- Ну вот, - поморщился Кратов, - напросился на комплимент. Что старый, что малый… Неужели я так плохо выгляжу?
- Ради бога, не утрируйте. После приема любого стимулятора организм человека перестает соответствовать его статусграмме и в течение минимум трех суток является непригодным для акватрансформации. Вы же за последнее время приняли такую дозу стимуляторов и тонизаторов, что для восстановления вашей статусграммы потребуется, очевидно, около месяца.
- Спасибо за информацию, - кивнул Кратов. - Я думаю, мы позже вернемся к этому вопросу. Как у вас обстоят дела? Анна отвернулась.
- Мне бы хотелось, чтобы этот. вопрос был исчерпан, - бросила она через плечо.
Шренинг сложил на груди руки и исподлобья посмотрел на Кратова.
- Когда Ученый Совет обсуждал вопрос об акватранс-формации, я гарантировал, что летальных исходов не будет. В противном случае я бы отказался. Я не экспериментирую на людях.
- Надо понимать, что все идет хорошо?
- Иначе у меня не было бы времени разговаривать с вами.
- Ясно… - протянул Кратов. - Послушай, Ред, то ли я чего-то не понимаю, то ли здесь какая-то неувязка. О каких гарантиях ты говоришь, если у тебя на крысах только восьмидесятипроцентная воспроизводимость?
Шренинг пожал плечами.
- Эти данные характеризуют результаты всех экспериментов, в том числе и в экстремальных условиях, когда об объекте ничего не известно. При наличии же статусграммы и соответствии ей объекта я могу гарантировать практически полную акватрансформацию.
В этот момент сбоку от Шренинга появился мигающий шарик информатора.
- На связи Торстаин, - сообщил информационный центр.
- Пусть подождет, - отмахнулся Кратов. - Что означает: "практически полную"?
- То, что я не господь бог, - резко ответил Шренинг. Лицо его окаменело, глаза превратились в щели, рот стал напоминать хирургический разрез. - Как и всякая копия, статусграмма не может дать абсолютно точной картины человеческого организма. Отклонения возможны и будут. И регенерацией я смогу заняться только в исключительных случаях!
- Под отклонениями ты подразумеваешь…
- Неполную акватрансформацию!
- Увечья… - пробормотал Кратов. - А если эта самая неполная акватрансформация коснется мозга?
- Всякая церебростатусграмма на три порядка выше общей статусграммы человеческого организма. Здесь гарантия стопроцентная.
- А что вам мешает достигнуть такой же точности в снятии общей статусграммы?
Губы Шренияга дрогнули в подобии горькой усмешки.
- Когда Комитет статуса человека разрабатывал методики снятия статусграммы, он не предполагал, что их будут использовать для подобных целей. Наоборот, у Комитета была абсолютно противоположная цель - человек в любых условиях должен оставаться человеком. В физиологическом смысле. И пределы точности функциональных групп статусграммы основаны именно на этом определении. Кратов покачал головой.
- Тогда что тебе лично мешает достигнуть той же точности снятия статусграмм?
- Мне? - Шренинг вскинул брови. - В принципе, мы можем достигнуть такой же точности. Но акватрансформация, как и сличение личности в Комитете статуса человека, проводится по трем статусграммам. А они, как известно, снимаются не ранее чем через год.
- Это-то мне известно, - вздохнул Кратов. - А если…
- Послушайте, Кратов! - взорвался Шренинг. - Неужели вы думаете, что мы не продумали все возможные "а если"? Мы делаем все, что в наших силах. И не только чтобы свести риск к минимуму, но и сохранить личность и здоровье каждого человека в неприкосновенности.
- Хорошо, - кивнул Кратов. - Спасибо за разъяснения. До свидания. Успеха вам!
- Спасибо, - буркнул Шренинг и отключился. Кратов устало откинулся в кресле. Хоть минуту бы передохнуть - слишком уж неблагодарная работа быть координатором. Мало того, что мешаешь людям работать, попусту тревожишь их, нервируешь, так еще и в собственных глазах выглядишь дураком…
- Связь с Торстайном, - пересиливая себя, проговорил он.
Посреди комнаты проявился грузный человек в туго обтягивающем его комбинезоне. Вольно раскинувшись в кресле, он аппетитно ел огромный протобан, лоскутьями отворачивая мягкую кожуру. Увидев Кратова, он ничуть не смутился.
- Привет! - помахал он Кратову половинкой протобана. - Твой канал был занят, и я решил пока перекусить.
- Приятного аппетита, - сказал Кратов. - Здравствуй. Тебя когда-нибудь можно будет застать не за трапезой?
Торстайн с хрустом откусил.
- Первое время после акватрансформации, - проговорил он набитым ртом.. - Знаешь, у меня уже сейчас вид белка-44 вызывает спазмы в желудке.
- Наконец-то ты похудеешь, - саркастически заметил
Кратов.
- Может быть, может быть… - Торстайн доел протобан и бросил кожуру в утилизатор. - Но я надеюсь, что уже через месяц оранжерея начнет давать продукцию. Кстати, зачем я тебе понадобился?
- А по-твоему, зачем ты можешь понадобиться координатору работ?
Торстайн высоко вскинул брови и рассмеялся.
- Так Совет все-таки назначил тебя координатором? Не завидую!
- Я тоже.
- Тебе еще никто не посылал куда подальше, чтобы не мешал работать?
- И не единожды. Только в более мягкой форме.
- А чего ты хотел? Так и должно быть. Всякому человеку неприятно, когда вмешиваются в его работу. Особенно если вмешивающийся человек знает эту работу только в общих чертах, а требует отчета по всей форме, да еще и поторапливает. Чувствую, что и мне ты сейчас предложишь сократить сроки ввода в строй комплекса оранжерей. И у меня это, естественно, вызовет раздражение. Потому что строительство идет в самом высоком темпе, техника работает на износ и ускорить работы я никак не могу.
Кратов поморщился.
- Давай обойдемся без психоанализа моей деятельности.
Торстайн хотел что-то сказать, открыл было рот и вдруг расхохотался.
- Вот-вот. Приблизительно то же думают и твои подчиненные!
И в этот момент информатор запульсировал багровым огнем экстренного вызова.
- Извини, - встрепенулся Кратов. - Мы с тобой еще продолжим разговор.
Торстайн понимающе кивнул и отключился. На его меств тотчас возник Ретдис. Он был крайне возбужден, рыжие волосы взлохмачены.
- Есть связь? - понял Кратов.
- Да!
- Каким образом?
Ретдис неожиданно смутился и покраснел.
- Световыми вспышками, - выдавил он из себя, пряча глаза. - Мы заметили их, когда "Шпигель" проходил над академгородком.
Словно груз упал с плеч Кратова. Есть связь. И настолько просто, что и ребенок смог бы додуматься… Действительно, когда закопаешься в глубь проблемы, не видно решения, лежащего на поверхности.
- Что они передают?
Ретдис растерянно заморгал.
- Не знаю… Мы еще не расшифровали. Я сразу к вам…
- Хорошо, - кивнул Кратов. - Как расшифруете - доложите. А когда установите двухстороннюю связь, передайте мой приказ, который я вам уже диктовал. Впрочем, зафиксируйте его в официальном виде: "Начальнику астрофизической орбитальной станции "Шпигель" Гржецу Сильверу. Приказ. Срочным порядком демонтируйте всю научную аппаратуру и освободите от нее все помещения станции. Все системы жизнеобеспечения переведите на оборотные циклы. В первую очередь - стрбгий баланс воды. Персоналу станции подготовиться к эвакуации. До поступления соответствующего приказа категорически запрещается использовать шлюпку. Время вступления приказа в силу: по получении. Директор академгородка ЦКИ (филиал) на Снежане Алек Кратов". Конец.
- Теперь передадим, - заверил Ретдис. Он выключил фиксатор и спрятал его в карман.
- У них, естественно, появятся вопросы, - продолжил Кратов. - Я надеюсь, что вы сами сможете снабдить их соответствующей информацией. В затруднительных случаях обращайтесь прямо ко мне. О результатах связи доложите на Совете.
- Хорошо. У вас все?
- Все. Успехов вам.
- Спасибо, - поблагодарил Ретдис и отключился.
Кратов облегченно откинулся на спинку кресла. Со "Шпигелем", кажется, все ясно. Теперь остались мелочи. Несколько мгновений он полежал в кресле, затем опять заставил себя подняться.
- Связь с Торстайном, - проговорил он.
- Ты извини, что нас прервали, - сказал он, когда Торстайн снова появился у него в кабинете. - Продолжим наш разговор…
6
Ярек Томановски проснулся от неприятного чувства в желудке. Все вокруг качалось, болела голова, его подташни-вало. В первый момент он не мог понять, где находится. Затем вспомнил. Превозмогая головокружение, он выбрался из амортизационного кокона и ступил на уходящий из-под ног пол. Его замутило еще сильнее. Непослушными пальцами Ярек нашел в нагрудном кармане ампулу тоникамида и проглотил. Сознание начало постепенно проясняться. Вот уж не мог себе представить, что его может укачать. Он встряхнулся, сделал несколько приседаний. В висках застучало, он стал понемногу приходить в себя.
В бытовом отсеке "махаона" осязаемым душным одеялом висели полумрак и тишина. Мыдза и Гарвен спали в своих коконах, еще три кокона пустовали. Под слабо светящимся ночником на столике стоял обед на одного человека. Ярек только покосился на него - один вид обеда вызывал тяжесть в желудке - и принялся быстро одеваться. Одевшись, он все же пересилил себя, налил стакан томатного сока, густо посолил и выпил. Затем тихонько, чтобы никого не разбудить, открыл дверь и вышел.
В рубке было светло и просторно. Прозрачный пол создавал иллюзию, что ты ступил просто в воздух и сейчас рухнешь со стометровой высоты в проплывающие под тобой снежные барханы.
- С добрым утром, - ехидно приветствовал его Сунита. - Что это мы такие зеленые? Нас никак укачало?
Ярек кисло поморщился, буркнул что-то в ответ и прошагал к Сингурцу, сидевшему в кресле пилота.
- Как дела? - спросил он, остановившись за спинкой кресла.
Сингурц обернулся.
- Нормально, - сказал он, вставая с кресла и освобождая место. - Ни тебе восходящих потоков, ни нисходящих. Ни вихревых. Чудо, а не атмосфера. Даже скучно. - Он потянулся и зевнул. - Садись.
Ярек молча кивнул и сел в кресло.
- Иди отдыхай, - сказал Сингурцу Ноали. - Возможно, ночью будет вахта.
- А! - отмахнулся Сингурц. - При такой погоде мы еще к вечеру будем на базе.
- Если мы идем верным курсом.
- Да, если мы идем верным курсом, - согласился Сингурц и направился к бытовому отсеку. - Спокойной вахты!
- Там на столе обед, - бросил через плечо Ярек. - Поешь.
- Спасибо, - поблагодарил. Сингурц, закрывая за собой дверь.
- Почему не разбудили? - недовольно буркнул Ярек.
- Вы так сладко спали-с! - прыснул Сунита.
- Прими тоникамид, - посоветовал Ноали.
- Спасибо, уже, - ответил Ярек, внимательно вглядываясь в панорамный экран заднего обзора.
Сзади, с интервалом в двести метров, мерно покачиваясь в автономном режиме, шли еще два "махаона". Последний через каждые пять километров отстреливал в вершины барханов вешки для разметки пути. Обычно "махаоны" совершали свои рейды между академгородком и базами "Северный полюс" и "Юго-Восточный хребет", перевозя грузы и людей, в автоматическом режиме по пеленгу. Но сейчас это стало невозможно. Любая связь, кроме кабельной, не работала, и даже обыкновенный компас в свернутом пространстве не хотел ничего показывать. Когда же стали готовить бригады специального назначения для демонтажа станций и. их переоборудования под школы-интернаты, то обрисовалась весьма плачевная ситуация. Картографическая съемка снежанской поверхности в свое время была отправлена на Землю, а ее копия, записанная почему-то лазерным способом в магнитном объеме, а не в обычной кристаллозаписи, не выводилась из памяти информатория все по той же причине, по которой отсутствовала и связь. Такое безгранично-беспечное доверие к биоэлектронной технике привело к тому, что никто и приблизительно не знал не то что расстояния до станций, но даже в какой стороне они находятся. Говорят, что Кратова, когда он об этом узнал, чуть не хватил удар. Он грозился разогнать всю картографическую группу, но оказалось, что ее на Сне-жане вообще нет. Съемку производили студенты Картографической службы, которые, сделав разметку академгородка и баз, отбыли на Землю, забрав с собой все материалы для оформления курсовых работ. И теперь путь к базам приходилось прокладывать заново, из-за отсутствия связи наобум, оставляя на своем пути вешки.
- Да, так, кстати, об анекдотах, - продолжил Сунита прерванный сменой вахты разговор. - Года три назад вольный бард Юрата Барвит провел на Снежане оригинальное исследование по возникновению и распространению анекдотов…
- Тот самый? - удивленно спросил Ноали. - Провозгласивший себя вдохновителем течения нового романтизма?
- Не знаю. Наверное. Я в поэзии не очень-то силен. Где он сейчас, что с ним и почему он задержался у нас тогда на полгода, я тоже не знаю. Может быть, он искал здесь вдохновение, а может, просто не успел к отбытию транспорта и ему пришлось ждать следующего рейса. Впрочем, это неважно.
Главное, что он остался.
Ярек уменьшил экран заднего обзора, затем легонько попробовал крылья "махаона". Огромная тень на снежной равнине послушно ушла в сторону и вернулась на свое место.
- О! Наш пилот, кажется, начинает приходить в себя! - послышалось сзади.
Ярек развернул кресло, чтобы видеть и рубку, и обзорные экраны.
- Сколько уже прошли?
- Восемь тысяч, - ответил Ноали. Ярек присвистнул.
- Хорошо идем. Если курс верен, часа через три будем над базой… Так что там насчет анекдотов?
- Ах да! - воскликнул Сунита. - Итак, я остановился на том, что Юрата Барвит остался на Снежане наедине со своим вдохновением. Я так думаю, что именно оно, впрочем, может быть, наоборот - его отсутствие, натолкнуло Юрату на подобное исследование. Как раз в тот момент Друа проводил какой-то тонкий эксперимент и затребовал от Совета наложения вето на Д-связь, так как возмущения, возникающие при проколе пространства Д-посылкой, мешали ему; "Добро" он получил, и наступили три месяца Большого снежанского молчания.
- По-моему, речь шла об анекдотах, - заметил Ярек.
- Я как раз к этому и подхожу, - кивнул Сунита. - Итак, как я уже сказал, наступило Большое снежанское молчание, которое для намеченного Юратой исследования оказалось прямо-таки на руку. Он исходил из тривиального соображения, что анекдоты знают все, а конкретных авторов - никто. Население в ту пору на Снежане было маленьким, тысяч пять, своего рода замкнутый мирок, на три месяца оторванный от остального мира. И тем не менее в этом замкнутом мирке появлялись анекдоты. Заинтригованный безымянным народным творчеством, Юрата и предпринял поиски таинственных авторов. И начал методический опрос: кто, от кого и когда услышал новый анекдот. Вначале цепочка его расследования оканчивалась экипажем последнего транспорта или связистами, ссылавшимися на разговоры с другими внепланетными станциями. Однако со временем, по мере отдаления момента отбытия транспорта со Снежаны и последнего сеанса связи, цепочка все чаще стала замыкаться сама на себя.
'Причем, чем Юрата был несколько обескуражен, она иногда замыкалась на нем самом. Тогда Юрата прекратил всякое посредничество в передаче анекдотов, и тут случилось невообразимое. Последние в цепочке все чаше стали утверждать, что впервые анекдот услышали именно от него, а с датами стал твориться такой бедлам, что Юрата в отчаянии вынужден был забросить свои опросы. К счастью, к этому моменту на Сне-жану прибыл транспорт с водой, и Юрата поспешно ретировался. По его же выражению - пока еще не успел сойти с ума.
- Ну а мораль? - спросил Ярек.
- Мораль?
- Выводы, если тебе так больше нравится.
- Ты, как всегда, забегаешь вперед, - сказал Сунита. - Я ведь еще не закончил. Где-то через полгода после этого в "Литературном вестнике" появилась статья Юраты Барвита под несколько пространным названием: "Некоторые соображения по вопросу возникновения юмористических форм народного творчества". В ней, пытаясь хоть как-то объяснить результаты своего исследования, Юрата, здесь надо отдать ему должное, иронизируя над собой, ссылается на вмешательство - ни много, ни мало - чуждого разума.
- Да… - протянул Ноали. - Не ново и даже более. Старо!
- У тебя есть свои соображения на этот счет? - усмехнулся Сунита.
Ноали пожал плечами.
- Не совсем мои, но есть.
- Ну-ну?
- Хорошо. Вот, пожалуйста, анекдот. Экспромтом, правда. Три студента штурманского факультета защищают курсовую работу по звездной картографии. "Нами исследована звездная система такая-то, имеющая одну планету. Параметры звезды такие-то, параметры планеты такие-то". Председатель комиссии спрашивает: "Планета, обнаруженная вами, соответствует стандарту Грейера-Моисеева. Согласно положению, вы имеете право дать звезде под номером таким-то и ее планете имена собственные. Какие имена вы им дали и, если возможно, объясните почему?" Студенты и отвечают:
"Планету, ввиду того, что она покрыта глубоким слоем снега, мы назвали Снежана. А звезду, по обычаю, именем древней богини - Корриатида".
Ноали умолк и насмешливым взглядом обвел слушателей..
- Гм… Все? - недоверчиво спросил Сунита.
- Все.
- А… где же смеяться? Ноали рассмеялся.
- Я ведь предупреждал, что это экспромт. Не было такой богини - Корриатиды. Были кариатиды, вторая буква "а", одно "р" - жрицы храма Артемиды. Позднее так стали называть скульптурные изображения стоящих женщин, поддерживающих, подобно атлантам, своды зданий. Анекдот, конечно, никудышный, но на его примере я просто хотел показать, что у анекдотов нет авторов. Есть просто курьезные обстоятельства, которые, передаваясь из уст в уста, обтачиваются до анекдотов. Кстати, из-за этой ошибки бедным студентам с трудом засчитали курсовую работу.
- Да, - прицокнул языком Ярек. - Был у меня почти аналогичный случай… - Он мельком глянул на экраны и осекся. На экране заднего обзора, медленно удаляясь, уплывал за горизонт купол базы.
- Так сколько у нас по расчетам до базы? - прищурившись, спросил он у Ноали.
- Около одиннадцати тысяч.
- А прошли?
- Почти девять.
- Какие точные данные, - сквозь зубы процедил Ярек. Он резко повернулся вместе с креслом и заложил "махаон" в крутой вираж.
- Что ты делаешь?! - только успел крикнуть Сунита, как его выбросило из кресла. Противоположная стена рубки, самортизировав, мягко приняла его.
- Что делаю? - зло переспросил Ярек и включил круговой обзор. - Не хочу стать поводом для очередного анекдота.
Посмотри налево.
"Махаон", круто накренившись, разворачивался, и по левому борту медленно перемещалось изображение базы.
- Не знаю, как ты, - прогнусавил Сунита, смотря за перемещением базы, - а я уже, кажется, стал этим пово-, дом. - Сидя на полу, он сморкался кровью. - Это же надо, в абсолютно мягкой кабине умудриться расквасить себе нос!
- Как же это ты? - сочувственно спросил Ноали.
- А вот так. Собственным коленом. Лопнула перепонка двери бытового отсека, и оттуда вывалилась троица полуголых людей.
- Что случилось? - сиплым спросонья голосом пробасил Мыдза. - Приехали?
- Приплыли. - Ноали недовольно окинул их взглядом.. - Оденьтесь. Нас встречают.