* * *
Пояс. Немезида.
Первые несколько периодов высокого ускорения экипаж перенёс в целом нормально. Перерывы с полуторным стали восприниматься людьми как нормальная тяжесть. Некоторые даже немного поели. Однако Потрошитель решил произвести медосмотр и сделал, исходя из ему одному известных критериев, кое-кому уколы 'противоперегрузочного коктейля'.
Как переносил перегрузку Маркиз, доподлинно неизвестно, но вышел он из убежища на подкашивающихся лапках, кушать отказался и только сходил в туалет. Заглянувший в капитанскую каюту Потрошитель покачал головой и сделал коту укол в загривок. Зверёк перенёс его спокойно, взглянул с укором на хозяина и поплёлся в своё убежище.
Как ни странно, дальше стало легче: большая часть экипажа даже сумела заснуть. Хотя сон был неспокойный и тяжёлый, всё-таки он давал шанс немного восстановиться.
Перед переходом к торможению Потрошитель настоял на отдыхе и испросил шесть часов нормальной тяжести. Сошлись на пяти. Эти пять часов все члены экипажа спали сном младенцев. И только вахтенные менялись каждый час.
Но всё хорошее быстро кончается. Люди, разбуженные трансляцией, просыпались, бормотали нечто вроде: 'ещё бы часок...', приводили себя в порядок. Многие рискнули пожевать, что Бог послал: завтрак не готовился, плотно поевшему перегрузки переносить труднее. В рубку зашёл Потрошитель и доложил, что за исключением появившихся от прилива крови кровоподтёков на спинах, экипаж чувствует себя удовлетворительно. И готовится к торможению. Капитан людей не подгонял.
'Охотник' развернулся кормой вперёд, и началось торможение, которое, естественно, по ощущениям ничем от набора скорости не отличалось.
Пришло очередное радио от Иванченко, в котором тот сообщал, что обстановка на Немезиде стабильная, экипаж 'Академика Макарова' уже почти пробился к аварийному люку 'Паганеля'. Генеральный запрашивал так же, как дела на 'дюжине', передавал привет Сергею и уверенность в скорой встрече на Земле.
- Похоже, всё не так уж и плохо! - прокомментировал радиограмму Сергей - Обычно начальство всем недовольно: 'почему медленно летишь?' 'почему реактор быстро посадил?' По себе знаю!
- Тебе, как директору, конечно виднее! - ответил ему Василий.
Они снова держали вахту в ходовой рубке. Василий продолжил:
- Когда Иванченко ставил мне задачу спасать людей, это не значило необходимость угробить своих. Я его похуже знаю, чем ты, но, как бы он там, в Женеве не обюрократился, всё же помнит старый лис, что такое перегрузка.
- Да, полетал он! На таких гробах, что наши с тобой тогдашние 'Скауты' туристическими лайнерами покажутся! Реактор сифонит, борта в два пальца толщиной, а он с Демидовым и Ким Хонгом до самого Юпитера дошёл. И не просто дошёл, но и вернулся в Селеноград!
- Да, таких людей теперь больше не делают!
- Слушай, Вася! А подробностей, что там было на Немезиде с 'Паганелем' тебе не доводили? А то я пропустил сеанс.
- Продрых ты сеанс! Ничего особенного, пробурили скважину недалеко от 'Паганеля', опустили заряд, взорвали. Сотрясение. Да ещё, кажется, в каверну попали газы от взрыва, она и лопнула изнутри. И провалились они в полость, как ты на Европе в газовый пузырь, только медленно и плавно. Конечно, если бы они могли сразу включить двигатели, то вышли бы без проблем. Но дежурный в рубке побоялся нанести вред тем, кто снаружи. И правильно сделал, между прочим.
Антенны они поломали и сидят, вызвать никого не могут. Их и привалило ещё капитально ледяными глыбами. Те, кто снаружи остался, завопили на аварийной волне, иначе их вряд ли бы скоро нашли. 'Макаров' на другой стороне планетки был. Она хоть небольшая, а экранирует.
А двоих французов как катапультой в космос выкинуло. Сила тяжести-то - тьфу! Один без сознания был, а другой видит, что первую космическую набрал и превратился в спутник Немезиды и давай 'спасите' по-французски орать. Но, пока на другую сторону не вылетел по своей орбите, не слышал его 'Макаров'. А как услышал - экстренный взлёт, подобрал 'искусственных спутников' и к 'Паганелю'. А там яма здоровенная и туман из неё струями: капитан включил двигатели, пытается из ямы выбраться. Но, не вышло: тяги маневровых не хватает, чтобы такую кучу льда приподнять, да и смёрзлось уже всё. А маршевые он включать поопасался, вектор тяги не тот.
- Как ты здорово рассказываешь, Вася, как будто сам там был.
- Это просто живое воображение! Ну, может, немного приукрасил, но в основном, так всё и было. А теперь, усилиями макаровцев, 'Паганель' сверху откопали, люк почти освободили. Нам, как прилетим, останется только самого 'Паганеля' из ловушки достать.
- И как ты собираешься его выковыривать, как меня тогда на Европе?
- Ещё не знаю. Но прилетим мы только к вечеру, что-нибудь придумаю. С Марусей вот посоветуюсь.
- Капитан! Радио от Иванченко, вне графика!
- Давай!
На дисплее появилось короткое сообщение.
- Что там? - спросил Сергей, стараясь приподняться в ложементе.
- Лежи! Он пишет, что нам можно не спешить, люк открыт, экипаж 'Паганеля' эвакуирован. 'Побереги людей!' - пишет. Вот уж, лис космический! Как я теперь вас поберегу? Скорость набрана, так или иначе, тормозить нужно. Сбавлю торможение, - мимо Немезиды проскочим. Учись, Серёжа у старших, как можно и 'о людях позаботиться' и делу не повредить!
Сергей в ответ только кивал. Видимо, действительно, учился.
Немезида уже была отчётливо видна на дисплее в виде узкого, туманного полумесяца немного неправильной формы. Она приблизилась к Солнцу достаточно близко. Жаркие лучи разогрели обращённую к нему поверхность миниатюрной планетки, и началось испарение замерзших газов составлявших большую часть массы этой рождающейся кометы.
Был установлен радиоконтакт с 'Академиком Макаровым' и его капитан подтвердил информацию о том, что люди с потерпевшего аварию 'Паганеля' эвакуированы и размещены, 'хоть в тесноте, но не в обиде' на российском судне. Однако врачи срочно требуют доставить раненых в стационарное лечебное учреждение, поэтому отбытие 'Макарова' состоится не позже, чем через пять часов. Если за это время не удастся вызволить 'Паганеля' из ловушки, в которую тот умудрился попасть, то ЕКА смирится с потерей своего научного флагмана и отдаст приказ бросить его на предательской ледышке.
Тут же у микрофона ближней УКВ-связи появился Морис Бойон, капитан злосчастного судна и, мешая английские и французские слова, темпераментно заявил, что он бросать своего 'Паганеля' не собирается и экипаж с ним солидарен. Поможет ли им известный во всём Внеземелье капитан 'Базиль Контра-тенко'? - с волнением вопросил француз.
- Конечно, поможем! - ответил капитан. - Мы прибудем через два с половиной часа. Поищите пока в своём хозяйстве толстые металлические тросы. И найдётся ли на Немезиде какой-нибудь кусок металла, метра три в поперечнике?
- Неисправный бустер вас устроит? - спросил сменивший Мориса у микрофона капитан 'Макарова' Смолин.
- Вполне. Отбуксируйте его к 'Паганелю'.
Последний период торможения происходил при замедлении в единицу 'G', что дало экипажу время на отдых и на подготовку к спасательной операции. Наконец, в полном соответствии с расчётами 'Охотник' сбросил до нуля относительную с Немезидой скорость и завис над местом аварии, изредка включая маневровые двигатели, чтобы скомпенсировать слабое притяжение этого небесного тела.
Оказалось, что корпус 'Паганеля' почти не виден под грудой ледяного мусора, в центре огромной ямы, оставшейся на месте пещеры, свод которой рухнул, толи от сотрясения при взрывах, толи от тяжести корабля, неудачно выбравшего место посадки.
Искомые тросы нашлись в хозяйстве боцмана 'Макарова'. Кондратенко приказал нарезать три куска по пятьдесят метров и приварить их одними концами к доставленному 'дохлому' бустеру, а другими к виднеющейся из-под завала корме 'Паганеля'. Другие три троса по сто метров капитан приказал приварить рядом с носовыми дюзами погребённого под завалом корабля, для чего пришлось раскопать около метра слоя смёрзшегося льда.
Другие концы тросов вышедшая на обшивку команда бустеровщиков сноровисто крепили в зажимы отсутствующих ускорителей 'Охотника'.
- Честно говоря, Мастер, я так и не поняла, как вы собираетесь вызволять 'Паганеля'? - пользуясь небольшой передышкой, обратилась к капитану Маруся. - Тащить за эти тросы бессмысленно, сварка отвалится раньше, чем вы его хотя бы сдвинете. И ещё этот бустер неисправный...
- А как бы ты его достала, Маруся? - усмехнулся капитан, прихлёбывающий из 'соски' горячий чай с лимоном.
В условиях невесомости чай можно было пить, естественно, только из такой неказистой, но практичной посуды.
- Я бы постаралась его разогреть.
- Каким же образом?
- Можно лазером... нет, не выйдет, теплопроводность корпуса мала, сверху разогреется, а снизу - нет. Протонным выхлопом? То же самое, вдобавок, в корабль потом долго нельзя будет войти: вы, люди, очень чувствительны к радиоактивности. Подрезать по льду лазером с двух сторон? Нет, обрушится и снова примёрзнет!
- Правильно мыслишь, именно: разогреть, и именно не протонным выхлопом, а как уже почти двести лет люди разогревают замёрзшие водопроводные трубы.
- Паяльными лампами, что ли? Стоп! Я догадалась! Электричеством, ведь глюонный реактор - мощная электростанция!
- Молодец, Маруся! Прогрессируешь, но всё же логика твоя ещё далека от человеческой. Хочешь загадку? Потренируй свои электронные мозги!
- Загадывайте!
- Загадка такая: как называется птица, которая вылупляется из яйца, а сама яиц не несёт?
- Нет такой птицы! - немедленно ответила Маруся. - А значит, никак она не называется!
- Это тебе машинная логика подсказывает, а человек мыслит по-другому. Подумай, пока. Но сильно не расстраивайся, даже люди не все сразу отвечают на этот вопрос.
- Это какой-то подвох, я даже охлаждение процессоров прибавила...
- Никакого подвоха. Ответ вполне логичен. Только, вот, логика бывает разная...
С интересом следивший за разговором Сергей только посмеивался.
Между тем, бустеровщики вернулись с обшивки, а экипаж 'Паганеля' скрылся в своём судне и тоже задраил люк.
- Внимание, начинаем! - негромко сказал капитан, и голос его разнёсся и по трансляции 'Охотника' и по эфиру. - Все готовы?
В динамике прозвучали рапорты о готовности.
- Готов! - ответил и Морис Бойон.
- Морис, следите за уровнем радиоактивности, особенно в районе кормы. И за температурой обшивки.
- Принято! - ответил вдруг Морис на чистом русском языке.
Капитан поперхнулся чаем, но тут же догадался в чём дело:
- Маруся, предупреждать нужно! Впрочем, молодец! Продолжай переводить. Даю малый ход, разгонник - 1% мощности, тормозной скомпенсировать импульс разгонника. Критерий: тросы не должны натягиваться. Поехали!
Заработали двигатели висящего в пространстве 'Охотника'. В противоположные стороны ударили протонные пучки, судно дрогнуло, но осталось на месте.
- Маруся! Теперь ориентируй судно, чтобы кормовая струя попала на корпус бустера.
- Есть, капитан!
Судно повело, Немезида пропала с экранов, но сразу же появилась снова: включились кормовые видео датчики. Один из экранов показал в подробностях ледяную равнину, по которой двигался, приближаясь к корпусу бустера ледяной смерч, след протонного выхлопа. Секунда, и смерч утих: теперь большая часть протонов попадала на металл корпуса. Отбрасывая протоны и накапливая электроны 'Охотник' получил бы большой отрицательный заряд. Но, это в отрытом космосе. Сейчас же он был включен в электрическую цепь, по которой пошёл немалый ток.
И сразу же из динамика донёсся голос Мориса:
- Базиль, температура корпуса начала подниматься: было - 170, а теперь уже только 165. Динамика: полградуса в секунду!
- Радиоактивность?
- В норме!
- Отлично, давайте прибавим пару! Морис, ты в русской бане не бывал?
- Нет, ни разу.
- Сейчас побываешь! Маруся, 5% мощности!
- Есть!
Чуть слышнее загудел двигатель, тросы, соединяющие 'Охотника' и 'Паганеля' раскалились до вишнёвого свечения. Другой набор тросов, соединявших бустер и 'Паганеля', и вовсе скрылся в пелене тумана. Когда туман рассеялся, оказалось, что они висят каждый в широкой траншее из испарившегося льда и тоже покраснели.
- Базиль, у меня динамика градус в секунду, сейчас - 10, скоро будет ноль! - доложил Морис.
- Отлично, готовься стартовать на маневровых.
- Принято, Мастер!
Температура нижней части корпуса пленника превысила ноль градусов, с его верхней, более разогретой половины стали медленно соскальзывать ледяные глыбы.
- Включаю маневровые! - раздался доклад Мориса.
Из-под корпуса 'Паганеля' ударили в разные стороны снежные снопы: Морис 'завёл' двигатели ориентации.
- Есть подъём! - ликующе прохрипел он и судно, дрогнув и покосившись на нос, стало подниматься из ямы, всё в пеленах беснующихся струй тумана.
В эфире зазвучали поздравления с борта 'Академика Макарова'.
- Маруся, гаси моторы! - скомандовал Кондратенко, но комп опередил его на секунду.
Двигатели замолчали.
- Отстрелить тросы!
Сработали крепления бустеров, и шесть тросов, извиваясь и складываясь на лету в кольца, отделились от корпуса 'Охотника'.
- Морис, не забудь тросы боцману 'Макарова' отдать!
- Конечно, Мастер...
- Больно нужно! - вмешался в диалог капитан 'Макарова'. - Они же чуть не расплавились, Для чего нам этот металлолом?
- Ещё кого-нибудь вытаскивать, кто в мороженое влипнет! - пошутил Кондратенко.
- Тогда ты и забирай! У тебя хорошо получается!
- Да мне и девать их некуда, если только вокруг корпуса обмотать.
- Правильно, обмотай! Зато придёшь на верфь, тебя первого обслужат, подумают, что ты треснул, а тросом обмотался, чтобы окончательно не развалиться!
Немудрящая шутка вызвала взрыв веселья на всех трёх судах.
- Пускай Морис обмотается для профилактики, ему нужнее! - добавила смеха реплика Василия.
Люди смеялись, и в этом веселье и безобидных подначках бесследно растворялось напряжение последних дней: одуряющий труд в тяжёлых вакуумниках, тяжесть ускорения. Отсмеявшись, Морис Бойон поблагодарил, наконец, 'Базиля' за спасение его судна и, так ничего не поняв, добавил:
- Кстати, Базиль! Ваш французский великолепен. Я как будто на родине побывал! Вы сами не француз, случайно?
Тут уже пришла очередь смущаться капитану Кондратенко:
- Нет, Морис, я не француз, по-французски знаю только 'шерше ля фам', просто у меня переводчик очень хороший. Приходи в гости, познакомлю!
- Непременно, ждите, через полчаса прибуду!
В ожидании визита, капитан отправил по дальней связи радиограмму с подробным докладом о предпринятых действиях и об их результатах.
Скоро на борт заявилась делегация в составе чуть ли не всего экипажа 'Паганеля' с благодарностями и бутылкой коньяка в скафандре у капитана. Её хватило, конечно, только пригубить каждому из спасателей, но величина 'дозы' была не главное. Главное, было то, что и в космосе человек оставался человеком и готов был всегда, не рассуждая придти на помощь себе подобным.
Впрочем, Морис посулил всем 'продолжение банкета', для чего достаточно было, по его словам, ступить на французскую землю. Разговор зашёл, конечно, и о спасении 'Паганеля'.
- Я, конечно, знал о таком способе, но только чисто теоретически. То, что вы продемонстрировали, Мастер, великолепно! - сказал разгорячённый ещё не прошедшим ликованием Морис.
Синхронный перевод его голоса звучал из динамиков. Маруся успевала переводить сразу нескольких французов на русский и русских на французский. Гвалт в кают-компании стоял неимоверный, но все набившиеся туда отлично друг друга понимали. Остальные, не поместившиеся, беседовали и приглашали друг друга в гости в коридоре. Там звучало своё 'звуковое сопровождение'.
Наконец, все визитные карточки и клочки бумаги с телефонами на Земле были розданы и гости потянулись в шлюзовую камеру к сваленным там в кучу 'прогулочным' скафандрам. Последним покинул коридор Морис. Уже облачившись в скафандр, он взял с 'Базиля' торжественное обещание непременно навестить его в Париже, где обещал разнообразные 'неземные' удовольствия. Или, напротив, выражал готовность прибыть к 'Мастеру' в любую точку Земли, по первому зову, вместе со всеми этими удовольствиями. Прощальный взмах руки и люк шлюза захлопнулся за улыбающимся французом.
- Капитан, поступил ответ от Иванченко. - информировала Маруся утирающего пот капитана.
В ожидании этого ответа он, уединившись в своей каюте, кормил сбежавшего от толкотни и многолюдья Маркиза. Тот не одобрял шумных тусовок и предпочитал скрыться от них в своём убежище...
- Давай, что там?
- Вывожу на дисплей.
В этом сообщении г. Иванченко благодарил экипаж 'Охотника' за отлично выполненную работу, передавал приветы и благодарности от руководителей ЕКА и РАК и просил задержаться на Немезиде на срок до двух суток. Поскольку 'Академик Макаров' готовится к немедленному отбытию, а 'Паганель', лишённый средств дальней связи, отправляется на всякий случай вместе с ним, то руководство фирмы просит (читай: приказывает) капитану 'Охотника-12' эвакуировать с поверхности кометы результаты проводившихся экспедицией исследований.
Буровые установки работают в автоматическом режиме, и каждая периодически выдаёт на поверхность добытые керны. Функцией экипажа 'Охотника' будет по истечении двух суток собрать вакуумные упаковки этих кернов и доставить на земную орбиту, где их заберут специалисты. Сами буровые можно оставить на Немезиде.
- Естественно! Куда я их погружу? - проворчал капитан, знакомясь с приказом.
- Ладно, Вася. Работа не сложная, - подбодрил озадаченного товарища Сергей, влетевший в капитанскую каюту и тоже прочитавший сообщение. - Деньги в исследования вложены, зачем их терять!
- Это понятно... всегда у нас так - кто везёт, на того и грузят!
В конце сообщения Иванченко приготовил 'пряник', посулил экипажу премии за спасение аварийного 'Паганеля' и благодарственные грамоты от ЕКА.
- Вот это другое дело! - повеселел капитан, - Хоть по сотне кредитов на брата дадут, и то - мясо!
- Думаю - больше! - оптимистично поддержал его Сергей.
-Маруся, дай мне связь с экипажем!
- Готово, Мастер!
- Ребята! - обратился к экипажу капитан, - руководство просит нас задержаться на этой ледышке на пару дней. Есть небольшая работа, честно говоря, 'не бей лежачего': прогуляться по поверхности и собрать кассеты с материалами. Кстати, за 'Паганеля' нам начислили премию. Вопросы?
Вопросов не было.