- Одобряю?! - Марк чуть ли не подпрыгивал от волнения. - Будет чудесно, если получится! Так вот что вы имели в виду, когда говорили о двенадцатой книге "Эпоса"!
Чарт ухмыльнулся, оскалив зубы. В этот момент он походил на скелет.
- Конечно же. Это сама Мандала, которая сто веков торчит у всех под носом.
- Кодовый справочник для посвященных, - добавила Мораг. - Тот самый ключ.
- Это вы подали Чарту идею? - спросил Марк.
- Думаю, я его подтолкнула. Но главное - в нем самом, в его удивительном воображении. Вы знакомы с работами Чарта? Он нерешительно ответил:
- Не особенно. Кроме Хайракса…
- Снова-здорово! - фыркнул Чарт. - Как будто освобождение кучки крепостных - единственная заслуга в моей жизни! Я полагаю это унизительным, почти позорным! К примеру, совсем недавно ваш доктор Лем осудил мою работу на Хайраксе - я сказал ему все, что думаю, и убежден, что он пропустил мои слова мимо ушей. А вот вы послушайте, молодой человек… Вы - поэт. Если вы не сможете понять мою философию и мои методы, то кто тогда сможет?
Марк слушал, как во сне. Не мог поверить, что он действительно здесь, на корабле Грегори Чарта - слушает лекцию великого человека об искусстве. А Чарт внезапно ожил. Огонь, скрытый в глазах, вырвался наружу, словно костерок на поляне запалил целый лес.
- Убежден, вы согласитесь со мной: величайшая творческая сила среди любых разумных существ на всех планетах - те, кто творит культуру. Мы должны склониться перед этой силой - перед поэтами, музыкантами, режиссерами, философами. Культура эволюционирует спокойно и без конца обновляется; это Вселенная, которая вбирает в себя все, это истинный венец творения! И дело не в личностях - разве что иногда появляется индивид, способный оставить свой след в текучем процессе культуры. Знаете, в чем она проявляется? В музейных экспозициях? Нет! В стишках, что лепечут дети, в литературных героях, которым они стремятся подражать, в жаргонных выражениях, в шутках, дающих квинтэссенцию социальных установок общества, чистую, как лекарство в шприце.
Марк покосился на женщину. Она сидела неподвижно, подобно статуе, но так, словно каждую секунду была готова кивнуть в знак полнейшего согласия.
- И все это входит в идеалы членов культурного сообщества, в обычаи народа, в его предпочтения, пусть они и кажутся маловажными, - говорил Чарт. - Теперь, когда появились Врата, мы свободны мчаться от одной к другой… сколько их, планет? Почти сотня. Девяносто одна, кажется - я недавно проверял. - Он коротко, хрипло рассмеялся. - Культура? В мире, где первопроходцы строят себе несколько хижин и здание для собраний и прячутся там, поскольку ненавидят аборигенов? В мире, где люди хотят иметь постоянный дом, чтобы он был с ними на десятках планет? Об этом мире я и пекусь. Я творю разные культуры. Переделываю их, по крайней мере. Драматизирую. Делаю живыми, доступными, открытыми для их обитателей. Иногда работаю с древними традициями - на Земле. Меня дважды нанимали в Северной Америке, трижды - в Европе, и по одному разу в Азии, Африке и Австралии. Звали в Южную Америку, но я отказался. Двигался дальше - на Сайнулу, Хайракс, Гросейл, Логр, Пе-т-шве. И в каждом новом месте анализировал, изучал, отбирал все эти шутки, колыбельные, народные поверья, сказки, баллады, речения и символы, символы, в которых выражен опыт десятков миллионов людей. Есть ли гуманоидная культура в галактике? Если есть, то построил ее именно я. Я!
У Марка пересохло в горле. Он не осмелился бы возразить гордецу, даже если бы от этого зависела его жизнь.
- Понимаете? Мне сто сорок пять лет. Я творил почти на всех планетах, заселенных людьми - хотя бы по одному разу. Последнее и величайшее из моих творений создано на Тубалкейне, и там мне заплатили постройкой этого корабля. Учредить культуру на планете, управляемой машинами в такой полноте, что там нет буквально ничего, произведенного без участия этих машин - разве что дети… Даже воздух, питьевая вода, пища… Но я создал культуру. Не с помощью этого корабля, заметьте. С помощью старого, который я использовал полвека. И собственного мозга.
- И что же получили жители Тубалкейна? - шепотом спросил Марк.
- Ощущение принадлежности к человеческому сообществу. Я делал все, как обычно: ставил пьесу. Просыпались ли вы утром, желая… А! Не знаю, кто ваши герои. Скажем, просыпаетесь, чтобы увидеть героя, который приветствует вас и зовет с собой в поход, который войдет в легенды! Или команду воителей, которая принимает вас как равного и позволяет разделить с ними великую победу! В Азии я дал это чувство соучастия - на месяц - ста восьмидесяти восьми миллионам людей. Но, конечно, Земля так невероятно богата… - добавил он тихо.
Мораг улыбнулась и откинулась в кресле, словно до этого момента беспокоилась, сможет ли Чарт описать свою работу во всей полноте.
- Через десять тысяч лет, - сказал Чарт, - во мне увидят связующее начало людских колоний в космосе. Достаточная причина для того, чтобы сказать себе: хватит. К несчастью, я еще здоров, подвижен и не желаю останавливаться. Не повстречайся мне Мораг, я бы согнулся и в отчаянии даже мог бы покончить с собой. Но она меня нашла и предложила Иан. Я узнал, что ианцы - не люди, но удивительно похожи на землян. Великолепно! У них есть культура, гаснущая под мягким, едва заметным воздействием земной колонии. Нужно ли им, чтобы культуру укрепили, вновь драматизировали - после многих тысячелетий, когда они довольствовались лишь фольклором и древними легендами? Как по-вашему? Я собирался спросить об этом у корабля. Как раз сейчас он должен закончить анализ беседы с делегацией ианцев.
Марк вздрогнул - голос из воздуха заговорил снова:
Анализ подтвердил предварительные посылки. Действительно, их культура не в силах устоять перед высокими материальными достижениями человечества; ианская группировка хратов отчаянно пыталась возродить великое прошлое и тем воспротивиться так называемому "обезьянничанью" младшего поколения. Вопреки всем усилиям, это не удалось, и теперь они готовы использовать любые доступные им средства. С их стороны предвидится всемерная поддержка.
Когда голос умолк, Чарт повернулся к Марку.
- Могу я также рассчитывать на содействие величайшего из ныне живущих переводчиков с ианского? Думаю, мне это понадобится. Машины, как я убедился на Тубалкейне, очень далеки от совершенства.
Некоторое время Марк сидел молча. С одной стороны - опасность развала ианского общества, столь устойчивого и долговечного, под напором земных нововведений; с другой - волнующая возможность участия в первом спектакле Чарта, построенном на инопланетных традициях… Но если Чарт прав, если он действительно знает, как прочитать инструкцию, скрытую в "Эпосе"… И внезапно он ответил, не совсем еще приняв решение:
- Конечно, можете!
XIII
- Управляющий, письмо для вас, - взволнованно проговорил Эрик Свитра, войдя в гостиную Чевски. Едва познакомившись с управляющим, Эрик почувствовал, что уже втянут в какие-то интриги. В этом доме все дышало старомодным политиканством: целый день приходили люди, и хозяин совещался с ними, восседая в кресле. У Эрика появилось крамольное мнение, что Чевски, единственное официальное лицо в колонии, мог бы побольше выходить из дому, чтобы ощущать биение пульса своей общины.
Чевски оторвался от разговора с Делианом Смитом и вопросил:
- Какое еще письмо? О чем?
- Отпечатано только для вас. - Эрик подал ему маленькую капсулу, только что доставленную коммуникатором. Такой коммуникатор был редкостью и на более развитых планетах, и Эрик с первого дня заинтересовался, ради какой цели столь сложное устройство установили в маленькой и сравнительно бедной колонии.
Чевски приложил к капсуле большой палец. Через долю секунды она провела идентификацию, со щелчком открылась и развернула послание.
- Должно быть… - пробормотал Чевски и вдруг вскрикнул: - Мерзавка! Вот мерзавка!
Все уставились на него - в комнате было девять человек. Эрик знал имена некоторых, но после этого наркотика, гифмака, в памяти появились провалы.
- Сид! - рявкнул Чевски с величественным отвращением. - Это заговор, черт побери! Они под меня подкапываются!
- Кто? - спросила Рэйчел, жена Смита.
- Лем, Покород, Дуччи и вся самозванная банда самодовольных ублюдков! - Он скатал письмо и капсулу в шарик и бросил в мусоропровод. - Известно, что они сейчас делают?
Все покачали головами.
- Сид уехала, - объявил Чевски. - Купила поездку через Врата и отбыла, даже словечка не сказав!
На его глаза навернулись крупные театральные слезы. Рэйчел подала ему платок.
- Ничего в ней не было такого, но она мне жена, мужчине нужна женщина… - бормотал Чевски, всхлипывая. - Даже не попрощалась!
Все закивали так же дружно, как только что качали головами.
Интересно, как она провернула это дело, - думал Эрик. - Наверное, у нее был собственный счет… Счастливая! Эх, как бы мне оплатить поездку через Врата…
- Это все решает! - пророкотал Чевски. - Созываем городское собрание! Посылаем прошение на Землю и избавляемся от этих напыщенных мерзавцев! Мы ведь хотим увидеть представление Чарта, правильно?
- Правильно! - был общий ответ.
- Даже если оно будет опираться на местные традиции, а не на земные!
Эрик был убежден, что знает, кто настроил Чевски на эту волну. В Рэйчел Смит было некое наивное коварство, если таковое возможно, и она знала, как подсластить горькие пилюли. Ее влияние Эрик ощутил и в очередной тираде Чевски:
- Сверх всего, возможно, что великое искусство знаменитого художника поможет нам лучше понять наших соседей-аборигенов. И уж во всяком случае нам повезло, что Эрик не только помог мне… э-э… спасти лицо, когда моя жена хотела меня опозорить… - Несколько человек улыбнулись Эрику, и он попытался ухмыльнуться в ответ, хотя ему и было противно. - Не только! Он еще предупредил мехрепортера, который услышал о Чарте и рванул к Вратам прежде, чем Дуччи со своим проклятым сыночком смогли его удержать. - Чевски энергично скрестил руки на груди. - И теперь информат сообщил мне - этот мехрепортер сейчас на Земле. На Земле! Так что будьте уверены: новость о последнем визите Чарта расходится по всей обитаемой галактике.
Пауза - чтобы все прониклись важностью сообщения.
- Таким образом, мы приобретаем известность. Опыт показывает: куда ни прибудет Чарт, следом за ним являются компании богатых туристов с Сайнулы, Гросейла, Илиума; даже с Земли едут, чтобы увидеть новую работу мастера. Он в первый раз займется инопланетной культурой, так что они будут ждать поистине небывалого зрелища. Такой коммерческой перспективы у Иана никогда не было, верно?
- Не вижу здесь Педро Филлипса, - послышался голос из дальнего угла гостиной.
Эрик не знал говорившего, только слышал имя - некий Борис Дули, который, видимо, прибыл через Врата несколько лет назад и задержался на большее время, чем рассчитывал. Он занимался утилизацией отходов и водоочисткой вместе со Смитами.
Чевски наградил его сердитым взглядом и грозно спросил:
- Ты о чем?
- О том, что Педро - оптовый торговец колонии. И если бы предвиделся коммерческий интерес, он оказался бы на нашей стороне. Я хочу узнать, почему док Лем, Покород и все другие боятся Чарта.
Наступило враждебное молчание, и вдруг Эрик неожиданно для себя самого бахнул:
- А я…
Все повернулись к нему. Эрик облизнул губы и решительно продолжил:
- Ладно! Я помню, что попал сюда только вчера и не могу сказать ничего особенного об этом деле. Но я походил здесь вокруг, как уже делал на тридцати планетах, и у меня появилось какое-то скверное чувство по поводу Чарта. Землянин, который берется за эту огромную древнюю сцену, за Иан… Я помню, что тут есть вещи, которые мы не в состоянии воспроизвести, правда? И помню, что некоторые из ианцев не любят людей. И я… - Он беспомощно поднял свои пухлые руки, - …чувствую что-то очень плохое. Последнее место, где мне захочется быть - та планета, где Чарт принимается за дело.
Глядя на слушателей, он понял, что некоторым из них попал в больное место. Но тут Чевски добродушно прорычал:
- Эрик, послушай меня, дружище! Ты едва прибыл, ты же сам говоришь. Предоставь беспокоиться нам, а? Получай удовольствие от этой планеты, а ежели не нравится - вали обратно.
- Извините, - пробормотал Эрик и ушел в дальний угол.
- Ну хорошо! - заговорил Чевски. - Мы толковали о городском собрании, верно? Кто-нибудь считает, что без него можно обойтись? Такого человека не нашлось.
- Ладно, тогда можем двигать дальше. Я полагаю, не будет преувеличением сказать, что здесь, в этой комнате, сидит представительная группа влиятельных людей Иана, так что если мы поведем игру правильно, то сумеем прокрутить дело с собранием примерно…
Эрик перестал слушать. Он прикидывал, хватит ли у него кредита, чтобы через Врата перебраться на другую планету. Не обязательно на такую, где он сумеет заключить хорошие сделки. Куда угодно, лишь бы подальше от Иана.
У него мурашки пробегали по спине каждый раз, когда речь заходила о Чарте и его спектакле для здешних обитателей. Он привык прислушиваться к острым предчувствиям, посещающим его время от времени, и теперь полагал, что наблюдать за этим спектаклем следует с какой-нибудь другой планеты. Хотя, конечно… Стыдно будет покинуть Иан, не испробовав этой знаменитой сексуальной совместимости. Однако…
"Великий художник, - подумал он. - Почему его нельзя оправдать? Он словно собирается разжечь солнце, чтобы изучить воздействие скачка температуры на обитателей планеты…"
В эту минуту Педро Филлипс беспокойно спрашивал:
- Есть ли способ объявить нашу группу юридическим субъектом?
Педро занимался межпланетной торговлей и нес ответственность за возможный кризис в местной экономике. Торговля руководствовалась массой законов и правил, которые он был обязан принимать в расчет. Так что соблюдение законности было его делом. Дуччи фыркнул и осведомился:
- Юридическим? Как можно об этом толковать, когда подобных прецедентов не было?
Остальные обменялись грустными взглядами. Они сидели в удобных креслах на веранде доктора Лема, выходящей на его знаменитую живую изгородь - именно те люди, которых Дуччи издавна полагал ответственными за дела в колонии вне зависимости от того, обладали они властью или нет. Помпи, лежавшая у ног хозяина, тяжело вздохнула. Как и все чабби, она, благодаря обширной обонятельной зоне на спине, чувствовала настроение окружающих и последнее время была раздражена - ее угнетал характерный запах, исходящий от возбужденных людей. Доктор вспомнил, что ночью у нее был кошмар, впервые по прибытии на планету. Помпи скребла когтями и рвала в клочья дорогой ианский ковер.
"И все этот эгоцентричный ублюдок Чарт, - подумал доктор. - Поджаривает нас, как на сковороде…"
- Давайте разберемся в том, что нам известно, - проговорил он успокоительно.
- В чем тут разбираться? - перебил его обычно флегматичный Джек Сигараку. - Известно, что за Чарта выступают многие, и не только молодняк, "обезьянки", но и пожилые ианцы-ортодоксы. Известно, что он заручился помощью Марка Саймона, и нравится кому или не нравится его поведение, надо считаться с фактом, что Марк - крупнейший знаток Иана. И он…
Не договорив, Джек махнул рукой и сел на место, но доктор Лем понимал, что все знают, о чем он умолчал.
- Если бы кто другой, а не Мораг Фенг заманил Чарта сюда. - пробормотала Тоси, жена Джека.
- Но это так, - фыркнул Педро. - Факт налицо. Насчет же того, чтобы мы стали юридическим субъектом, я справлялся в информате…
Зажужжал коммуникатор. Доктор потянулся к висящему в воздухе выносному экрану. Педро упрямо гнул свое:
- Я установил, что мы, как часть людского населения, имеем право объявить себя юридическим субъектом. Черт, забыл слово… А, партией! Сделать надо следующее. Когда назначат городское собрание…
Внезапно он понял, что никто его не слушает. Все уставились на экран, подплывающий к креслу доктора Лема. Изображение было бледное, звук - скрежещущий и прерывистый, однако тип сигнала определялся сразу.
- Это межзвездный вызов! - почтительно прокомментировала Тоси и добавила без всякой необходимости: - Тише!
Изображение скакало и менялось, но временами можно было различить пухлую привлекательную женщину с темными волосами и алыми щечками. Она сказала:
- Доктор Лем! В директории колонии вы обозначены как старейшина и единственная доступная персона кроме управляющего, который сейчас не отвечает на вызовы, так что не ответите ли…
- Кто вы? - перебил доктор, справившись с удивлением. - Откуда вы говорите и что вам нужно?
- Меня зовут Клодин Ша, я говорю с Земли. На веранде все замерли. Разговор с Землей! Такое случалось не больше пяти раз со времени основания колонии.
- Я представляю бюро путешествий, - продолжала женщина, - которое давно намеревалось включить планету с Кольцом в перечень своих маршрутов. Побывавший у вас мехрепортер сообщил, что Грегори Март на Иане, и это, без сомнения, служит оптимальным условием для…
- Отменить разговор, - приказал доктор.
Экран послушно выключился. Доктор вяло оттолкнул аппаратик - тот уплыл в сторону.
Некоторое время все сидели молча.
- Вношу предложение, - заговорил наконец доктор. - В качестве группы ответственных лиц мы направим послание правительству Земли с… как это называется? А, с ходатайством. Чтобы господина Чарта убрали с Иана; при необходимости - силой. Необходимо не дать ему возродить Века Мутины…
XIV
Чарт подвесил свой скоростной флаутер над грунтом и пробормотал:
- Наконец-то посмотрю на знаменитую Вспышку Мутины.
Марк уже несколько лет не летал на флаутерах, а на столь совершенном - никогда. Абсолютно бесшумная машина, ни малейшей тряски или вибрации. Без сомнения, Чарт и ее получил на Тубалкейне в качестве гонорара.
Солнце как раз начинало окрашивать кристаллические колонны Мандалы - Чарт точнейше рассчитал время прибытия.
- Вы уже установили датчик? - спросил Марк.
- Да, конечно. - Чарт покосился на солнце, окруженное гало. - Но скорого результата ждать не стоит. Возможно, потребуется двадцать или даже сто записей, прежде чем удастся отделить сигнал от помех. Этот пыльный занавес должен отчаянно искажать солнечный спектр.
- Начинается! - сказала Мораг с заднего сиденья.
Полупрозрачные колонны понизу омыло огнем - словно заиграли бриллианты наилучшей огранки. Чистейшие цвета вспыхнули внезапно, как удар колокола, и стали сплетаться в ленты, полосы, спирали. Жемчужные отблески накладывались друг на друга, сливались, создавая новые цвета, и сияние становилось невыносимо ярким. Но люди не отводили глаз. У Марка и у Мораг зрелище пробудило ранящие воспоминания; человек не в состоянии получать удовольствие, вспоминая о своей болезни.
Волны цвета накатывали, дразняще намекая на какие-то смыслы и значения, словно на этих выветренных, полузарытых в грунт скалах было нечто написано, начертано буквами, забытыми тысячелетия назад. Невероятный взрыв сводящей с ума красоты - и вдруг она кончилась. Солнце прошло точку зенита.
Чарт громко вздохнул. Марк подумал, что он, наверное, не дышал все тридцать шесть секунд Вспышки.