- Так, сразу, мне трудно сказать, кто мог подписать контракт с этим Тихолтом. Но кто бы это ни был, сомневаюсь, что он станет покупать кота в мешке.
- Конечно, нет.
Джерсен положил на стол фотографию. Уорвив, мельком бросив на нее взгляд, опустил снимок в щель проектора. На экране, висящем поверх карт на стене кабинета, вспыхнули чистые яркие краски. Тихолт сделал этот снимок, стоя на одном из склонов долины. По обе стороны уходили за горизонт плавные изгибы холмов, склоны заросли высокими деревьями с пышными темными кронами, в лугах петляла быстрая речка. Вдали, на лугу, почти скрытый в тени деревьев, рос какой-то странный куст, сплошь покрытый цветами. Самого солнца не было видно, зато сплошным потоком лился золотой теплый свет его лучей. Скорее всего, снимок был сделан в полдень.
Уорвив долгое время изучал снимок, потом что-то неразборчиво буркнул. Джерсен протянул ему еще одну фотографию. На этот раз на экране возник вид, открывающийся снизу, из долины: река, бегущая, извиваясь, куда-то вдаль; деревья, возносящиеся на невиданную высоту по обеим берегам реки. Кроны деревьев, смыкаясь над плавно текущей водой, создавали нечто вроде туннеля, конец которого терялся в туманной дымке.
Уорвив перевел дыхание:
- Прекрасная планета, не буду спорить. Очень гостеприимный мир. А как насчет состава атмосферы и биогенеза?
- Идентичны земным, если верить Тихолту.
- Если эта планета, как вы утверждаете, действительно необитаема и еще никем не открыта, то независимый разведчик может назначить за нее практически любую цену. Но, понимаете ли, я ведь не вчера на свет родился: а что, если этот снимок сделан в другом месте? На Земле, например, где природа весьма сходна с этой?
Вместо ответа Джерсен кинул на стол третью фотографию. Уорвив опустил ее в проектор. На экране возник какой-то странный объект, снятый с расстояния шести-семи метров, - тот, что на первом снимке напоминал цветущий куст. Им оказалось грациозное существо полугуманоидного типа. Оно стояло на стройных ногах, переливаясь на солнце нежными красками: серой с серебристым оттенком, голубовато-зеленой... Пурпурно-салатные глаза глядели с головы, имеющей совершенную яйцевидную форму; кроме этих глаз, больше на "лице" существа не было ничего. Из плечей тянулись напоминающие руки отростки, разветвляющиеся и переплетающиеся друг с другом, на конце которых пышным веером раскинулись листочки, напоминая павлиний хвост.
- Это существо, как бы оно ни называлось...
- Тихолт назвал их дриадами.
- ... просто уникально. Такого я никогда не видывал. Если это не фальшивка, в чем я, к сожалению, не уверен, то планета действительно прекрасна, как вы, впрочем, и утверждали.
- Я не утверждал ничего. Это слова Тихолта. Он мне говорил, этот мир настолько прекрасен, что он не мог ни остаться там, ни расстаться с ним.
- Значит, теперь блоком памяти владеете вы.
- Да. Я хочу продать его. Но, увы, пока рынок ограничен только теми, кто обладает доступом к дешифрующей ленте. Из всех этих лиц право первого слова будет предоставлено тому, кто являлся спонсором Тихолта.
Уорвив некоторое время изучал Джерсена.
- Должен сказать, подобное донкихотство меня несколько озадачивает. Вы не слишком-то похожи на последователя этого славного рыцаря.
- А вы судите о человеке по его поступкам, а не по первому впечатлению.
Уорвив пренебрежительно приподнял брови.
- Я, пожалуй, мог бы кое-что предложить вам в обмен на блок памяти с этого монитора, - сказал он. - Например, две тысячи севов сейчас и еще десять тысяч после осмотра планеты. Может, чуть больше.
- По правде говоря, я постараюсь продать этот мир за самую высокую цену, которую мне предложат, - ответил Джерсен. - Но сначала мне хотелось бы побеседовать с мистером Келле и мистером Деттерасом. Скорее всего, спонсором Тихолта был кто-то из них. А вот если ни один из них не заинтересуется моим предложением, тогда...
- А почему вы собираетесь говорить именно с ними? - резко перебил его Уорвив.
- Кроме вас только они имеют свободный доступ к дешифрующим лентам.
- Могу я поинтересоваться, откуда вам это стало известно?
Мгновенно вспомнив просьбу Пэллис Атроуд, Джерсен ощутил укол совести.
- Один молодой человек на площади рассказал мне. Должно быть, это всем известно.
- Болтают слишком много, - проворчал Уорвив, губы его сердито сжались в тонкую полоску.
Джерсен все порывался спросить, чем занимался весь прошлый месяц сам Уорвив, но обстоятельства разговора никак не способствовали такому вопросу. А спрашивать прямо в лоб просто глупо: если Уорвив и есть Малагейт, он сразу поймет, что здесь что-то кроется.
Уорвив постучал пальцами по крышке стола и поднялся:
- Если хотите, через полчаса я мог бы пригласить сюда мистера Келле и мистера Деттераса, и вы изложите им свои требования. Вас это устроит?
- Нет.
- Нет?! - воскликнул Уорвив. - Но почему?
Джерсен тоже встал:
- Поскольку дело это не касается непосредственно вас, я бы предпочел переговорить с мистером Келле и мистером Деттерасом с глазу на глаз и на своих условиях.
- Дело ваше, - холодно уронил Уорвив, поджав губы. Но, не удержавшись, продолжил: - И все-таки я никак не могу понять, что вам надо. Мне что-то плохо верится в вашу искренность. Однако давайте попробуем с вами договориться.
Джерсен молча ждал.
- Келле и Деттерас занятые люди, - пояснил Уорвив. - Встретиться с ними гораздо труднее, чем со мной. Я сделаю так, что вы увидитесь с ними безо всяких официальных проволочек. Если хотите, можно даже сегодня. Может быть, кто-то из них признается, что заключил договор с Луго Тихолтом. Но в любом случае после беседы с Келле и Деттерасом вы должны будете сообщить мне о ее результатах, и если они сделают вам какие-либо предложения, вы дадите мне возможность предложить больше.
- Другими словами, - заключил Джерсен, - вы хотите придержать эту планету для себя?
- А почему бы и нет? Монитор уже не является собственностью Университета, теперь его владелец - непосредственно вы. И если уж говорить начистоту, то именно на основе моего пожертвования возник фонд двести девяносто один.
- Вполне резонная просьба.
- Значит, вы согласны на мои условия?
- Да. Но, надеюсь, вы понимаете, что это произойдет только в том случае, если спонсор Тихолта откажется от права первого слова.
Глаза Уорвива превратились в узкие щелочки, губы изогнулись в циничной ухмылке.
- Хотел бы я знать, почему вы так настаиваете на этом?
- Ну, может, где-то в глубине души я все-таки немного Дон Кихот, мистер Уорвив.
Уорвив развернулся, бросил пару слов в интерком, выслушал ответ и снова повернулся к Джерсену:
- Ну что ж. Сначала вы можете встретиться с мистером Келле, а потом с мистером Деттерасом. После чего сообщите мне о результатах вашей беседы с ними.
- Договорились.
- Вот и прекрасно. Кабинет Келле в противоположном конце здания.
Джерсен, миновав секретаршу Уорвива, вышел в коридор и вернулся в фойе. Пэллис Атроуд взглянула на него с очевидным нетерпением, став от этого, как показалось Джерсену, еще более привлекательной.
- Ну, вы узнали что хотели?
- Нет. Он отослал меня к Келле и Деттерасу.
- Сегодня?
- Прямо сейчас.
Она посмотрела на него с новым интересом:
- Если бы вы знали, с какими людьми Келле и Деттерас отказались сегодня встретиться, вы были бы немало удивлены.
Джерсен усмехнулся:
- Я не знаю, сколько времени займет встреча... Если вы уходите с работы в четыре часа...
- Я подожду, - не дала ему договорить Пэллис Атроуд и рассмеялась. - Я хотела сказать, что, если вы не очень задержитесь, я вас подожду, а то бы мне пришлось идти домой пешком, объяснять вам, где я живу... гораздо проще подождать.
- Я постараюсь обернуться как можно быстрее, - пообещал Джерсен.
Глава 7
Полагая, что не подтвержденный фактографически догмат местного религиозного культа никак не может считаться достойной и универсальной основой для начала летосчисления галактического человека, члены данного конвента постановляют, что теперь время будет отсчитываться от 2000 года новой эры (согласно старому летосчислению), который тем самым становится нулевым годом. Период обращения Земли вокруг Солнца по-прежнему остается стандартной единицей - годом.
Из декларации, вынесенной на Всеойкуменском конвенте по вопросам стандартизации единиц и мер
Все, что мы осознаем... тем не менее продолжает скрывать в себе глубинный смысл, некое конечное значение. И единственным возможным средством толкования этого непроявленного познаваемого должна стать новая метафизика, которая рассматривает "все, что бы то ни было" в качестве обыкновенного символа.
Освальд Шпенглер
Кто наши основные враги? Это есть тайна, неведомая даже им самим.
Ответ Ксавьера Сколкэмпа, Брата-Сверхцентеннария Конгрегации, данный на слишком откровенный вопрос одного журналиста
* * *
Кагге Келле оказался невысоким крепким мужчиной с большой, хорошо посаженной головой. Его кожа, лишь слегка подкрашенная в светло-коричневый цвет воскового оттенка, хорошо гармонировала со строгим коричневато-пурпурным костюмом. Ясные глаза взирали на мир несколько отрешенно, как бы отвлекая внимание зрителя от короткого приплюснутого носа и чопорного, с полными губами рта.
Создавалось впечатление, что Келле всячески пытался придать себе некую загадочность. Он сдержанно приветствовал Джерсена, выслушал, ни разу не прервав, его историю и без особого интереса просмотрел снимки. Затем, тщательно подбирая слова, Келле сказал:
- Премного сожалею, но ничем помочь вам не могу. Деньги на экспедицию мистера Тихолта выделял не я. Я не знаю ничего об этом человеке.
- В таком случае, вы не станете возражать, если я воспользуюсь вашей дешифрующей лентой?
Келле, замерев на мгновение, все тем же ровным голосом ответил:
- К сожалению, это противоречит правилам нашего факультета. Мне придется столкнуться с немалыми возражениями, если я подниму этот вопрос на общем собрании комитета. Но... - Он взял фотографии и еще раз внимательно изучил их. - Да, весьма и весьма интересная планета. Как, вы говорите, она называется?
- Не знаю, мистер Келле.
- Не понимаю, почему вы так упорно ищете спонсора Тихолта. Вы представляете МПКК?
- Я действую из частных побуждений, хотя, естественно, доказать этого не могу.
- Каждый из нас в первую очередь заботится о собственных интересах, - скептически произнес Келле. - Если бы вы объяснили, чего именно так стараетесь добиться, может быть, я бы и смог чем-нибудь помочь вам.
- Примерно то же самое сказал мне и мистер Уорвив, - кивнул Джерсен.
Келле кинул на него пронзительный взгляд.
- Ни Уорвива, ни меня самого нельзя назвать невинными ягнятами. - Он задумался на пару секунд и решительно продолжил: - Говоря от имени нашего факультета, я бы мог сделать вам некое предложение по поводу содержимого этого монитора... хотя, если исходить из ваших слов, информация эта и так принадлежит нам.
Джерсен кивнул:
- Как раз в этом я и хочу убедиться сам. Действительно ли монитор является собственностью Университета, или я могу распоряжаться им по своему усмотрению? Если бы я нашел спонсора Луго Тихолта или хотя бы выяснил, существует ли такой спонсор вообще, то появилось бы множество других вариантов.
Келле, похоже, совсем не тронула подобная откровенность Джерсена.
- Весьма своеобразная ситуация... Как я уже говорил, за эту информацию я готов предложить вам довольно внушительную сумму - и не только от имени факультета, но и как частное лицо, если вам так будет удобнее. Хотя, естественно, я настаиваю на предварительном осмотре планеты.
- Вам известны мои этические нормы, мистер Келле.
Келле, недоверчиво улыбнувшись, снова взял в руки фотоснимки.
- Эти... э-э-э... дриады, должен вам сказать, прелюбопытнейшие существа... Что ж, я помогу вам. Я просмотрю документы в университетских архивах, может быть, удастся откопать там что-нибудь о Дуто Тихолте. Но взамен прошу предоставить мне возможность поподробнее обсудить с вами ваши планы относительно этого мира... в том случае, если вы, конечно, не найдете так называемого "спонсора".
Джерсен не мог сдержать легкой улыбки:
- Но вы же всячески давали мне понять, что вас совсем не интересует мое предложение...
- Свои догадки можете оставить при себе, - спокойно ответил Келле. - И не обижайтесь на меня за эти слова: вы сами начали обращаться со мной как с умственно отсталым, да еще ваша сказочка, которой не поверило бы даже сущее дитя...
Джерсен пожал плечами:
- Насчет "сказочки" вы, не спорю, правы. Естественно, я не стал бы рассказывать все, что мне известно.
Келле снова улыбнулся, на этот раз более великодушно.
- Ну, хорошо, давайте посмотрим, что нам поведают архивы. - Он повернулся к интеркому. - Отдел конфиденциальной информации. Запрашивает Кагге Келле.
- Отдел конфиденциальной информации, прием, - послышалось из интеркома.
Судя по отсутствию интонации, говорил автомат.
- Досье Луто Тихолта. - Келле повторил еще раз, произнося имя по буквам.
Послышалась серия непонятных приглушенных щелчков, донеслось тихое посвистывание. Наконец раздался голос автомата, считывающего найденную информацию:
- Луго Тихолт: досье. Содержание: заявление о приеме в Университет, соответствующие документы. Третье апреля тысяча четыреста восьмидесятого года.
- Дальше, - сказал Келле.
- Заявление о приеме в аспирантуру, соответствующие документы. Второе июля тысяча четыреста восемьдесят пятого года.
- Дальше.
- Диссертация на соискание ученой степени, факультет символистики. Название: "Движения глаз как средство общения между танкерами с планеты Мицар-шесть". Двадцатое декабря тысяча четыреста восемьдесят девятого года.
- Дальше.
- Заявление о приеме на должность младшего инструктора, соответствующие документы. Пятнадцатое марта тысяча четыреста девяностого года. Распоряжение об увольнении Луго Тихолта с должности младшего инструктора за поведение, губительно отражающееся на моральном облике студентов. Девятнадцатое октября тысяча четыреста девяносто второго года.
- Дальше.
- Контракт между Луго Тихолтом и факультетом галактической морфологии. Шестое января тысяча пятьсот двадцать первого года.
Джерсен выдохнул. Все это время он находился в громадном напряжении. Наконец-то появилось что-то определенное: Луго Тихолт был нанят в качестве разведчика кем-то из работников факультета.
- Зачитайте основную часть контракта, - приказал Келле.
- Луго Тихолт и факультет галактической морфологии договариваются и заключают соглашение о нижеследующем. Факультет предоставляет в распоряжение Тихолта снабженное провизией, полностью снаряженное и находящееся в рабочем состоянии космическое судно. Со своей стороны, в качестве сотрудника факультета Тихолт обязуется обследовать определенные области Галактики. Факультет авансирует Тихолта суммой в пять тысяч севов и гарантирует вознаграждение за каждый выполненный этап исследовательских работ. Тихолт, со своей стороны, обязуется сделать все возможное для успешного хода работ и сохранить результаты исследований в полной тайне от всех лиц, организаций и учреждений, не уполномоченных факультетом. Подписи: Луго Тихолт за Луго Тихолта, Омина Базерман за факультет. Дальнейшей информации в досье не содержится.
- Гм, - заключил Кагге Келле и вновь повернулся к интеркому: - Омина Базерман.
Раздался щелчок, затем послышался голос:
- Омина Базерман, начальник канцелярии.
- Говорит Келле. Два года назад некий Луго Тихолт был принят на работу разведчиком. На контракте ваша подпись. Вы помните обстоятельства этого дела?
В воздухе повисла тишина, спустя пару секунд пришел ответ:
- Нет, мистер Келле, к сожалению, нет. Вероятно, этот контракт попал ко мне на подпись вместе с рядом других документов.
- А вы не помните, кто предложил этот контракт, кто выделил деньги на экспедицию?
- Нет, сэр. Скорее всего, это были либо вы сами, либо мистер Деттерас, либо, может быть, мистер Уорвив. Никто другой не мог разрешить подобную экспедицию.
- Понятно. Благодарю вас. - Келле повернулся к Джерсену, в глазах его отразилась растерянность. - Ну вот вам и ответ на ваш вопрос. И раз это не Уорвив, остается лишь Деттерас. К тому же раньше Деттерас был деканом факультета символистики. Может быть, они с Тихолтом были знакомы...
* * *
Рандл Деттерас, директор исследовательского отдела, был, казалось, полностью доволен своей жизнью - самим собой, своей работой, да и всем остальным миром тоже. Когда Джерсен вошел в кабинет, Деттерас приветствовал его небрежным взмахом руки.
Он был крупным мужчиной, удивительно уродливым по меркам эпохи, когда такие недостатки, как острый нос или слишком широкий рот, можно было исправить всего за несколько часов. Но он даже не пытался скрывать свое уродство; наоборот, создавалось впечатление, будто бы он гордится им. Довольно неприятная голубовато-зеленая кожа, почти купоросного оттенка, еще больше подчеркивала грубость черт лица и неуклюжесть движений. Похожая на тыкву голова оканчивалась тяжелым подбородком, почти утопающим в грудной клетке, а сверху ощетинивалась волосами, выкрашенными в цвет намокшего мха. Тело Деттераса, куда ни глянь, имело одинаковую толщину, наводя на мысль о бревне на ножках. На нем была полувоенная форма барона Ордена Архангелов: черные сапоги, широкие алые бриджи и роскошная блуза в зеленую, голубую и ярко-алую полоску с золотыми эполетами и тончайшей работы нагрудными пластинами. Рандлу Деттерасу с поразительным мастерством удавалось сочетать военный мундир со столь странной внешностью. Любой другой человек, обладай он хоть каплей застенчивости или стеснительности, в таком наряде выглядел бы, по меньшей мере, дураком.
- Ага, вот и мистер Джерсен! - радушно воскликнул Деттерас. - Как насчет рюмки арака? Или еще рановато?
- Я, во всяком случае, уже встал с постели.
Деттерас уставился было на него в некотором замешательстве, но тут же добродушно расхохотался:
- Замечательно! Если так, то я вывешиваю знамя гостеприимства. Смешанного, особого или белого?
- Белого, пожалуйста.
Деттерас налил из высокой изящной бутылки и поднял свой бокал.
- За Деттераса Великолепного! - провозгласил он и с видимым удовольствием выпил. - Первая порция кружит голову, словно дух родительского дома!
Он налил себе еще, откинулся в кресле и принялся лениво разглядывать Джерсена.
Джерсен в который раз спросил себя: "И все-таки который из них? Уорвив? Келле? Деттерас? За внешностью одного из них прячется жестокая душа Аттела Малагейта, Малагейта-Бедоносца... Уорвив, Келле или Деттерас?" Раньше Джерсен склонен был считать, что это Уорвив, но теперь вновь засомневался. В новом знакомом крылась огромная сила, грубая, мощная, почти осязаемая энергия.