НА ПЕРВУЮ СТРАНИЦУ
"Лондон Таймс" - потрясающие новости с 1785! Предоставляют Фрэнка "Носа" Джонсона. Спонсоры: "Торн унд Таксис Арбайтсгемайншафт", "Мелтинг Клок Интерстеллар Шедулинг Спешиалистс PLC", Банк Мамалат аль-Фалака, "Чапек Роботика Унивесуум" и Первая Всеобщая Церковь Кермита.
Передовица
Поговорим чуть больше о московской катастрофе и ее неминуемых последствиях - на этот раз с точки зрения людей на нулевом уровне, наблюдающих полет приближающихся пуль. Эти люди недовольны, и вы, может, тоже - ибо такая подливка для гуся, по сути, подливка для простака: позволяя этому злодейству создать прецедент, мы рискуем оказаться следующей птичкой с шеей на колоде.
Новый Дрезден это вам не "мак'"-мир - это сраная неприметная дыра, населенная патологически подозрительными сербами, нагло снобистскими саксонцами, тремя различными оттенками балканских беженцев и целым бестиарием психопатически-националистических психов. Планетарный спорт - это состязания по недовольству, в котором они непревзойденные мастера. Я сказал "непревзойденные мастера", подразумевая - они не так плохи, как могли бы быть. Объединение происходило в течение последних девяноста лет, с тех пор как оставшиеся в живых оживленно завершили резню всех остальных, основали федерацию, провели изящную по местным меркам ядерную войну, сформировали следующую федерацию и зарыли топор войны (в еще большей дыре, чем сами).
Сорок лет Новым Дрезденом правил зловещий безумец, генерал-полковник Палацки, председатель ПОРС, Планетарной Организации Революционных Советов. Большинство поступков Палацки были продиктованы предсказаниями его астрологов, включая пресловутую ликвидацию валюты и ее замену банкнотами с номиналом, кратным 9, его счастливой цифре. Палацки, по сути, помешанный эгоманьяк: он назвал все месяцы после января своим именем, за исключением ноября и декабря (за своей тещей он закрепил август). Однако к концу он превратился в затворника, редко появлявшегося за пределами железных ворот президентского дворца. Там он руководил бесконечными приемами с огнеглотателями, борцами, танцорами племенных плясок, трансвеститами и проститутками для гостей, пока карлики, балансирующие серебряными подносами с кокаином на головах, патрулировали коридоры, обеспечивая всем его протеже хорошее времяпрепровождение. Следует упомянуть, что дворцовые стены были утыканы разложившимися головами офицеров и членов ПОРС, несогласных с политикой генерал-полковника в таком вопросе, как благосостояние населения.
Неизбежная революция, которая наконец произошла четыре года назад на волне московского скандала, сбросила Палацки с его орнитоптера и заменила более прагматичной хунтой из грызущихся друг с другом, но вменяемых ПОРС-аппаратчиков, считающих для себя дурным тоном целиком заглотить кормушку.
Тем не менее картина мрачная. Хотя они не столь безжалостно реакционны, как Гоуранга, не так тоталитарны и деспотичны, как Новый Порядок, не так буколистически скучны, как московитяне, не так нетерпимы, как исламисты Эль-Вахаба или… Планета большая, и даже крайности хунты не смогли довести экономику до ручки. Пара десятилетий цивилизованного развития, несколько военных трибуналов - и Новый Дрезден может стать неплохим местом, которое рациональные туристы не исключают автоматически из своих маршрутов.
И в самом деле, пока вы не задаетесь вопросом о политической мудрости системы с шестнадцатью тайными полицейскими силами, тридцатью семью министерствами с собственной милицией, четырьмя представительными ассамблеями (три из которых набраны по однопартийным спискам различных самостоятельных партий, каждая из которых имеет преимущественное право вето), и прежде всего, пока вы не вспоминаете о гражданской войне, Новый Дрезден может стать для вас желаемым местом. Если целью вашего визита является покупка миленьких деревенских сувенирчиков и странных нанокомпьютеров, "охи" и "ахи" в чудесных восстановленных этнических деревеньках провинции Штоборрх и поглощение чудесного светлого эля в альпийских домиках, вы не ошибетесь.
Для рядовых людей жизнь тоже не так уж и плоха, насколько я могу сказать. Я не могу быть полностью уверен. Чтобы убедиться в этом, нужно провести лет двадцать в качестве глубоко законспирированного агента. Я не преувеличиваю национальную подозрительность к иностранцам. Это характерная особенность жителей Нового Дрездена; они веками воспитывались в условиях паранойи. Но со стороны, стандарты жизни явно растут и смотрятся чертовски неплохо по сравнению со скопосранством Новой Республики.
У этих людей есть автомобили - настоящие горюче-элементные силовые перевозчики, не бойлерные или поршневые моторы, - и они имеют музыкально-обменные сети, пластическую хирургию, и отпуска с готовой программой на месяцы, и семь различных стилей кухни. У состоятельных людей меньше времени и энергии для охоты друг на друга, поэтому неудовольствие выражается главным образом в форме усердных социальных оскорблений, а не в виде революции. И здесь только 800 миллионов человек, которые имеют огромный потенциал, если сумеют прервать цикл насилия последних двух с половиной столетий.
На Новом Дрездене имеются все признаки мирного разрешения. В настоящее время тайная полиция тратит больше энергии, шпионя друг за другом. Они оставили гражданских в покое и пьют с ними в одних и тех же барах по уикендам. Появились действительно независимые доморощенные журналисты. В любой день это место может стать цивилизованным…
…Если бы не три безликих бюрократа, существующих, чтобы всех уничтожить.
Я говорю, конечно, об уцелевших московских дипломатах, положивших палец на курок и одновременно его нажавших. Касательно двоих из них, кто может: хватит ли им мужества решить, что игра не стоит свеч, что вопрос отсрочки приведения в исполнение смертного приговора этой многообещающей планете с населением почти в миллиард, когда он стоит перед вами, не имеет большого отличия от подобного для прежнего населения Москвы.
Несварение и ускоренное сердцебиение вследствие этого. Если вы намерены назначить себя верховным судьей в наказуемом смертью случае, вам нужно убедиться, что вы готовы, поправ справедливость, жить с последствиями сего факта. И я не верю, что эти суки понимают, чем это пахнет.
Вот почему я направляюсь на Новый Дрезден. Я намерен загнать в угол посла Элизабет Морроу и министра торговли Харрисона Бакстера и задать им вопрос: почему они хотят наказать 800 миллионов человек, не имея ни одного свидетельства, что те ответственны за преступление, в котором обвиняются.
Читайте мою колонку. Конец.
Фрэнк вытянул руки к потолку и широко зевнул. Он задремал в комнате для завтраков и испытывал похмелье средней тяжести. Все равно лучше, чем мучаться воспоминаниями об инциденте в баре прошлой ночью. За что был благодарен.
Отделение для завтраков похоже на все остальные обеденные комнаты - только поменьше, с горячими блюдами, но без бара и сцены кабаре. Поздним утром здесь было почти пусто. Фрэнк взял себе тарелку и положил жареного мяса и фаршированный яйцами перец, добавил горячие черничные пирожки из фабрикатора и пошел искать свободный столик. Единственный дежурный стюард, не тратя времени, предложил ему кофе. Как только Фрэнк уткнулся в еду, то постарался подтолкнуть свои изношенные мозговые клетки к конфронтации с новой дневной программой.
Первое, трансферный пункт "Септагона Центрис Ноктис". Сходят и садятся. Хм. Стоит изучить доску бюллетеней при случае? Следующее, просмотреть рассылку. Записать поступившие новости, прочитать и резюмировать. Затем… твою мать, поесть. Он добавил в кофе сливки и размешал.
Интересно, случилось ли что-нибудь во время последнего прыжка?
Вечная дилемма межзвездного спецкора. Оставаясь на одном месте, никогда не знаешь лично, что происходит рядом, но можно оставаться включенным в сеть каузальных каналов, распространяющих новости по имперскому времени. Если путешествуешь, то заперт без связи с внешним миром от момента первого прыжка корабля до момента входа в световой конус места назначения. Но каналы платили за инстинктивную способность Фрэнка проникать в сущность странных культур и чужой политики. Постигнуть это, оставаясь дома, нельзя, поэтому в каждом новом порту Фрэнк начинал безумную погоню за информацией, чтобы переварить ее в редакционные очерки и мнения специалиста во время последующего перелета и выплюнуть их в сеть, когда корабль вынырнет в системе с частотами внешней вселенной.
Фрэнк зевнул и налил себе еще чашку кофе. Слишком мало сна, слишком много виски и рома, но он уже повернулся лицом к работе по подготовке к прибытию на Новый Дрезден. Септагон так хорошо покрывала система связи, что выходить здесь не имело смысла: это был главный информационный экспортер. Но Новый Дрезден находился в стороне от протоптанной дорожки и к тому же в опасности, в результате медленно надвигающейся катастрофы, исходящей из московской системы. По прибытии Фрэнк получал четыре дня полнейшего безумия от спуска в первой же группе и до рывка в последнюю минуту назад к стыковочному тоннелю. За это время Фрэнк должен успеть передать копии написанного на маршруте, собрать материал для статей на две недели и сделать все, о чем следовало позаботиться. Он сверился с табло времени и подсчитал, что может совершить поездку с экономией в два с половиной часа. Три с половиной дня жужжать, словно свихнувшаяся навозная муха, получившая досрочное освобождение в разгар дипломатической встречи. Замечательно, что Новый Дрезден спокойно относится к применению фармацевтических препаратов, когда Фрэнк вернется, его вполне может ожидать величайший в истории журналистики метамфитаминовый удар. Определенно заслуженный, если стараться покрыть четыре континента, восемь городов, перенести три дипломатических приема и шесть интервью за три дня, но с'est la vie.
Живот наполнился, кофейник опустел, Фрэнк отодвинулся от стола и встал.
- Когда отчаливаем? - наугад спросил он в пустоту.
- Отправление по расписанию в течение двух тысяч секунд, - мягко ответил корабль, слова звучали прямо в ушах. - Бортовой генератор свертывания пространства будет синхронизован со станцией без перехода к нулевой гравитации. Разгон к прыжковой точке продлится около 192000 секунд, и частотные полосы допускают подключение к Септагону в течение всего этого времени. Есть еще дополнительные вопросы?
- Нет, спасибо, - ответил Фрэнк, слегка ошарашенный полнотой ответа на его вопрос. "Чертова хреновина, должно быть, подключена к Эсхатону", - нервно подумал он. Существовали разумные ограничения в экспериментах с Искусственным Разумом. Легкий этический момент: функционирующий ИР должен соответствовать строгим требованиям к индивидуальности. Имела место тенденция к торможению наиболее безрассудных исследований, даже если Эсхатон не приставляет пушку к головам ученых. Но порой Фрэнка удивляли изящества, проявляемые большими управляющими системами наподобие вспомогательной системы взаимодействия корабля с пассажирами. Казалось не совсем правильным, что машина в состоянии предвидеть твои желания.
В смятении Фрэнк расхаживал по прогулочной палубе на уровне С, едва замечая окружающих. Палуба в дневном свете представлялась совершенно другим местом в сравнении с затемненными ночными коридорами. Со всех сторон элегантные тарелкообразные освещенные витрины бутиков, магазинчиков, салонов красоты и скульпторов тел. Деревья, ловко заключенные в утопленные в пол кадки, росли вдоль коридора на равных расстояниях, их ветви сплетались над головой. Крошечные обслуживающие роботы собирали коричневые листья до того, как те осыпятся и покроют плюшевый ковер.
Коридор не был пуст, но пассажиров еще немного, основной поток еще проходил через стыковочный тоннель с "Ноктис орбитальным". Линии "ВайтСтар" открыли сообщение с системой Септагон. Здесь прогуливалась молодая пара - возможно, богатые молодожены с Мира Эйгера, - держась за руки, с полным невниманием ко всему, присущим истинной влюбленности. Шаркал ногами согбенный старик с редкими волосами, постоянно дергающейся от тика щекой и крошками в бороде, оставшимися от завтрака, с тупым отсутствующим взглядом направляющийся к скромному опиумному притону. Фигурка юного сорванца в черном замерла у витрины очень дорогой ювелирной лавки. Проходя мимо, Фрэнк отступил в сторону, пропуская целенаправленно спешащего стюарда. Палуба представляла собой шопинговую аллею, созданную для выдаивания из богатых путешественников денежных излишков. Фрэнк - не праздный и не богатый - сосредоточился на нитевидной дорожке со случайными покупателями, глазеющими в витрины.
Прогулочная палуба тянулась двухсотметровой петлей вокруг центрального атриума пассажирских палуб корабля, внутренний водопад и огромные высеченные лестницы поднимались вокруг стеклянными фантазиями. На полпути Фрэнк обнаружил брешь между фасадами магазинов - радиальный проход к круговому салону с красным напольным покрытием и отделкой из неправдоподобно огромных плит резной кости с ярусным партером в центре. Он был почти пуст, лишь несколько ранних пташек попивали кофе, погрузившись во внутреннее пространство своих хэд-апов. Фрэнк направился к декадентского вида дивану в виде присевшего гуся, полному подушек с покрытием из клонированной человеческой кожи, достаточно мягкому, чтобы утонуть в нем, и нежному, как прикосновение любовницы. Фрэнк растянулся на нем и выудил свою клавиатуру, разложил ее в полный размер и натянул очки-экраны. "Определим приоритеты, - пробормотал он про себя, пытаясь лаской кожи отогнать навязчивые воспоминания о ночи. - Кому сперва отправить сообщение - в посольство или в консульство Объединенных Наций? М-да…"
Он уже полчаса работал с утренней корреспонденцией, когда кто-то коснулся его плеча.
- Эй! - Он попытался сесть прямо, не сумел, взмахнул руками и ухватился за выступающий край дивана.
- Вы Фрэнк "Нос"? - раздался женский голос.
Фрэнк предпочел снять экраны, чем переводить их в режим прозрачности.
- Какая бля… э-э… с кем я говорю? - сбивчиво произнес он, прикасаясь левой рукой к плечу. Перед ним стояла молодая девица, которую он видел в коридоре. Он не мог не отметить ее бледность и черные цвета всех предметов ее одежды. Привлекательная, в этаком чахоточном стиле. "Эльфиня, вот подходящее слово", - отметил он.
- Простите за беспокойство, но мне сказали, что вы военблогер.
Фрэнк машинально потер лоб, размышляя, как реагировать.
- А кто интересуется? - наконец спросил он, удивляя сам себя собственной снисходительностью. Щелк. Физически молодая - по-настоящему молода или омоложение. Бледная, копна черных волос, высокие скулы на чистом лице. Щелк. Одна. Щелк. Интересуется Фрэнком "Носом". Щелк. Имеется история? Щелк. Получим историю…
- Друг посоветовал с вами связаться, - сказала девица. - Вы журналист, разбирающийся с… с кончиной Москвы?
- А если и так? - ответил Фрэнк. (Девушка выглядела напряженной и взволнованной.) - Тогда что?
- Я там родилась, - пробормотала она. - Выросла на "Старом Ньюфе", портальная станция одиннадцать. Нас эвакуировали после… во время…
- Присаживайтесь. - Фрэнк хлопнул рукой по дивану, пытаясь сохранить невозмутимое лицо.
Она плюхнулось клубком коленей и локтей невероятно длинных конечностей. Зачем она здесь?
- Вы упомянули друга? А ваше имя?
- Можете звать меня Среда, - нервно проговорила она. - Ах, здесь люди. - Она огляделась через плечо, будто ожидала, что прямо из стен полезут убийцы. - Нет, нет! Давайте не здесь. Могу я попросить вас об этом? - Закончила она на ноте печального отчаяния, словно ее принялись тянуть за волосы.
Фрэнк откинулся на спинку и наблюдал, стараясь дать ей возможность расслабиться. Она была усталой и нервной. В ней присутствовала какая-то неопределенность, ненадежность. Ему встречалось такое и ранее. Девчонка с Москвы! Здорово. Она придала бы превосходный местный колорит его корреспонденциям - личный аспект, женщина в изгнании, непредвзятая точка зрения, переход непосредственно к обзору ситуации и костяк передовицы. Он вдруг проникся к девчонке неким участием. Зачем она ищет меня? Она в опасности?
- Почему вам хочется поговорить со мной? - мягко поинтересовался он. - И что вы здесь делаете?
Она снова огляделась.
- Я… черт! - Ее лицо увяло. - Я… я должна передать вам сообщение.
- Сообщение. - Фрэнк ощутил зуд в ладонях. Ведущая новость пришла с улицы, чтобы вывалить свои внутренности прямо в ухо репортера, ждущего эксклюзива. Это считалось профессиональной легендой. Такое на практике встречалось много реже, чем в рассказах распространителей слухов и пустопорожних болтунов, но когда встречалось… "Не говори "гоп", пока не перепрыгнешь", - одернул он себя твердо. Фрэнк посмотрел ей прямо в глаза, она ответила прямым взглядом.
- Начнем с начала, - предложил Фрэнк. - От кого послание? И для кого?
Девица забилась в угол дивана, словно там было единственное стабильное место в ее вселенной.
- Звучит как бред. Меня не должно здесь быть. На этом корабле. То есть я имею в виду, что должна быть здесь, иначе я не буду в безопасности. Но мне не полагалось быть здесь, если вы понимаете, что я имею в виду.
- Не "полагалось"… у вас есть билет? - спросил он, наморщив брови.
- Да. - Ей удалось выдавить некое подобие того, что можно было бы принять за улыбку, если бы не ее усталый вид. - Благодаря Герману.
- Угу.
"Она сумасшедшая? - размышлял Фрэнк. - Тогда быть неприятностям…" Он отбросил эту мысль.