В голове моей мгновенно закрутился калейдоскоп лиц - неужели я где-то и когда-то встречался с пьяным недоумком? Встречался, имея совсем другие анкетные данные? Носить имя Юрий преступлением не является, если носишь его законно, но "заделаться" - явственный намёк на самозванство… Увы, феноменальной - прямо-таки фотографической - зрительной памятью Андрюшки Буравчика я не обладаю…
- Не узнаёшь, Владик? - прямо-таки проскрежетал старшина. - Не помнишь меня, сука позорная?
И тут-то наконец я всё понял. Точнее, всё вспомнил…
Глава пятая. Любоффь и её последствия
Даже норковая шубка сидит на ней не так, как на остальных женщинах - все прохожие останавливаются и смотрят ей вслед…
Жорж Сименон, "Сын"
Москва, квартира Мокрецова, 15 июня 2028 года, 21:19
По адресу регистрации Германа Мокрецова, совпадающему с адресом фактического проживания, Козерог и Юрик Митько прибыли не сразу. Едва оказались вне начальственной видимости, Козерог тут же заявил: спешить ни к чему. Напротив, стоит выждать час-полтора, чтобы с гарантией застать клиента дома. За Буравчиком водится такой грешок: пахать на подчинённых до седьмого пота. И если они с Юриком слишком рано вернутся - ещё куда-нибудь зашлёт, с него станется. А у него, Козерога, между прочим, через три дня годовщина свадьбы, а подарок ещё не куплен, так что…
Юрик не стал возражать, и следующий час был посвящён выбору подарка, - кухонного комбайна, - его оплате и оформлению доставки в праздничный день. Лишь потом напарники отправились к Мокрецову.
Обитал бывший студент в редкостном гадюшнике - в блочном доме эконом-класса, возведённом четверть века назад. Строительные компании, специализирующиеся в те годы на дешёвом жилье, экономили, как могли и на чём могли, - и на материалах, и на сантехническом и прочем оборудовании, и на оплате труда рабочих, в основном низкоквалифицированных иммигрантов. Результат - уже через десять лет тяп-ляп построенные дома выработали свой ресурс: постоянные аварии водопровода, канализации, лифтов, электросетей… И теперь в блочных "путинках" жили в основном неудачники и аутсайдеры - продать квартиру в таком доме можно лишь за сущие гроши.
Замок на двери подъезда был вырван с мясом. Заходите, гости дорогие… Однако внутри негостеприимно разило мочой. Пожалуй, даже кое-чем похуже. Консьерж? Ох, не смешите… Даже помещение для него проект не предусматривал. Пассажирский лифт вроде бы имелся, но никак не реагировал на нажатия кнопки вызова. Впрочем, вполне возможно, что где-то в шахте навеки застыла не способная к передвижению кабина, оборудование же для её подъёма разворовали либо демонтировали… Судя по всему, прежде подобная история произошла и с грузовым лифтом - проём, ведущий к его дверцам, был заложен кирпичом, и достаточно давно.
Потащились пешком. Уже на втором пролёте к обоняемым следам людской жизнедеятельности добавились и вполне осязаемые - экскременты, валяющиеся под ногами.
- Свиньи! - сказал, как припечатал, Юрик. - Ладно лифт, но уж на замок могли бы скинуться, дверь подъезда запереть. А то устроили благотворительный сортир для окрестных ханыг…
Козерог промолчал. Шагать предстояло на девятый этаж. На шестом, не иначе, обитал какой-то тип, не лишённый художественного дарования. Испещрявшие стены похабные надписи и примитивные рисунки сменились монументальными фресками - в основном весьма вольно трактовавшими эпизоды культового стереосериала "Рыцарь-паук". Юрик даже сбился с ноги, засмотревшись на восьмилапого монстра, пожирающего обнажённую блондинку - но при этом весьма активно совокупляющегося с её нижней половиной.
Ещё через пару пролётов оперативникам встретилась первая местная жительница - одышливая старушка, спускавшаяся с какого-то из верхних этажей.
- Добрый день, - приветствовал её Юрик Митько. - Не подскажете, проживает ли здесь Герман Мокрецов?
- А вам он зачем? - крайне подозрительно осведомилась старушка.
- По делу, - коротко ответил Козерог и махнул перед старушечьим носом красной книжечкой удостоверения ФСР. Открыть её, впрочем, не удосужился.
Старушка прямо-таки расцвела.
- Живёт, живёт… Аккурат надо мной и живёт. И стучит, стучит, по целым дням стучит!
- На кого стучит? - удивился Юрик. Стукачи обычно своё занятие не афишируют.
- Да на меня же и стучит, гопник отмороженный!
- Куда стучит? - деловым тоном уточнил Козерог. Может, всё проще, может, экс-студент стал активным кляузником, беспрерывано катающим "телеги" то в жилтоварещество, то в муниципальный совет…
Всё и в самом деле было проще, даже ещё проще.
- Да кто ж его знает? - пожала плечами старушка. - Может, в стенку, может, в пол… Сколько ж можно? Ну, если приколотить что-то надо, - я понимаю. Но каждый же день - тук-тук-тук…
- Разберёмся, - твёрдо сказал Козерог.
Но старушка уже вошла в раж: позабыв о цели своего вояжа по лестнице, начала было долгую повесть о своих многочисленных болезнях и о зловредном воздействии на них постоянного стука.
- Разберёмся, - повторил Козерог. - А вы с нами пойдёте, будете понятой. Паспорт с собой?
Старушка-обличительница мгновенно свернула свою пафосную речь - и паспорт, дескать, не при ней, да и аптека, куда она спешит, вот-вот закроется…
Напарники прошли через грязный, загаженный балкон на площадку, куда выходили двери квартир, - грязи здесь было не меньше. Табличка с номером на двери Мокрецова отсутствовала, жилище бывшего студента вычислили по номерам соседей. Не было и кнопки звонка, но стучаться не пришлось - от первого лёгкого толчка дверь подалась назад.
- Прикрывай спину! - тихонько приказал Козерог Юрику, прислушиваясь к звукам, доносящимся из-за двери, и даже принюхиваясь. В руке его как-то, словно сам собой, образовался пистолет - здоровенный длинноствольный "скаут". Хотя Юрик готов был присягнуть, что ни к карману, ни к подплечной кобуре напарник не тянулся.
Звук из квартиры слышался лишь один - монотонно и громко капала вода из крана. Запахов хватало, и все они отнюдь не напоминали аромат французской косметики. Но ничего подозрительного оперативники не учуяли. Не тянуло табаком либо иным запрещённым куревом, не чувствовался тяжёлый запах трупного разложения. Резкий запах сгоревшего пороха тоже отсутствовал… Лишь обычная вонь жилища, обитатель или обитатели которого давно позабыли, что такое уборка.
Козерог присел на корточки, резко толкнул дверь плечом, и очутился внутри, - движением, которое Юрик даже не успел толком рассмотреть.
- Федеральная служба расследований! Всем оставаться на местах! - ударил по ушам рык Козерога.
Никакой реакции на вторжение не последовало. Ни стрельбы, ни паники, ни хотя бы возмущённых криков. Юрик шагнул в темноту.
Электричества здесь не было, по крайней мере никакие попытки включить свет результатов не принесли. Возможно, давно отключили за неуплату. Начинать работу пришлось при свете фонарика, запасливо прихваченного Козерогом.
И тут же узкий луч осветил мужчину, сидящего в прихожей прямо на полу. Тело обмякло, привалилось к стене, голова безвольно свесилась набок.
- Мёртвый? - негромко спросил Юрик, насторожённо поводя пистолетом по сторонам. Голос его предательски дрогнул.
- Разберёмся, - так же негромко ответил Козерог. Наклонился к сидящему, коротко сообщил: - Жив.
Тут и Юрик услышал дыхание сидящего - неровное, прерывистое. Спящие дышат совсем не так… Пьяный? Обдолбанный? Но Козерог не стал озадачиваться этим вопросом до выяснения общей диспозиции.
- Осмотри кухню и санузел, - приказал он. - Я - в комнату…
Ни в ванной, ни в туалете - туда Юрик заглянул, включив подсветку смарта - ничего интересного. На кухне было гораздо светлее, в окно попадали отблески уличных реклам. И тут же Митько едва не споткнулся о лежащего человека - тот как раз непринуждённо расположился в густой тени. Ещё один сидел в той же позе, что и обитатель прихожей, - возле холодильника с распахнутой дверцей. Из холодильника отчаянно воняло. Наркоманская хаза, окончательно уверился Юрик.
Он, стараясь дышать ртом, протянул руку к сидящему, но не закончил движение. Казалось - эти живые трупы притворяются, терпеливо выжидая момент, чтобы вцепиться в глотку незваным гостям. Юрик снял пистолет с предохранителя, направил ствол в сторону наркоши. Осторожно коснулся руки. Тёплая, жив…
Шагнул к лежавшему - и тут же чуть было не пальнул на звук, раздавшийся из прихожей.
- Убрал бы ты пушку от греха, - мрачно сказал Козерог, успевший разглядеть судорожное движение пистолета. - Тут они все такие, едва тёплые… В комнате ещё не меньше десятка.
Юрик, смутившись, поставил пистолет на предохранитель, засунул в подплечную кобуру. Спросил:
- Наркоманы?
- Моргуны. Смотри сам…
Без всякого почтения нагнул голову сидящего, откинул в сторону длинные сальные волосы, посветил фонариком почти в упор. Юрик пригляделся и увидел характерный шрамчик, оставшийся после имплантации, - там, где шея переходила в затылок.
- Пойдём, - позвал Козерог, - посмотришь, по чему он тут стучал. Я такого ещё не видел.
Мебели в комнате почти не оказалось - и лежавшим и сидевшим моргунам простора хватало. Луч фонаря скользил по стене. Обои, если даже они здесь имелись, не были видны под слоем фотографий - в основном старых, двумерных. А может и под несколькими слоями, снимки были приколочены беспорядочно, наползая друг на друга. Именно приколочены. Гвоздями. Причём не по углам - гвозди пробивали исключительно лица и тела изображённых людей. Источник снимков сомнений не вызывал - на полу валялся пухлый семейный альбом, не до конца распотрошённый.
- Это же его сестра, Марианна! - узнал Юрик знакомое лицо, выхваченное лучом фонаря. - Та, что в космосе… Только совсем молоденькая.
- Угу. Родственники, предки, одноклассники… Крепко парень на людей обиделся.
Вместо зрачков у юной Марианны поблёскивали шляпки двухдюймовых гвоздей. Третий гвоздь, наполовину вколоченный, торчал изо лба.
- Маньяк законченный, - вынес вердикт Юрик. - Ну что, вызываем "соседей"? Это ведь по их линии?
- Подожди, - сказал Козерог, переводя фонарь с изысков дизайнерской мысли на обитателей квартиры. - Как я понимаю, при этой тёплой компании должен "пастух" состоять.
И в самом деле, кто-то должен был доставлять моргунам свежие чипы, и кормить их - хоть изредка, хоть внутривенно, и вообще приглядывать за порядком. От моргуна в ломке ожидать можно чего угодно…
- Так где же он, "пастух"?
- Может, вышел… А может, придуривается, одним из этих прикинулся, - Козерог кивнул на неподвижные тела. - Надо бы прояснить это дело… Тогда и раскрытие притона, и задержание на счету ФСР будут, начальство "соседям" нос утрёт, глядишь, и нам с тобой премию подкинут…
Столь меркантильное отношение к делу покоробило Юрика, не успевшего до конца растерять идеалы. Но комментировать позицию старшего коллеги он не стал.
- Подсвети, - протянул ему фонарик Козерог. Положил пистолет на столик, нагнулся к ближайшему моргуну. Ощупал и оттащил в сторону, в угол. Прокомментировал:
- Не то. Пустой… И тощий, как из Бухенвальда.
Нагнулся к следующему, и тут…
Один из лежавших буквально взмыл в воздух. Юрик успел увидеть, как дёрнулся, начал оседать Козерог, а больше не успел ничего - ощутил сильнейший толчок в плечо, отлетел, хрустко приземлился на жёсткий пол.
Фонарь выпал из руки и светил куда-то в сторону, но Юрик в сочащемся из окна свете разглядел нечто поблёскивающее в руке нагнувшегося над ним человека. И понял, что это "скаут" Козерога.
Его же пистолет застрял в кобуре, сбившейся от толчка и падения, и никак не хотел её покинуть…
- Не балуй, федесрал, - прозвучал чужой хрипловатый голос. - Мне мокруха лишняя ни к чему, не заставляй грех на душу брать. Вынимай-ка ручонку из-за пазухи - медленно-медленно…
Левой рукой, придавленной телом к полу, Юрик нащупал сквозь ткань кармана пусковую головку "палочки-выручалочки".
И стиснул её изо всех сил.
Ретроспекция. Шекспировские страсти в средней полосе
Приключилась эта история четыре года назад, на одном из валдайских курортов.
Надо сказать, что в то лето отдых в средней полосе был весьма популярен среди российских отпускников. И неспроста: в Крыму и на Кавказе постреливали, Прибалтика находилась фактически на военном положении - завершались масштабные войсковые операции против "лесных братьев".
На дешёвых средиземноморских курортах дела обстояли и того хуже: чуть ли не каждый день приходили сообщения об очередных взрывах и о захватах очередных заложников, - мусульманские диаспоры европейских стран привычным способом боролись за право избирать парламенты из своих земляков и единоверцев.
Короче говоря, тихая и безопасная Среднерусская возвышенность на пару сезонов стала самой настоящей туристской Меккой. Пансионаты, турбазы и дома отдыха давненько не испытывали такого наплыва клиентов.
Досталась семейная путёвка на Валдай и мне, - наш ведомственный пансионат в Мацесте лежал в руинах после ракетной атаки с "неопознанного" конвертоплана.
К тому времени мы с Ириной лишь делали вид - для посторонних и для детей - что живём нормальной супружеской жизнью. На самом же деле заключили нечто вроде конкордата: мы, дескать, соседи по жилплощади, занимающиеся совместным воспитанием Олега и Иришки-младшей. И не вмешивающиеся в личную жизнь друг друга. Позже, как и следовало ожидать, хрупкий консенсус накрылся медным тазом, но это уже совсем другая история… А в то лето со стороны мы выглядели дружной семьёй. Но при более пристальном наблюдении, как выяснилось, иллюзия рассеивалась.
В первую половину трёхнедельного отдыха ничего знаменательного не произошло: обычные курортные развлечения с поправкой на то, что ежевечерние дискотеки и купание в бассейне с подогретой водой меня мало интересовали - закаты я в одиночестве проводил на озере, на рыбалке, там же и купался. В прочих же мероприятиях, призванных развлечь отдыхающих, исправно составлял компанию Ирине и детям.
А потом на меня положила глаз Предслава - девушка родилась лет на десять позже нас с Ириной, в самый пик недолгой моды на древнеславянские имена.
Высокая, рыжая, весьма симпатичная… Отдыхала она не одна, со спутником - не то с женихом, не то просто с другом сердца, неважно. Важно другое - очень быстро сердечный дружок Славке преизрядно надоел. Задолбал, как говорила она мне позже.
Был Володя героем второй карпатской - причём весьма навязчиво доводил факт своего героизма до окружающих. Этакий рубаха-парень с душой нараспашку, уверенный, что любому за счастье проставить ему выпивку и послушать в качестве компенсации гер-р-роические истории. Слышал их краем уха и я - похоже, к десантным войскам Володя отношение и вправду имел, но побывали мы с парнем явно в разных Карпатах…
Впрочем, уличать героя я не имел ни возможности, ни желания - не помню уж, под каким прикрытием я тогда отдыхал, не то менеджер средней руки, не то нечто схожее…
Устав от шумного, говорливого и не слишком умного кавалера, считавшего её своей эксклюзивной собственностью, Славка не стала терять время - в оставшиеся десять дней заниматься классическими ухаживаниями было некогда. Наш с ней курортный роман начался бурно и стремительно.
Как-то вечером, прогулявшись в одиночестве три километра по берегу озера, Предслава нашла укромный, скрытый в кустах мини-пляжик. И собралась там искупаться, делая вид, что не замечает меня, сидевшего неподалёку в лодке. Без купальника искупаться, естественно.
Я склонностью к вуайеризму не страдал, и ответно сделал вид, что застывший на воде поплавок - самое увлекательное на свете зрелище.
Так мы прикидывались, пока Славка не начала тонуть - как она всегда потом утверждала, по-настоящему. Я в это не очень верил, ни сразу, ни потом, - но в воду бросился. Мало ли что, бьющих со дна холодных ключей там хватало…
Доставил спасённую на берег, на тот самый укромный пляжик, и… В общем, с рыбалки я в тот вечер вернулся без единого ёршика.
Бывает, наверное, что в таких обстоятельствах начинается истинная, на долгие годы, любовь. У нас, увы (или к счастью?), не началась… Скорее началось то, что нынче принято называть любоффью - именно так, через два "ф".
Она была отличной девчонкой, и нам было хорошо вместе, - все десять дней. Герой-карпатец недолго оставался в неведении, следующим же вечером попытался проучить наглого шпака - и остаток отпуска провёл в больнице со сломанной рукой.
Потом мы со Славкой переписывались, всё реже и реже, потом она вышла замуж (не за героя Володю, естественно), переписка прекратилась, и я почти позабыл то летнее приключение…
Володя, как выяснилось, за четыре года не позабыл ничего. Меня-то уж точно… Потому что именно он стоял без фуражки рядом с милицейским джипом и смотрел на меня с неприкрытой ненавистью.
Моргуны. История проблемы
В истории нашей цивилизации есть малоприятная закономерность: каждую новую опасность, угрожающую всему человечеству, мы ухитряемся не то что не подавить в зародыше - но даже заметить лишь на стадии, когда её признаки приобретают всемирный размах.
Так было и со смертоносными пандемиями средних веков и современности, и с наркоманией во всех её многообразных появлениях, и с бичом последнего десятилетия - социоаутизмом, и с массовыми психозами, и с политическими доктринами, приводившими к мировым войнам, - список можно продолжать до бесконечности. Всегда находятся люди, бьющие тревогу на ранней стадии проблемы - и всегда их предупреждения остаются гласом вопиющего в пустыне…
Ещё в начале шестнадцатого века испанские портовые проститутки отказывались обслуживать экипажи кораблей, прибывающих из Нового Света, твердя о неведомой опасной болезни, - но кому же интересны проблемы шлюх? А потом сифилис перешагнул через Пиренеи и из Франции начал своё триумфальное шествие по Европе - не пропуская ни лачуги бедняков, ни замки знати.
На рубеже двадцатого и двадцать первого веков люди, понимавшие опасность электронной игромании, зависимости от компьютерных игр, оказались в положении средневековых шлюх. Многие родители даже радовались, что чадо часами сидит за компьютером, а не приобщается где-нибудь на пустыре к табаку, спиртному и таинствам интимной жизни… Ну-ну, героином тоже когда-то лечили морфинистов и опиумокурильщиков.
Первый шаг по ведущей в пропасть тропинке был сделан тридцать с лишним лет назад, когда появились компьютерные стереоочки (фактически - два маленьких экрана, вставленных в оправу) и перчатки виртуальной реальности, вскоре ставшие непременными аксессуарами заядлых геймеров. Спустя десятилетие очки сменились внутриглазными микроматрицами - совсем уж крохотными, тончайшими жидкокристаллическими экранчиками, крепящимися на внутренней стороне века. Именно тогда в России за их обладателями закрепилось прозвище "жмуры", чуть позже сменившееся на "моргуны". Второй термин (калька с английского blinker), соответствовал действительности в меньшей степени, чем первый, - в любую свободную минуту обладатели микроматриц не моргали, но крепко зажмуривались.