- И не мудрено, - размышлял он. - У нее было много времени для совершенствования.
Он лишь слегка удивился присутствию инсектоидов…
Куда проникли люди,
Там транксы тоже будут,
И наоборот.
Так гласил детский стишок. Но было видно, что они чувствуют себя немного неуютно. Транксы любили дождь и сырость, и в этом отношении Мотылек представлялся им идеальным, но они предпочитали куда меньший холод и большую влажность. Как это ни парадоксально, воздух мог быть влажным и все-таки для них слишком сухим. Каждый раз, когда обнаруживалась новая парниковая планета, они приходили в экстаз, несмотря на тот факт, что такие места характеризовались самой неприятной и воинственной окружающей средой.
Подобно любому молодому человеку он видел бесчетные изображения транксийских планет - Ульдома, их эквивалента Земли, а также знаменитых колоний транксов в бассейнах Амазонки и Конго на самой Земле. С какой стати людям страдать в изнуряющем климате, когда там могли процветать транксы? Они нашли этим негостеприимным районам куда лучшее применение, чем когда-либо мог найти или находил человек. Точно так же, как люди на средиземном плато Ульдома.
Слияние и впрямь пошло на пользу обеим сторонам.
Судя по раскрою ожерелий, эта пара прибыла, вероятно, с Эвориис Бо всяком случае, тиара и глянец яйцеклада самки четко указывали на это. Вероятно, охотники, прилетели сюда ради чего-нибудь волнующего. Мало что могло привлечь транксов на Мотылек помимо отдыха, развлечений, политики, торговли легкими металлами. Мотылек был богат легкими металлами, но лишен более тяжелых. Мало было золота, свинца и тому подобного, зато в изобилии встречалось серебро, магнезия и медь. По слухам, гигантский транксийский концерн "Элексид" планировал превратить Мотылек в ведущего производителя компонентов электрических и думающих машин, во многом так же, как он сделал на Амропулосе. Но покамест это оставалось только слухами. В любом случае для побуждения квалифицированных рабочих-транксов к миграции на Мотылек лучшим психопублицистам фирмы понадобилось бы работать день и ночь плюс магакредиты для оплаты трудностей. Даже рабочие с других планет сочли бы условия жизни в лучшем случае неприятными. Он считал это маловероятным. А без местных атомных электростанций возникает крупная проблема с энергией. Гидроэлектростанции служили лишь ограниченно из-за отсутствия мощных рек. Это создавало сложную проблему. Как выработать достаточно электричества для работы завода, производящего электричество?
Все эти размышления ни добавляли кредита на его счете, ни клали хлеба в рот.
- Сударь, сударыня, что вы думаете о моих товарах? Лучше из этой разновидности никак не найти по эту сторону Низкого леса и чертовски мало по ту.
Она порылась с кажущейся беспечностью среди своих образцов.
- А вот предмет, который может привлечь вас. Как насчет этих одинаковых медных кувшинов для питья, а? Один - для него, один - для нее.
Она протянула два полированных медных высоких тонких танксийских питейных прибора. Стенки их покрывала сложная гравировка, а горлышки были сработаны в виде хитрых спиралей.
- Заметьте, как выполнено. Прекрасный орнамент в виде завитков, сударь, - уговаривала она, проводя морщинистым указательным пальцем по тонким кружевам узоров.
- Ну-ка, попробуйте найти получше, да, где угодно!
Самец повернулся к своей подруге.
- Что скажешь, дорогая?
Они говорили на симворечи, этой специфической смеси общеземного с транксийскими толчками-шипением, ставшей господствующим коммерческим языком по всему Челанксийскому Сообществу и на многих других планетах остальной цивилизованной галактики.
Самка протянула стопоруку и твердо охватила прибор за одну из ручек. Ее маленькая сердцеобразная головка слегка склонилась под углом в странно человеческом жесте, когда она прошлась обеими иструками по глубоко гравированной поверхности. Она ничего не сказала, а вместо этого посмотрела прямо в глаза самцу.
Флинкс оставался там, где был, и понимающе кивнул при виде невинной улыбки на лице Мамаши Мастифф. Он видел раньше этот хищный оскал. Привкус ее мыслей снабдил его дальнейшей информацией о том, что неизбежно должно последовать. Несмотря на век близкого знакомства и общения с транксами, еще оставались некоторые люди, неспособные истолковать даже самых обычных нюансов транксийских жестов и взглядов. А Мамаша Мастифф была специалистом и знала все их назубок. Глаза ее светились достаточно ярко, чтобы прочесть горящие заглавные буквы: ПРОДАНО.
Муж начал торговые переговоры в восхитительной импровизированной манере.
- Ну… наверное, кое-что не подойдет… У нас уже много таких безделушек… Непомерные цены… Разумный уровень…
- Уровень! Вы говорите об уровнях?
Возмущенное оханье Мамаши Мастифф было достаточно сильным, чтобы донести запах чеснока до того места, где стоял Флинкс. Транксы, замечательное дело, проигнорировали его.
- Милостивый государь, я живу сейчас на уровень голого существования! Правительство забирает все мои деньги, а мне остаются жалкие гроши, жалкие гроши, сударь, для трех моих сыновей и двух дочерей!
Флинкс покачал головой, восхищаясь несравненным стилем Мамаши Мастифф. Потомство транксов всегда было кратным двум - врожденное свойство, необходимое для выживания. С большинством земных и человеческих дел не возникало никаких конфликтов, но благодаря какому-то вывиху психологии транксы не могли не считать нечетные рождения у людей делом жалким и в немалой степени неприличным.
- Тридцать кредитов, - наконец, вздохнула она.
- Кощунство! - воскликнул муж, сильно задрожав антеннами. - Они стоят, возможно, десять, да и то я немилосердно льщу ремесленнику.
- Десять! - простонала Мамаша Мастифф, симулируя обморок. - Десять говорит это существо, и еще похваляется! Наверняка… сударь, вы ведь наверняка не ожидаете, что я буду всерьез обдумывать такое предложение! Оно неудачно даже как шутка!
- Тогда пятнадцать, и мне следовало бы сообщить о вас местному магистрату. Даже у простых воров хватает приличия работать инкогнито.
- Двадцать пять. Сударь, вы, культурные и богатые существа, наверняка можете найти лучшее занятие, чем насмехаться и потешаться над старой самкой. Той, которая, несомненно, оплодотворила столько же яиц, сколько и вы…
У самки хватило достоинства опустить голову и покраснеть. Транксы относились к сексу вполне открыто… И к своему, и к чужому…
- Но все же, - подумал Флинкс, существовали границы, переступать которые не полагалось.
Может, это и не было проявлением хороших манер, но в данном случае, похоже, являлось хорошим бизнесом. Самец неловко хмыкнул, издав глухое вибрирующее гудение.
- Только двадцать.
- Двадцать три с половиной, и не на десятую кредита меньше я не соглашусь! - продекламировала Мамаша Мастифф и сложила руки на груди в признанном жесте окончательности.
- Двадцать один, - сделал встречное предложение самец.
Мамаша Мастифф упорно покачала головой, неподвижная, как дерево. Она выглядела готовой переждать энтропию.
- Двадцать три с половиной и ни десятой кредита меньше. Мое последнее и окончательное предложение, милостивый государь. Эта пара сама найдет рынок сбыта. Я должна жить и боюсь, что и так уже позволила вам отклонить меня чересчур далеко.
Самец бы спорил дальше, хотя бы из принципа, если не ради чего либо еще, но в этом пункте самка положила иструку ему на грудную клетку-б, как раз ниже уха, и чуть погладила. Это кончало торг.
- Азах, Темные Центры! Двадцать пять… Нет, двадцать три с половиной тогда! Воровство! Покушение на разум! Всем хорошо известно, что деловой человек обманет и свою родительницу, лишь бы нажить полкредита!
- И всем также хорошо известно, - гладко ответила Мамаша Мастифф, продолжая торги, - что транксы - самые хитрые продавцы галактики. Вы сами совершили кражу, так что вор-то вы, а не я!
Как только передача кредитов закончилась, Флинкс покинул свой наблюдательный пост и прогулялся к комбинации ларька с домом. Транксы счастливо отбыли, переплетя антенны. Может, у них брачный полет? Самец, по крайней мере, казался слишком старым для этого. Цвет его хитинового покрова переходил понемногу в синий, несмотря на явное применение косметики, в то время как самка была куда более молодого аквамаринового цвета. Транксы тоже имели любовниц. Во влажном воздухе их тонкий аромат долго не пропадал.
- Ну, мать, - начал он, не указывая родства, - на этом она настояла много лет назад, - а употребил титул, дарованный ей народом рынков. Ее все называли матерью, - бизнес, кажется, идет хорошо.
Она явно не заметила его приближения и мгновенно смешалась.
- Что? Что? А, это ты, щенок! Ва!
Она сделала пренебрежительный жест в направлении отбывших транксов.
- Ворье эти жуки, так меня обкрадывать! Но разве у меня есть выбор?
Она не дождалась ответа.
- Я старая женщина и должна иногда продавать, чтобы обеспечить себя, даже по таким ценам, ибо кто в городе станет кормить меня?
- Вероятней, мать, город станешь кормить ты. Я видел, как ты покупала эти же спиральные кувшины у Олина Медника не далее как шесть дней назад… за одиннадцать кредитов.
- Да? Кхгм, - кашлянула она. - Должно быть, ты ошибся, мальчик. Даже ты, знаешь ли, можешь иной раз ошибиться. Гм, ты уже ел сегодня?
- Только пирожок с тиском..
- Разве так я тебя воспитывала - жить на сладостях?
В своей благодарности за смену темы она стимулировала гнев:
- И, ручаюсь, ты в любом случае отдал половину его этому своему проклятому змею!
На этот раз Пип проснулся, поднял голову и тихо зашипел. Мамаша Мастифф не любила мини-дракончика. Эту неприязнь разделяли многие. Лишь некоторых из них можно было убедить после долгих уговоров погладить его. Но никто не мог забыть, что яд его мог свести человека в могилу за шестьдесят секунд, а противоядие являлось редкостью. Флинкса никогда не обманывали ни в чем, когда на его плечах лежал, свернувшись, змей.
- Полегче, мать. Он, знаешь ли, понимает, что ты говоришь. И не столько что, сколько почему.
- О, разумеется, разумеется! Утверждай теперь, что это чудовище обладает разумом! Он, наверное, околдован. В это последнее я, по крайней мере, верю, так как, - да, не могу отрицать, - видела, как эта тварь странно ведет себя. Но он не работает, постоянно спит и чудовищно много ест. Ты, малыш, намного лучше жил бы без него.
Он рассеянно почесал мини-дракончика.
- Твое предложение не смешно, мать. Кроме того, он-таки работает.
- Дешевый трюк, - фыркнула она, но не громко.
- А что касается его обычая спать и есть, то он иной, хотя в его организме происходит обмен веществ. И, самой важное, он мне нравится, и… я нравлюсь ему.
Мамаша Мастифф поспорила бы еще, если бы они не прошли за долгие годы бесчетные вариации этого самого спора. Несомненно, собака или одна из местных одомашненных птиц была бы более полезным дружком для мальчика, но когда Мамаша Мастифф взяла к себе вызвавшего у нее сочувствие малыша, у нее не было кредитов на собак или птиц. Флинкс сам натолкнулся на дракончика в переулке за их первой лачугой, роющегося в мусорной куче в поисках мяса и сахара. Не ведая, кто он такой, Флинкс приблизился к нему открыто и без страха. На следующее утро она обнаружила обоих в постели мальчика. Она схватила метлу и попыталась шугануть змея, но испугалась, когда тот открыл рот и угрожающе зашипел на нее. Эта попытка была первым и последним усилием разлучить эту пару.
Отношения между ними были необычными и многократно обсуждались, особенно потому, что Аласпин находился во многих парсеках от Мотылька, и никто не мог вспомнить, чтобы слышал раньше о мини-дракончике, жившем на свободе вне своего родного мира. Большинство подозревало, что он принадлежал какому-то космическому торговцу, освободился в челночном порту и убежал. Поскольку ввоз ядовитых животных являлся уголовным преступлением на большинстве планет, в том числе и на Мотыльке, никого не удивляло, что первоначальный владелец не предпринял усилий предъявить права на свою собственность. В любом случае он никому не причинял вреда (Флинкс-то знал нечто иное, и знал, что этим фактом лучше не похваляться), и поэтому никто на рынке на заявил протеста властям по поводу его присутствия, хотя все страстно желали, чтобы он убрался куда-нибудь подальше.
Флинкс решил сменить тему.
- Как ты обеспечена кредитами, мать?
- Пхе! Как всегда, плохо. Но, - с лукавой чуть заметной усмешкой сказала она, - на последней сделке я должна бы суметь протянуть какое-то время.
- Рад за тебя, - засмеялся он.
Он стал разглядывать беспрестанно текущую вокруг и перед лавочкой разноцветную толпу, пытаясь измерить процент богатых туристов. От этих усилий у него, как обычно, заболела голова.
- Обычный дневной косяк, мать, или нет?
- О, деньги там сейчас есть, что и говорить! Я их носом чую. Но они отказываются подходить к моей лавке. Наверно, тебе повезет больше, малыш.
- Наверно.
Он вышел из-под навеса, взобрался на помост, возвышавшийся слева от лавки, и принялся осторожно переставлять большие горшки и тазы, составлявшие основную массу дешевых товаров Мамаши Мастифф, чтобы освободить место для работы.
Зрителей он приманивал простым и устаревшим способом. Вытянув из кармана четыре шарика - брана, он начал жонглировать ими. Их отливали из сока дерева, росшего только в экваториальном поясе Мотылька. При рассеянном ультрафиолетовом свете солнца они пульсировали слабым желтым светом и идеально подходили для его нужд, будучи твердыми и одинаковой плотности. Начала собираться небольшая толпа. Теперь он добавил пятый шарик и начал варьировать упражнение, кидая их за спиной, не нарушая ритма. Слух расползся, словно невидимые щупальца, притягивая одного здесь, другого там, с краев перетасовывавшегося скопища народу. Вскоре возник небольшой островок зевак. Он тихо прошептал дракончику, почти погребенному в теплом меху:
- Пошел, приятель.
Пий размотался с плеча Флинкса, расправляя во всю ширь свои перепончатые кожаные крылья. Несмотря на его редкость, толпа узнала смертельный силуэт и отпрянула. Змей взвился в воздух и исполнил искусный спиральный спуск, обвившись вокруг головы юнца, словно корона. Затем он принялся ловить каждый шарик и подбрасывать его высоко в воздух, меняя форму, но не ритм. Непрерывная флюоресцентная линия стала чертить более сложный узор. Это новшество приветствовала легкая рябь аплодисментов. Жонглеры в Дралларе являлись более чем обычным зрелищем, но такой молодой, столь умело работавший с ядовитой рептилией, - нет. На помосте приземлились несколько монет, с металлическим звоном отскакивая от металлических тазиков. Новые аплодисменты - и новые монеты, когда змей запустил все пять шариков, один за другим, в корзину позади помоста.
- Благодарю вас, благодарю вас, господа! - театрально поклонился Флинкс, думая теперь о гвозде номера. - А темерь вам на просвещение, удивление и уведомление… и за небольшой гонорар (легкий смех) я попытаюсь ответить на любой вопрос, любой вопрос, каким кто-либо из зрителей, безотносительно к его расе или месту происхождения, захочет испытать меня.
Раздался обычный скептический ропот собравшихся и немало скучающих вздохов.
- Вся мелочь в моем кармане, - выпалил коммерсант в первом ряду, - если ты сможешь сказать, сколько ее там!
Он усмехнулся среди нескольких нервных смешков из глубины толпы.
Флинкс проигнорировал сарказм в его голосе и спокойно стоял, плотно закрыв глаза. Не то, чтобы это требовалось. Он мог работать ровно хорошо и с широко открытыми. Это было образчиком чистого циркачества, которого, кажется, всегда ожидали толпы. Почему они ожидали, что он будет смотреть внутрь себя, когда ему требовалось смотреть снаружи, оставалось для него вечной загадкой. Он не имел никакого представления о том, как приходили к нему ответы. В одну минуту у него в голове царили пустота и туман, а в следующую… иногда… появлялся ответ. Хотя "появлялся" тоже не совсем верное слово. Он много раз даже не понимал вопросов, особенно когда Задавали их не люди. Да и ответов не понимал.
К счастью для зрителей, это не составляло никакой разницы. Он не мог дать обещанных истолкований. Вот!
- Дорогой сэр, у вас в кармане четыре десятых кредита и две сотых… и ключ, дающий вам доступ в некий клуб, где…
- Хватит, хватит! - неистово замахал узловатыми руками коммерсант и неловко поглядел на тех в толпе, кто стоял поближе к нему. - Это подойдет! Я убедился…
Он порылся в кармане и извлек пригоршню мелочи, затолкав злополучный ключ обратно в карман, подальше от глаз любопытных, желавших поглядеть на него поближе. Он начал считать монеты, а затем рассеянно остановился с ошеломленным выражением лица.
- Клянусь бурлящим приливом Пали, этот щенок прав! Сорок две сотенных. Он прав!
Он передал монеты и ушел, что-то бормоча про себя.
Флинкс по опыту определил настроение толпы. Вера и насмешка качалась на весах примерно вровень. Имелись, естественно, и такие, которые подозревали, что коммерсант служил подсадной уткой. Они полагали, что он сыграл свою роль убедительно.
- Полно, полно, господа! У нас здесь какая-то детская игра. Наверняка среди вас найдутся существа с вопросами, какими стоит испытать мое простое искусство?
Существо в задних рядах толпы, киллип в полном послебрачном оперении, вытянул вперед свою тонкую страусиную шею и спросил высоким, писклявым голосом:
- В каком лете-месяце появятся на свет мои птенцы?
- Искренне сожалею, сэр, но этот вопрос связан с будущим, а я не ясновидящий.
Существо удрученно вздохнуло и приготовилось покинуть сборище. У многих тоже, кажется, появилось намерение уйти вместе с орниторпом. И Флинкс поспешил добавить:
- Но я горячо надеюсь, что все пять ваших птенцов окажутся удачными!
Удивленный киллип круто обернулся и выпучил глаза.
- Как вы узнали, какое число в моей кладке?
Разволновавшись, он заговорил на родном языке, и соседу пришлось напомнить ему, чтобы он перешел на симворечь.
- Я сделал своим правилом не раскрывать профессиональных секретов.
Флинкс зевнул с рассчитано преувеличенной скукой.
- Бросьте, господа, задавайте настоящий вопрос.
Мне быстро становится скучно. Чудес я, однако, производить не могу, да и в любом случае они быстро приедаются.
К сцене настойчиво проталкивались два человека, рослых мускулистых парней. Тот, кто находился слева от Флинкса, носил очки не ради их древней терапевтической ценности, а потому что в каких-то текущих модных кругах это считалось чем-то вроде увлечения. Он протянул кредитную карточку.
- Ты можешь принять этим, мальчик?
Флинкс едва удержался от язвительного ответа на "мальчик", но достал картомер.
- Безусловно, сэр. Задавайте свой вопрос.
Очкастый открыл было рот и остановился.
- Откуда я знаю, сколько тебе заплатить?
- Я не могу устанавливать цены на свои ответы, только на ваш вопрос. Стоимость его на ваше усмотрение, сэр. Если я не дам ответа, то переведу ваши кредиты обратно вам.
Он показал на плечо, где бдительно покоился мини-дракончик.