- Ну… Вон тот люк перед нами через несколько секунд автоматически откроется, мы вылетим в открытый космос и задохнемся. Конечно, если набрать полные легкие воздуха, то можно продержаться где-то тридцать секунд, - сказал Форд, заложил руки за спину, нахмурил брови и начал напевать себе под нос древний бетельгейзианский боевой гимн. Артур вдруг увидел в нем настоящего инопланетянина.
- Все понятно, - сказал Артур. - Мы пропали.
- Ну, да, - сказал Форд. - Разве что… О, погоди-ка! - он ткнул пальцем во что-то за спиной Артура. - Что это за кнопка? - воскликнул он.
- Что? Где? - Артур развернулся.
- Да нет. Шутка, - сказал Форд. - Мы на самом деле пропали.
Он снова оперся о стену и продолжил напев с того места, на котором прервался.
- Ты знаешь, - промолвил Артур, - вот именно в эту минуту, сидя в запертом вогонском шлюзе с человеком с Бетельгейзе, готовясь с минуты на минуту задохнуться в открытом космосе - вот именно в такие минуты я жалею, что не слушал, что говорила мне моя маменька, когда я был маленьким.
- А что такого она тебе говорила?
- Не знаю. Я же не слушал.
- Ясно, - Форд продолжал напевать.
Ужас! - подумал про себя Артур. Колонна Нельсона исчезла, макдональдсы исчезли, все, что осталось - это я и слова "в основном безвредны". А через секунду останется только "в основном безвредны". А ведь еще вчера все было так славно…
Завыл мотор.
Тихое шипение переросло в оглушительный свист устремившегося наружу воздуха - наружный люк открылся в черную пустоту, усеянную маленькими и немыслимо яркими точечками света. Форд и Артур выскочили в открытый космос, как пробки из духового ружья.
8
"Путеводитель вольного путешественника по Галактике" - в высшей степени замечательная книга. Она составлялась и исправлялась много раз на протяжении многих лет под руководством многих издателей. Информация ее собрана бессчетным количеством путешественников и исследователей.
Предисловие к ней начинается так:
"Космос велик. Очень велик. Вы даже не поверите, насколько ужасно жутко душераздирающе огромен этот космос. То есть, вы, конечно, можете считать, что ближайшая аптека находится слишком далеко от вас, но по сравнению с размерами космоса это просто смешно. Судите сами…" и т. д.
(Через некоторое время стилистика более или менее выравнивается, и "Путеводитель" начинает рассказывать о вещах, которые действительно следует знать - например, о том, что жители знаменитой прекрасной планеты Вифселамин стали заботиться о расхищении своей планеты десятью миллиардами туристов в год так серьезно, что разница между весом того, что вы съели, и суммарным весом ваших выделений во время пребывания на этой планете при вашем отбытии с нее изымается из веса вашего тела хирургическим путем, и поэтому жизненно важно всякий раз, посещая уборную на этой планете, требовать соответствующую квитанцию.)
Честно говоря, ошеломляющая огромность расстояний между звезд ставит в тупик умы, гораздо более мощные, чем ум автора введения к "Путеводителю". Многие из них предлагают вам представить себе на мгновение виноградную косточку, находящуюся в Рединге, и небольшой грецкий орех, находящийся в Йоханнесбурге, и другие подобные головокружительные картины.
Истина проста, и она заключается в том, что межзвездные расстояния недоступны человеческому воображению.
Даже свет, движущийся с такой скоростью, что большинству цивилизаций требуются тысячи лет, чтобы понять, что он вообще движется, летит от звезды к звезде долгое время. От звезды Соль до места, где некогда находилась планета Земля, он путешествует восемь минут; и еще четыре года до ближайшего звездного соседа звезды Соль, Альфа Проксимы.
До другого края Галактики - до Дамограна, например - свет летит несколько дольше: пятьсот тысяч лет.
Рекордное прохождение трассы такой длины занимает меньше пяти лет, но при такой скорости многого по пути не увидишь.
"Путеводитель вольного путешественника по Галактике" сообщает, что если набрать полные легкие воздуха, то можно продержаться в полном вакууме около тридцати секунд. Однако, далее в нем говорится, что из-за душераздирающе огромных размеров пространства вероятность того, что за эти тридцать секунд вас подберет другой корабль, равняется двум в степени двести шестьдесят семь тысяч семьсот девять против одного.
Исключительно по забавному совпадению, это также номер телефона на одной квартире в Излингтоне, куда Артур однажды попал на вполне неплохую вечеринку, и где он встретился с совсем неплохой девушкой, которую он, впрочем, не смог оттуда увести - она ушла с каким-то незваным гостем.
И хотя планета Земля, квартира в Излингтоне и телефон в ней сгинули, приятно все же сознавать, что они оказалось некоторым образом достойными упоминания благодаря тому факту, что через двадцать девять секунд Форд и Артур были спасены.
9
Заметив, что люк шлюза сам собой открылся и снова закрылся безо всякой видимой причины, компьютер тревожно пискнул.
Причины не было видно, потому что Причина ушла на обед.
В Галактике появилась дыра. Она была в точности ничтожную долю секунды длиной, ничтожную долю дюйма шириной и приблизительно немало миллионов световых лет протяженностью от одного конца до другого.
Когда она захлопнулась, из нее вывалилась и поплыла по вселенной куча бумажных колпаков и воздушных шариков. Из нее выпала целая толпа аналитиков маркетинга ростом в метр с кепкой, и все они тут же погибли, частично от удушья, частично от удивления.
Из нее также выпало двести тридцать девять тысяч яиц в мешочек, которые материализовались огромной колышущейся горой на голодающем Погрилле в системе Пансель. Весь народ Погрилля вымер от голода до последнего человека - тот умер спустя несколько недель от холестерола.
Та ничтожная доля секунды, во время которой существовала дыра, отобразилась во времени вперед и назад самым невероятным образом. Где-то в далеком-далеком прошлом она сильно ушибла небольшую случайную группу атомов, плывших по стерильной пустоте космоса, и заставила их соединиться вместе в самом невероятном и необычайном порядке. Эти порядки быстро научились копировать самих себя (что и было, в частности, невероятно и необычайно) и начали причинять серьезное беспокойство всем планетам, на которые они залетали. Так во Вселенной зародилась жизнь.
Пять стремительных водоворотов событий закрутились в буре беспричинности и выплеснулись на берег.
На берегу лежали Форд Префект и Артур Дент, и раскрывали рты, как выброшенные на сушу рыбы.
- Вот, пожалуйста, - пропыхтел Форд, пытаясь нашарить хоть что-нибудь на гладких булыжниках, мчащихся через Третий Предел Неведомого. - Я же говорил, что что-нибудь придумаю!
- Ну, да, - отозвался Артур, - конечно.
- И моя замечательная идея, - продолжал Форд, - заключалась в том, чтобы нас спас проходящий мимо космический корабль.
Реальная вселенная головокружительно прогнулась под ними. Множества мнимых беззвучно пролетали мимо, как горные серны. Первичный свет взорвался, разлетевшись по пространству-времени, словно объедки с пикника по поляне. Время распустилось, материя, напротив, завязалась узлами. Наибольшее возможное простое число тихо самозародилось в углу и исчезло навсегда.
- Чушь, - сказал Артур. - Шансы были астрономически малы.
- Работает - и не трогай, - отрезал Форд.
- Что это за корабль? - спросил Артур, под которым разверзлась бездна вечности.
- Не знаю, - ответил Форд. - Я еще не открывал глаза.
- Вот как? Я тоже.
Вселенная подпрыгнула, замерла, вздрогнула и вывернулась в нескольких неожиданных направлениях сразу.
Артур и Форд одновременно открыли глаза и огляделись вокруг с плохо скрываемым изумлением.
- Вот те на, - сказал Артур. - Точь-в-точь саутэндский пляж.
- Вот как? Хорошо, что ты это сказал, - отозвался Форд.
- Почему?
- Да я уже подумал было, что сошел с ума.
- Одно другому не мешает. Может быть, тебе только показалось, что я это сказал.
Форд задумался.
- Ну, и что, ты сказал или нет? - спросил он наконец.
- По-моему, сказал, - ответил Артур.
- Хм. А может быть, мы оба сошли с ума?
- Ну, - рассудил Артур, - принимая во внимание ход событий, было бы безумием считать, что это Саутэнд.
- Но ты уверен, что это Саутэнд?
- Ну, да.
- Вот и я тоже.
- Следовательно, мы оба сошли с ума.
- Самое время…
- Вот и я так думаю, - обронил проходивший мимо шизофреник.
- Кто это был? - спросил Артур.
- О ком ты? О человеке с пятью головами и бузиновым кустом, увешанным копчеными селедками?
- Именно.
- Не знаю. Прохожий.
- Ясно…
Они сидели на набережной и с некоторым неудовольствием наблюдали за тем, как огромные дети грузно прыгали по песку, а по небу грохотали копыта диких мустангов, волочивших свежие партии укрепленных кронштейнов в Некоторую Проколотую Окрестность.
- Знаешь, что? - сказал Артур, кашлянув. - Если это и Саутэнд, то с ним происходит что-то очень странное.
- Ты имеешь в виду, что море стоит столбом, а дома ныряют и выныривают? - спросил Форд. - Мне это тоже показалось странноватым. Я бы даже сказал, - продолжил он после того, как Саутэнд с оглушительным грохотом разлетелся на шесть равных частей, которые принялись танцевать и легкомысленно вертеться друг вокруг друга самым непристойным и безнравственным образом, - что здесь вообще происходит что-то очень странное.
Дикий писк и вой волынок и скрипок прорезал воздух, из земли выскочили пирожки с котятами за десять пенсов, страшная зубастая рыба вылетела из-за туч, и Артур с Фордом решили спасаться бегством.
Они с трудом продирались через плотные стены звука, тьму веков, теснины духовной музыки, конгрессы дырявой обуви и несущих бредятину котов, как вдруг услышали женский голос.
Голос был весьма приятным и сочным, но произнес он всего лишь "Два в степени сто тысяч против одного, падает", - и больше ничего.
Форд скатился по лучу света и огляделся вокруг, пытаясь найти источник голоса, но не увидел ничего, чему можно было верить.
- Что это был за голос? - прокричал Артур.
- Не знаю, - крикнул в ответ Форд, - не знаю. Звучало это похоже на измерение вероятности.
- Вероятности? О чем ты?
- Вероятности. Ну, как шансы - два против одного, три против одного, пять против четырех. Она сказала, 2100000 против одного. Это, строго говоря, довольно маловероятно.
Миллионолитровая канистра с заварным кремом раскрылась над ними безо всякого предупреждения.
- А что это значит? - крикнул Артур.
- Что именно? Заварной крем?
- Нет, измерение вероятности!
- Не знаю. Не знаю я. По-моему, мы на каком-то космическом корабле.
- И нетрудно догадаться, - сказал Артур, - что это не палуба первого класса.
В ткани пространства-времени появились пузыри. Огромные безобразные пузыри.
- А-а-а-а… - заголосил Артур, почувствовав, что его тело размягчается и изгибается в непривычном месте. - Саутэнд тает!.. небо свивается в свиток!.. в пыльный вихрь!.. мои ноги утекают в заходящее солнце!.. и левая рука тоже куда-то течет!.. - Тут его поразила неприятная мысль. - Проклятье! Как я теперь буду ставить время на своих электронных часах?
Артур в отчаянии скосил глаза в сторону Форда.
- Форд! - окликнул он его, - ты превращаешься в пингвина! Перестань немедленно!
Снова раздался голос.
- 275000 против одного, падает.
Форд носился, взмахивая крылышками, вокруг проруби и крякал:
- Эй, вы кто? Вы где? Что происходит, и можно ли это как-нибудь прекратить?
- Просим сохранять спокойствие, - сказал голос, приятный, как голос стюардессы в авиалайнере, у которого осталось только одно крыло и два мотора, из которых один горит, - все в полном порядке.
- Да, конечно! - взбесился Форд. - Только я превратился в порядочного пингвина, а мой приятель вовсю лишается конечностей.
- Все в порядке, они уже вернулись, - сказал Артур.
- 250000 против одного, падает, - сказал голос.
- Следует признать, - заметил Артур, - что они длиннее, чем хотелось бы, но в целом…
- Скажите, пожалуйста, - пропищал Форд в бессильной птичьей ярости, вам не кажется, что вы должны нам что-то объяснить?
Голос кашлянул. Гигантский птифур ускакал куда-то вдаль.
- Добро пожаловать на борт звездолета "Золотое Сердце", - произнес голос.
* * *
- Просим сохранять спокойствие, - продолжал голос, - несмотря на все, что вы можете услышать и увидеть. Некоторые побочные эффекты могут оказаться неприятными, так как вы были спасены от неминуемой гибели с невероятностью порядка 2276000 против одного, а возможно, и гораздо выше. Сейчас наш двигатель работает на мощности в 225000 против одного, невероятность падает, и мы восстановим нормальное положение вещей, как только будем точно знать, какое положение вещей нормальное. Спасибо за внимание. 220000 против одного, падает.
Голос смолк.
Форд и Артур сидели в маленьком светящемся розовом кубике. Форд был сильно возбужден.
- Артур! - сказал он. - Это просто фантастика! Нас подобрал корабль с двигателем на Бесконечной Невероятности! Этого быть не может! Я столько слышал о нем! Все слухи всегда официально опровергались, но они все-таки построили его! Они построили Невероятностный Двигатель! Артур, это же… Артур? Что ты делаешь?
Артур навалился спиной на дверцу кубика, пытаясь удержать ее, но это ему плохо удавалось. Маленькие мохнатые лапки с чернилами на пальцах протискивались через щель; тонкие голоса за дверцей лопотали без умолку.
Артур повернулся:
- Там чертова прорва обезьян! Они хотят обсудить с нами сценарий "Гамлета", который они только что написали!
10
Двигатель на Бесконечной Невероятности - это чудесный новый способ перемещения на огромные межзвездные расстояния за ничтожную долю секунды безо всякой подпространственной тягомотины.
Открыт этот способ был по счастливой случайности, а затем исследовательский институт Галактического Правительства на Дамогране доработал его до методики управляемого движения.
Вот как, вкратце, было сделано это открытие.
Безусловно, принцип порождения небольших количеств конечной невероятности путем простого замыкания логических цепей субмезонного мозга Жужжик-57 в атомном векторном графопостроителе на мощном индукторе броуновского движения (например, хорошей кружке горячего чая) был уже хорошо изучен, и такие генераторы использовались для разогрева не клеящихся вечеринок, когда все молекулы нижнего белья хозяйки одновременно принудительно перемещались на полметра влево в соответствии с Теорией Неопределенности.
Многие именитые физики заявляли, что не могут согласиться с этой гипотезой, потому, что это - опошление науки; на самом деле, их просто никогда не приглашали на такие вечеринки.
Укрепляли их несогласие также и неизменные неудачи, которые терпели все, кто пытался сконструировать машину, способную генерировать поле бесконечной невероятности, необходимое, чтобы перебросить космический корабль через леденящие душу пространства между самыми удаленными друг от друга звездами. В конце концов они злорадно объявили, что такая машина принципиально невозможна.
Затем однажды один студент, оставшийся прибраться в лаборатории после одной особенно не клеившейся вечеринки, рассудил следующим образом:
Если, подумал он, такая машина принципиально невозможна, то, логически мысля, существует конечная невероятность создать ее. Следовательно, чтобы создать ее, достаточно выяснить точно, насколько невероятно ее создание, занести это число в генератор конечной невероятности, загрузить в него чашку хорошего горячего чаю и… включить его!
Так он и сделал, и, к своему огромному удивлению, получил долгожданный золотой генератор Бесконечной Невероятности прямо из воздуха.
Еще больше он удивился, когда, сразу после получения Премии Галактического Института за Высочайшую Одаренность, его линчевала обезумевшая толпа именитых физиков, которые поняли наконец, что единственное, с чем они действительно никогда не смогут согласиться - это с тем, что кто-то соображает шустрее, чем они.
11
Невероятностно-экранированная рубка "Золотого Сердца" выглядела, как всякая рубка обыкновенного космического корабля, за исключением того, что она была абсолютно чистой - корабль только что сошел со стапелей. Многие кресла еще были затянуты упаковочным полиэтиленом. Рубка была белой, в целом прямоугольных форм, размером с небольшое кафе. То есть, она была не совсем прямоугольная: две более длинных ее стены изящно изгибались параллельно друг другу, и все углы и выступы были скруглены восхитительно эффектным образом. На самом деле, рубка в форме обыкновенного параллелепипеда была бы намного проще и практичнее, но тогда дизайнеры обиделись бы. И теперь рубка выглядела восхитительно целеустремленной: большие экраны нависали над пультами систем управления и навигации на вогнутой стене, а длинные ряды компьютеров шли вдоль выпуклой стены. В одном из углов, сгорбившись, сидел робот, безвольно уронив свою отполированную до блеска стальную голову между отполированных до блеска стальных колен. Он тоже был совсем новенький, но, несмотря на превосходную конструкцию и полировку, почему-то казалось, будто части его в целом гуманоидного тела плохо стыковались друг с другом. То есть, на самом деле они были состыкованы наилучшим образом, но что-то в их положении намекало на то, что их можно было приладить друг к другу получше.
Зафод Библброкс нервно вышагивал по кабине, проводя руками по сверкающему оборудованию и хихикая от возбуждения.
Триллиан сидела над приборами, читая цифры. Это ее голос раздавался по корабельной трансляции.
- Пять против одного, падает… - говорила она, - четыре против одного, падает… три против одного… два… один. Вероятность один к одному. Мы достигли нормы. Повторяю: мы достигли нормы. - Триллиан выключила микрофон, но включила его снова и добавила с легкой улыбкой: - Все, с чем вы до сих пор не можете разобраться, с этой минуты является вашей собственной проблемой. Сохраняйте спокойствие. Скоро за вами придут.
Зафод бросился к ней:
- Триллиан! Кто это такие?
Триллиан развернула свое кресло к нему и пожала плечами:
- Обыкновенные парни, которых мы, судя по всему, подобрали в открытом космосе, - ответила она. - Сектор ZZ9 Плюральная Z Альфа.
- Конечно, Триллиан, все это очень мило, - запричитал Зафод, - но как ты думаешь, умно ли это делать в нашем положении? Мы все-таки как бы в бегах! У нас на хвосте, должно быть, пол-Галактики полиции - и мы останавливаемся подбирать стопщиков! Прекрасно, десять из десяти за стиль, но минус пара миллионов за благоразумие, не так ли?