- Я знал, что из карантина Контроля не возвращаются. Все это знают.
- Вы просто остались ждать. Очень глупо. Рано или поздно на вас донесли бы родственники или сослуживцы. Этим всегда и заканчивается.
- Да, остался ждать.
- Зачем?
Менесс повел плечами. Отвечать не хотелось - что-то подсказывало ему, что в этих вопросах и ответах для него не осталось уже ничего нужного.
- У меня внуки. Служба. Не хочу умирать как мартышка в клетке.
Маан смотрел на него молча некоторое время.
- Что вы ощутили? - вдруг спросил он.
- Сложно сказать… Мне просто стало легче. Совсем немного. Как будто старость забыла про меня на один месяц. Нога не ноет. А зубы… нет, не выросли, - Менесс хмыкнул, - Спасибо вам, господин Маан.
- Вы ведь не выйдете отсюда, так ведь?
Менесс покачал головой.
- Откровенность за откровенность. Я не выйду отсюда.
Маан вздохнул.
- Я знал это.
- Потому все это мне и рассказывали.
- Да.
В эту минуту он увидел Маана другими глазами. Тот почему-то показался ему очень уставшим, с преждевременно постаревшим лицом. В своем деловом костюме, с этой нелепой залысиной, инспектор выглядел утомленным и ничуть не страшным. Менесс даже удивился, как несколькими минутами ранее мог испытывать страх. И он честно сказал Маану:
- Я надеюсь, что успею вышибить вам мозги. Хотя я стал стар и медлителен. Пятью годами раньше вы бы не успели и пошевелиться.
Маан по-прежнему держал руки на столе.
- Мне придется вас убить, - сказал он с сожалением.
- Сперва успейте, молокосос, - Менесс улыбнулся. Улыбка не была напускной, он действительно ощущал облегчение.
- Вы что-то хотите?
Маан не добавил "перед смертью", но эти слова угадывались в его тоне.
Менесс на ощупь высвободил пистолет. Холодная металлическая рукоять с насечкой привычно легла в ладонь. Сколько лет он не касался его? Лет сорок. С тех пор, как демобилизовался. Старый надежный "Кольт". Сколько лет он лежал, завернутый в тряпку, в ящике секретера, а теперь и для него нашлась работа… Менессу показалось, что металл узнал его, потеплел под пальцами.
- Я хочу вновь оказаться на Юконе. Вспомнить, что такое настоящая трава и настоящий ветер. Устал дышать этим… Но вы мне не сможете помочь.
Аккуратно, одним пальцем, он взвел курок.
- До свиданья, господин Маан.
- Прощайте, господин Менесс.
Менесс задержал дыхание.
"Выстрелю на счет "пять"" - решил он, удобнее перехватывая пистолет.
"Раз!" - ударило сердце.
Менесс попытался расслабиться. Тело, донимавшее его неприятными ощущениями, теперь было послушно и словно налилось силой. Он почувствовал себя если не молодым, то по крайней мере сбросившим десяток лет.
"Два!".
Он почему-то почувствовал сожаление, что так и не доел. Нетронутый кекс остался лежать на своей тарелке. Расточительно для сорок второго социального класса. Пусть не велика роскошь, но и каждый день себе такого не позволишь… Он прогнал эту глупую мысль.
"Три!"
Он почувствовал разливающееся по телу тепло. Может, это чувство дарило ему Гниль. Но даже это уже не имело сейчас никакого значения.
"Четыре!" - отбило сердце.
Он посмотрел в лицо Маану. Тот сидел на своем стуле, немного сгорбившись, вытянув вперед свои большие тяжелые руки. Могло показаться, что он дремлет, да и глаза были полуприкрыты. Но Менесс знал, что инспектор просто ждет. И он не собирался заставлять его ждать слишком долго.
"Пять!" - мысленно сказал себе Менесс.
И потянул пистолет.
- Ты ведь нарочно это сделал.
- Что?
- Нарочно. Я сразу понял.
Маан не ответил. Он сидел за столиком в пустом ресторане, вход которого уже был закрыт громоздким знаком "Проход воспрещен. Зона расследования". Несколько жандармов выпроваживали последних официантов.
Гэйн Геалах нахмурился. Рядом со столом Маана на полу лежал человек в твидовом костюме, уткнувшийся лицом в пол. Видимо, выстрел отшвырнул его и заставил развернуться в падении. Геалах равнодушно осмотрел отверстие в спине. Потом носком туфли отшвырнул в сторону лежащий рядом старый потертый пистолет. В этом не было никакого смысла, но некоторые часто повторяемые действия становятся рефлекторными.
- Ты мог взять его без сопротивления. Официанты говорят, он был спокоен.
- Никогда не знаешь, что под черепом у Гнильца, - Маан развел руками, - Сейчас он спокоен, а через минуту уже пытается перегрызть тебе горло. Он просто бросился на меня с пистолетом. Я действовал строго по инструкции. Не думаю, что у Мунна будут претензии.
- Не будут, - заверил Геалах, - У него - не будут.
Маан встал. На столе лежал его пистолет, Маан, помедлив, взял его и, смахнув невидимую пыль полой пиджака, опустил в кобуру.
Геалах присвистнул, глядя на заставленный тарелками стол.
- Хорошо перекусил.
- Приятное с полезным. Если за каждого застреленного Гнильца мне будет доставаться полноценный обед - черт возьми, даже Мунну не удастся выгнать меня на пенсию!
- Если так и будет, ты раздобреешь до такой степени, что сам будешь походить на Гнильца четвертой степени, - усмехнулся Геалах.
- Ты уже говоришь как Кло.
- Должен же кто-то следить за твоим животом на службе. Я трясусь в машине с шести утра и, думаешь, хоть раз перекусил?
- Если ты пытаешься меня растрогать, это глупое занятие.
- Пока ты пируешь в ресторанах, постреливая по сторонам, как ковбой в салуне, я наживаю себе язву желудка. Помни это. И в следующий раз так и говори себе "Пока я тут ем, мой добрый друг Гэйн сейчас где-то морозит свою тощую задницу".
- Съешь это, - Маан ткнул в кекс, - Может, тогда ты замолчишь.
- Ты думаешь, он доедать не будет? - Геалах указал пальцем в перчатке на лежащего человека.
- Если не уверен, можешь его спросить.
Геалах, поколебавшись, взял кекс и откусил от него кусок.
- Фасолевая паста. Та еще гадость. Даже не помню, когда я ел подобное.
Вид жующего Геалаха почему-то вызвал у Маана секундное отвращение. Отвернувшись, он некоторое время он смотрел на тело, неподвижно лежащее рядом.
"Мне просто стало легче, - сказал он, - Совсем немного".
Бедный старик. Он сам выбрал свой путь, а это немалая привилегия, когда имеешь дело с Контролем, подумал Маан, чертовски большая привилегия, на самом деле.
- Эй, - Геалах потянул его за рукав, - Пошли. Или ты заказал и десерт?
Маан повернулся к подчиненному.
- Жду, когда ты закончишь мародерство.
Геалах усмехнулся, смахивая с тонких губ темные крошки.
- Моя тощая задница выражает тебе благодарность.
- Надеюсь, Мунн ушлет ее в командировку куда-нибудь на Юкон.
- Юкон? Где это?
- Не знаю, - ответил Маан, надевая шляпу и делая шаг к выходу, - Но это далеко. Где-то очень-очень далеко отсюда, уж можешь мне поверить.
ГЛАВА 2
В приемном отделении было сухо, тепло, пахло чем-то неуловимо-тонким, кажется жасмином - все это говорило о том, что хозяин не экономил на вентиляционной системе. Маан подмечал такие вещи автоматически, даже ловил сам себя на том, что оказавшись в новом помещении, в первую очередь принюхивается, пытаясь поймать невидимый букет воздуха и, растрепав на составляющие, понять смысл каждого запаха. Пахло везде по-разному. В штаб-квартире Контроля пахло потом, несвежими рубашками, кофе, табаком и застоявшимся воздухом. Как и должно пахнуть в месте, где постоянно собирается много сосредоточенных, поглощенных работой, мужчин. В транспортных трубах пахло дешевыми духами, алкоголем и мятой. В жилых блоках класса "восемь" - ржавчиной, пылью и гипсовой крошкой.
Здешние запахи Маан успел изучить достаточно хорошо, он бывал здесь не один раз.
- Добрый день, - медсестра в белоснежном халате улыбнулась ему, подняв голову от разложенных на столе карточек.
- Добрый, - Маан приподнял шляпу.
Медсестра, кажется, была новой, в последний раз, когда он здесь был, на ее месте сидела более субтильная, и кажется смуглая… Как и дорогая вентиляционная система, это было одной из привычек того, кто здесь обитал. Снимая тяжелый, набухший от влаги, плащ и вешая его на вешалку, Маан подумал о том, что постоянная смена женского лица в приемной, в сущности, мало чем отличается от замены дивана для клиентов. В конце концов это такой же аксессуар, как и все прочее здесь, призванный подчеркивать положение хозяина и расслаблять посетителя.
- Вы к доктору Чандрама?
- Да. Он свободен?
Медсестра щелкнула изящным пальчиком по клавише инфо-терминала, вызвав на экран какую-то таблицу.
- На который час вам назначено?
- Я не записан на прием.
Кажется, она даже огорчилась. Ее хорошенький ротик образовал печальное "О".
- Простите, но в таком случае я ничем не могу вам помочь. Доктор Чандрама работает только по предварительной записи. Если вы хотите назначить время для посещения, я могу вам помочь.
- Это частный визит. Пожалуйста, сообщите господину Чандрама, что его ждет товарищ. Меня зовут Маан.
Медсестра оказалась понятливой, кивнула и, невесомо оторвавшись от стула, исчезла за ближайшей дверью. В приемную проникла новая порция воздуха, пахнущего не жасмином, а тревожным ароматом антисептиков, но спустя несколько секунд воздушный фильтр устранил этот неприятный запах без следа. Разумное решение. По статистике запах медикаментов неприятен почти девяносто процентам лунитов, причем в равной мере как тем, что регулярно бывают у врачей, так и тем, кто вообще не жалуется на здоровье. "Наверно, это как запах крови, - подумал Маан, - В нем нет ничего опасного, но само его присутствие заставляет напрячься".
В приемной доктора людям нельзя напрягаться. Поэтому там всегда пахнет жасмином и регулярно меняется хорошенькая медсестра. У каждой профессии есть свои законы.
Чандрама вышел в приемную минуты через две. Как обычно, облаченный в белый халат, в своей аккуратной медицинской шапочке, с ухоженной бородкой и блестящими на носу очками он казался не врачом, а жрецом какой-то древней религии, перенесенной на Луну из Земного Средневековья. Многие практикующие врачи в последнее время предпочитали носить обычные деловые костюмы или вовсе одеваться по-домашнему, считалось, что это позволяет пациенту расслабиться во время осмотра, в то время как медицинский халат подсознательно заставляет его приготовиться к худшему. Чандрама никогда не позволял себе появиться в приемном отделении без своего обычного халата, и не потому, что был консервативен, скорее слишком уважал свою профессию, полагая халат таким же неотъемлемым атрибутом его сана, как сутана у священника.
Маан думал об этом, наблюдая за тем, как Чандрама пересекает приемную, поправляя очки. Увидев вошедшего, он на мгновенье замер, взгляд за полированными окружностями из стекла словно потускнел, но это быстро прошло - приветственно махнув рукой, Чандрама улыбнулся.
- Здравствуй. Не ждал тебя… Почему ты никогда не звонишь?
- Здравствуй, Чандрама. Извини, я опять забыл. Да и вообще я редко планирую такие визиты.
Чандрама шутливо погрозил ему пальцем.
- У меня много пациентов. Твое счастье, что тебе обычно везет, ты попадаешь в тот момент, когда я не занят.
"Или счастье информационного отдела Санитарного Контроля, - подумал Маан, мысленно улыбнувшись, - Который имеет доступ ко всем медицинским инфо-терминалам Луны, и к твоему расписанию в частности".
Вслух он этого не произнес. Чандрама был достаточно умен чтобы догадываться о подобного рода вещах. И, что встречалось еще реже, достаточно разумен чтобы не заговаривать на такие темы.
- Я вообще везучий.
- Тогда проходи. Посмотрим, не изменит ли тебе твое везение, когда мы засунем тебя в сканер.
Медсестра выскользнула в приемную, Маан пропустил ее и шагнул в кабинет. Острый тревожный запах лекарств окутал его, несмотря на то, что вся обстановка здесь состояла из письменного стола, книжного шкафа и пары мягких кресел. Видимо, такова природа этого запаха - он способен пробираться даже в самые крохотные щели.
- Проходи в смотровую, - бросил Чандрама, - Я вымою руки.
Следующий кабинет был похож на операционную - много стекла, стали и пластика. Вдоль стен громоздились шкафы непонятного назначения, чья поверхность была усеяна крошечными лампами, гладкими кнопками и многочисленными шкалами. Из-за обилия подобного рода устройств смотровая походила на какую-то сложную лабораторию, и лишь привычные стенды с запечатанными инъекторами, шприцами и хирургическими инструментами напоминали о предназначении этого помещения.
- В последний раз ты был у меня пять месяцев назад.
- Всего пять?
- Я смотрел твою историю.
- Готов поклясться, что прошел год. Но с каких пор тебя беспокоят излишне назойливые пациенты?
Чандрама тихо засмеялся.
- Нисколько не беспокоят. За визит пациента твоего класса государство начисляет мне дополнительные социальные очки.
- Неужели ты становишься меркантильным?
- В таком случае ты превращается в ипохондрика, - парировал Чандрама, - Давай-ка стягивай с себя одежду и ложись.
Маан расстегнул пиджак и снял его, оставшись в свободной белой рубашке, поверх которой его торс был стянут ремнями с наплечной кобурой. Повозившись, он расстегнул небольшой замок, и стряхнул ее с себя, подхватив рукой и положив на какой-то шкафчик. Оружие всегда выглядело неуместным в этом помещении, Маан, отчего-то смутившись, прикрыл его рубашкой.
- И брюки снимать?
- Их можешь оставить. Мы проведем обычный тест, а не полное обследование. Или ты хочешь пожаловаться на что-то ниже пояса?
- Нет, там порядок.
- Уверен? Кло не придет жаловаться ко мне?
- Не думаю, - Маан уже снял майку и осторожно ложился на поверхность сканера. Холодный пластик обжигал кожу, но на ощупь был мягким и почти приятным, как плотная резина, - Правда, и гордиться уже нечем. Мне уже не двадцать лет.
- Верно. В твоем возрасте от некоторых привычек приходится отказываться.
- Эй, я надеялся сохранить эту привычку до шестидесяти! Хватит и того, что Кло запретила мне есть жареное.
- И это совершенно верно. К пятидесяти годам твоя поджелудочная вряд ли годится для рекламы, Маан.
- Каждый раз, когда я выхожу от тебя, я чувствую себя старой развалиной. Пятьдесят два - это еще не старость.
- А с другой стороны, это уже и не молодость, - Чандрама зашел в смотровую, держа перед собой руки в стерильных перчатках, - Тебе надо следить за здоровьем, вот что я хочу сказать. Если тебе лет тридцать, ты еще можешь позволить себе бегать по крышам с пистолетом, но когда тебе уже стукнет пятьдесят, стоит здраво оценивать свои силы.
- Ты совершенно неверно представляешь работу инспектора, - вздохнул Маан, - Единственный риск, которому я себя подвергаю последние годы, это риск геморроя. Не та боевая травма, которой приятно было бы хвастаться перед коллегами за кружкой пива, а?
- Конечно, - кивнул Чандрама, хмурясь и включая свою аппаратуру, - Именно поэтому вместо печени у тебя кусок полимерного термопласта, начиненный электроникой, а правая нога…
- Ладно-ладно, я помню. В молодости здравый смысл никогда не был моим главным достоинством, - Маан заворочался, пытаясь устроиться поудобнее на плоской поверхности.
Приборы приглушенно гудели, некоторые из них изредка неритмично щелкали. Минуту или две Чандрама молчал, потом сказал:
- Кажется, ты утаил еще пару килограмм железа, не считая твоего колена. Вынимай.
- Ты не говорил ничего про железо… - проворчал Маан и, опять чувствуя себя смущенно, повозившись, отстегнул от правой лодыжки небольшую кожаную кобуру. Следом за ней он отдал Чандрама свой складной нож.
- Меня всегда удивляло, сколько хлама ты привык носить при себе. Признавайся, в детстве ты любил играть в войнушки?
- Да. Сам знаешь, от некоторых привычек сложно избавиться.
- А теперь серьезно. Жалобы есть?
Маан попытался пожать плечами, но в его положении это было непросто.
- Не так чтоб очень. Устаю. Отдышка частенько, особенно если приходится подниматься по лестнице.
- А печень?
- Ноет. Не каждый день, но случается. Особенно если съем что-то острое.
- Должен тебе напомнить, что ты на строгой диете до конца дней своих. Твой имплантант очень чувствителен и на твоем месте я бы не проверял его на прочность.
- Я не могу питаться пресными водорослями и салатом из эрзац-спаржи постоянно. Иначе сам позеленею и пущу корни.
- Ну конечно… Куда проще забивать свой желудок мясом и животным жиром. Если бы ты не потерял свою печень на службе, ты бы убил ее самостоятельно. Тебе и так несказанно повезло, что Контроль обеспечивает своих инспекторов полной медицинской страховкой. Знаешь, сколько стоит аппарат вроде твоего?
- Много?
- Да уж. Так что будь добр придерживаться диеты.
- Постараюсь, господин доктор.
Осмотр длился не очень долго, не более двадцати минут. Он проходил в молчании - Чандрама прикладывал к его телу маленькие холодные датчики, некоторые из них неприятно пищали, другие работали молча, ощупывал живот сильными твердыми пальцами, светил в горло маленьким фонариком. Два раза он брал кровь - из пальца и из вены, с помощью специальной трубки-дозиметра распределял ее по разным ячейкам на каком-то лотке, и отправлял в диагностическую установку, стоящую тут же. Маан расслабился. Лежать на прохладной мягкой поверхности в полном покое было даже приятно. Как подремать в кресле у парикмахера. Он привык к тому, как работает Чандрама, быстро и бесшумно, редкие прикосновения чужих рук не мешали ему.
- А теперь займемся твоей ногой… Какие-то ощущения есть?
- Кажется, нет. Я уже привык к этому колену. Даже не хромаю.
- Пять месяцев назад ты говорил то же самое.
- Да и чувствовал я себя так же. Нет, все в порядке, действительно. Из всех неудобств - только метало-детекторы, эти проклятые твари бросаются на меня, как бешенные собаки.
- И тебя каждый раз заставляют раздеваться до трусов?
- Нет. Инспектора Контроля не подлежат обыску или досмотру. Просто действует на нервы. Ты уже закончил?
- Практически. Если стало скучно, можешь одеться и выйти в кабинет. Я скоро приду.
Маан так и поступил. За несколько лет знакомства с Чандрама ритуал не претерпел никаких изменений. Меняться могли только шутки, которыми они обменивались во время процедур.
Чандрама вскоре появился. Он уже снял перчатки, и теперь держал в руках несколько мелко исписанных инфо-терминалом листов.
- Какие у меня шансы?