Рафт уже опустил винтовку, но его рука по-прежнему блуждала по холодному, успокаивающему металлу. На том же наречии он спросил ее:
- Ты была моим проводником?
- Конечно. Но Паррор ничего не знает - он был слишком занят поисками пищи, пока был в пути, - усмехнувшись, ответила она. - Ох, как ему это не нравилось. Охотник он хороший, но жарить мясо на костре - это не для него. Паррор совсем не такой самоуверенный, каким мог тебе показаться.
- Паррор? - переспросил Рафт. - Это кто, Перейра?
- Да. А теперь пойдем со мной, Брайан Рафт. Видишь, я знаю твое имя. Но я не знаю многого другого, и ты должен мне об этом рассказать.
- Нет, подожди, - сказал Рафт, не двигаясь с места. - Если тебе известно так много, то ты должна знать, почему я пришел сюда. Где сейчас Дэн Крэддок?
- А-а, он уже проснулся, - ответила девушка. Она достала из-за пояса крошечное зеркало и небрежно помахала им. - Паррор отдал мне мое зеркало, когда вернулся, - ведь сдерживать Крэддока уже не надо. Именно поэтому я и могла видеть, как ты шел по джунглям. Ты же посмотрел в мое зеркало, а после этого и я видела тебя. Тебе повезло, иначе ты никогда не смог бы открыть дверь в Паитити.
- Отведи меня к Крэддоку, - приказал Рафт, чувствуя себя при этом крайне неуверенно, - Немедленно.
- Хорошо, - сказала девушка и, взяв Рафта за руку, пошла вниз.
Чем ниже они спускались, тем все выше и выше казались массивные колонны и все более очевидными становились гигантские размеры зала.
- Ты не спросил, как меня зовут, - тихо сказала она.
- Как?
- Джанисса, - ответила девушка. - А это все - Паитити. Ты и сам, наверное, знаешь.
Рафт как-то неопределенно покачал головой.
- Может быть, вы здесь много знаете о внешнем мире, но нам о вас почти ничего не известно. Я слышал о Паитити только в легендах.
- У нас тоже есть свои легенды.
Они спустились с лестницы, прошли по залу, потом - под арку и оказались в галерее, стены которой были выложены мозаикой.
Символические изображения произвели на Рафта странное, непонятное впечатление - ему на глаза попались одна или две картины, но изображенные фигуры, казалось, не имели ничего общего ни с Джаниссой, ни с Перейрой-Паррором. Времени рассмотреть их поближе у Рафта не было.
Девушка вела его дальше - они прошли через какой-то небольшой зал, поднялись по лестнице и оказались в круглой комнате. Стены и даже пол были обтянуты бархатом и уложены подушками, простеганными цветочными узорами в виде цветов, и вся комната походила на один большой диван.
Рафт успел разглядеть комнату - ее необычность и великолепие, дорогой плотный бархат на стенах. Он заметил овальную дверь из полупрозрачного материала, из-за которой сочился тусклый свет. В другой стене был сводчатый проход, широкий и низкий, выходящий на раскачивающиеся деревья.
Что-то поразило Рафта в этих деревьях, но присмотреться к ним он не успел. Он почувствовал легкое дуновение, и на него пахнуло ароматом цветов и сочной влагой темных джунглей. Рафт понял: после долгого путешествия под землей он вновь оказался на поверхности.
- Сядь и отдохни, - сказала Джанисса. - Ты долго шел.
Рафт покачал головой.
- Ты же сказала, что ведешь меня к Крэддоку?
- Я пока не могу этого сделать. С ним Паррор.
- Ладно, - протянул Рафт, и его рука опустилась на винтовку.
Джанисса только улыбнулась.
- Неужели ты думаешь, что это может помочь тебе здесь, в замке Паррора, на этой земле, где он всесилен?
- Думаю, да. А если не поможет - есть другие пути, - ответил Рафт. Он снял винтовку с плеча и прислонил ее к стене. - Не знаю, какой уж он там сверхчеловек, этот Паррор, но бьюсь об заклад, что от пули ему не увернуться.
- От пули? А, понимаю. Ты прав и… не прав. Там, в вашем мире, твое оружие не причинило бы ему ни малейшего вреда, но в Паитити Паррор становится уязвимее.
Рафт с удивлением посмотрел на обращенное к нему лицо девушки - такое прекрасное и пугающе странное.
- Что это значит?
- Паррор не знает, что ты здесь. И поэтому…
- Нет, Паррор знает, - раздался чей-то спокойный, ровный голос.
Рафт круто повернулся, от неожиданности у него перехватило дыхание и часто забилось сердце. Это был Паррор?
Он бесшумно вошел через овальную дверь, и Рафт как-то безотчетно, подсознательно понял, что Паррор опередил его намного больше, чем он предполагал. Охотник за алмазами уже избавился от своих лохмотьев, привел себя в порядок, его черная борода была аккуратно подстрижена, и легкий бархатистый пушок еще сильнее подчеркивал линию подбородка - тяжелого, но на удивление правильного.
На нем была одежда из мягкой и плотной, блестящей, как темный атлас, ткани - она сидела на нем так безукоризненно, словно была нарисована на его фигуре. В руках Паррор крутил необычное оружие, похожее на серебряный хлыст, который свисал у него с широкого, украшенного драгоценными камнями ремня.
Рафта внезапно охватило чувство неуверенности. Встреча оказалась вовсе не такой, какой он себе ее представлял. В Парроре было что-то такое, от чего Рафт не мог унять дрожь во всем теле. Что-то нечеловеческое, чему невозможно дать определение. Он чувствовал это и в Джаниссе, но, в отличие от Паррора, в ней не было жестокости.
Паррор был само высокомерие. Он чувствовал себя дома и держался с уверенностью, присущей хозяину. Рафту же было не по себе от собственной неловкости, глупости, но еще больше от издевательского взгляда черных прищуренных глаз. К тому же Рафт точно знал, что Паррор читает его мысли.
Паррор многозначительно усмехнулся.
- Ты не был нужен нам здесь, - сказал он на индейском наречии, - но, возможно, я найду тебе применение. Да, думаю, я смогу это сделать.
- Мы, Паррор. Мы сможем, - тихо проговорила Джанисса, и на какое-то мгновение два невидимых меча словно скрестились в воздухе между ней и Паррором.
- Послушай, Перейра, или как там тебя звать, нам нужно поговорить, - гневно сказал Рафт. - Прямо сейчас. И разговор наш будет коротким.
- Неужели? - язвительно проворчал Паррор и подкинул серебряный хлыст так, что тот зазвенел у него в руках.
- Где Крэддок? Что ты сделал с ним?
- Ничего. Просто показал ему одно зеркало, в котором он увидел… впрочем, я не знаю, что он в нем увидел. После этого он погрузился в сон.
- Разбуди его и отведи меня к нему.
- Но он уже не спит.
- Вот так-то лучше, - сурово проговорил Рафт. Он не сводил глаз с хлыста Паррора и держал свою руку на холодном прикладе винтовки. - Ты ведь с такой же легкостью убил и да Фонсеку, не так ли?
- Убил? Нет. Зеркало мое. Я дал его да Фонсеке только на время, а потом забрал обратно - вот и все.
- Зеркало твое? - удивленно прошептала Джанисса.
Паррор ей ничего не ответил.
- А что было потом, меня не касается, - продолжил он. Да Фонсека был мне больше не нужен. И он слишком много говорил.
На Рафта накатила волна гнева. Высокомерие этого бородача, его равнодушие и что-то нечеловеческое, чему Рафт не мог найти имени, - все это, вместе с напряжением последних трех недель, привело Рафта в ярость. Нет, пули здесь было уже мало. Ему захотелось расправиться с Паррором собственными руками.
- Мерзавец! - прорычал Рафт. - Если Крэддок умрет, я сверну твою поганую шею. Веди меня к нему!
Он бросился на Паррора и крепко схватил его за плечо, испытывая при этом животное наслаждение от того, что он наконец добрался до своего врага.
Рафт знал приемы дзюдо, был сильным и ловким, и он не ожидал молниеносной реакции Паррора.
Правильное, красивое лицо бородача исказилось - теперь это был настоящий дьявол. В своей стремительной, слепой, нечеловеческой ярости Паррор по-звериному оскалился и свирепо зашипел, пытаясь освободиться. Рафт почувствовал, как напряглось все тело Паррора, а в изнеженных, тонких руках неожиданно появилась неукротимая сила. На какое-то мгновение оба противника намертво схватили друг друга.
От напряжения у Рафта зазвенело в ушах, и вдруг он услышал сзади голос Джаниссы:
- Брайан! Отпусти его! Быстро!
Она выкрикнула это так отчаянно и настойчиво, что Рафт подчинился.
Потрясенный собственным внезапным гневом и злобой, он отпустил Паррора. Но еще больше его поразило другое: он никогда не видел человека, даже сумасшедшего, который был бы охвачен такой дьявольской яростью, как Паррор.
В этой короткой схватке была еще одна неожиданность для Рафта: под сеткой мышц в груди Паррора он безошибочно различил ровное биение сердца.
Но там, на станции, пульса у него не было!
Паррор отступил назад, тряхнул головой и вновь стал прежним - невозмутимо-спокойным и высокомерным. Это было удивительно: слепая ярость угасла в нем так же неожиданно, как и возникла.
- Ты не должен так вести себя с нами, Брайан, - тихо проговорила Джанисса. - Если тебе надо убить - попробуй, но не обращайся с нами так грубо.
Собственный голос показался Рафту чужим.
- С вами? Но кто вы? - спросил он и перевел недоуменный взгляд со сдержанного лица девушки на загадочные темные глаза мужчины.
Паррор молчал - лишь спокойная, самоуверенная усмешка играла на его губах. И в этой усмешке Рафт прочел ответ. Теперь он начал понимать, что означают эти плавные гибкие движения и звериная ярость, которая проснулась в этом теле, едва до него дотронулись. Ну конечно же, во всем этом было что-то нечеловеческое. Рафт вспомнил, что ему сказал Паррор на станции: "Мне встретились ваши предки, доктор. Они сидели на деревьях, галдели и почесывались. Мне встретились и мои предки".
Теперь Рафт знал, что в джунглях он не раз проходил мимо них и не замечал. Они были там, в высокой густой траве, бесшумно переступали пружинистыми лапами, и лесные тени плавно скользили по их пятнистым телам. Он слышал их рычание в темноте джунглей и видел их сверкающие в отблесках костра глаза. Рафт подумал, что теперь он знает, кто такой Паррор, Джанисса и весь их род.
Они не были людьми в буквальном смысле. Их происхождение было отличным от человеческого. Как врачу, который занимался биологическими и антропологическими исследованиями, Рафту было известно, что теоретически возможны даже абсолютно невероятные случаи. В эволюции нет непреложных законов. Лишь случайность сделала человека господствующим и разумным биологическим видом. Случайность и особенности развития кисти.
Наши далекие предки, подумал Рафт, были обезьянами и жили на деревьях, их гибкие и умелые руки положили первый камень в здание цивилизации. Но случись иначе, и миром могли бы править те, кто произошел от собак, рептилий или кошек.
Кошки!
Его поразила неожиданная мысль: только одно семейство животных обладает явными признаками развития большого пальца, за исключением грызунов, которые им не пользуются. У домашних кошек иногда встречается еще один, особенный палец на передних лапах. Большой палец.
Хозяин называет своего любимца Лапкой или Драчуном по этой причине и более ни о чем не задумывается. На самом деле этот дополнительный палец придает еще большую гибкость лапе, а с течением времени и при благоприятных условиях - о загадках, которые еще хранила Паитити, можно было только догадываться - этот признак мог развиться и обернуться чудом!
Значит, семейство кошачьих. Ну что ж, кое-что это объясняло, но до полной разгадки было еще далеко. Рафт, как и прежде, не мог взять в толк, что связывало Паррора и Дэна Крэддока. Оставалась неразгаданной и тайна зеркала, из-за которого умер да Фонсека. И было еще очень многое, чего он не понимал. Слишком многое.
Рафт заметил, как Джанисса неожиданно напряглась и заволновалась, точно кошка, у которой шерсть встала дыбом. Это сравнение пришло само по себе. И почти одновременно с этим он услышал далекий шум, звук тяжелых шагов и звон металла.
Но Паррор не казался удивленным. Он повернулся к полупрозрачной двери - за ней в матовом стекле вырисовывались какие-то тени. В дверь постучали.
- Паррор? - В голосе Джаниссы прозвучал вопрос.
Он что-то ответил ей на языке, который был непонятен Рафту. Девушка кинула быстрый взгляд на Рафта. Глаза ее угасли. Неожиданно ее гибкое тело изогнулось, она встала и быстро исчезла в деревьях за сводом арки.
Паррор отдал какой-то приказ. Овальная дверь поднялась вверх и исчезла на глазах у Рафта. На пороге, в тусклом свете, обозначились силуэты людей. Но были ли они людьми?
На них были плотные, прекрасно выкованные кольчуги, а голову защищали мелкие, переплетенные в виде узора, сверкающие кольца из металла. У каждого из десятерых вошедших мужчин на поясе было оружие, напоминающее шпагу.
Как и у Паррора, в их облике странно сочетались сила и изящество, а в их движениях было то же гибкое, плавное проворство ягуара. Пристальные взгляды их раскосых глаз были устремлены на Рафта.
Паррор, передернув плечами, отступил назад, и десять воинов мгновенно приблизились к Рафту. Он отскочил к стене, где была его винтовка, но, увидев, что его уже окружили и до винтовки не добраться, выхватил револьвер.
Тонкий и гибкий, как проволока, металл обжег его запястье, словно к нему приложили раскаленное железо: это был хлыст Паррора. Рафт выронил револьвер и почувствовал натиск обступивших его тел; но, как ни странно, ни один из воинов до него не дотрагивался.
Они обнажили свои шпаги, которые, ярко сверкая, слились в единую смертоносную сетку. Сталь лезвий пела и кружилась вокруг него, и Рафт отпрянул назад. Он попытался приблизиться к Паррору, но бородача рядом не оказалось - он стоял в глубине комнаты, уже почти под сводом арки, и внимательно наблюдал за происходящим.
- Он говорит на индейском? - спросил чей-то низкий голос.
Паррор кивнул. Воин с бронзовым, изрезанным шрамами лицом обратился к Рафту.
- Ты пойдешь с нами без принуждения? - спросил он.
- Куда? - решительно парировал Рафт.
- К Властелину.
- А! Значит, здесь есть кое-кто поважнее тебя, - сказал Рафт, повернувшись к Паррору. - Хорошо, я, пожалуй, сыграю в эту игру и надеюсь, что не все в ней будет по-твоему.
Паррор усмехнулся.
- Я же сказал, что смогу найти тебе применение, - тихо проговорил он на португальском и вновь перешел на загадочный язык людей-кошек.
Воин со шрамом быстро спросил его о чем-то, и ответ Паррора прозвучал, видимо, вполне убедительно, потому что воин опустил шпагу.
- Итак, Крэддок, ты идешь? - спросил он Рафта на индейском.
Крэддок? Рафт уже открыл рот, чтобы возразить, но Паррор прервал его и принялся быстро разговаривать о чем-то с воином.
На этот раз Рафт оборвал его:
- Я не Крэддок. Меня зовут Брайан Рафт, а вот пришел я сюда за Крэддоком. Этот человек, - Рафт показал на Паррора, - похитил его.
- Мне жаль, но этот номер здесь не пройдет, - сказал Паррор. - И теперь я уже ничем не смогу тебе помочь. Здесь правит Властелин, и тебе придется говорить с ним. А сейчас тебе лучше следовать за Ванном.
Ванн, воин со шрамами, проворчал:
- Он прав. Ложь тебя не спасет. Идем! А ты, Паррор…
Он процедил несколько слов, которые Рафт не понял. Глаза Паррора злобно сверкнули, но он ничего не ответил воину.
Рафта подтолкнули в спину, и он неохотно двинулся вперед, бросив взгляд на револьвер, который выбил у него Паррор, на винтовку и рюкзак - все это было теперь в руках у воинов. На пороге он обернулся и сурово посмотрел на Паррора.
- Я еще вернусь, - уверенно пообещал он. И, шагнув под свод арки, он вошел в Паитити.
ГЛАВА V
Долина чудес
Уже не в первый раз он подумал об этом странном, непонятном, затерянном мире, который был так не похож на все то, о чем ему приходилось слышать. Рафту были известны легенды об утерянных цивилизациях, об Атлантиде, Лемурии и о фантастических прорывах из прошлого.
Но здесь, в Паитити, он не находил ничего общего с этими вымыслами - ни острова сокровищ в загадочном море, ни неизведанной земли. И все же в Паитити была какая-то непостижимая тайна - тайна чужого мира.
И мир этот оказался слишком ярким, реальным, живым, чтобы его можно было принять за сказку. Переполненная чаша жизни, скрытая незримым покровом чужого мира, - долина тайн, благословенная и проклятая, как ни одно другое место на земле.
Неведомая сила заронила свое семя в почву Паитити, притронулась к ее деревьям, дала новое дыхание ее воздуху - пока в конце концов весь мир Паитити не превратился в нечто неземное.
Возможно, когда-то сюда упал метеорит, подумал Рафт, вспомнив четко очерченный, миль в пятьдесят в поперечнике, участок джунглей, который он увидел сверху, с горы. Но все остальное было умело скрыто. Обычные земные деревья не могли бы этого сделать, да их здесь и не было. Рафт посмотрел на этот призрачный мир и подумал об огромных колоннах в том зале, куда выходил тоннель. Столбы Карнака были карликами в сравнении с этими деревьями, которые, казалось, поддерживали сам небесный свод.
Рафт вспомнил древнескандинавский миф о Иггдрасиле - древе жизни, на котором, по преданиям, покоится мир.
Наверное, лишь немногие мамонтовые деревья Калифорнии могли сравниться своими размерами с этими исполинами. Только в поперечнике они были не меньше, чем большой городской дом. Росли они поодиночке, на расстоянии полумили, а то и дальше друг от друга, и где-то невероятно высоко зеленели их кроны. Дерево высотою в пять миль!
Небо было зеленым от их листвы, а корни, словно стрелы, выпущенные титанами, уходили глубоко в землю.
Корни эти, подумал Рафт, могли доходить до самого ада! И оттуда, из этих глубин, ровные и прямые, без единой ветки, вздымались стволы, концы которых терялись в сочной зелени крон.
И все же небесный свод проглядывал сквозь эту завесу. Почти прямо над головой Рафта был небольшой разрыв, через который виднелось тропическое солнце. Но здесь, внизу, воздух был чистый и прохладный, как на заре.
Единственной преградой для этого прозрачного потока воздуха были сами деревья. Рафт заметил крутой спуск, который, петляя, уходил вниз и ярдах в пятидесяти выходил на тропу, исчезающую в глубине гигантского леса. Откуда-то издалека до Рафта донеслись еле слышные раскаты.
И больше ничего - только Ванн, повернув голову, вопросительно посмотрел назад. Рафт последовал его примеру.
Позади него уходили ввысь и терялись в кронах исполинских деревьев ровные стены и башни дворца Паррора. И на этот неприступный замок зловеще медленно наползало каменное облако.
- Это просто обвал, - спокойно проговорил Ванн и подтолкнул Рафта вперед. - Опасности никакой нет.
- Нет опасности!?
- Конечно, нет, - воин, казалось, был удивлен реакцией Рафта. - И ты это сам знаешь.
Рафт снова посмотрел вверх. Лавина, несомненно, приближалась, но не так быстро, как это должно было быть. Рафт обратил внимание на одну из каменных глыб - она ударилась о выступ скалы, отскочила от него и падала дальше вниз.
Но как медленно она падала - как медленно!
Словно сам воздух, переворачивая ее из стороны в сторону, спокойно нес эту громадину вниз и опустил ее на одну из башен замка. Глыба отскочила от башни, никак ее не повредив, и падала дальше - так медленно, что Рафт мог различить каждую щербинку на ее поверхности. Наконец глыба упала на землю.