10
– Ну, наконец-то! – проворчал Иван, лениво поднимаясь с кровати при виде Маленького, появившегося в дверях их комнаты с подносом в руках. – Через город, что ли, шел?
– Лавг задержал, – оправдывался Смирнов, ставя поднос на стол.
– Лавг задержал, – передразнил первокурсника Голицын. – А ты что, не мог ему сказать, что несешь три корочки хлеба голодному другу?
– Да я, вообще-то, примерно так и сказал…
– А он что? – без особого любопытства спросил Иван, подсаживаясь к столу и снимая крышечку с пластиковой тарелки. – М-м-м, вкуснятина!
– Он-то? Сказал, что кое-кому из злостных нарушителей дисциплины невредно будет чуток и поголодать.
– Вот гад! – уже с набитым ртом проговорил Голицын. – Скажи, Смирнов?
– Ну, есть немного, – кивнул Маленький. – Хотя, вообще-то, справедливости ради, задержал-то он меня от силы минут на десять… Небось не критично! И вообще, я тут кое-кому, между прочим, в официанты не нанимался!
– Товарищ курсант! Как вы разговариваете со своим старшим товарищем?!
– Условно старшим, – пробурчал Смирнов – вроде бы про себя, но так, что Иван услышал.
Голицын хотел было ответить, но едва не подавился особенно толстым куском и, закашлявшись, промолчал.
По большому счету Маленький был прав: если, конечно, говорить не о возрасте – тут у Голицына год преимущества ему было не отнять – а о формальной иерархии военно-космических сил Альгера. Серебристая нашивка на рукаве Ивана, обозначающая его былую принадлежность ко второму курсу, была красноречиво перечеркнута по диагонали жирной черной полосой. Это, разумеется, не означало, что он переведен обратно на первый курс – такое решение выглядело бы просто глупым – но всех привилегий, положенных курсантам второго года обучения, Голицын теперь был лишен. Впрочем, прочувствовать это в полной мере Иван пока возможности не имел: шел лишь пятый день из назначенных ему тридцати шести суток домашнего ареста.
Наказание подразумевало, что Голицын ни при каких обстоятельствах – ну разве что кроме внезапной войны – не вправе покидать своей комнаты. Всем другим курсантам, за исключением его соседа Маленького, в свою очередь, строжайше запрещалось сюда заходить. Что касается Смирнова, то его, похоже, наверху сочли неотъемлемым элементом интерьера Иванова жилища и отселять не стали. Ну и заодно уж поручили трижды в день приносить Голицыну еду – скромный паек первокурсника.
Что же до учебных занятий – их, естественно, никто и не думал отменять: уроки транслировались прямо в комнату, через компьютер Ивана – но так, что Голицыну был виден на экране только преподаватель. Честно говоря, арестант даже не был до конца уверен, участвует ли он в реальном уроке или имеет дело с электронной копией учителя.
Разумеется, при таком режиме все практические занятия – вроде пилотажа – были исключены. Наверстывать упущенное Ивану предстояло в конце семестра, после отбытия наказания – перед самыми экзаменами.
С аппетитом опустошив тарелку, Голицын придвинул к себе стакан с напитком и вопросительно поднял глаза на Маленького.
– Ну, давай, рассказывай, – потребовал он. – Что там у вас, на воле, творится?
– Опять? – взбрыкнул Смирнов. – А сводку новостей почитать не пробовал?
– Пробовал, – поморщившись, махнул рукой в сторону своего компьютера Иван. – Толку с нее – сухие официальные данные. Кто сколько баллов заработал и все такое. Ты мне в красках давай!
– Тоже мне, нашел художника – в красках… Тебя же в основном ваш второй курс интересует? Я уже говорил: я с ними почти не общаюсь…
– А не почти?
– Ну, иностранцев ваших сегодня вообще не видел – если не считать ужина, конечно. А так – только Павла с Глебом.
– Ну и что, как там они?
– Да нормально… – пожал плечами Маленький. – Все как обычно. Хохлов только вот что-то психует не по-детски…
– Пашка? Психует? – отставил пустой стакан Голицын. – А что такое?
– Да на криске. На тренировке. Ты же у нас теперь следующий матч по любому пропускаешь – надо замену готовить…
– Да уж, нелегко заменить игрока сборной, – самодовольно кивнул Иван. – Хотя, с другой стороны, пиндосов этих мы в любом составе должны драть, как Сидор козу!
– Ну! И я про что! А Павел наш прям словно с цепи сорвался. Орет на всех. Всем недоволен. Игорька – Фролова – сегодня вообще с тренировки выгнал…
– Выгнал? За что?!
– Да можно сказать, ни за что! Говорю – псих! Ну да, промахнулся Игорек – в простейшей ситуации, конечно, промахнулся – но с кем не бывает?! А этот как набросится – и давай его костерить! Фролову бы, конечно, промолчать, а он что-то там вякнул в ответ… Ну и Хохов его пинком под зад – фигурально выражаясь – в раздевалку. Пока, говорит, я капитан, тебе в команде не играть!
– Да, сурово… – протянул Голицын, живо представив себе описанную картину. – И кто ж теперь у нас пятым в основном составе?
– Лерка, кто ж еще! Ее Соколов поднатаскал – куда деваться! Если так дальше пойдет – суперигрок просто будет!.. Ну и Серега Фадеев за воротами. Ему сегодня, кстати, тоже от Хохлова досталось. За дело, правда. Косячит с каждой второй передачей. Думаю, еще чуть-чуть – Павел и Серегу бы выгнал. Только кого тогда ставить? Володьку Фоменко? Так тот вообще летать не умеет!.. Нет, все-таки с Игорьком Хохлов явно погорячился. Он еще хоть как-то смог бы на замену выйти.
– Пашка – капитан, – пожал плечами Иван. – Ему виднее. В конце концов, он отвечает за результат!
– Отвечает? – усмехнулся Маленький. – Ну-ну… Только кому от этого легче, если результата не будет?
– Ты это, на Пашку не наезжай! – нахмурился Иван. – Он игрок в криск – каких еще поискать. Надо будет – они с Глебом эту вшивую "Свободу" вдвоем под асфальт закатают!
– Да я разве спорю? Играет он правда классно. Только вот это ли для капитана главное?
– А что, по-твоему?
– Ну… Атмосферу там в команде поддерживать… Тактику разрабатывать…
– По части тактики Пашка нам с тобой тоже по сто очков форы даст, – заметил Голицын. – Каждому. Тебе даже – все двести. А что касается атмосферы… Чай, не детский сад – сюсюкаться тут с вами. Сами должны понимать!
– Да я что, я понимаю… – отступил Маленький. – Да и все понимают… Вот только боюсь – добром это не кончится.
– А ты меньше бойся! Тренируйтесь лучше – и все у вас получится. У нас в смысле.
– А мы что делаем? – пробормотал Смирнов, поднимая со стола поднос с пустой посудой. – И так по две тренировки в день… Только что толку, если каждый раз по новому игроку будет выходить?
– Не будет, – хмыкнул Голицын. – Фоменко – последний свободный.
– О чем и речь…
11
За минуту до условленного времени Иван включил компьютер и ввел в систему код урока. Экран тут же выдал изображение полигона – логова анша Жиы по прозвищу Фантомас. Место преподавателя – высокий пульт у самого входа – пока что пустовало, а значит, в классе тот еще не появился – как успел за эти дни убедиться Голицын, камера всегда фиксировала центр изображения на учителе.
– Добрый день, – голос анша Жиы заставил Иван вздрогнуть – звук был настолько реален, словно ив-марол военно-космических сил прятался прямо за экраном компьютера.
Впрочем, Фантомас и в самом деле где-то прятался: преподавательский стол по-прежнему был пуст.
– Тьфу ты, настройки сбились! – догадался Иван.
– С настройками вашего компьютера все в порядке, – тут же заверил его невидимка анш Жиы. – И прошу вас, курсант Голицын, впредь использовать язык Альгера. Как бы то ни было – вы на уроке!
– Да, ив-марол! – поспешил ответить в пустоту Иван.
– Итак, как вам уже, безусловно, следовало догадаться, – вновь заговорила та голосом Фантомаса, – тема нашего сегодняшнего занятия – как и десяти следующих – методы и способы маскировки. Не стану подробно останавливаться на огромной важности такого рода навыка для воина – она очевидна. Поэтому не будем напрасно терять время и перейдем сразу же к тому, с чем вам придется иметь дело в военно-космических силах Альгера. Итак…
В следующее мгновение анш Жиы возник на экране – как и положено, в самом его центре. Выглядело это, надо признать, весьма эффектно – и это на компьютере! Вживую впечатление, должно быть, вышло и вовсе сногсшибательным.
– Перед вами штатный индивидуальный маскировочный комплект военно-космических сил "Кепара", – лишь после этих слов Фантомаса Иван обратил внимание, что преподаватель одет не в привычный мундир, а свободный, сильно его полнящий костюм золотистого оттенка. – Входит в стандартную экипировку офицера, отправляющегося на боевое задание. Скрывает его обладателя от визуального наблюдения противника. Принцип действия – искривление электромагнитных волн. Вся внешняя поверхность "Кепары" покрыта особыми датчиками. Попадая на них, свет, двигаясь вдоль специальных волокон, огибает ваше тело, после чего свободно распространяется далее. В результате, с какой бы стороны ни находился наблюдатель, он видит как бы сквозь вас – то, что находится за вами.
Выдержав короткую паузу, Фантомас опустил на лицо нечто вроде забрала, затем положил ладонь правой руки на свое левое запястье – судя по всему, на браслет – и вновь исчез.
– Боец в "Кепаре" должен двигаться плавно, – продолжал невидимый преподаватель. – В случае резких движений внимательный наблюдатель заметит что-то вроде дрожи в воздухе, иногда – даже неясные полупрозрачные очертания человеческой фигуры. Вот так, – фокус камеры немного переместился, но никаких таких полупрозрачных очертаний Иван не заметил. Может, недостаточно внимательно смотрел? – Если же двигаться плавно, без специальных приборов ничего увидеть невозможно, – камера вновь поехала в сторону.
"Круто, – подумал Голицын. – Эх, мне бы такую штуку тогда в городе – и никакой Патруль не страшен!" Разумеется, ему хватило ума не произнести этого вслух – ни по-русски, ни на языке Альгера.
– А теперь, раз уж об этом зашла речь, – забежим немного веред и упомянем о средствах противодействия, – Фантомас на экране вновь обрел плоть. – Ведь раз имеется броня, где-то должен быть и снаряд. Существует два основных способа нейтрализации эффекта "Кепары". Первый и самый простой – сканер, реагирующий на работу ее датчиков. Наиболее продвинутые модели могут определять направление и даже расстояние до объекта маскировки. Сам по себе сканер достаточно невелик, однако при постоянной работе потребляет массу энергии, в связи с чем в большинстве случаев устанавливается стационарно. Переносные модификации, как правило, рассчитаны на разовое применение. Второй способ – не просто обнаружение работающих датчиков, но их подавление, окончательный или временный вывод из строя. Замаскированный объект, соответственно, становится полностью или частично видим невооруженным глазом. Излучатель, позволяющий добиться этого, называется "Лавва", работе на нем – а это, без преувеличения, целая наука – вы будете обучаться на старших курсах.
Анш Жиы еще несколько раз исчез и появился, демонстрируя возможности своего маскировочного костюма – у Ивана аж в глазах зарябило.
– У кого-то может создаться впечатление, что, раз существуют сканеры – не говоря уже об излучателе "Лавва" – "Кепара" становится бесполезной, – проговорил преподаватель, определившись, наконец, в каком виде (или не-виде) желает предстать перед курсантами. Вопреки ожиданиям Голицына, Фантомас выбрал видимость. – Думать так было бы серьезной ошибкой – все равно что утверждать, будто с изобретением бронебойных снарядов устарела сама идея брони, а раз "Шилк" бьет через скафандр – боевые скафандры – на свалку истории. Можно привести массу примеров, когда лишь использование "Кепары" спасало жизни офицерам Альгера – например, сбитым над чужой планетой пилотам. К тому же датчики маскировочного комплекта постоянно совершенствуются – сегодня мы имеем дело уже с семнадцатым их поколением. Параллельно совершенствуются, конечно, и сканеры. Но это уже дело ученых. Наша же с вами задача – по максимуму использовать то, что имеется у нас в распоряжении сегодня. Учитывая, разумеется, возможности противника – и грамотно им противостоя. Этому и будут посвящены наши ближайшие занятия…
– Что-то ты у нас сегодня не в ударе? – со скептическим видом встретил Иван появление в комнате Маленького. – Три очка за три урока – не густо, а?
– Густо-пусто… – огрызнулся Смирнов. – Да провались они вообще, эти очки!..
– Фига се заявочки, – хмыкнул Голицын. – Да ты что-то вообще, смотрю, сегодня какой-то странный, – окинул он внимательным взглядом первокурсника. – Случилось, что ль, чего?
– Да уж, случилось – так случилось… – пробормотал Маленький, опуская на стол поднос с Ивановым ужином.
– И что?
– Да полный финиш! – махнул рукой Смирнов.
– Слышь, ты не тяни, говори, – потребовал Голицын, так пока и не притронувшись к подносу – на Маленьком и правда буквально лица не было.
– Да тут говори, не говори… Хохлов из команды ушел! – выдал, наконец, первокурсник.
– Как ушел? – не понял Иван. – Куда ушел? И вообще – из какой такой команды?
– Из какой, из какой – из нашей. Из "Варяга".
– Погоди… – Голицын аж привстал. – Как из "Варяга"?!
– Молча! Точнее, не то чтобы совсем молча…
– Стоп! – резко осадил Иван. – Так не пойдет. Давай рассказывай по порядку.
– По порядку, – с несчастным видом Маленький опустился на стул напротив Голицына. – Была вечерняя тренировка – у нас они, ты знаешь, теперь по две в день. Отрабатывали связки. Хохлов, как всегда, на взводе – завтра матч, а игра еще совсем сырая. Но все, как могут, стараются. И тут выходит Серега Фадеев. Типа вместо меня – как будто у нас замена. Лерка ему выдает пас – пальчики оближешь, а он что-то дернулся – и вместо кольца запустил снаряд параллельно воротам. Казалось бы – ладно, человек только на замену вышел, бывает – не разогрелся, но Хохлов как на него налетит! Серега молчит – сам понимает, что виноват, но тут вдруг Лерке какая-то шлея под хвост попала: подлетает, повисает между ними – да еще так издевательски, вниз головой относительно Павла – и давай за Серегу заступаться. Хохлов в краску – и на нее. И тут – то ли Глебу показалось, то ли и правда толкнул Павел Лерку – в этой невесомости же фиг поймешь – подваливает Соколов. Слово за слово, едва до рук не дошло. Ну и Хохлов орет: "Ах, так! Ну вот сами теперь тут и командуйте!" И наклейку свою капитанскую начинает ковырять. Типа сдернуть хотел. А та не поддается.
– Ну да, – кивнул, невесело усмехнувшись, Иван. – Ему ее в прошлом году Меньшиков Серега намертво приклеил. А то были уже прецеденты – отрывал…
– Вот, а сейчас не оторвалась. Ну, а Хохлов тогда как рванет застежку К-комбинезона! Весь верх и отстегнулся. "Нате! – говорит, – Получите! Швырнул и так, по пояс голый, и поплыл к воротам. Антон Пухов бросился было за ним, но Павел его так толкнул – тот едва в стену башкой не впечатался. Вот так…
– Узнаю Пашку, – пробормотал Иван. – В прошлом году у нас с ним похожая история была… И что?
– Да, собственно, все…
– Как все?
– Ну, почти все. Потом, после тренировки, Глеб с Леркой к нему – к Хохлову то есть – ходили. Звали вернуться. Ради команды.
– И что Пашка?
– Послал их подальше. Сказал, что типа с криском закончил.
– Понятно… – протянул Иван, силясь собраться с мыслями. – Ну, и что теперь?
– А что теперь… Это уж как Глеб решит. Может, посадим завтра Володьку Фоменко за ворота. Наигрывать его, конечно, уже поздно – придется играть без замен.
– Без замен… – медленно повторил за ним Иван. – Погоди! Вы там что, все с дуба рухнули?! – взорвался внезапно он. – Какой без замен?! Не без замен! Без Пашки!
– Ну, это само собой…
– Как это само собой?! Без лучшего игрока! Без капитана!
– Капитаном пока выбрали Соколова, – вставил Смирнов.
– Глеба? Глеба – это хорошо. Глеба – это правильно… Ни фига не правильно! Пашка должен играть! – Иван вскочил на ноги.
– Ты куда это? – с подозрением спросил Маленький.
– К Пашке!.. Точнее, сначала к Глебу – а потом к Пашке! К черту все ваши дутые амбиции – команду спасать надо!
– Стой! – Смирнов молнией метнулся к двери. – Никуда ты не пойдешь!
– Это еще почему?!
– Ты же под арестом!
– Плевать! Когда тут у вас такое…
– Стой, идиот! – Маленький встал в дверном проеме, грудью загородив проход. – У тебя же испытательный срок! Выйдешь из комнаты – считай, новое нарушение! Вылетишь из Школы на раз!
– Да ну, – нахмурился Иван, тем не менее приостановившись. – Так уж и вылечу…
– Запросто, – заверил его Смирнов. – До первого нарушения!
– До первого нарушения…
По большому счету Маленький был прав… Да и Пашка хорош! Нашел время рубаху на груди рвать…
– Но ведь проиграем же! – жалостливо протянул Голицын, попятившись.
– Помнится, кто-то буквально на днях говорил, что пиндосов мы сделаем в любом составе, – напомнил, немного расслабившись, Смирнов.
– Ну, я ж не думал, что настолько в любом…
– У нас есть Глеб Соколов, – принялся загибать пальцы Маленький. – У нас есть Лерка. Антон Пухов, я, в конце концов… Игорька Фролова вернем в состав… Сыграем как-нибудь.
– Вот то-то и оно, что как-нибудь, – бросил Иван, понуро усаживаясь обратно за стол. – Пашка, конечно, кретин, но играет… Эх, зря он тогда Боголюбова не послушался!
– А что Боголюбов?
– Да тот после игры с "Конкордом" предлагал Пашке передать кому-нибудь капитанскую наклейку.
– И что Хохлов?
– Отказался, естественно.
– А-а, – протянул Маленький.
– Вот тебе и "а-а"! Что за люди?! На неделю оставить нельзя!
– Меньше надо дисциплину нарушать! – буркнул Смирнов.
– Поговори у меня!
– Ладно, остынь, – бросил Маленький. – Думаешь, кто-нибудь рад, что так вышло?
– Наверняка – пиндосы из "Свободы"!
– Ну, эти не в счет.
– Вот завтра и посмотрим…
12
Наутро Иван предпринял последнюю отчаянную попытку как-то переломить сложившуюся вокруг "Варяга" невеселую ситуацию. Все несвязанные непосредственно с уроками коммуникационные системы его компьютера были сейчас аппаратно заблокированы, однако как такового запрета выходить с кем-либо на связь не существовало – похоже, его тюремщики сочли вполне достаточными эти чисто технические ограничения. А то, что прямо не запрещено, рассуждал Голицын – то и не наказуемо, не правда ли?
Решив так, Иван бесцеремонно ссадил Маленького с его собственного компьютера – благо Смирнов и так уже собирался куда-то уходить – и, воспользовавшись паролем тезки, вошел в школьную сеть.
Первым делом Голицын вызвал Пашку, однако лишь нарвался на бездушный автоответчик, смысл сообщения которого, опуская красочные идиоматические выражения, сводился к короткому: "Не лезьте, достали!" Попытка связаться с Глебом также закончилась неудачей: Соколова на месте, как всегда, не было. Секунду-другую поколебавшись, Иван набрал номер Леры, но отсутствовала в сети и Боголюбова. Аккуратная девушка, правда, оставила уведомление, что искать ее следует в зале для криска. "А, ну конечно же! – вспомнил Голицын. – У них сейчас последняя тренировка перед игрой – на нее-то и торопился Маленький!"