Сперва, конечно, всем недальновидным правителям нравилась эта игра в тайные ордены, оживших богов, странных сущностей Эолов - это покруче инопланетян и параллельных миров. Но умные люди сразу решили уйти с мизансцены, однако на тот момент тупоголовыми болванами уже было заключено соглашение о создании "Пантеона", и все эти дальновидные деятели быстро исчезли, не оставив никаких следов… Вот так вот… И сейчас они решили добить оставшихся, потому что использовали их, чтоб войти во власть, закрепить господство на земле и эффектно выйти из тени. А самое страшное, что на Земле, и даже на Марсе, есть сеть мегалитических построек, большей частью подземных. Это вроде пирамид или колоннад, или концентрических строений. Так вот - предназначение они имели разное, но общее в них одно: крупная масса минеральной кристаллической решетки, установленная в узлах концентрации геомагнитных линий Земли, служила своеобразным накопителем энергии на различные нужды. В частности, в некоторых зиккуратах и пирамидах обитали первые биоэнергетические существа, продукт эволюции Эолов, которые уже не могли найти себе достаточной подпитки среди людей. Они существовали в этих живительных резервуарах энергии. Так вот что страшно - сдерживают и контролируют этих древних монстров анунаки, которые гораздо слабее этих существ, потому что ближе к людям, существам более физическим, нежели энергетическим. Они в свое время взяли числом - сейчас-то их в разы меньше. Они могут элементарно не справиться, и в пространство вырвутся полуразумные энергетические вихри - ты должен был тут парочку таких встретить.
Я кивнул, вспомнив восхождение на Гору и атаку позиций космодесанта.
- Так вот, - продолжал Крис, - они не желают какого-то зла людям, просто, окажись они на свободе - их акцепторный потенциал начнет поглощать энергию всего вокруг! Большей части людей не пережить подобного, а уж про цивилизацию придется забыть на многие тысячелетия…
- Просто какой-то сценарий для фильма-катастрофы, - медленно проговорил я. - Это звучит настолько фантастически, глобально и невероятно, что я даже верю в это - логика здесь присутствует… Особенно глядя на весь этот кровавый шизоидный бардак…
Я обвел глазами окружающие меня джунгли.
- Я уже устал бояться, - продолжил я. - И удивляться устал, и к ощущению, что все вокруг совсем не то, чем кажется, привык…
- Я надеялся, Странный, что ты сможешь меня понять, - кивнул Крис. - Поверь мне, происходящее у меня, штатного сотрудника, вызывает примерно те же эмоции, что и у тебя, человека, который влип в это случайно… В общем, если уничтожить Древнейших, то человечество вздохнет с огромным облегчением - у нас и без них проблем хватает. К тому же их мотивы неясны даже нашему звериному пониманию - особого садизма и жажды убийств они не проявляют, стремления к безраздельной власти или почитанию у них тоже нет - они хотят остаться в тени, вновь перекинув свои указания на касту жрецов "Пантеона". Помогать особо не стремятся, да и мешать вроде не хотят, - и мы станем теперь огромной игрушкой в руках психопатов, настроения которых так же непостижимы, как и изменчивы. Да и про вселенскую энергию вроде речь уже не идет - что-то они иное задумали… Договариваться с ними или что-то обсуждать - занятие бесполезное: мы слишком плохо друг друга понимаем и вряд ли поймем… Вдруг и правда выпустят этих… Марс тут просто очередная площадка…
- Очередная площадка… - медленно повторил я.
- Именно, Странный, - кивнул Крис, и голос его приобрел бесцветные интонации. - Ни против тебя, ни против Ирины я действительно ничего не имею - вы случайно встали на пути таких процессов, которые могут уничтожить даже Ангелов…
- Значит, - медленно произнес я, - война в раю?
- Странный… - Крис говорил почти ласково и немного устало, как школьный учитель на последнем занятии. - Я понимаю, что ты не виноват, и Ирина не виновата, я понимаю, что вашей любви не предсказал бы сам Ангел - по той простой причине, что Ангелы думали про другое. И даже Кожевников, из чувства вины желающий привезти Ирину в рай марсианский, решивший сделать ее ключом к кодировке психотронных спутников, не догадался, что подставит любимую жену, а в первую очередь - себя самого: ведь ему говорили то же, что я говорю сейчас тебе. Он был более упертым типом - ведь он имел высокий уровень доступа к информации и просто не пожелал ее воспринять.
По моим щекам почему-то текли слезы.
- Скажи, Крис, - тихо сказал я, - а почему для блага всего человечества нельзя было это объяснить в самом начале?
- Ох, Дэн, ты меня удивляешь, - сказал он огорченно, и это обращение "Дэн" меня как-то стало успокаивать. - Как я мог бы это сделать? Вот подошел бы и вывалил тебе всю информацию - в лучшем случае ты принял бы меня за шизофреника, а в худшем - пристрелил бы. Да, я убил Джованни Мюррея, да, я убил Дарби, но лично мне это не доставило никакого удовольствия. Просто я знал: начни они действовать, как задумали, - заварившаяся каша хлынула бы за горизонт. Я надеялся, что буду действовать аккуратно, и я старался. Четко и обдуманно: с Джованни разговаривали мои люди, он не захотел меня слушать - все талдычил про мировое счастье, про мир во всем мире… Так ведь надо знать, как это делать, а потом уже браться. Дарби - это моя ошибка: я думал, он примкнет к нам, а он решил сыграть соло - то ли глупость, то ли комплексы подвели его… Я, честно сказать, надеюсь, что хоть ты меня поймешь… Там, у поезда… когда погибли твои друзья, - этот пурпурный Эол: я не вызывал его, а уж тем более не мог дать ему приказа убить их… Получилось скверно - ведь ни Йорген, ни Сибилла не были мне помехой, это все Древнейшие. Это на их совести… Встрял ты, конечно, со своим расследованием не вовремя, и из-за твоей дурацкой трансляции на спутник наша ситуация только осложнилась… Ну да ладно - мы уже здесь, у ворот, как ты выразился, рая… Ты поможешь мне?
- Крис, я попробую… - Я прокашлялся, пытаясь прийти в себя, - не был я таким легковерным, просто говорил он то, о чем я тоже когда-то задумывался. - Крис, а как ты собираешься уничтожить этих могучих Древнейших? В одиночку?
- Конечно же нет. - Он устало вздохнул. - "Пантеону" удалось установить, что Древнейшие "переехали" на Марс - здесь их самое многочисленное обиталище. Мне достаточно попасть на саму базу…
- На саму базу?! - Я округлил глаза. - А это не она?
- Конечно нет! - Крис хмыкнул. - Место расположения "Зеркала-тринадцать" не знают даже в "Пантеоне", по крайней мере мало кто. Когда Кожевников получил туда назначение за какие-то особые заслуги - им и собирались воспользоваться, привлечь на нашу сторону. Но… ты знаешь, чем кончилось… Когда я попаду на базу… Я дам пеленг, и орбитальный крейсер накроет ее ядерными ракетами. Если они попытаются сорвать атаку своими способами - мы переориентируем некоторые спутники и направим на них жесткое излучение, которое они хотели направить на нас: они тоже для него уязвимы. И покончим с этой древней нечистью, будем сами жить…
- А управление Землей вы собираетесь взять в свои руки? - с интересом спросил я.
- Странный, ты псих! - почти выкрикнул он. - Если такой пульт управления останется - войны за него будут вестись вечно! Ты понимаешь?!!
- Это я понимаю, - кивнул я, - очень понимаю…
- Ракетно-ядерный удар разнесет весь этот серпентарий к чертовой матери…
- Тогда погибнет город Лихоторо, - возразил я.
- Не погибнет, - отмахнулся Крис. - Только вход на базу находится на Олимпе, а сама она, я уверен, на Марсе, но не здесь. Мы движемся сейчас к порталу перемещения - вряд ли он был бы тут, если бы база стояла рядом… Она не здесь…
Он вздохнул совсем не как Ангел - как человек:
- Ну, что, поможешь мне? Я не прошу идти до конца, поскольку я, скорее всего, погибну от ракетного удара, дав пеленг с объекта…
Я посмотрел на него другими глазами: если этот человек говорит правду, то он заслуживает уважения, даже если его идеи ошибочны. Он верит в них так сильно, что готов пожертвовать собой… Это совсем другой Крис - не такой, как в долине у поезда. Он говорил так чисто и искренне, что мне правда захотелось просто ему помочь, хотя в голове у меня царил полный хаос. Пожалуй, я к этому уже привык…
- Да, - твердо сказал я. - Я постараюсь помочь тебе, Крис, только верни мне Ирину…
- Это не так сложно, - кивнул он. - Просто помни наш уговор.
- Я буду помнить его, - повторил я. - Дай мне ее обнять.
- Что ж, - Крис лукаво улыбнулся, - это можно.
В глазах моих потемнело…
Черный клапан, сочащийся маслом, выпустил с шипением пар. Штанга паровоза, крепящаяся на красно-белых дисках ажурных колес, немного вздрогнула с металлическим лязгом. Колесо дернулось. Раздался хриплый гудок, от которого зазвенело в ушах.
Звук этот как-то одиноко и тоскливо легким эхом отразился от пустых перронов и фасада уснувшего вокзала.
Мы были одни. То есть почти одни. Слева от нас, ближе к началу перрона, на свежеокрашенной зеленым лавочке сидела женщина средних лет в старомодной шляпке, в длинном голубом платье. В руках она держала белый кружевной зонтик от солнца. Рядом с ней крутился мальчуган лет шести, в матроске, который бегал вокруг нее с игрушечным аэропланом в руках, изображая рев мотора резким фырканьем губ.
По перрону разгуливал тучный мужчина в железнодорожном мундире, заложив руки за спину. Причем каждый раз, когда я поворачивал голову, он шел спиной - либо ближе, либо дальше. А возле вокзальной пристройки стояла стремянка с одиноким рабочим, который шпателем чистил каменный карниз от голубиного помета.
Здание вокзала из серого камня возвышалось своей центральной башней в готическом стиле, острым, сверкающим с края, медным шпилем упираясь в розоватые облака закатного неба. Вместо окна-"розы", принятого в готике, по центру башни красовались огромные часы с римскими цифрами, которые показывали половину девятого вечера. Тонкие сиреневые сумерки дрожали вокруг, когда громкий гудок паровоза ворвался, как неуместный вопль в тишине храма, разметав сиреневую дымку вечерней тишины. Неожиданно в ту же минуту плавно засияли тусклые вокзальные фонари в массивных чугунных рамах.
Никто из присутствующих на перроне не шелохнулся - мальчик продолжал резвиться с самолетиком, железнодорожник прохаживаться, а рабочий - работать.
Крис повел взглядом из стороны в сторону, вынул из жилетного кармана старинный хронометр на массивной золотой цепочке и открыл крышку.
Озабоченно нахмурясь, он поправил очки, и на лоб ему тут же съехал нелепый коричневый котелок.
- Уже пора, - пробормотал он и убрал хронометр обратно.
Стальная туша паровоза с составом сверкающих медными ручками красных лакированных вагонов замерла, тихонько шипя стравливаемым паром, и сиреневые клочья вечера стали вновь плавно опускаться с неба, словно паутинки.
На черной прокопченной кабине локомотива красовалась круглая эмблема, состоящая из двух змеев, кусающих друг друга за хвост.
Эхом отдавались негромкие шаги играющего ребенка, который неожиданно подбежал к нашей скамейке и замер, глядя мне в глаза.
- Зачем вы приехали? - спросил он вдруг больше с любопытством, нежели с осуждением.
Его звонкий голос, кажется, заставил тусклые фонари слегка мигнуть.
Я тяжело вздохнул - я чувствовал себя как-то неуютно.
- Не знаю, - ответил я с оттенком грусти, - наверное, чтобы что-то изменить.
- А-а-а, - кивнул он и побежал к маме, которая бросала на нас равнодушные взгляды, будто глядя куда-то вдаль, сквозь спину железнодорожника, который продолжал прохаживаться по перрону, сложив руки за спиной.
Сперва у меня был некий истерический порыв вскочить с места, подбежать к каждому из этих статистов, потрясти их за плечи и спросить, что они делают здесь. Выбить из них всю правду. Но усилием воли я сдержался и постарался расслабиться.
И тут от темного здания вокзала отделился темный женский силуэт, торопливо двигающийся в нашу сторону.
Сердце мое учащенно забилось в груди.
Бледный свет упал на подходящую к нам фигуру - да… Это была Ирина…
- Простите, я немного задержалась, - проговорила она нарочито бодро. - Привет, Дэн, хорошо выглядишь…
Я встал со скамьи и молча смотрел в ее бездонные глаза.
Она замолчала. Повисла пауза.
Крис деликатно кашлянул.
- Я пойду узнаю поточнее, во сколько отправление, - сказал он, поднявшись и неторопливо отправившись в сторону вокзала.
Мы с Ириной продолжали стоять, молча глядя друг на друга. Я узнавал и не узнавал ее: она ли это? Не очередная иллюзия этих мистификаторов? В серых глазах золотистые искорки потускнели, стали охристыми. Серый цвет приобрел отблеск полированного металла. И бездна, открывающаяся в ее взгляде, стала какой-то пустой.
- Здравствуй, милая, - произнес я негромко.
- Здравствуй, Странный, - как-то фальшиво произнесла она. Она почти никогда меня так не называла.
- Ты меня еще помнишь? - спросил я.
- Да, - тихо ответила она.
- Ты меня еще любишь?
- Зачем ты здесь? - спросила она, понизив голос.
Несмотря на какую-то странную перемену, я купался в волнах счастья - все же я нашел ее… Нашел…
- Я пришел к тебе, - ответил я, - хотел поговорить. Расстались мы как-то нехорошо. Так вот я решил догнать тебя…
- По заданию своей разведки? - холодно осведомилась она.
- Нет, - ответил я, почему-то глуповато улыбнувшись. - От себя лично…
- Ну да… - неопределенно произнесла она. - Тебе же не сидится на месте.
Я немного погрустнел.
- Понимаешь, Ира, - сказал я тихо, - я потерял все: свою прошлую жизнь, своих друзей, свою картину мира - понимаешь? У меня осталась только ты. Только ты - больше мне не за что цепляться в этом мире. Возможно, ты усмотришь здесь эгоизм, - плевать. Конечно, если ты скажешь, что я тебе больше не нужен, я уйду…
- Он тебе все рассказал? - вместо ответа спросила она, слегка кивнув в сторону вокзала.
- Да, - сдержанно ответил я.
- Ты пойдешь с нами? - спросила она.
- Я пока не знаю, - начал было я. - …Постой, что значит "с нами"? Ты собираешься идти с ним? На Объект?!
- Все это нужно остановить, прекратить, - ровным голосом ответила она, - это нужно остановить…
Мне показалось на мгновение, что вместо нее включилась заедающая пластинка.
Пейзаж вокруг мигнул, словно монитор, который на время потерял сигнал.
- Ирина, скажи, - я старался говорить спокойно, - ты что, всерьез собираешься сгинуть в термоядерном пламени ради счастья всего человечества?
- Ну, не все же тебе решать судьбы других людей! - холодно парировала она. - Какие у нас с тобой перспективы? Я не хочу быть женой Охотника: носиться с тобой по рейдам в этой треклятой пустыне или сидеть в поселке и кусать локти, думая - убили тебя или нет? Не попал ли ты в аномалию, не загрызли ли тебя церберы. А что? Жить в этой "Стране чудес" и Великих богов древности? Чтобы подчиняться до самой смерти их капризам и правилам? Или вернуться на Землю, где все будет тянуть обратно, в прежнюю опостылевшую жизнь? Ты сказал, что потерял все? Я тоже все потеряла, а главное - я потеряла веру в это существование… Да, не в жизнь, а в существование, - а ведь это, наверное, страшно. Но иначе еще страшнее…
- Значит, ты больше не веришь мне и не любишь меня? - спросил я, стиснув зубы.
- Ты здесь уже ни при чем. - Она покачала головой. - Дело не в тебе.
- Если ты меня уже не любишь, то и во мне тоже, - возразил я. - Не думай, пожалуйста, что мне легче воспринимать все те обломки, которые раньше назывались у меня "верой в реальность"… Не догадывался, что тебя сломает эта история…
- Это надо остановить, - упрямо проговорила она, будто не услышав моих слов.
Мне захотелось, как и некоторое время назад, взять ее за плечи и энергично встряхнуть, чтобы развеять это ее состояние. Мне казалось, что она еще прекраснее, чем раньше, но болезненно для меня отчужденная… Правда, я не рассчитывал, что наша встреча будет иной… Я вообще не рассчитывал ни на что. Я просто хотел увидеть ее… А теперь растерялся, как мальчишка…
- Ладно, после поговорим, - тихонько произнес я, - вон они возвращаются.
Со стороны вокзала к нам двигались двое - это была тучная фигура Криса, рядом с которым шел какой-то станционный работник, круглый, как воздушный шар. Крис рядом с ним смотрелся человеком атлетического сложения. На лицо тот напоминал жука-усача: под синей форменной фуражкой торчали очки в толстой роговой оправе и пышные черные усы, вычурно загнутые вверх.
- Так, значит, ты едешь с нами? - В глазах ее мелькнуло что-то похожее на интерес.
- Да, еду, - буднично ответил я, сам ужаснувшись смыслу сказанных мною слов…
- Так, значит, вас трое едет? - хрипло спросил жук-усач, подойдя с Крисом к нашей скамье.
Паттерсон бросил на меня вопрошающий взгляд - я едва заметно кивнул, прикрыв веки.
- Да, втроем мы. - Крис энергично закивал.
- Тогда с вас за троих. - Он снял свою форменную фуражку, протягивая ее Крису будто за подаянием.
У Криса выпучились губы, и он плавным движением фокусника вытащил изо рта три золотых монеты, которые с глухим звяком упали в фуражку.
- Можете занимать любое купе в любом вагоне, - милостиво разрешил жук, - у вас только ручная кладь, без багажа?
- Да, без багажа, - опять кивнул Крис.
Мне показалось, что в том месте, куда мы направляемся, багаж в принципе не нужен…
- Ну, устраивайтесь - через пять минут отправление…
Поезд, тихо постукивая колесами, покачивая вагоном, катил по равнине, уставленной какими-то массивными каменными сооружениями, которые иногда имели кубическую, а иногда и пирамидальную форму. Встречались ряды массивных колонн, которые стояли просто так, не подпирая собою ровным счетом ничего.
Было спокойно, пусто и немного тоскливо.
Солнце кровавым пятном садилось за горизонт, бросая в щели между древними постройками последние косые свои лучи.
В голову пришла глупая и неуместная мысль: откуда под землей, в центре вулкана, взялось солнце?
Я, как мог, отогнал навязчивую идею.
На душе было почему-то тяжело, все вокруг угнетало. А Ирина, единственное светлое пятно, саднила в сердце какой-то ноющей болью. То ли обида, то ли чувство вины, а может быть, ощущение безвозвратной потери…
Крис читал книгу, озаглавленную как "Нонн Панополитанский. Деяния Диониса".
Сперва я подумал, что это его мелкая провокация, из жажды меня позлить, а потом я просто устало махнул рукой и стал смотреть на проплывающий мимо пейзаж.
Ирина, полусидя на парчовом кресле, курила сигарету и делала пометки в своем планшете.