А еще она рассказывала о мореходах, стремящихся с высоты мачты увидеть за манящим горизонтом новую, неведомую, полную чудес землю…
ДЕНЬ 1
26.08.2020
12:00 мск (10:00 CET)
Париж, штаб-квартира ЕКА
Президиум напоминал зверинец. Маленький, уютный европейский зверинец. Дитер Фальке, исполнительный директор лунной программы ЕКА, походил на розовенького поросеночка с аккуратной белесой щетинкой. Министр науки Италии был вальяжен и элегантен, как леопард. Представитель "Роскосмоса" - опять же традиционно, да и в полном соответствии с именем - напоминал отлично постриженного и по-европейски воспитанного медведя. Дружелюбного медведя. Представитель НАСА, к сожалению, отсутствовал, так что подобрать ему анималистичную аналогию было невозможно. Ну и наконец, журналисты, как водится, изображали свору жадных до свежатинки волков. Определение "шакалы пера", как насквозь неполиткорректное, оскорбляющее и дискриминирующее индивидуума по признаку принадлежности к профессиональной группе, использовать не рекомендовалось.
- Господин Калитников, русская лунная программа является впечатляющим достижением, особенно учитывая экономический кризис, который Россия вместе со всем миром испытала на рубеже десятилетий. Как вам удалось за двенадцать лет, испытывая серьезные экономические трудности, достичь Луны?
Медведь пошевелился, улыбнулся - получилось вполне добродушно, - кивнул девочке-белочке у проектора. Картинка на экране за спинами "космического зоопарка" была внушительной, хотя и непонятной для подавляющего большинства собравшихся в зале. Пепельный шар Луны крестили разноцветные орбиты, взлетные и отлетные траектории. На самой Луне и вокруг нее прилепились очень солидные с виду наборы цилиндров, кубов, ферм, колес и иных блестящих штучек. Русский прокашлялся - с еле заметной рычащей ноткой - и начал:
- Да, программа осуществлялась в достаточно сложной экономической - а временами, как вы знаете, и политической - обстановке. Прежде всего мы применили комплексный подход. Достаточно весомая часть элементов нашей программы создавалась с расчетом на использование в других отраслях космической деятельности. К примеру, мы не могли по образцу наших партнеров из США разрабатывать гигантскую ракету, имеющую применение только в программах дальних пилотируемых полетов. Наша тяжелая ракета уступает американской по грузоподъемности почти в три раза. Поэтому мы вынуждены отправлять к Луне орбитальные и посадочные корабли по отдельности. Что, в свою очередь, потребовало создания на орбите вокруг Луны пересадочной базы - станции "Селена". Это своеобразный орбитальный терминал, на котором космонавты пересаживаются с орбитального корабля на посадочный, чтобы уже на нем достичь поверхности Луны. Однако в результате такого подхода наша ракета "Урал" оказалась востребованной при запуске новых тяжелых спутников связи на геостационарную орбиту.
Герр Фальке встопорщил щетину на загривке и вопросительно повернул голову к русскому коллеге. Тот кивнул и откинулся на спинку жалобно скрипнувшего стула. Камеры довернулись на немца. Если русский говорил в основном об истории - то от европейца можно было ждать чего-то более актуального.
- Как вы знаете, русская ракета "Союз" выводит спутники с космодрома Европейского космического агентства в Гвиане уже более десяти лет. Могу сообщить вам, господа, что в настоящее время ЕКА и "Роскосмос" рассматривают вопрос о строительстве стартового комплекса "Урала" на этом экваториальном космодроме. Продолжение сотрудничества Европы и России позволит выводить на геостационарную орбиту спутники массой до двадцати тонн. Такие спутники могут располагать мощными передатчиками, которые дадут потребителям на Земле возможность принимать телевизионные трансляции или другую информацию того же объема даже на мобильные устройства с компактными антеннами.
Это было интересно, но не настолько - в журналистских кругах ходили слухи о большем, чуть ли не о совместной русско-европейской космической администрации. Но то ли слухи преувеличивали, то ли подковерные схватки вокруг дележа мест, вкладов и бонусов еще не закончились.
- Но ракета - это только часть всего комплекса, не так ли, господин Калитников?
- Разумеется. Однако мы по максимуму использовали уже готовые к тому времени решения - и наши собственные, и наших европейских коллег. Элли, будьте добры - следующий кадр…
12:20 мск
Луна, Океан Бурь
База "Аристарх"
Жилой отсек
- И что же, Сергей? На орбите над нами болтается все тот же самый "Союз", которому уже больше полувека. А к околоземной станции, - Пьетро махнул рукой куда-то в алюминий стенки, - такие же "Союзы" выводит ракета, которой по вашему пенсионному закону уже давно пора на заслуженный отдых. Да и по нашему тоже - "Семерка" - это же "она"? Я верно говорю?
- Есть хорошее правило. - Третьяков полулежал в гамаке, обхватив поилку обеими руками, грелся. Ноздри расширены, чтобы ни одна молекула ароматного чайного пара не пропала втуне. - Работает - не трогай. В смысле, не то чтобы не трогать совсем… Но резона менять что-то старое и надежное только потому, что оно старое и не такое блестящее, как у соседей, - он дернул головой в сторону противоположной стенки и едва не треснулся макушкой, - я не вижу. Хотя знаешь - с самого начала планировали сделать капсулу побольше, вроде "Ориона" у американцев. Но тут шарахнул кризис - и решили сэкономить.
- Кризис я помню. Я как раз тогда оканчивал университет. Очень боялся, что останусь без работы. Несколько лет очень тяжелые были.
- У нас тоже. Но выкрутились. А потом я в Отряд попал - и только знай, работай. Теория, матчасть, тренировки, зачеты. В Москву в первый раз толком как бы не в четырнадцатом выбрался. Глядь - а кризиса как не бывало.
- Смешно - нам в университет грант от ЕКА на работу с лунным грунтом тоже как раз в четырнадцатом пришел. И тоже - работы стало столько, что о проблемах как-то сразу забыл.
- Во-во. А насчет пенсионного возраста… Открою тебе страшную тайну. Когда мы высаживали десант в Осетии, у некоторых спецов я видел снайперки Мосина. Им вообще больше века. И кстати - моя "вертушка" тоже в шестидесятых годах разработана была. Летала и не жужжала, несмотря на свои сорок с лишним. То есть как раз жужжала, х-хе.
- Но это же застой?
- Почему застой? Просто развиваться надо с умом. Особенно если сил не очень много. В смысле, биться в стенку головой надо в том месте, где можешь эту стенку пробить. Причем не в соседний чулан, а хотя бы в коридор, по которому можно уйти хоть чуточку подальше.
- О, Сергей, вот тут - совершенно никаких проблем. Стенка прямо рядом с твоей головой, а за ней даже не коридор, а бескрайние лунные равнины! Иди - не хочу!
- Уел. А если серьезно… Могли бы мы поднапрячься и сменить "Союз" на "Тысячелетнего Сокола", а стандартный… ну, хорошо - почти стандартный модуль орбитальной станции на "Звезду Смерти" - тогда, конечно, стоило вложиться в такую замену. Но если "Икс-винг" на горизонте не просматривается - лучше потратить те же деньги на что-то совсем другое, на что-то, дающее тебе новые возможности.
- Например?
- Например, на "Козявку".
Пьетро закивал. Лунный посадочный корабль любили все - от детей до членов правительства. Не исключая разработчиков и космонавтов. Совершенно не похожий ни на советский лунник шестидесятых, ни на тех же времен американский кораблик, ни на "двухэтажный небоскреб" американского же нового "Альтаира", больше всего он напоминал насекомое. Пузатый баковый отсек - словно брюшко, обманчиво тонкие паучьи ножки посадочных опор, вынесенная в сторону кабина со жвалами стыковочного узла. Стрекозиные глаза пилотских иллюминаторов. Только солнечные батареи немного подкачали - не стрекозиного размаха, а скорее козявочного. Откуда и прозвище. Сергей продолжал мысль:
- Или, скажем, на "Бочку" нашу. И, что характерно, в результате мы здесь.
- Американцы тоже здесь. Причем на всем новом.
- Богатые люди. - Третьяков снова отхлебнул из поилки сладкого до вязкости чая, прищурился, как навернувший сметанки кот. - Хотя не гоняйся они за новьем, продолжи "Аполлон" - могли бы с семидесятых вообще лунный город построить. Луна-сити. Или хотя бы Луна-таун. А мы бы летали к ним только в гости. С коньяком в набедренном кармане.
Оба засмеялись. Планшет на коленях итальянца басовито гукнул. Пьетро открыл окошко, кинул короткий взгляд на колонку цифр.
- "Верона" сообщает - процесс завершен. Пойдем посмотрим, что там накапало?
- Да, пора. Судя по телеметрии - литров десять кислорода. Пора менять дьюар.
Пьетро поводил пальцем по экрану, уточняя данные, засунул планшет под резинку на стене. Сергей поставил поилку в держатель, полупрошел-полупролетел в дальний конец "Бочки", скрылся за занавеской. Зажурчало.
- До чего приятно, когда есть хоть какая-то тяжесть. Пьетро, смена караула?
- Обязательно. Порядок есть порядок! - Они с трудом разминулись в узком проходе.
- Иногда мне кажется, что ты не итальянец, а немец. Ordnung muss sein , все дела. Правда, для немца ты журчишь слишком уж мелодично.
- Какого черта, Сергей! Еще немного - и тебе пришлось бы мыть туалет! Я чуть не промахнулся! Из-за твоих шуток!
- Понял, раскаиваюсь. Но ты же химик, Пьетро! Я думал, настоящий химик попадет струей реактива куда утодно и в каком угодно самочувствии. По крайней мере, тогда на даче ты разливал в абсолютно салатном состоянии. И ни капли не пролил. Уважуха.
- В салатном?!
- Это когда спят лицом в салате, - и, не обращая внимания на сердитый взгляд напарника, уже совсем друтим тоном, в микрофон: - Orbital Base, Orbital base. Here's Monblan-One.
- Monblan-One, Here's Vega-One on Orbital Base Привет, Сергей.
- Привет, Настя. Куда Боба подевала?
- Роберт спит. Просил передать: ладья а-один - а-три.
- У-у-у… да он попал. Ладно, потом отвечу. Выход по Вероне, замена дьюара, начало тринадцать ноль-пять стандартного, предполагаемая продолжительность три тридцать.
- Принято. Выход по программе Верона, тринадцать ноль-пять, длительность три тридцать. Ожидаю теста связи скафандров через десять минут.
12:40 мск (10:00 CET)
Париж, штаб-квартира ЕКА
- …таким образом, сотрудничество России и Европы позволило нам наконец перейти от коротких миссий с ограниченным набором экспериментов к планомерному изучению возможностей промышленного освоения Луны.
- Вы имеете в виду "Гелий-три", господин Калитников? - Корреспондент явно был из подкованных.
- Увы, пока нет. Да, использование этого редкого изотопа гелия в термоядерных реакторах позволило бы решить проблему экологически чистой энергетики на сотни лет вперед. Однако лунные условия столь суровы, а содержание нужного изотопа в грунте столь мало, что в настоящее время это лежит за пределами наших возможностей. Пока мы решаем более скромные задачи. Но об этом вам лучше спросить господина Кальдеролли.
- С удовольствием, господа. - Итальянец перетек из позы ожидания в позу охоты, теперь жертвами были журналисты. По крайней мере, так казалось со стороны, а журналисты опровергнуть впечатление не спешили. - В рамках совместной программы исследования Луны группой итальянских химиков была разработана опытная установка по переработке лунного грунта. В настоящее время итальянский астронавт доктор Тоцци, сотрудник министерства, которое я имею честь возглавлять, проводит на Луне исследования по получению из лунного грунта такого важного за пределами Земли ресурса, как кислород. Естественно, с помощью российского коллеги, - снисходительный кивок в сторону русского.
- Кислород может быть использован для дыхания астронавтов?
- Разумеется - как только установка будет отлажена. И, что еще более важно, открывается возможность для применения кислорода в качестве компонента ракетного топлива. К сожалению, расчеты на нахождение в полярных областях Луны залежей льда, по-видимому, не оправдались, иначе мы могли бы добывать на месте и горючее - жидкий водород, и окислитель - жидкий кислород, используя более простые и эффективные процессы. Но увы. - Итальянец развел руками и снова почти мгновенно принял величественную позу. - Установка спроектирована очень элегантно. - Многим показалось, что министр хотел сказать "не менее элегантно, чем я выгляжу". - Для разогрева грунта наши инженеры предложили использовать дневные солнечные лучи, а для сжижения получившихся газов - холод длинной лунной ночи.
12:45 мск
Луна, Океан Бурь
База "Аристарх"
В шлюзовой камере было довольно тесно. Громоздкие скафандры занимали почти все пространство, оставляя людям минимум места - только чтобы повернуться. Экраны диагностики слепо пялились в столь же слепые бельма гермошлемов двух оставшихся на ночевку с экипажем "Кречетов".
Остро пахло Луной - сухой, "пороховой" запах бодрил куда более приятным образом, чем надоевшая за девять ночных суток промозглость модуля. Еще было холодно - шлюз, только отчасти укрытый шатром дополнительной теплоизоляции, остывал очень быстро. А реактор они ждали только днем. Лунным днем.
Сергей развернул свой скафандр на подвесе, между делом бросив взгляд на мониторы. Красняка не было, сплошная зелень. Отлично.
Связь с орбитой шла с еле уловимой задержкой - станция сейчас была над дальней, невидимой с Земли стороной Луны. Стандартные чеки, никакого балагурства. Изредка, невпопад из-за более солидной, трехсекундной уже задержки, вмешивалась Земля - дело было новое, операторы к лунной специфике привыкнуть не успели. Были, конечно, зубры той еще, старой школы, умудрявшиеся на наитии просчитывать разговор наперед, но таких в ЦУПе осталось мало - уж больно глубоким оказался провал между старым и молодым поколением. А эти - пока еще насобачатся… Впрочем - не ему ворчать. Сам всего второй раз в космосе, и то первый раз - почти не в счет, всего неделя. Обкатывали, так сказать, молокососа поближе к мамкиной титьке. Сергей закончил проверку, развернул скафандры на подвесках спинами к проходу. Открыл обе дверцы. Пьетро, уже в костюме водяного охлаждения, как и Сергей, повернул рычаг, задраивая проход в относительное тепло жилого отсека.
- Ну, пошли! - Оба сцепили ладони "крабом", немного постояли.
Пьетро слегка подпрыгнул, уцепился за перекладину на потолке и забросил ноги в черный провал люка на спине скафандра. Сергей проконтролировал консоль диагностики еще раз - все в норме - и заскочил в свою "одежку". Так. Подключить шланги жидкостного охлаждения, загерметизировать перчатки.
Крышка ранца с чмоком встала на место, щелкнули замки. В затылок повеяло ветерком - включилась вентиляция. Сергей уцепился за поручень, развернулся лицом к Пьетро. Тот уже корчил рожи из-за прозрачного забрала. Насосы ухватывали последние молекулы воздуха, тревожно мигнула желтая лампа. Уши заложило - давление в скафандре меньше половины нормального атмосферного. Сергей несколько раз сглотнул, приноравливаясь. Пьетро было полегче - повезло парню с организмом. Все, можно выходить. Третьяков ухватился за поручни и развел их в стороны, освобождая громоздкий костюм из зажимов. Несмотря на то что даже со скафандром он был легче своего обычного "земного" веса раза в два - ходить было не так чтобы сильно приятно. Впрочем, он уже приноровился.