В коридоре жилого корпуса, куда друзья, еще разгоряченные спором, ворвались едва ли не бегом, они неожиданно наткнулись на Нику. Едва завидя показавшихся в дверях курсантов, девушка поспешила им навстречу.
– Вы должны взять меня с собой! – выпалила она на ходу.
– Что?! – Иван аж споткнулся на ровном месте. – Откуда ты…
– Конечно! – поспешно перебил его Глеб. – Взять с собой на ужин! Как договаривались! Но сейчас еще рано – еще целых полчаса! Так что пойдем-ка пока просто прогуляемся, аппетит нагуляем! – и, одной рукой не без усилия развернув Голицына, другой подхватив под локоток опешившую девушку, он поволок обоих обратно к выходу.
– Ты с ума сошла! – ядовито прошипел Иван, когда они удалились на безопасное, по его мнению, расстояние от стен здания. – Тебя могли услышать!
– Вы должны взять меня с собой, – дрожащим голосом повторила Ника.
– Так, спокойно, – вмешался Соколов. – Сейчас разберемся. Куда взять?
– На космодром… На Луну.
– Откуда… – начал, было, Голицын.
– Что тебе известно? – вновь перебил его товарищ, ненавязчиво оттесняя плечом от собеседницы.
– Все. Я… Я слышала тот разговор в лесу, у землянки…
– Ты подслушивала? Ты что, следила за мной?! – взорвался Иван.
– Я не нарочно! Я…
– Рассказывай по порядку, – потребовал Глеб, продолжая удерживать друга на безопасной дистанции.
– После обеда я пошла прогуляться… В лес… – торопливо, то и дело сбиваясь, заговорила Доренко. – Я уже несколько раз там гуляла после прилета… Красиво, тихо… Успокаивает… Вот и сегодня. Иду себе. Вдруг вижу: парень какой-то среди деревьев. Не наш, но и не охранник. Одет по гражданке. Я хотела было его окликнуть, спросить, что он тут делает, как вдруг смотрю: у него в руке бластер. Он его несколько раз подряд выхватывал и убирал снова, будто упражнялся. Меня не заметил. Ну, я тихонечко за куст отступила. А он подошел, совсем рядом встал. Я замерла, дышать боюсь. А тут – с другой стороны Иван подходит, – Ника кивнула головой на Голицына, словно без этого было бы неясно, о ком идет речь. – Они стали разговаривать. Я не хотела подслушивать, правда! Но слышала почти каждое слово… Вот.
– Ну и что теперь? – почти зло бросил Иван.
– Возьмите меня с собой! – взмолилась Ника. – Я вам пригожусь!
– Это исключено, – отрезал Голицын.
– Действительно, – заметил Соколов. – Как ты себе это представляешь? В альгерской форме, без документов… Да и зачем, в конце концов?
– Я вам пригожусь… – тихо повторила девушка. – А цивильную одежду я достану.
– К завтрашнему утру? Где?
– Найду.
– Допустим, а документы?
– Документы… Что-нибудь придумаю…
– "Что-нибудь придумаю!" – зло передразнил ее Иван. – Это не разговор!
– Я не буду обузой, – продолжал настаивать Ника. – У меня черный пояс по каратэ, я рассказывала, еще я неплохо вожу машину, хорошо стреляю…
– Да ты у нас прям Рэмбо, – усмехнулся Глеб.
– Может, ты и "Победоносцем" "в гостях" умеешь управлять? – язвительно поинтересовался Голицын.
– Нет, к сожалению. Откуда? Но в том году по пилотажу была лучшей на нашем курсе!
– "Эсмеральда" – не "Победоносец"!
– Я понимаю.
– Ну а раз понимаешь – прекратим этот глупый спор! – заявил Иван.
– Но…
– Никаких "но"!
– Гм… Вообще-то, тут действительно есть одно маленькое "но", – проговорил неожиданно Соколов. – Надо полагать, наше отсутствие обнаружится довольно быстро. Начнутся поиски, расспросы. Хорошо, если не сразу допросы. Помнишь, тогда, на первом курсе? Когда в Балаклаву надо было ехать?
– Ты это про Лерку что ли? – нахмурился Голицын.
– А про кого же еще? Пришлось ее брать с собой. А куда было деваться?
– Ну ты, блин, сравнил!
– А что? Один в один ситуация.
– Вы это о чем? – осмелилась задать вопрос Ника.
– О том, что дома надо сидеть, а не по лесам шляться, чужие разговоры подслушивать! – сквозь зубы процедил Иван.
– Так я же не нарочно!
– Ладно, сделанного не воротишь, – рассудительно проговорил Глеб. – Штука в том, что оставить тебя в лагере мы теперь действительно не можем, – повернулся он к Доренко. – На первом же серьезном допросе из тебя вытрясут все, что тебе известно…
– Я никому ничего не скажу! – невпопад брякнула девушка.
– Скажешь, куда денешься. Нет, увы: оставаться в лагере – не вариант. Придется тебе уходить.
– Вот и пусть уходит! – подхватил Голицын. – На все четыре стороны катится!
– По тайге? Одна? Без оружия? Без транспорта? И как думаешь, далеко она так уйдет? В лучшем случае ее быстро догонят – пустят по следу собаку и все дела. А в худшем… Ваня, это тебе не подмосковный грибной лесок, тут и звери дикие водятся, и люди… разные…
– И что теперь? Тащить ее с собой?
– Честно говоря, другого выхода я не вижу…
– Я не буду обузой! – в глазах Ники загорелся огонек надежды. – В случае чего – просто бросите меня…
– Значит так, – ледяным тоном произнес Голицын. – Завтра в шесть тридцать быть у землянки. В гражданской одежде. Сама сказала, что достанешь – вот и доставай. Это первое. Второе: слушаться беспрекословно. Никаких споров, никаких возражений. Появится возможность оставить тебя в безопасном месте – остаешься без разговоров. Ну и третье: об операции никому ни полслова, ни полнамека. Все ясно?
– Так точно! – Ника даже по стойке "смирно" вытянулась от усердия. – Я не подведу!
– Хотелось бы надеяться… – вздохнул Иван.
– А еще хотелось бы как следует подкрепиться напоследок, – с лукавой полуулыбкой заметил Глеб. – Так что айда на ужин! На Луне, небось, так не накормят!
– Ты еще доберись до нее, до Луны этой…
8
– А "Динамо" бежит? – спросил неожиданно Глеб и тут же сам ответил. – Все бегут.
– Что? – не понял Иван.
– Я все гадал, где она возьмет гражданскую одежду, – проговорил Соколов. – Да еще, по сути, за одну ночь. А она вон что придумала. Хитро.
– Да о чем ты?! – нахмурился Голицын.
– О спутнице нашей, о чем же еще, – усмехнувшись, Глеб кивнул куда-то в сторону зарослей.
Проследив за его взглядом, Иван, наконец, тоже заметил в предрассветном полумраке ожидавшую их девушку. Ника сидела на поросшем мхом поваленном кедровом стволе у самого входа в землянку. На ней был темно-синий свитер с витиеватой белой буквой "Д" на груди и такого же цвета спортивные штаны – полный комплект вратарской формы, разве что перчаток не доставало.
– Ничего себе, "гражданка", – презрительно фыркнул Голицын.
– Ты еще скажи: так не честно! – улыбнулся его друг.
– Ну…
– Я был уверен, что джинсы она у Лерки попросит, – заметил Глеб. – У той есть откуда-то, я знаю.
– Я так вначале и хотела, – поднялась им навстречу Ника. – Но потом решила Валерию в эти дела не впутывать. К тому же, у нее вопросы бы возникли…
– Это уж не ходи к гадалке! Так, глядишь, пришлось бы в итоге вчетвером ехать! А что, веселее бы было!
– Веселее! – передразнил Иван. – Нет, определенно вы все съехали с катушек! – долгим взглядом он окинул Нику с головы до пят. По части одежды придраться было, пожалуй, не к чему. Разве что в шипованных бутсах ходить ей будет не слишком удобно – но это уже ее проблема. – Ладно, что есть – то есть. Пошли лаз искать!
– Я уже посмотрела, – немедленно сообщила Ника. – Он вот здесь, за кустарником. Там даже что-то вроде тропинки. Только осторожнее: вокруг крапива! Огромная! И жжется, зараза, – девушка продемонстрировала красное раздражение на тыльной стороне кисти.
– Ничего, это, говорят, полезно, – буркнул Голицын. – Ладно, веди, раз уже разведала.
– Вот сюда! – заявила Доренко, шагнув в заросли.
Лаз оказался довольно узким, и Иван в который раз порадовался тому, что к альгерским форменным комбинезонам не пристает почти никакая грязь. А вот как ухитрилась вся не перепачкаться Ника, оставалось только удивляться.
– Эх, жаль, нет компаса, – проговорил Голицын, когда все трое, наконец, выбрались за периметр. – Но, как я понимаю, север у нас примерно вот там…
– Вот там, – скорректировала направление Ника градусов на десять. – Я проверяла, – почему-то виноватым тоном добавила она.
– Отлично, – заявил Соколов прежде, чем Иван успел что-либо ответить. Так и пойдем!
– Только, может быть, дождемся рассвета? – неуверенно предложила девушка. – А то в потемках по незнакомому лесу – не долго и заблудиться…
– А тебя, между прочим, никто насильно не тащит! – тут же ощетинился Голицын.
– Вообще, в этом есть резон, – вступился за Нику Глеб. – Идти по тайге без компаса, да еще в темноте…
– Каких-то три километра!
– Целых три километра!
– Нет времени ждать! Чем дальше мы уйдем прежде, чем нас начнут искать…
– Если заплутаем – потеряем куда больше времени!
Несколько секунд Иван размышлял. В общем-то, в словах друга был смысл.
– Ладно, хорошо, – без особой охоты сдался он. – Ждем рассвета. Но с первыми же лучами – в путь!
– Договорились! – улыбнулся Соколов.
Ждать восхода солнца пришлось около получаса. Глеб и Ника спокойно сидели: Доренко облюбовала крепкий на вид пенек, Соколов безмятежно устроился прямо на земле, Иван же, не находя себе места, нервно бродил вокруг них, нарезая круг за кругом. И едва верхушки деревьев зазолотились, дал команду трогаться в путь. Возражений на этот раз не последовало.
Голицын шел впереди, Ника следовала за ним, замыкал процессию Глеб.
Несмотря на то, что полумрак рассеивался с каждой минутой, держаться прямого направления оказалось непросто. Иван слышал о таком нехитром способе – наметить три дерева, одно за другим, и двигаться так, чтобы держать их взглядом на одной линии, однако при видимости, не превышающей десятка метров (и дело даже не столько в темноте, сколько в плотности окружающих зарослей), придерживаться этого правила удавалось плохо. К тому же, постоянно приходилось что-то обходить: то непролазный колючий кустарник, то бурелом, то небольшое болотце. Зверей, даже мелких, вроде белок или там бурундуков, на пути не попадалось, что, в общем-то, неудивительно: наверняка еще издали заслышав издаваемый отрядом при движении шум, зверье разбегалось кто куда, зато птицы вокруг порхали во множестве, а стая сорок, та, похоже, просто сопровождала путешественников, перелетая с ветки на ветку и оглашая окрестности звонкой трескотней.
На обещанный Хохловым проселок вышли примерно через час пути – вдвое позже, чем рассчитывал Голицын. Заросшая травой грунтовка с ярко выраженной колеей была в ширину не более трех метров, справа и слева теряясь в зелени леса. Иван огляделся: насколько хватало взгляда, никакой машины тут не было.
– Может, не та дорога? – предположила Ника, подходя к замершему Голицыну.
– Нет, наверняка та, – ответил Иван. – Просто мы немного отклонились в сторону от севера. Что, в общем-то, и немудрено.
– Обычно человек в лесу чуть-чуть заворачивает влево, – заметил Глеб, также выбравшийся на дорогу. – Не всегда, но часто. На этот счет есть разные теории – якобы шаг правой ногой, как правило, получается немного длиннее. Не знаю, насколько это все верно, но предлагаю пойти направо.
– Да, – почти не задумываясь, кивнул Голицын. – Если что – просто вернемся. Не думаю, что мы так уж сильно забрали в сторону. Метров, может, на сто, ну, пусть, на двести…
Однако ни через сто, ни через двести, ни даже через триста метров машины не оказалось. Пройдя еще пару десятков шагов, Иван уже хотел было поворачивать обратно, как вдруг идущая рядом Ника выбросила руку вперед и радостно воскликнула:
– Есть! Вон там!
Приглядевшись, Голицын тоже заметил впереди, за листвой, что-то желтое.
Не сговариваясь, все трое бросились вперед бегом, и через несколько секунд перед их взорами предстала… кисло-лимонного цвета малолитражка "Лада".
– Гм!.. – Иван замер, не добежав до автомобиля несколько метров. – Честно говоря, я себе это представлял несколько по-иному…
– А я как раз ничуть не удивлен, – усмехнулся Глеб. – Наивно было ждать в подарок от Хохлова "Крузер" или "Гелендваген".
– Гм…
– Наверное, его контора обязана приобретать технику отечественного производства…
– Очень смешно, – пробурчал Голицын. – Обхохочешься просто… – Подойдя к автомобильчику, он взялся за ручку водительской дверцы. – Надеюсь, в качестве обещанной одежды будут не косоворотки и шаровары…
Одежда отыскалась в багажнике и оказалась, к счастью, вполне нормальной: синие джинсы, футболки, короткие куртки, кроссовки. Здесь же лежали документы на машину, два паспорта – на имена Аркадия Суворова – с фотографией Ивана – и Олега Стокова – с физиономией Глеба. К паспортам прилагались водительские права, атлас автодорог, перетянутая резинкой пачка пятисотрублевых купюр – впрочем, не слишком толстая, и, наконец, в качестве суперприза – бластер с серебристым браслетом.
Первым делом Голицын прицепил оружие к запястью – крепеж был несколько непривычный, но ничего особо сложного, несколько раз на пробу выбросил бластер в ладонь и лишь после этого вопросительно посмотрел на друга.
– Он тут один… Я беру себе?
– Не вопрос, – кивнул Соколов. – Разве что один момент: лучше, если вооружен будет не тот, кто поведет машину – чтобы, если что, руки были свободны. А из меня, ты знаешь, водила – так себе.
– Так и я, увы, не профи, – пожал плечами Голицын. – А мы, вон, Нику за руль посадим! – пришла ему в голову удачная мысль. – Она, я помню, хвасталась, что хорошо водит…
– Я готова, – тут же откликнулась девушка.
– Права есть только на нас с тобой, – напомнил Глеб.
– Да? Ну… Как до цивилизации доберемся – пересядем, – решил Иван. Расставаться с бластером не хотелось. – А тут, в лесу, кто про права спросит, медведь?
Соколов пожал плечами, но возражать не стал.
Укрывшись за машиной, друзья по-быстрому переоделись.
– Форму в багажник? – задал вопрос Глеб.
– Да, клади пока. Потом где-нибудь бросим. Здесь – нельзя, пусть они как можно дольше не знают, что мы уже "по гражданке" одеты. Тебе, кстати, тоже следовало взять с собой свой комбинезон, – повернулся он к Нике.
– Я… Я как-то не подумала… – пролепетала та.
– Жаль… Впрочем, мы и сами не подумали, – смилостивился Иван. – Ладно, поехали, что ли?
– Последний вопрос, – поднял вверх указательный палец его друг. – Хохлов говорил, в какую сторону надо ехать?
– В какую сторону… – Голицын неуверенно огляделся. – Вроде нет… Не помню… На трассу повернуть налево – это говорил, а здесь… Наверное, как машина стоит, так и нужно ехать, – предположил он.
– Не факт, – покачал головой Соколов. – Ее могли оставить, как пригнали.
– Тоже верно…
– Она разворачивалась, – опустившись на корточки, Ника склонилась к траве. – Вот след. Приехала вот оттуда – и развернулась.
– Молодец! – похвалил девушку Иван, сам, впрочем, тут же несколько удивившись этому обстоятельству. Та потупилась – а, может быть, просто еще раз нагнулась, внимательнее изучая следы. – Так что едем прямо! По коням!
– А что, нормальная машинка, – проговорила Ника, обеими руками выкручивая руль, чтобы не свалиться колесом в колею. – У меня у родителей такая была раньше, только более старая модель.
– А еще на такой, помнится, сам Президент России в свое время по Дальнему Востоку рассекал, – вставил реплику с заднего сидения Глеб. – Кстати, тоже на желтой.
– Только, говорят, их там у него тогда три было, – заметил Иван. – Две своим ходом шли и еще третью, запасную, на эвакуаторе возили.
– А что такого? – подался вперед Соколов. – Думаешь, когда он в кортеже на лимузине едет, следом запасной не идет? Или на самолете летит – думаешь, нет резервного борта? Президент есть Президент, здесь все должно быть предусмотрено.
– Да я что, против, что ли? – пожал плечами Голицын. – Вот только нас сзади эвакуатор с запасным бортом сегодня не сопровождают. И случись что с машиной в этой глуши…
Впрочем, пока, вопреки опасениям Ивана, "Лада" проявляла себя с самой лучшей стороны. Завелась с пол-оборота, шла плавно, мотор тарахтел ровно, а то, что кондиционера нет – так и не лето чай, не запаришься, в конце концов, всегда можно стекла боковые опустить.
Ровно через семь километров – тютелька в тютельку, Голицын засек по одометру на приборной панели – дорога вынырнула из леса, примкнув к двухполосному асфальтовому шоссе.
– Налево, – подсказал Иван.
– Да, да, я помню, – откликнулась Ника, притормаживая.
– Что-то как-то пустовато тут, – заметил сзади Соколов.
Трасса действительно была абсолютно свободна – ни одной машины ни в ту, ни в другую сторону.
– Может, рано еще, – предположила Ника, аккуратно вводя "Ладу" в поворот.
– Да не так уж и рано…
– Может быть, дело вот в чем, – проговорил Голицын, листая атлас. – Дорога эта раньше на Новосибирск шла. А теперь… Кто туда поедет? Да и оттуда некому. Вот и пусто…
– Вокруг Новосибирска сохранилось куча деревень, поселков, даже городков, – не согласился Глеб. – Так что это не объяснение.
– Так где ж тогда машины?
– Появятся еще, я думаю…
Однако на протяжении десяти следующих километров им так и не встретилось на шоссе ни одной машины. Не говоря уже о том, что никто не нагонял сзади, никто не маячил впереди. Пару раз на обочине попадались останки автомобилей, пострадавших в былых авариях: выгоревший дотла микроавтобус "Мерседес" и искореженная малолитражка, определить марку которой уже не представлялось возможным. И нигде ни одной живой души.
– Жутковатая картина, вы не находите? – пробормотал Соколов. – Словно вся Сибирь вымерла…
– Сейчас вольемся еще в одну дорогу, та, вроде как, главная будет, – сказал Голицын, изучая карту. – Там наверняка кого-нибудь встретим…
В этот самый момент его резко швырнуло вперед, и если бы не пристегнутый ремень, Иван наверняка врезался бы головой в лобовое стекло. Послышался визг тормозов. Выпущенный из рук атлас скользнул по коленям Голицына и упал на пол.
– Ты че, сдурела? – набросился он на Нику.
– Блин, еле успела затормозить, – прошептала девушка. – Смотрите!
Иван повернул голову: поперек дороги, перегораживая ее от обочины до обочины, лежало огромное дерево.
– Ничего себе! – выдохнул Глеб.
– Еле успела затормозить, – повторила Доренко.
– То-то тут не ездит никто, раз здесь такие дела творятся, – буркнул Иван. – Объехать никак? – он вновь повернулся к Нике.
Вытянув шею, та внимательно осмотрела преграду.
– Никак, – заключила она через несколько секунд.
– Надо его убрать, – заявил Соколов.
– Пошли, попробуем, – отстегнув ремень, Голицын распахнул дверцу.
Выйдя из машины, они с Глебом приблизились к поваленному стволу. Ника заглушила двигатель, и теперь тишину нарушало лишь истошное стрекотание сорок. Так от самого лагеря, что ли, за ними и летят?
– Тяжелое, – проговорил Иван, примеряясь к дереву. – Ну да ничего, вдвоем справимся, я думаю. Давай, ты с той стороны, я с этой… И… раз!