я проник назад во времени в разум Макнея, снова ненадолго забыв и снег, и одиночество, найдя то, что мне было нужно, в прошлом, когда Макней ожидал у себя дома прихода параноида Сергея Коллахена…