После отлёта Диты Сашка первым делом постарался узнать, что за рейнджер прилетел за бессмертной. Николай Платонович дал, разумеется, самую подробную информацию, но только в части налёта и количества побед над истребителями богомолов. При этом с тяжёлым вздохом пояснил, что большинство рекрутов погибают в первом же бою. Редко кто из них сбивает хотя бы один самолёт богомолов, а Женька Тимофеев и Юра Самочернов считаются настоящими асами, потому что сбили почти два десятка "альбатросов" - девятнадцать.
"Да, вот это защитник, так защитник!" - думал Сашка, возвращаясь к своему ИПЛ-4. - Не то, что я. Только свою голову могу подставить - вместо неё. Нет. Чтобы стать таким, как Паршин, нужно много тренироваться. Очень много".
- Ну, что? Ты готов? - обратился он к драку, намереваясь рассказать ему о том, какой выдающийся пилот здесь только что побывал.
- Я-то готов! А вот ты когда будешь готов?
Сашка смутился, полез в кабину - они еще утром договорились, что как только разрешать свободные полёты, они с Ар'раххом тут же вылетают в "зону". Николай Платонович предупредил, что после отлёта Диты небо будет закрыто еще ровно полчаса - опять же в целях безопасности. "Закрытое" время истекало через десять минут. Нужно было спешить.
Первое задание новоиспечённым пилотам было самое простое - долететь до "зоны", выполнить несколько фигур высшего пилотажа, вернуться на базу.
Отдохнуть десять-пятнадцать минут, после этого повторить задание заново. И так - двенадцать раз в течение одного дня. Если количество вылетов будет хотя бы одиннадцать, всему заданию - "незачёт", на следующий день его предстоит начинать заново.
…День клонился к закату, голубое солнце уже потрогало нижней кромкой своего диска шершавые песчинки островков у самой линии горизонта. До "зачёта" оставалось еще три вылета; значит, последние два придётся совершать ночью.
Приземлились. Пожевали кусочек краюхи, предусмотрительно захваченной зелёным верзилой. Запили нехитрую снедь из фляги.
- Как ты думаешь, может на сегодня - хватит? - спросил Ар'рахх, меланхолично доедая свою часть сухого "пайка". - Выполним задание завтра. Начнём пораньше, успеем засветло.
- Я тоже сейчас размышляю над этим. Как ты думаешь, сразу двенадцать полётов за один день - это случайно? Могли же поставить восемь, десять, в конце концов. Но поставили - двенадцать. То есть изначально предполагалось, что все полёты за световой день выполнить не успеем. А что это значит?
- Да, действительно, что это значит? - с лёгкой иронией поинтересовался "брат по крови", зная уже, конечно, что ему ответит друг. Но Сашка или не услышал этой иронии, или просто очень был занят своими мыслями.
- Это значит, что пару полётов нам по-любому придётся сделать ночью. А раз так, то какой смысл откладывать на завтра то, что можно отлетать сегодня? Думаешь, Платоныч не найдёт, чем занять нас с утра, чтобы к вечеру у нас опять образовался "хвостик" на пару ночных рейсов? Найдёт! Как пить дать найдёт! Ладно, хорош филонить, взлетаем!
Ночное небо с непривычки пугало. Где-то далеко-далеко над головой поблёскивали звёзды, море исчезло в туманной дымке внизу. Линия горизонта растворилась где-то за кончиками крыльев. Ощущения были такие, как будто истребитель увяз в густой пустоте, а за бортом нет ни времени, ни пространства.
Александр бросил взгляд на высотомер, скользнул глазами по компасу, ненадолго зафиксировал взгляд на авиагоризонте. Сейчас - это главные для него приборы. Если он выдержит нужное направление и высоту, то через четверть часа окажется именно там, куда велит прибыть полётное задание.
После выполнения "фигур" - обратно к лётной школе. Если он всё сделает правильно, то ровно через пятнадцать минут снова увидит огни лётной базы. А если нет… Николай Платонович как-то обмолвился (причём - наверняка намеренно), что такие случаи тоже бывали. На вопрос одной особенно любознательной курсантки он с присущим ему сарказмом ответил, что тем, кто не смогли найти базу, приходилось кружить в воздухе до самого утра.
Торчать за штурвалом в самолёте еще часов восемь, особенно если позади - почти столько же, Заречневу ну никак "не улыбалось". Поэтому он попросил напарника лететь обратно не за ним, а параллельным курсом, метрах в пятистах правее и выше. На тот случай, если он всё-таки промахнётся, оставался шанс, что посадочные огни "родной" ВПП заметит хотя бы Ар'рахх.
Но всё обошлось.
В первый раз бывшие гладиаторы вышли точно на базу. Отдохнули немного, вылетели снова. Возвращаясь, немного ушли в сторону. Но зоркий следопыт вовремя заметил уклонение от курса, сообщил об этом по радио Сашке.
Последний вылет закончился.
Заречнев и зелёный верзила на двигателях истребителя заехали в ангар, заглушили двигатели, открыли фонари.
- Ну, ни чё, вы монстры. - раздался знакомый голос их группы курсантов, облепивших первых "самостоятельщиков". Говорил Максим - любимец всех девушек группы новобранцев. - В первый же день самостоятельных вылетов - ночные полёты. Типа - мы теперь самые крутые, всё можем?!
- Слышь, отвали, студень! - вяло огрызнулся Заречнев. - Без твоих подколов тошно. Дал бы лучше что-нибудь пожрать.
"Студень" не обиделся (или не подал виду). Похоже, у него сегодня было уже несколько удачных свиданий. Удачных - это значит - с бурным сексом где-нибудь в кабине истребителя, или между перекладин спортивного городка. Макс любил почему-то именно такие места. Может, уже пресытился обычными?
- Ща, распорядимся! А ну-ка, красавицы, сгоношите нам чего-нибудь!
- Девчонки "сгоношили" приличный кусок копчёных бараньих рёбрышек. (И где только достали? Наверняка кто-то из их "кавалеров" тайком наведался в продуктовый склад лётной школы). Но это было еще не всё. Хитро улыбнувшись, Макс достал из-за пазухи металлическую фляжку, потряс ею перед лицом Заречнева. Во фляге что-то булькнуло. Любимец девушек отвинтил пробку. В нос Александру ударил крепкий запах… браги. От изумления у Сашки полезли на лоб глаза.
- Ну, ты даёшь, Макс! - потрясённо сказал он, не сводя взгляда с заветного сосуда. - Вы чё, сюда брагу привезли через половину Галактики?
- Тюха ты, как есть - тюха, Санек! - Макс покровительственно похлопал Заречнева по плечу. - Зачем что-то вести, когда есть сахар и дрожжи? А также - море тепла, в котором это добро легко превращается в божественный напиток. Ты погоди, дай срок, я вас всех еще и самогоночкой угощу.
- Нет уж, спасибо! - осторожно снял с плеча руку Макса Заречнев. - Самогоночки нам твоей не надо. Да и без браги, пожалуй, тоже обойдёмся. За рёбрышки, спасибо, конечно, но как-нибудь в другой раз. Извини, мы устали. Пойдём отдыхать.
- Слышь, а ты чё такой единоличник, рекрут? - уже более агрессивно заговорил с Сашкой его "соперник". - Может, вы в своей комнате со своим зелёным другом - того? Ну, типа он - девушка, а ты - мальчик. Или - наоборот?
Пьяноватый "любимец девушек" явно нарывался на скандал. Или на драку. Провоцировал, так сказать.
Бить его Заречневу не хотелось. Жизнь землян в этом уголке Вселенной и без того стоила очень мало, чтобы можно было вот так легко разбрасываться ею. Но на вызов надо было как-то отвечать. Но как?
Ситуацию "разрядил" Ар'рахх. Он незаметно подошёл сзади к Максиму, прихватил его за шею своими страшными когтями, сдавил горло так, что местный "дон жуан" захрипел.
- Драк - не девочка. Драк - мальчик! - нарочито сильно коверкая русскую речь, сказал зелёный верзила. - На нашей планете мальчик и мальчик не делают детей. Детей делают мальчик и девочка. Но для тебя я могу сделать исключение. Ты хочешь стать девочкой для одного большого, злого зелёного драка?
Макс в ужасе вытаращил глаза, энергично помотал головой из стороны в сторону.
- Ну, хорошо. Тогда я тебя отпускаю. Но если ты еще раз начнёшь говорить плохо про моего друга, я точно сделаю из тебя девочку драка! Я понятен для тебя?
- Понятен! Очень понятен! - прохрипел Максим, чувствуя, как ослабевает хватка на его шее.
Он присел на корточки, его тут же облепили девушка, что-то сочувственно заговорили.
"… Да ну его! Пусть катится подальше со своим зверюгой! Развели зоопарк, нормально выпить нельзя"! - докатился до уходящих друзей кусочек его "спича". Они усмехнулись и направились в лазарет - навестить Ирину. Похоже, в суматохе последних дней о ней вспоминали только медики, да дежурные по столовой.
Задания второго дня тоже не отличались разнообразием. Полёт по треугольному маршруту, большая часть которого проходит над морем. Шесть полётов примерно по одному часу. Между третьим и четверым - перерыв сорок пять минут, между остальными - так же, как и вчера - десять-пятнадцать.
Еще утром Николай Платонович как бы между прочим поинтересовался, почему новобранцы вчера не прекратили выполнение задания после наступления темноты. Александр высказал свои соображения - те самые, которые он двенадцатью часами раньше озвучил Ар'рахху. Седой опустил голову, хмыкнул, но ничего не ответил. То есть понимай как хочешь - случайным было "попадание" двух последних полётов на ночь, или нет.
Впрочем, свой вывод Сашка уже сделал. Особенно после того, как последний, шестой "треугольный" маршрут опять явно "попадал" в ночь. Тут уж хочешь, не хочешь - всё равно придётся поверить в некую закономерность.
Страха перед полётом ночью по пятикратно "обкатанному" "треугольнику" не было. Но Сашка, понимая, что в таких вещах лучше полагаться на точный расчёт, чем на интуицию, решил всё еще раз просчитать. В последний четвертьчасовой перерыв он заставил выбраться недовольного этим верзилу из его истребителя, вытащил из нагрудной планшетки листок бумаги, нарисовал на нём неровный треугольник.
- Вот посмотри! - Говорил он, угловатыми движениями выводя цифры на белом прямоугольнике. Сначала мы двадцать минут летим на Север. На компасе должна быть цифра ноль. Это такой вытянутый кругляшок. Потом мы, как обычно, поворачиваем налево и летим на юго-запад. Опять ровно двадцать минут. На компасе должна быть вот такие цифры. - он крупными цифрами написал - какие. - Затем мы снова поворачиваем налево, теперь уже на юго-восток. На компасе должны быть вот такие значения. Карандаш нарисовал единицу, тройку и пятёрку. Запомнил? Теперь повтори!
Молодой следопыт запнулся только один раз - когда называл цифру времени, которую они будут лететь по последней части маршрута. Заречнев намеренно не стал называть её, хотел, чтобы драк сам посчитал. Бывший гладиатор на секунду задумался, потом назвал - правильно.
На следующий день Николай Платонович, перед выдачей очередного полётного задания, отобрал у обоих бумагу и карандаши.
- Вот что, отроки! - язвительно сказал он, глядя сверху вниз на бывших гладиаторов (это был настоящий фокус, если учесть, что зелёный верзила был выше седого сантиметров на тридцать). - Хватит рисовать всякие бякушки. Здесь вам не детский сад. Здесь - авиация. Учитесь-ка летать по карте. Карты у нас точные, магнитные поля на этой планете не шалят, так что не вижу причин, по которым не сможете начать осваивать карту прямо с сегодняшнего дня. Задания сегодня не сложнее, чем вчера и позавчера. Маршрут - простейший, четырёхугольный. Все углы - прямые. Так что - вперёд!
Процесс обучения полётам у бывших охотников за артефактами шёл на удивление споро. Впрочем, Николай Платонович ничего не говорил. Не хвалил, но и не ругал. Предпочитал наблюдать со стороны, как они "варятся" в собственном "соку". Была ли это его собственная методика, или он выполнял приказ Диты, пока оставалось неизвестным. Остальные новобранцы пока летали на "спарках", и сравнить задания, которые давали бы им - с теми, которые были у "братьев по крови", было попросту невозможно.
Рекруты-новобранцы открыто завидовали более везучим курсантам, но пока к самостоятельным полётам из них не допустили ни одного.
Хуже того, однажды на утреннем построении Сашка недосчитался одного из парней. На законный вопрос - что с ним, - один из землян довольно зло пробурчал, что вчера, вовремя тренировочного полёта на "спарке" с инструктором, прилетевшим вместо Диты, Виталий (его сосед по комнате) так неудачно выполнил один из манёвров, что едва не угробил истребитель.
- Ну, и что с ним стал?
- С кем - с ним? С самолётом?
- Нет, с Виталькой!
- Виталия инструктор выбросил из истребителя.
- Как выбросил?
- Да очень просто. Открыл над морем его кабину, выполнил мёртвую петлю… Парашютов, сам же знаешь, нет.
- Да. Такие слова, как "гуманность", здесь не в моде.
- А ты не юродствуй! Смотри, сам не обложайся. Этот инструктор - ну, тот, который "наказал" Витальку, говорил, что многие начинают хорошо. А потом, когда возникают действительно сложные полёты, многие не справляются. И вообще, отсеивают - беспощадно. Дают, например, очень сложное здание - полёт по замкнутому маршруту типа "звезда". - он носком ноги, не отрываясь, нарисовал символ советской эпохи. - И назначают время - плюс-минус десять минут. Не уложился - поднимаются два тяжёлых истребителя и на глазах у всех в хлам решетят курсанта. Чтобы другим неповадно было. Причём заранее никогда не предупреждают.
- А если с ними повоевать?
- А как? Пушки "ИПЛ-ки" не пробивают броню штурмовика. Зато те нашу - запросто.
- Тогда зачем вообще такие самолёты?
- Так они же учебные. Чтобы научится летать, стрелять.
- А откуда ты всё это знаешь?
- Инструктор, который выкинул Виталия - он живёт теперь со мной. Он всё и рассказал.
- А он не боится, что ты его за друга - того?
- Нет. Не боится. А что ему боятся? Здесь каждый - сам за себя. Да и не друг мне был Виталий. Так. Жили вместе - и всё.
- А что он еще интересного рассказывал?
- Да мало чего. Сказал только, что все боевые самолёты - двухместные. По одному летают только в таких лётных школах.
Ромка Быков - так звали соседа погибшего Виталия - не обманул. Действительно, задания с каждым днём становились всё сложнее - как по тактике, так по технике пилотирования. Николай Платонович никогда ни о чём не предупреждал бывших охотников за сокровищами, но Сашка обратил внимание, что всегда, когда они уходили в небо, из дальнего ангара неизменно выезжали два тяжёлых истребителя-штурмовика. И возле них неотлучно находились по паре пилотов из курсантов второго или третьего года обучения. Заречневу хотелось верить, что эти самолёты - для охраны базы. Но тогда почему когда он встречался с этими пилотами в столовой, по телу у него пробегал неприятный холодок?
Дита закончила набирать письмо на карманном компьюзере, ткнула кончиком ногтя в экран, отправляя его по назначению. Она вышла на капитанский мостик, подошла к Демьяну, сидевшему в кресле капитана судна, положила ему руку на плечо. Человек оглянулся, понимающе кивнул, переместился вперёд - в кресло первого пилота.
- Сколько осталось до дома? - спросила она, зная при этом точный ответ. Просто ей самой очень хотелось услышать, что до её встречи с домом, с матерью и отцом осталось не больше суток.
- Двадцать два часа, командир! - машинально ответил Паршин, даже не успев удивиться столь странному для бессмертной вопросу. Дита усмехнулась, присела в кресло командира корабля, откинулась назад. Она закрыла глаза, вспоминая…
Кажется, это было совсем недавно - первая экспедиция посещения планеты Гея. Почти тысячу лет провела она здесь вместе с отцом - начальником департамента по изучению колыбельных цивилизаций, руководителем исследовательской экспедиции на планету Гея. Они были не первой подобной экспедицией. Примерно за две тысячи лет до них на Галактическом Совете права на научные исследования "выбили" сириусяне - древняя космическая раса, "помешанная" именно на изучении именно таких культур, как та, которая существовала тогда на Гее. После завершения миссии, по существующим правилам, должно было пройти не менее пятисот лет, прежде чем можно было повторить исследовательский "вояж".
Люди поразили Диту.
Они жили по родоплеменным канонам, из мысли были просты и открыты, а страсти не содержали фальши.
Много приключений, в том числе и любовных, выпало ей на планете, населённой людьми. Не раз она оказывалась на грани, разделяющей жизнь и смерть. И чаще всего эту грань от неё отодвигали именно люди. Простые смертные существа с сердцами, наполненными любовью и преданностью.
Именно поэтому, когда несколько столетий назад возникла угроза уничтожения человеческой цивилизации богомолами, она сама обратилась в Совет и попросила доверить ей один из участков взаимодействия элоев и людей.
Ей поручили контроль за подготовкой землян, изъятых с Земли. Это уже она сама назвала потом их рекрутами, а комплекс мест, где из обычных смертных их превращали в серьёзных галактических воинов - Звёздной Академией.
Но война с богомолами затянулась.
Хобби превратилось сначала в профессию, потом - в обременительную обязанность. Бросить проект по защите Земли было нельзя, перепоручить - тем более. По большому счёту, никому, кроме Диты и её отца не была интересна судьба нескольких миллиардов "дальних родственников". Выживут - хорошо. Нет? Значит, их место займут более приспособленные, более зрелые, более агрессивные цивилизации. Такие, как богомолы. "Дайте людям шанс!" - не уставала повторять Дита на Совете всякий раз, когда возникал вопрос о том, чтобы прекратить помогать людям. Её авторитет был слишком высок, чтобы кто-то осмелился в открытую пойти против неё.
- Хочется ей возиться с этими людишками? - рассуждали за её спиной, в кулуарах некоторые члены Галактического Совета. - Ну и пусть возится. Только нас пусть в это не впутывает!
Плохо было только то, что ей самой начинало надоедать воевать с богомолами. Восемьсот лет "без отпуска" - это слишком много даже для бессмертной.
Способ прекратить нападения на Землю, или, по крайней мере, добиться серьёзной передышки - на несколько десятков лет - был один: найти и уничтожить тайные лаборатории, в которых насекомые выращивают всё новые и новые, всё более опасные смертоносные вирусы, которые они потом в капсулах забрасывают на Землю. Капсулы сгорают при прохождении атмосферы, вирусы частично - погибают, частично - рассеиваются. И начинают свою смертоносную охоту на людей. А главное - нет никаких улик, которые можно было бы предъявить Галактическому Совету как доказательство прямых действий по уничтожению землян как вида.
Словом, выход из этого многовекового тупика был один - найти и уничтожить подпольные лаборатории богомолов, существование которых они, разумеется, всячески отрицали.
Но как это сделать?
Путь, который мог бы привести к окончанию экспансии против Земли, подсказали… сами богомолы. В самом начале необъявленной войны против людей один из тамошних правителей решил узнать, удастся ли добиться целей, которые поставила перед собой его планета.
Собрали самых известных медиумов, предсказателей, экстрасенсов. Задали им один-единственный вопрос: удастся ли освободить от людей планету, которую они занимают.
Ответ был такой: да, удастся! Но может среди людей вырасти человек, который в одиночку разрушит планы по захвату планеты людей. Никто не сказал - когда это будет, но с утверждением, что такой мужчина явиться должен, согласились все.