- Были сведения, что он пару раз встречался с неким Эмилем Хаимом. Он заместитель директора по туризму департамента Олимпа. Но, как выяснилось, на полставки числится и в Совете Четырех Городов у нас, в Лихоторо, консультантом в отделе безопасности.
- А выглядит он таким высоким кучерявым брюнетом, с большим носом? - У меня в голове сверкнула внезапная догадка.
- А ты откуда его знаешь? - Санька удивленно выпучил свои темные, как ночь, глаза из-под нависающей банданы, разрисованной черепами и давно не стиранной.
- Я-то его не знаю, но слыхал про него, - ответил я, удовлетворенный своим попаданием в цель.
- От кого это? - насторожился революционер.
- Долго объяснять, - махнул я рукой. - По слухам, какой-то похожий на него тип заказал захват нашей группы в Персеполисе…
- Да… - протянул Санька. - Он и правда уезжал в Персеполис около месяца назад.
- Так вернемся к Лидумсу, - кивнул я. - Известно, зачем они встречались с Хаимом?
- Нет, этого мы не знаем, но фишка в том, что после второй такой встречи Эверт как к кербу в анус канул. Понимаешь?
- Не совсем… - протянул я.
- Ну, сам смотри, - кивнул Санька, прихлебывая прямо из колбы. - Раз ты ждешь Лидумса, значит, он работает на тебя.
- Допустим, - скептически хмыкнул я.
- Дальше, - продолжил тот обстоятельно. - Эмиль Хаим занимается туризмом при департаменте Олимпа - зачем это, спрашивается, он шастает в Совет консультировать особистов из безопасности? Типа там у них постоянные экскурсии проводятся? Бред же это, вот! - Он торжествующе поднял вверх палец. - Значит, есть что-то на Горе, что им интересно? А про вашу группу, нашпигованную особистами, мы уже слышали. Маршрут-то у вас тоже к Олимпу. И самое главное…
- Что? - перебил я в легком нетерпении.
- Лидумс в прошлом своем был профессиональным картографом: работал в Геологическом управлении Департамента земледелия и сельского хозяйства при Совете. - Санька развел руками. - Это говорит нам о том, что он был каким-то боком примазан к картографии местности, где объект находится. Сомневаюсь, что у них с Хаимом общие родственники…
- Вполне может быть, что он просто работает на Хаима, совсем не факт, что как картограф, - возразил я.
- Оно, конечно, не факт. - Революционер покачал головой. - Я уж не спрашиваю про ваши с ним отношения. Но раз тебя кто-то хочет остановить, и остановить, как я понял, реально круто, значит, Лидумс тебе был нужен, а кому-то мешал. Раз мешал, значит, скорее всего, по поводу Горы… А то, что он картограф, - я не думаю, что это простое совпадение. Сечешь?
- Да, - сказал я, приподняв над мозгом туманную завесу алкоголя, - в словах твоих есть истина, пламенный борец марсианской революции…
- Я не понял: это что, наезд? - Санька нахмурился.
- Да не, - улыбнулся я благодушно. - Это признание твоих аналитических способностей. Я с тобой, пожалуй, согласен. Так что вы мне можете предложить?
- Тебе надо встретится с Элайей, - сказал он уже по-деловому. - Мы сейчас пытаемся найти, куда делся Лидумс, и скоро узнаем это - наши в Лихоторо любую дыру перетрясут…
- Серьезная у вас контора, - присвистнул я.
- А ты думал, - прищурился Санька. - Нас же паладины даже не трогают - Элайя им башляет, чтобы мы спокойно по улицам ходили. Так вот, - он прокашлялся, - у Лидумса наверняка есть карта объекта и его координаты, или же он просто знает их. Мы его находим, находим координаты и собираем группу. Бойцы у нас грамотные. Дело обоюдовыгодное: ты находишь свою женщину, а мы находим и уничтожаем объект, к тому же еще тебе заплатим нормально. Ну как?
Он выжидающе посмотрел на меня, а я не выдержал и долил в свой стакан остаток из бутылки.
- Давай так, - наконец сказал я. - Если вы найдете координаты или хотя бы примерное местоположение объекта, тогда я скажу "да". А пока мне с вами вязаться не резон, да и если паладины меня с вами засекут - тоже неприятностей не оберешься: я особистам сейчас совсем не нужен, значит, паладины могут и меня искать…
- Подумай, - пожал плечами Санька, - под нашей крышей тебе спокойнее будет.
- Что, вы мне партбилет выдадите? Или мандат революционный? - поинтересовался я.
- Наглый ты, а не Странный, - обиделся Санька. - Мы, считай, за тебя всю работу сделаем, людей тебе своих даем, снарягу можем подкинуть, координаты отроем, а ты тут еще…
- Санька, ты прости, если что, - махнул я устало рукой. - Просто весь этот долбаный маршрут… Все, кто мне пытался помочь, настолько же и вредили… И потом, не ясно - я-то вам зачем, если вы сами все можете?
- Боец ты, как тебя еще зовут, Пастух Глюков, опытный, - кивнул Санька. - Да и знаешь много по теме вопроса.
- Ни хрена я не знаю, от меня одни неприятности, - вздохнул я. - Ладно. Как вас найти, если что?
- Мы тебя сами найдем, - сказал он зловеще-загадочно.
- Постараюсь не спиться к тому моменту, - вяло махнул я и опрокинул стакан.
Санька молча поднялся, собираясь уходить.
- Сделай правильный выбор, - сказал он, опершись напоследок своими огромными ручищами о покачнувшийся столик.
- Хорошо, - кивнул я, затягиваясь сигаретой.
Когда Санька ушел, я через некоторое время расплатился и, нарочито покачиваясь, вышел из "Сделай Так" на прохладный предутренний, пахнущий ржавой пылью воздух. Я решил не возвращаться в отель. Глотнув из кислородной маски полной грудью, чтобы освежиться, прошел вдоль по улице Прометея до угла, огибая фонарные столбы и многочисленных разнообразных людей. Из-за привычки к одиночеству марсианских равнин мне трудновато давалась адаптация среди скопления народа. Какое-то странное щекочущее чувство возникало в груди, и начинало биться сердце, как у загнанного верблюда.
Крашеные пластиковые лавки и магазины напоминали лоскутное одеяло погонщиков верблюдов, мерцая мутными огоньками, будто сквозь бутылочное стекло пробивалось звездное ночное небо. Жужжали электроповозки, и скрипели телеги под стук по мостовой. Куда движутся все эти люди в такое время? Бессмысленный муравейник… Если бы я создавал партию, я назвал бы ее "Броуновское Движение Непротивления". В лицо дохнул порыв кисловато-ржавого теплого воздуха с тысячей незнакомых привкусов. Я черт знает где… Среди толпы каких-то полуразумных двуногих…
У перекрестка я заметил припаркованное такси в виде трицикла - почти как в Персеполисе.
- Угол Десятой улицы и проспекта Первопроходцев, - сказал я хмурому темнокожему водителю.
Тот какое-то время молчал, разглядывая запаянный в целлофан кусочек редкозема, что я протянул ему. Затем кивнул, и мы поехали. Замелькали редкие высаженные на улице чахлые деревца и фонарные столбы, выгнутые диковинными змеями, каменные арки частных двориков. В нос ударил аромат дизельных выхлопов и верблюжьего помета. Мы лавировали между тихоходными телегами, группами людей и пытались обгонять разнообразные машины. И один раз нам преградил дорогу запоздалый трамвай (да-да, настоящий трамвай!), на рельсах перед которым застряла телега с мешками, запряженная парой свиноконей, которые упирались, не желая сходить с места. Ждать пришлось минут десять, затем мы вновь поехали.
Наконец такси, взвизгнув, остановилось у тихого перекрестка. Я вылез: знакомая четырехэтажная серая коробка. Именно в ней на четвертом, последнем этаже была опустевшая квартира Лидумса.
Я решил в свете последней информации повнимательнее разглядеть комнату моего пропавшего связного. Поискать что-то про карты, что-то вроде каких-то подсказок. Каких? Я и сам толком не знал. Но в первый раз я мог что-то упустить.
Гулко отдавалась под моими ногами ржавая старая лестница в подъезде, пока я поднимался на четвертый этаж. Четырнадцатая квартира. Дверь, обитая крашеными железными листами. Вокруг тишина, прерываемая глухими голосами из-за соседних дверей, детским плачем и каким-то позвякиваньем.
Замок был простой, я это помнил. Достав из кармана универсальный электромагнитный ключ, купленный мною в первый же день приезда на рынке, я приложил его к панели замка и аккуратно провел несколько раз вверх и один раз вниз.
Раздался щелчок, довольно тихий, но мне показалось, что звуки за соседними дверями смолкли, словно все прислушались…
Показалось конечно же.
Я осторожно приоткрыл дверь, за которой меня обнял мрак прихожей. Света я решил не включать, чтоб никто не заметил моего вторжения.
В Лихоторо почти все ходили без шлемов, коммуникаторы и инфравидение встраивались в массивные очки, которые я таскал с собой без всякой надобности.
Я надел очки, включил инфрарежим и двинулся в ставший зеленым полумрак комнаты.
Лишь краем глаза уловил я разбросанные по полу вещи, сидящую на стуле фигуру человека, который блеснул в глазах оскаленными зубами и выпученными белками… И тут же сзади послышался легкий шорох, и я почувствовал сокрушительный удар по шее, взорвавший в моих глазах тысячи фейерверков боли. Затем все потемнело, и я рухнул на пол…
Глаз висел над пирамидальным каменным строением. Его радужную оболочку можно было в полной мере назвать именно радужной - так она переливалась спектральными оттенками.
Сверху приятно зияла пропасть голубого неба. Я подошел к пирамиде из огромных каменных кусков, задрал голову вверх и сказал:
- Привет! Как у вас тут?
Снизу послышалось электрическое гудение, и земля слегка завибрировала, словно по ней проезжала колонна грузовиков (хотя странно представить себе, как грузовики выстраиваются в колонну, чтоб подпереть верхнюю опору крыши храма).
- Вам назначено? - Глаз явно не мог говорить этих слов, но его зрачок скосился вниз, на меня.
- Вообще-то нет, - сказал я, прокашлявшись для смелости. - Но суть в том, что мне надо…
Глаз засверкал зрачком, словно неоновая реклама.
- Обед! - раздался из-под камней вибрирующий выкрик.
- Завтрак! - послышался высокий и зудящий голос уже ближе к глазу.
- Ужин, - пробасил откуда-то низкий гулкий бас.
- Да ну вас всех на фиг! - ответил я громко. - Вы сперва между собой договоритесь!
- Алеф! - пискнул кто-то.
- Беат! - гаркнул хриплый голос.
- Джимель! - гнусаво проговорил носик чайника.
- Далет! - скрипнуло колесо телеги…
- Все ясно, - кивнул я. - Вы - эгрегоры…
- Сам ты демон! - ответил носик чайника.
- Я не демон, я по делу! - сказал я.
- Так сиди его и делай, - пробасил низкий гулкий голос.
- Я хочу понять истоки…
- Повернись-ка ты к востоку…
Я повиновался, и тут же за моей спиной возник нарастающий гул отодвигаемой каменной плиты.
- Вы из мяса и костей, нет у вас свободы всей.
- Мы же сами из частиц и не ведаем границ.
Я продолжал ждать, стоя спиной к пирамиде.
- Заходи и не стесняйся…
- Только ниже наклоняйся…
- Повернешься ты внутри…
- Но по счету: "раз, два, три"!
Я согнулся пополам и в такой вот нелепой позе стал пятиться назад.
На песок, в который упирался мой взгляд, упала тень, а по краям возникла толща гранитных блоков стены пирамиды.
Сзади послышался зудящий электрический гул и щелчки. Но лишь дождавшись, когда вокруг меня сгустится мрак, я сделал последние три шага, мысленно сосчитав до трех, и, выпрямившись во весь рост, развернулся.
То, что я увидел, ошарашило меня: в темноте, ударяясь и отталкиваясь от невидимых стен, скакал светящийся шар. Он-то и издавал эти щелчки и гудение. Он ослепительно сиял фиолетовым светом, оставляя за собой легкий фосфоресцирующий шлейф.
- И… если… потому что… - заговорил шар, и голос его то приближался, то удалялся, - а вот так, конечно же… ты - естественно… и когда… после, но сразу… Ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы!!!
Вдруг от этого его воя перед глазами моими стало светло как днем и начали мелькать какие-то пестрые сюжетные картинки, как во сне. Я зажмурился, но картинки не исчезли. Грудь мою сдавило так, что я почти не дышал, и на лбу у меня выступил холодный пот, а голова закружилась. Меня словно стиснуло невидимым прессом. Я почти физически ощущал, как мой мозг наполняется чем-то теплым, приятным, словно в пустой сосуд наливали какую-то жидкость… жидкость с информацией, образами и идеями…
От этой сдавленной переполненности я, покачнувшись, упал и под хохот фиолетового шара, гулко отражающийся от каменных граней, пополз к спасительному выходу…
Я открыл глаза и увидел темно-зеленый потолок со светящимися пятнышками ползающих тараканов. Шея ныла острой болью, но терпимо. Еще болела нижняя часть затылка. Я застонал и, приподнявшись на локте, огляделся по сторонам, но, кроме сидящего на стуле трупа со свернутой шеей, в комнате никого не было. Да… труп… Мороз слегка по коже пробежал своими колкими мурашками - судя по шее мертвеца, ему нанесли такой же удар, как и мне, по шее. Меня же спас жесткий ворот комбеза со вшитой в него металлосинтетикой и то, что я успел слегка, на пару сантиметров, уклониться от удара. Иначе в комнате появилось бы два трупа с переломанными шеями. Вот к чему приводит так называемый "фирменный стиль" наемного убийцы - он мог бы меня просто прирезать или лучше пристрелить из пистолета с глушителем. Но ножом он мог попасть в бронепластину комбеза, а выстрел, даже с глушителем, при местной звукоизоляции…
Словно по команде, из-за стены послышался приглушенный плач младенца.
Я был в некотором роде благодарен убийце за его тягу к манерности - ведь именно это и спасло меня, а умирать в мои планы сейчас не входило никак. Это была недозволительная роскошь.
Я кряхтя поднялся на четвереньки и встал. Судя по времени, был я в отключке всего полчаса.
Вещи в комнате валялись как попало, ящики были выдвинуты, на полу лежала одежда. Кто-то что-то искал, причем на скорую руку.
Борясь с брезгливостью, я подошел к трупу с застывшим оскалом и выпученными глазами. Он и правда выглядел жутко, хоть я и всякого видал. Да и лицо покойного было ужасно: худое и костлявое, оно и так напоминало оскалившийся череп.
Набрав в легкие побольше воздуха, я принялся обшаривать карманы его потертой куртки из верблюжьей кожи.
Несколько жетонов от различных автоматов, которые в Лихоторо исполняли роль некоего эквивалента денег, пачка сигарет "Олимпус", зажигалка, наушники для КПК и упаковка антирадиационных таблеток местного производства.
Такая скудность содержимого карманов наталкивала на мысль, что их уже обшарили до меня: не было ни самого КПК, ни оружия, ничего любопытного.
Превозмогая отвращение, я коснулся холодной свернутой шеи покойного и поводил по ней пальцем. Есть! Тонкая цепочка. Я потянул аккуратно вверх, пока о замок молнии куртки не звякнул идентификационный жетон.
Взяв его двумя пальцами, я снял КПК со своего пояса и перевел в визовый режим.
То, что я прочел на экране, признаться, меня не удивило - это и был Эверт Лидумс, мой связной в Лихоторо. Да… Наша встреча состоялась, но… К сожалению, она уже неактуальна.
- Ну, и где мне искать Город Змей? - шепотом спросил я с досадой затылок покойного, хоть и знал, что он мне не ответит.
Зачем Лидумс вернулся в свою квартиру, в которой так давно не был? Знал ли он, что его ждет тут смерть? Судя по его исхудавшему и изможденному лицу, особенных благ последнее время он был лишен, а учитывая, что он давно уже пропал, напрашивался вывод, что скрывался где-то. Да и одежда у него была какая-то пыльная и мятая. Так. Предположим. Тогда получается, что, вернувшись в свою квартиру, он подверг себя риску или же по какой-то причине считал, что риска уже нет. А может, просто устал скрываться. Ладно…
Я, пошатываясь и стискивая зубы от боли в шее, начал то, за чем, собственно, и пришел: повторный осмотр комнаты. Тумбочка с вывороченным содержимым, нетронутая пыль, пластмассовый шкаф с алюминиевыми уголками, из раскрытых дверей которого были выкинуты все вещи, стол, над ним висят плакаты… Странно: Лидумс был картографом, но ничто не наталкивало на эту мысль в его собственном доме, в котором отсутствовал даже компьютер. Только стереовизор и немного каких-то цветов под гидропоническим колпаком, которые почему-то не стали предметом быстрого обыска.
Так я кружил по комнате, постанывая и чертыхаясь, спотыкаясь о выпотрошенные ящики, все больше приходя к выводу, что по шее я получил абсолютно напрасно.
Внезапно мой взгляд упал на какую-то диссонирующую деталь на столе. Пластиковый карандаш! Кажется, в прошлый раз его здесь не было… Да! Карандаш лежит на пыльном столе, а на нем самом пыли нет! Значит, положили его недавно!
Эта идея настолько взволновала меня, что некоторое время я стоял, глядя на карандаш как на древний артефакт или, как говаривали на Земле, "как баран на новые ворота", - никогда не понимал сути этой поговорки, но общий смысл чувствовал.
Затем я взял его в руки и внимательно оглядел со всех сторон - карандаш как карандаш: черный, с надписью "Дребби и К°, 3М".
- Это ты положил сюда карандаш? - спросил я у сидящего в профиль мертвого Лидумса. - Зачем?
Лидумс молчал. А я беспомощно обшаривал глазами весь стол, пока наконец не устал ворочать ноющей шеей. Затем я воззрился на стену и начал разглядывать нелепые пестрые голографические плакаты с различными музыкальными группами. Одна из групп называлась "Красные Крысы". И действительно - участники коллектива довольно удачно изображали из себя мутантов с рыжеватой шерстью на лицах, острыми желтоватыми зубами, а на головах у них красовались ярко-алые ирокезы. Глаза и губы были раскрашены флуоресцентными красками, аж жуть пробирала от этих фриков. Я продолжал рассматривать плакат. Взгляд мой упал на ударника группы, который сидел за "блинами" черного пластика, а над ним висели разные бутылки, жестянки, металлические трубки и какие-то хитрые шестереночные приспособления.
Я вдруг почувствовал себя крайне глупо: я стою в чужой квартире с покойником, вальяжно развалившимся на стуле, не так давно сам был настоящим кандидатом в покойники, ко мне пристали какие-то ненормальные повстанцы, а может, даже и горстка подосланных провокаторов, мой связной мертв, а я преспокойно изучаю себе карандаши и плакаты панковских коллективов… Да, что ни говори, а "странный" - это мягко сказано.
Несмотря на эти мысли, я продолжил пялиться на плакат в надежде найти хоть какую-то идею…
Вновь я пробегал глазами по оскаленным рожам этих псевдолюдей, словно они были моими братьями по крови. Я разглядывал их гитары, просматривал их амулеты и позы, собираясь, собственно, переходить медитировать к следующему плакату, как вдруг мой взгляд вновь уперся в барабанщика, и я заметил лейбл, напечатанный на "блинах" его установки: "Olimpus-2000", а рядом была изображена дуга, отдаленно напоминающая силуэт царя вулканов. Картинка была мелкая и абсолютно не бросалась в глаза.
Тут сработало внезапно чутье, словно я, как голодный цербер, почуял добычу: я стал обшаривать взглядом плакат по периметру - не знаю зачем. Но… Я обратил внимание, что одна булавка из четырех, на которых плакат был пришпилен к стене, одна булавка снизу отсутствует!