- Мы потеряли две лодки и троих парней, пока добыли этого монстра. А если вы не поторопитесь, то от нашего труда и добычи не останется ничего: эти чертовы угри не проходят мимо живого, которое не способно сопротивляться им. На кой черт он вам понадобился?
- Это касается только меня. Вы не можете найти людей, которые бы согласились спуститься под воду?
- Ныряльщиков? - Один из близнецов с сомнением покачал головой: - После того, что случилось с Шемом и Ларко?
- Все-таки попытайтесь. Дайте знать Селкасу, если сумеете.
Дюмарест подождал, пока братья уйдут, и спрыгнул в стоявшую около кара лодку. У Изана он спросил:
- Вы отметили место погружения корабля?
- Мы установили три маяка настолько точно, насколько позволила наша аппаратура. Точнее было нельзя: корабль слишком глубоко.
- А Веруча?
- Пока ничего нового… - В его голосе звучала безнадежность и горечь. Эрл отвел Селкаса в сторону и тихо сказал:
- Постарайся любыми средствами связаться с ней. Даже в случае удачи замедлитель времени мог потерять часть своих свойств, и она может очнуться в любой момент. Не давай ей принимать новую дозу. Если она выйдет на связь, передай ей, чтобы она надела подводный костюм и по команде Изана прожгла лазером отверстие во входном люке. Это уравняет давления и даст ей возможность выйти из корабля. Я же постараюсь поднять корабль в первоначальную точку - на континентальный риф. Если это мне не удастся, то я постараюсь подвести корабль как можно ближе к поверхности. Если Вечура к тому времени не очнется, используй ныряльщиков. Обещай им что хочешь, сули золотые горы - но только уговори помочь нам.
- Если мне это не удастся, то я пойду с аквалангом сам, - заверил Селкас и, помолчав, спросил:
- Ты и вправду веришь, что это сработает?
- Сработает, обязательно. А теперь попроси Изана посадить кар на спину этому чудовищу.
Дюмарест уже твердо знал, что и как он будет делать дальше. В его руке был зажат огромный шприц, наполненный второй, "донорной", половиной синтезированных для дубль-близнецов веществ. Как только кар опустился достаточно низко, Эрл спрыгнул на спину декапода, скользя по мокрой шкуре. Ощущение было такое, словно он очутился на качающейся на волнах палубе. Эрл направился к голове хищника, туда, где был расположен мозг. Пока он сам был занят в химической лаборатории, синтезируя могущественные соединения, Селкас тщательно изучал анатомию декапода, и Эрл абсолютно точно знал, в каком месте шеи животного находится нужная ему для инъекции большая артерия…
Когда он вернулся на кар, то был с ног до головы покрыт кровью и слизью.
- Скажи им, чтобы они расчистили пространство для погружения и развязали декапода, - сказал он Селкасу. - Надо убрать все лодки и всех людей из прилегающего пространства; быстрей! - Он обмылся под струей воды:
- Изан, если твои приборы потеряют след этого монстра, тебе несдобровать.
Инженер был уверен в себе:
- Грозить незачем. Я прекрасно понимаю всю ответственность. Сделаю все, что от меня зависит.
- Просто старайся не быть небрежным. - Эрл прошел на корму кара и стянул с себя тунику:
- Порядок, Селкас.
Селкас держал наготове шприц, наполненный вторым компонентом магической жидкости:
- Уже?
Эрл посмотрел вниз, на воду, на солнце, золотящее поверхность и делающее ее похожей на чешую, на лодки вдалеке, которые словно детские игрушки были рассыпаны по глади воды, на людей… Он сделал глубокий вдох, стараясь расслабиться и снять внутреннее волнение, страх перед неизвестным, и произнес тихо:
- Давай!
Он почувствовал слабый укол иглы…
Это было похоже на сон; смена ощущений, чувств, калейдоскоп красок и запахов… Он словно парил, или скользил, или плыл, погружаясь в мягкий жидкий туман моря… Он двигался по инерции, не отличая реальности от внутренних ощущений. И еще он был напуган…
Свет резанул по глазам, и он попытался прикрыть их руками, защитить от света движением, которое подсказал мозг… Но у него не оказалось рук. Он инстинктивно рванулся в сторону от жалящего луча - и погрузился в спасительный полумрак глубины. Он плыл дальше, ощущая вокруг незнакомое пространство, не чувствуя знакомых контуров своего тела. Вновь он увидел огромные перепончатые лапы, загребающие воду при движении. Это - руки? Его руки?
Он вновь почувствовал укол страха. Постепенно он справился с собой, успокоился. Мое существо, сущность, заключены сейчас в мозг этого животного, думал он, я управляю им, как всадник лошадью, хотя я здесь не весь: что-то от меня осталось там, наверху. Ничто не может причинить мне вред - ведь я наверху, на каре, вместе с Селкасом… Я не здесь, не под водой, я не завишу от этого огромного существа.
Самовнушение не работало. Он был здесь, и его сознание было заключено во вполне конкретную область мозга живого существа, поэтому он чувствовал чье-то постоянное присутствие рядом с собой, подобно человеку, интуитивно ощущающему, что в комнате есть животное: он чувствовал взрывы животных инстинктов, страха, ужаса, когда пытался управлять их "общим" телом.
Он выбрал неверный способ. Ведь он был человеком с двумя парами конечностей, привыкшим перемешаться по поверхности, ощущая силу ее притяжения, силу гравитации. Он никогда не думал о том, как функционируют в каждый данный момент его легкие, как стучит сердце, как бежит кровь. Будь у Эрла много времени, он, конечно, в совершенстве изучил бы все ощущения и системы контроля над всеми органами, ощущениями, механикой движений - но сейчас это было лишним. Он был ведущим в сознании животного, но его собственный мозг не мог полностью вытеснить мозг-донор; он мог только стараться использовать его в нужном ему направлении, мысленно давая конкретные приказы.
Он подумал, стараясь приказать:
"Спускайся на глубину!"
Становилось все темнее; однако он легко различал окружающие предметы, несмотря на привыкшее к дневному свету зрение. Перед ними мелькнула стайка мелких рыбок, и он автоматически открыл пасть: сработал рефлекс, пища была проглочена, и это ускорило ток крови, добавило сил.
Он повернул в сторону берега. Эрл не знал, где находится, зато это прекрасно знал декапод. Пространство воды, окружавшее его, постепенно светлело; росло и странное ощущение угрозы, опасности, которая угрожала зверю на мелководье. Срабатывал первобытный инстинкт выживания.
Откликаясь на предупреждающие об опасности сигналы, декапод доплыл до края прибрежного рифа и остановился. Скальный риф возвышался перед ним, вокруг, раскрыв зубастые пасти, угрожающе вились угри. Декапод сделал парочку угрожающе-предупреждающих выпадов - и они неохотно поплыли прочь. Декапод стал погружаться; вокруг становилось темнее, предметы теряли ясность очертаний. Эрл осматривался, пытаясь увидеть шнуры кабелей установленных Изаном маяков, которые отмечали местонахождение корабля.
Корабль показался ему меньше, чем это зафиксировала его собственная память; он словно игрушка лежал на дне, чуть погрузившись в ил. Эрл понял, что на восприятии сказываются размеры декапода. Он приблизился к кораблю, пытаясь конечностями и щупальцами поддеть и поднять его вверх. Дважды он терпел неудачу, затем ему удалось одной лапой зацепить открытый люк; увлекая за собой корабль, декапод стал подниматься к поверхности. Он поднимался очень быстро, торопливо, не обращая внимания на угрожающие провокации встречных гигантских угрей, которые стремительно откусывали частички его тела и отскакивали в сторону, словно шакалы. Из многочисленных ран сочилась кровь, но он словно не замечал ее. Количество угрей росло; их привлекал запах крови, и декапод поднимался наверх в их плотном кольце, словно опутанный канатами и сетями. Стало светло, он увидел прибрежные скалы рифа. Он двинулся туда, ближе к берегу; его тело вместе с обшивкой корабля царапало камни, скальные выросты… но он упрямо тащился дальше, к берегу, на свет солнца.
Вытащить корабль на берег было выше его сил. Вес его тела без поддержки слоев воды стал огромен, зверь еле полз по дну. Бросив свою ношу, декапод развернулся, стремясь в спасительные глубины. Теперь он почувствовал, как болит израненное тело, увидел висящую сломанную лапу, на изломе которой были видны куски мяса. Он уплывал все дальше от корабля, окрашивая кровью воду, водоросли и вьющихся над ним угрей. Освободившись от ноши, декапод мог легко избавиться от преследователей: либо используя преимущество скорости, либо уничтожив их физически.
Но Дюмаресту не надо было оставлять декапода в живых. Он должен был убить его перед тем, как исчезнет сам. И он замедлял и замедлял движение зверя, подставляя бока хищным угрям, чувствуя всепоглощающую боль, страдая, ожидая близкую смерть…
Селкас медленно и взволнованно произнес:
- Эрл, я очень беспокоился, не знал, что предпринять! Мне сначала показалось, что ты умер, но потом, слава Богу, мне пришла мысль сделать тебе массаж и искусственное дыхание.
Эрл смотрел на свое тело. Оно было покрыто синяками, ссадинами, большими и малыми ранами; в некоторых местах были наложены повязки.
- Сначала с тобой было все нормально, - рассказывал Селкас, - а потом ты начал буквально драться: нападать, защищаться - мы не знали, что делать.
Он смочил в воде полотенце и положил его на лоб Эрлу.
- Веруча? - голос Эрла был тих, но тверд.
- Мы все сделали так, как ты предлагал. Мне удалось нанять несколько ныряльщиков и братьев Вен. Они подоспели вовремя: воздух уже был полностью отравлен, она была без сознания. Они дали ей кислород из своих баллонов и быстро подняли наверх. Сейчас с ней Изан. Оказывается, он большой дока и по части медицины.
- Она нашла то, что хотела?
- Я пока не знаю. Ведь она была без сознания, и Изан дал ей какое-то снотворное. Что-то против шокового состояния. Он уверяет, что кризис уже миновал и что сейчас ее состояние нормализуется. Все будет хорошо.
Дюмарест перевел взгляд на небо, просвечивающее сквозь тент кара. Был уже поздний вечер, когда он покинул тело умирающего декапода, и ночь, когда он пришел в себя здесь, на каре. Он вытянулся, расслабив тело, давая ему отдых; он вспоминал…
Животное умирало очень долго. Зверь предпринимал отчаянные усилия, примитивный мозг боролся до самого последнего мгновения, стараясь удержать жизнь. Часть этой энергии наверняка была затрачена на обратный переход дубль-близнецов.
- Я хотел дать тебе успокоительное, когда ты "воевал", но побоялся навредить, Эрл. Я не знал, насколько оно совместимо с тем волшебством, в которое ты влез. И я боялся за твой рассудок. Были минуты, когда я с трудом сдерживался - ты казался почти безумным. А потом подняли Веручу… Я просто родился заново, снова увидел людей, море, звезды, смог улыбаться и слушать… Эрл! Как я смогу отблагодарить тебя? Что мне сделать, чтобы доказать…
Дюмарест резко поднялся и оборвал его:
- Мы еще не закончили работу.
- Что ты имеешь в виду?
- Мы же не просто так прошли через весь этот ад! В нашем распоряжении есть время только до завтрашнего полудня, чтобы Веруча смогла доказать Совету свои права. Давай попробуем поговорить с ней.
Лежа на устланной простынями кушетке кара, она казалась очень маленькой, слабой и беззащитной. Эбеново-черный узор на ее кожи казался сказочными рисунками, серебристые локоны блестели на свету.
Селкас смотрел на нее взглядом, полным любви и бесконечной нежности, готовый помочь, подхватить на руки, защитить от невидимой опасности, как когда-то давно, в детстве. Он сопротивлялся нахлынувшему чувству, пытаясь скрыть его, как делал всю свою жизнь. Если бы Лиза была жива! Он слишком растратил себя за годы странствий по чужим мирам, слишком оброс броней иронии и цинизма, разучившись быть искренним! Но теперь все будет по-другому; слишком много сил и переживаний он отдал этим дням, слишком многое передумал и пересмотрел…
- Я дал ей нейтрализующее лекарство, - сказал Изан, встречая их. - Она вскоре очнется, но я еще раз хочу предупредить вас: будьте внимательнее, бережнее. Есть опасность частичной потери памяти, дезориентации в окружающем и дальнейшего рецидива.
- Хорошо. Спасибо. А теперь оставь нас. - Селкас был суров: этот человек просто не понимал внутреннюю силу и мужество своей подопечной, не верил в способности ее разума. Как только Изан вышел, Селкас упал на колени, уже не сдерживая своей любви, стал нежно перебирать волосы, гладить лицо…
- Веруча, дорогая! Веруча, проснись, дитя мое! Мое любимое дитя…
- Селкас? - Она улыбнулась немножко сонно, доверчиво. - Селкас, это ты?
- Да, любимая, просыпайся.
- Мне приснился странный и необычный сон, - пробормотала она с улыбкой, - мне казалось, что я нашла что-то прекрасное, удивительное, а потом все вдруг опять изменилось, и я оказалась одна… - Ее глаза вдруг расширились, и она, вспомнив все, тревожно спросила:
- Эрл?
Он шагнул ближе, наклонился, сдерживаясь, и спросил о главном:
- Тебе снился Первый Корабль? Ты нашла на нем нужные документы?
- Да, Эрл! Да! - Она стала взволнованно оглядываться: - Я нашла целую книгу. Я засунула ее в свой костюм. А где…
- Все в порядке, не волнуйся. Она на месте. Братья Вен достали твою экипировку при втором погружении.
- Возьмите ее. Не спускайте с нее глаз! Это бортжурнал Первого Корабля! Селкас, Эрл! Я была права! Имя первого Властителя было Крон, а не Дикарн! Дикарн был лишь капитаном корабля, а не его владельцем. И он не был Первым Властителем Дредиа! Крон умер очень скоро после приземления на планету, и бразды правления взял Дикарн. Он женился на вдове Крона - отсюда и вся путаница. Но Первым был все-таки Крон! Об этом подробно сказано в журнале. У меня было достаточно времени, чтобы прочесть его внимательно.
- До того, как ты приняла замедлитель времени? - Селкас вздрогнул.
- Нет, позже. Когда я ждала, что вы поднимете корабль и была уверена, что это скоро произойдет. - Она счастливо засмеялась: - Мы победили, Эрл! У нас был шанс - и мы выиграли! Теперь я - новый правитель Дредиа!
Глава 8
Монтарг узнал новость рано утром и уже через час стоял у двери Сурата. Несмотря на ранний час, кибер уже работал за своим столом. Он поднялся навстречу гостю, предупреждая попытку своего помощника встать между ними. Монтарг был в бешенстве, но кибер не боялся его; у него не было необходимости защищаться. Он знал, что даже в этом состоянии Монтарг способен сдержать себя и предложить ему - слуге могущественного Киклана нечто большее, чем насилие.
- Ты уже в курсе? - Монтарг разъяренно смотрел на кибера: - Это недоносок с арены добыл доказательства, которые ей были нужны! А сейчас она готовится к ассамблее, и никто уже не сомневается, что именно она унаследует власть на Дредиа!
Ненависть, душившая его, не давала ему оставаться спокойным. Он нервно мерил шагами небольшую комнату кибера, горя ненавистью, жаждой мщения и страдая от сиюминутного бездействия:
- Я, как осел, поверил твоим прогнозам, Сурат, успокоился! Самый последний болван с улицы смог бы сделать более правильное предсказание, чем ты!
- Я не угадываю будущее, господин. Я только пытаюсь предсказать наиболее вероятный исход целого ряда событий; но я никогда ничего не гарантирую, не говорю о неизбежности. Всегда остается процент неизвестного фактора.
- Пытаешься оправдаться, кибер?
- Нет, констатирую факты, господин.
- Я поверил тебе, прислушался к твоему совету. Ты предсказывал, что Совет изберет меня, - и что же? Твое предсказание сразу оказалось ошибочным: Совет дал Веруче отсрочку в сто дней. Ты снова предсказал, что она не обнаружит Первый Корабль - но ей удалось это сделать! А когда она сгинула на дне моря, в пучине, ты уверял меня, что она погибнет! Но она осталась жива! Три ошибочных предсказания, кибер, и каждое, по твоим словам, имело вероятность около девяноста девяти процентов!
Спокойные интонации кибера были контрастны крику Монтарга:
- Решение Совета - это ваша собственная вина, господин. Вы противопоставили себя им, настроили их против, и они дали женщине отсрочку для поиска доказательств. Вероятность того, что она найдет корабль, была невелика: если быть точным, то вы должны помнить, что я говорил о девяноста двух процентах.
- А потом? Те пресловутые обещанные девяносто девять, что она погибнет?
- Девяносто девять процентов - не абсолют, господин. Никогда нельзя ни о чем говорить с полной уверенностью. Всегда существует…
- …неизвестный фактор, - ядовито закончил за него Монтарг, - и в данном случае этим фактором оказался человек по имени Дюмарест! Он спас ее. И я убью его за это.
- Это будет неумно.
- Но почему? Что значит этот проходимец для тебя? Шут с арены, скиталец; я давно вынашиваю мысль о его смерти!
Пальцы Монтарга судорожно сжали рукоятку кинжала у пояса. Он смотрел на блестящее, остро отточенное лезвие:
- Я заказал тысячу таких кинжалов, - произнес он, - чтобы вручить их выпускникам школ как символ новой жизни, нового мышления этого мира.
Он сделал резкое движение, и кинжал вонзился в угол стола:
- Веруча, - медленно, с угрозой проговорил он, - она и ее ублюдок никогда не станут Властителями.
Сурат смотрел на нож. Тот вонзился в стол в нескольких дюймах от его пальцев, но кибер не сделал ни единой попытки убрать руку, словно предугадав путь кинжала и точку удара. Глупый, ограниченный человек, подверженный эмоциональным вспышкам, думал он о Монтарге, не понимающий законов логики, слишком типичный представитель слабой расы людей. Как могли подобные создания надеяться управлять и владеть миром? Как могли они строить свою политику, предпринимать какие-либо действия, если в любую секунду сами могли стать жертвами страха и ярости? Эмоции, чувства - все это не имеет права на существование; это смешно и странно.
Но это можно использовать. На этом можно умело играть, кибер знал это абсолютно точно. Стоит ли давать этому человеку шанс убить Веручу? Совет, безусловно, отомстит ему, лишив права наследования, но у него есть сын, который в этом случае станет Властителем под надзором регента. Регентом может оказаться и сам Совет - такую вероятность нельзя отклонять. А это повлечет за собой дополнительные сложности: одним человеком проще управлять, чем многими, а Киклан дал установку на ускорение событий. Значит, Властителем должен стать Монтарг.
Он смотрел на человека, прятавшего оружие; казалось, он вполне овладел собой, вспышка гнева превращалась в детскую шалость, а голос был вполне спокоен и ровен:
- Кибер, попробуй сделать очередной прогноз. Исходя из последних событий, какова вероятность того, что у власти окажется Веруча?
- Коль скоро у нее есть требуемые доказательства - а если верить моим источникам информации, то это так, - то ее претендентство неоспоримо.
- Это неправда, - Монтарг напряженно рассмеялся, - ее право сомнительно. У меня есть причины сомневаться в том, что Квед был ее отцом. Генный тест подтвердит справедливость моих сомнений. Амлон вполне компетентен в этом отношении. У этого старого осла просто не будет выбора, если Совет поставит его перед фактом. Я хочу связаться с ним немедленно. Где здесь телефон?
Он подошел к аппарату прежде, чем Сурат успел остановить его, набрал нужный код, заговорил, его голос сорвался на крик, затем последовало молчание и короткий вздох. Глаза Монтарга были полузакрыты и, казалось, ничего не отражали: