4. Грана, правобережье Тарге
Дождь закончился, наконец. Утро порадовало ослепительной синевой. Песчаный грунт просыхал прямо на глазах, и похоже было, что сегодня мы, наконец, сможем заставить личный состав побегать.
Вот только не радовала меня эта синева и всё тут. Обычно мне нравится смотреть, как просыпается лагерь, но сегодня я уставился в небо. Уже хотелось отдать команду сниматься отсюда к Хэду, когда ко мне подошёл бледный до синевы Дерен.
- Доброе утро, господин капитан.
- Да какое уж тут доброе. Что с тобой? Ты не отравился? - спросил я, разглядывая воспалённые губы и мокрые, явно не от умывания, волосы.
- Начнётся сегодня, - сказал пилот, тоже глянув вверх.
- Мир предчувствий? - улыбнулся я. Но развеселить парня не сумел. - Что будем делать? Изображать из себя жертву, как и планировали?
- Нужно принять, что будет. Выбора у нас нет.
- У меня есть смутное желание снять лагерь и переместить его… в столицу, например.
- Нельзя. Лучше не будет, только хуже.
Из соседней палатки вышел заспанный Рос. Лицо у него было удивлённое и злое. Он из "жаворонков" и в любых условиях встает, обычно, задолго до сигнала. И вдруг… проспал.
Увидев меня, пилот попытался улыбнуться, но глаза искали явно не мою унылую морду. Я понял, Хьюмо озирается в поисках Дарайи. Обычно он привозил её утром, а сегодня проспал и забрать не смог. И не понимает, вернулась она сама или нет.
Рос пошёл было к шлюпкам, но я перехватил его и завернул в сторону столового блока, чтобы позавтракал сначала. Денёк предстоял тот ещё.
Я тоже огляделся по сторонам - Дарайи не было. Или отдыхает в своей палатке, или не вернулась ещё. Ну ничего, начнём занятия позже, если вообще начнём.
Рос направился к палатке, где жила Проводящая, сунулся туда было, но тут же вышел. Значит - не вернулась.
Беспокойство разрасталось во мне. Нужно было что-то делать, что-то сейчас и срочно. Я посмотрел на Дерена, но тот покачал головой.
Я помнил, что он мне сказал вчера. Есть момент неизбежности, который положено просто принять.
Ждать. Как же это трудно.
Кто у нас умеет выжидать, так это как раз комкрыла генерал Абэлис, что, оказывается, и не мудрено с его боргелианской выучкой. И ведь не было операции, которую генерал проиграл бы. Как не было и ни одной шумной победы. Компания всегда завершалась сама собой, как бы невзначай, двигаясь по каким-то только ему видимым рельсам.
Ждать…
Свернуться же можно!
Дерен сказал, что если нас оставили, как приманку и жертву, то мы должны это выдержать. Даже если погибнем. Слишком многое встало на весы.
Если тигр полезет в мышеловку, уж мышку-то он получить должен.
Но какое это всё-таки гадкое ощущение, быть мышкой.
А может, мы все идиоты, и ничего не произойдёт? Такое невинное голубое небо.
Колин прорезался на браслете. Я так и стоял посреди лагеря: есть не пошёл, не хотелось. Дежурного отправил брюхо набить, всё равно я вроде, как дежурю.
- Слушаю, господин лендсгенерал, - отозвался я по-уставному. Надо Колину - сам отбросит регалии.
- Никуда не двигайтесь. Включить ВСЕ щиты. И без паники - мы постараемся что-нибудь предпринять.
- Что случилось? - спросил я, но он уже отключился.
Зато со мной связались и центра навигационного контроля Граны.
"Три неопознанных корабля, по очертаниям похожих на корабли Содружества, вышли из пространства Метью и движутся в опасной близости экзосферы. Скорее всего, ничего хорошего в таком визите нет", - сообщил дежурный навигатор.
Перехватить корабли в экзосфере нет никакой возможности. Они и сами рискуют, выходя на скорости света так близко от планеты, а значит, рискуют намеренно. И девять из десяти - у них просто намечены цели здесь, на Гране. И цели эти - мы. Если бы авария или форс-мажор - голосили бы уже по всем доступным каналам. Но корабли молчат. И никакие щиты нас не спасут от удара из космоса - мощность не та. Ну, и прав Дерен - даже суетиться не имеет особого смысла.
Я тихо отдал приказ дежурным перекрыть периметр и включить отражатели - приказ есть приказ, хоть это нам и не поможет.
Пусть ребята едят себе спокойно. Они и сообразить вряд ли успеют.
Сейчас корабли, гася скорость, войдут в горизонтальную петлю и постараются вынырнуть уже в "точке сброса энергии", где-то над нашими головами. Манёвр рискованный: не сбросят энергию - может произойти дестабилизация реактора от таких "скачков". У них даже и выбора нет - так и так придётся стрелять по планете.
Сколько нам осталось? Две-три минуты, наверное, если мне вовремя сообщили. Бездна времени, чтобы полюбоваться на небо.
Глава 32. Вкус крови
1. Грана, правобережье Тарге
На небо можно смотреть долю секунды, а можно - всю жизнь. Ощущение одно.
Воздух дрогнул - включили периметр, и лагерь задышал нагнетаемой генераторами энергией. Губы мои разошлись в странной и бессмысленной улыбке. Время замерло.
Вот так сознание и повисает в вечном покое. Пока тебя не выключат, как это самое поле, когда "бог из машины" вспомнит про рубильник.
Зависал я секунды четыре, примерно, на пятой - из столовой выскочил Рос и понёсся к шлюпкам.
Я бросился за ним, уже понимая, что за блажь его посетила.
Остановить не успел. Успел заскочить, задыхаясь, в отрывающуюся от земли "двойку".
- Ты спятил, да?
- Там Дара, и я хочу сдохнуть там! Прыгай! - Хьюмо выругался и заложил вираж, чтобы меня вытянуло через незакрытый люк.
Я отлетел к выходу, но успел схватиться за страховочный поручень. Подтянулся на руках и крикнул ему:
- Люк-то закрой, контур не включится! Периметр уже процентов на сорок активирован! Да не выпустят тебя одного!
Рос ничего не ответил, но герметизацию включил.
- Сдурел совсем, да? - усмехнулся я, перебираясь к нему поближе.
- Что бы ты понимал, - огрызнулся он, активируя боковые двигатели.
О чём это он?
- Всё равно - не успеем, - констатировал я.
Рос промолчал, и я мог сколько угодно дискутировать сам с собой:
- Мне сообщили сорок шесть секунд назад. Даже если именно в этот момент корабли прошли экзосферу по касательной, всё равно у нас не больше двух минут на всё и про всё. И где мы её будем искать в горах? Почему-то же она не вернулась?
- Я знаю, где она, - отозвался, наконец, Хьюмо.
- Шансов - ноль.
- Шансов ноль, когда сдохли. Садись, поможешь.
Как же, нужна тебе моя помощь… Но я втиснулся в кресло второго пилота. Пристёгиваться не стал, только символически защёлкнул один из страховочных ремней.
- Левый переводящий на 12. Держи руку на охлаждении, он склонен сползать, - предупредил Рос. Пилот был мрачен и сосредоточен.
- Надо было браслет на неё надеть… - мне хотелось разговаривать.
Хьюмо молчал, но я продолжал ругаться себе под нос - уши закладывало. Рос выжимал из двигателей всё, что можно и что нельзя. Но мы всё равно не успевали. Это только кажется, что от лагеря до горной гряды - рукой подать.
Я смотрел на приборы, как бы двигатели не перегрелись в таком режиме. Приборы, как назло, показывали всякую хрень…
- Хьюмо, векторные колебания в проекции к магнитной - 19, это что? - спросил я, понимая, что провис как школьник.
- Это аномалия Орта, - Рос оглянулся через плечо и шлюпка пошла вниз.
Ну, да, мы же учили, что если…
Я ещё смотрел на дисплей, а Рос уже выдёргивал провода, ведущие к топливному запалу.
- Вниз! Вниз же! - он просто врезал по пульту ладонью, одновременно выворачивая меня из кресла вместе со страховочным леером. Ремень натянулся, меня прижало спиной к пульту…
Аномалия Орта - магнитная аномалия, возникающая при спонтанном движении торсионных полей относительно условного магнитного момента. Ядра планеты, например, при прохождении в её непосредственной близости крупных тел…
Наверное я шептал, потому что Рос перебил меня:
- Учат курсантов маразму. Аномалия Орта - это значит падай на пол и закрывай башку руками.
Неуправляемая шлюпка стремительно неслась куда-то. Я надеялся, что аварийка включится, и мы не разобьемся. Рос, видимо, надеялся на что-то другое, потому что упорно пихал мою голову под пульт, параллельно ругаясь с кем-то.
- На! - он ткнул мне в лицо своё запястье. - Скажи, чтобы вверх не смотрели, идиоты! Мордой в землю!
Я понял, что он разговаривает с дежурным лагеря.
- Лицом в землю, все! - рявкнул я.
И тут нас накрыло.
И я понял, почему Роса не заботило, куда мы летим. Мы уже, собственно и не летели: зависли себе где-то. Только в ушах стоял тихий, но пронзительный свист.
А потом была та самая вечность, которую я не досмотрел сегодня в лагере.
- Глаз не открывай, - услышал я где-то между свистом и вечностью голос Хьюмо. - Верхом прошло. Лезь на своё место, только не открывай глаз - ослепнешь.
Я ощупью выпутался из проклятого ремня.
- Левый двигатель переводи в четвертый режим, потом разберёмся. Ладонью в левый нижний угол до упора и два пальца вверх.
- Ты раньше такое видел? - спросил я, чувствуя, как двигаю губами, но не слыша себя.
- Я много, чего видел. Глаз не открывай.
- Личный состав на 99 % в столовой сидел…
- Повезло.
- Сколько секунд прошло, интересно?
- Две двадцать восемь.
- Ты же сказал - глаз не…
И тут шлюпка задрожала, как припадочная.
- Всё, вышли! - крикнул Рос. И "двойка" рванулась вверх. Запищали датчики метеоритной защиты. Это с чего вдруг? Шлюпка вильнула влево, видимо Хюмо воспринял угрозу всерьёз.
- Горы видишь?
Глаза у меня слезились. Но казалось, что это не от света, а от звука. Попытался вытереть лицо о собственное плечо.
- Да, вижу… - я смотрел сквозь стекло, и что-то мне активно не нравилось в окружающей местности.
- Вон она!
У Роса не зрение, а…
- Прыгай, я развернусь! Защиту включи!
Я сначала вытолкнул тело из люка, потом уже исхитрился защиту включить. Но не понадобилось - перекатился удачно и вскочил. Схватил Дарайю и снова упал, накрыв её собой - сверху что-то падало! Мелкое, похожее на раскалённый пух!
Рос завис рядом, и я втиснулся в люк вместе с Дарайей. Она не сопротивлялась, я вообще не чувствовал её в руках, как живое.
- На пол ложись!
- Там сверху падает что-то!
- Падает… Сейчас ещё не так западает!
Шлюпка вошла в вираж. Я продолжал по инерции прижимать к себе женщину. Живая, хоть?
- Что там? - не оборачиваясь спросил Рос.
Я осторожно уложил Дарайю на пол и только тогда увидел, что левая рука у меня в крови.
Рос быстро оглянулся. Шлюпку тряхнуло, и силовой щит завибрировал от напряжения.
- Что творится-то? - спросил я, ощупывая эйнитку в поисках раны или пореза.
- Радиационное загрязнение I–II степени. Что у тебя?
- Кровь. Только не пойму, откуда… Вроде бы всё цело. Хэд, по ногам течёт, - я, наконец, установил источник.
- Сильно?
- Умеренно. Надо меддиагност разворачивать. Тут жгут не наложишь.
- Брось. Сорок секунд до контура.
Да, обратная дорога часто оказывается короче. Казалось, что мы так долго летели вперёд и вот уже я с истекающей кровью женщиной на руках пытаюсь выбраться из шлюпки.
Рос выпрыгивает через аварийный и принимает Дарайю. Прижимает к себе. Кровь течёт у неё по ногам, и я начинаю кое-что понимать…
Вот только в ушах очень звенит, а мне ещё нужно выяснить, что же вообще случилось. И я шевелю губами дежурному, чтобы связал меня с планетарной службой навигационного контроля Граны.
Медики скачут по периметру словно керпи - есть ожоги сетчатки, но опасных для жизни поражений, кажется, нет. И непонятно, где же экзотианские корабли?
2. Тайэ, Ласковая долина
Может, и не надо было в это утро никуда ехать, но уж очень хотелось. Даже воздух звал - сладкий, влажный.
"Всего-то пару кружочков", - сказал себе Энрихе, лукавя. Что может быть приятнее самообмана? К тому же, Игор сообщил вчера, что хайбор ушёл. Не любит он запахов жилья.
И действительно на месте вчерашнего пиршества не сохранилось даже кровавых пятен на снегу. Кровь - это, между прочим, дармовой гемоглобин. А вот запах остался - сильный, мускусный. Даже в горле запершило.
Иннеркрайт прекрасно осознавал, что сегодняшний день лучше бы провести в покое и созерцании. Разговор с мастером Энимом - не самое лёгкое и приятное времяпрепровождение. Вполне возможно, что завтра утром его будет плющить и колбасить, и выйдет ещё боком сегодняшняя трата сил. Но весна манила вперёд. Чувства обострились, и он упивался влажными запахами и размашистыми движениями собственного тела.
И Энрихе добавил к двум кружочкам ещё два, а потом и вообще решил спуститься к океану.
Он какое-то время удачно вилял между камней, скатился в распадок, взобрался по крутому каменистому склону на сравнительно ровное плато и тут, как назло, провалился в занесённую снегом впадину.
Выбрался ругаясь. И сразу ощутил холод и тревогу. И снова - резкий мускусный запах. Неужели хайбор так и бродит поблизости? Может, вернуться в Цитадель?
Запах, однако, больше взволновал, чем испугал. Сердце, правда, забилось быстрее.
Иннеркрайт вдохнул с наслаждением пахнущий мускусом воздух и начал будить в себе благоразумие. Скорее всего, рядом лёжка зверя, нужно тихонечко сдать назад и…
Додумать он не успел. Хайбор поднялся перед ним прямо из снега. Белоснежный, с узкой деликатной мордой и лучистыми игривыми глазами.
Самочка. Молодая, кокетливая. Человек показался ей интересен, и она решила взглянуть на него ближе.
Энрихе улыбнулся и чуть попятился - благо хитрые местные лыжи были приспособлены и к такой манере движения. Самочка сделала робкий неуверенный шаг вперёд. Энрихе снова попятился. Ещё шажок. Человек чуть качнулся навстречу. Кошка игриво отступила и упала на бок. Это было явное, недвусмысленное предложение чужому самцу поиграть.
Самец осторожно, стараясь не делать резких движений, снял лыжи. Кошка ждала, поглядывая искоса и раскатывая по снегу белоснежный хвост. Неужели даст себя погладить?
Адреналин выплеснулся в кровь и погасил последнюю осторожность. Энрихе медленно направился к зверю, время от времени останавливаясь и делая шаг-другой вбок, как поступает ухаживающий за самкой самец хайбра.
Шаг, ещё… Оставалось только протянуть руку, когда самочка насторожила вдруг уши и шумно фыркнула, уставившись ему за спину.
Энрихе оглянулся.
Из-за ближайшего скального выступа показалась квадратная черная морда с красными, воспаленными глазами. Морда была складчатой и скорбной, но раскрытая пасть, усыпанная треугольными зубами не оставляла сомнений в намерениях. Хищник или падальщик, и что-то уж больно смелый.
Самочка зашипела. Энрихе чувствовал, что она напугана. "Морда" вывалилась на ровное место. У неё оказались кривые мощные лапы и короткий обрубленный хвост. Черная тварь была впятеро меньше хайбора, но она была не одна. На взгорок, скользя вскарабкался ещё один "пёс", из-за соседнего выступа нарисовалось сразу полдюжины. Двигались они не быстро и не медленно и были больше всего похожи именно на собак, а слишком короткая шерсть говорила о том, что собачки неместные.
Псы подошли метров на двадцать и затоптались в нерешительности. Запах хайбора им не нравился.
Шипение самочки за спиной у Энрека сорвалось в визг. Следом за собаками в распадок спускались на лыжах люди. В армейских комбинезонах, безбородые, вооруженные. До них было ещё метров двести, не меньше, им нужно было скатиться вниз, а потом карабкаться, пробираясь между скал, но собаки, почувствовав близость охотников, осмелели и прыжками понеслись к иннеркрайту.
Энрихе издал низкий горловой звук, похожий на рычание и выхватил разрядник. Самочка рявкнула, тоже не намеренная отступать, и иннеркрайт почувствовал прилив сил.
Как же кому-то хочется убрать его!
Он хватанул ртом воздух, и колкие иголочки заполнили лёгкие. В голове зазвенело вдруг сладко и пронзительно, по мышцам потёк огонь. Энрихе попытался пошевелить пальцами и не смог - тело потеряло привычную чувствительность. Тестед упал в снег. Самочка рыкнула на пугающе низкой ноте. Или это была уже не она?
Энрихе увидел, как следом за охотниками с пригорка спускается матёрый хайбор. Он бросил взгляд за спину. Там стоял, облизываясь, молодой дымчатый самец, вчерашний его знакомец. Он пригнул лобастую голову, и холодящее кровь рычание буквально осадило собак в снег.
Охотники, разглядевшее неладное, пытались целиться в белые пятна на белом снегу, а сзади, как тень, летел самый крупный кот.
Низкое, горловое рычание хайбора способно парализовать мышцы и волю жертвы. Только подготовленный охотник может вырваться из наведённого морока, но горе и ему - если зверей много!
***
- Я думаю, они вышли прямо на весеннюю лёжку, где пара здешних самцов обхаживала самку, - сказа Игор, выбивая ногой впечатанный в снег разрядник.
Сзади толпились ученики мастера. Охотники не разрешили им разбредаться, чтобы не затоптали следы. Сам мастер Эним, пожелавший пойти с поисковой командой, присел прямо на холодный камень.
Игор отряхнул оружие, осматривая его:
- Этот - Энрека. Но, боюсь, мы и костей уже не найдём. Весна только началась. Каждая капля крови на снегу - чья-то жизнь. Падальщики съели даже окровавленную одежду. Судя по следам, тут были люди и собаки. Четверо-пятеро людей и столько же собак. Добыча вполне по зубам и одному взрослому самцу, а здесь был не один.
- Но люди же были вооружены? - развёл руками ошарашенный Кейси.
- Рычание хайбора парализует жертву. Нужно обладать недюжинной волей, чтобы сбросить морок. К тому же зверь очень умён. Он прекрасно знает цену нашим стреляющим палкам и даст себя заметить только тогда, когда его будет хорошо слышно. Странность тут другая: обычно хайборы не нападают даже на больных дураков с собаками. Что-то рассердило их.
- А Энрек? - пробормотал кто-то из младших учеников, опасливо косясь на мастера, не любившего лишней болтовни.
- Энрек? - Игор вскинул голову и посмотрел на высящиеся впереди горы, потом на мастера Энима. Склонил почтительно голову, прежде чем задать ему вопрос: - Сколько взрослых самцов делит Ласковую долину, мастер? Я помню, их было двое - старый и молодой?
Мастер легонько кивнул, не отвечая.
- Вон там, - сказал Игор, указав рукой на взгорок. - Хайборы дрались потом за самку. Посмотри сам, следы скольких самцов ты там найдёшь?
Вниз, в распадок убегал ровный, тяжелый след взрослого самца, перевитый петляющим следом более легкой и мелкой самочки.