- Внутри! - рявкнул Миша и сморщился. Губа закровила. - Внутри это все у нас. Когда каждый высунется из своей будки и взглянет в небо, когда громкость у телевизоров будут добавлять на новостях о стартах ракет, когда дети снова начнут играть в космонавтов…
- И что тогда?
- Тогда это будет совсем другая страна. Великая держава с великим народом, которому все по плечу. И города на Луне, и яблони на Марсе.
В кухне повисла странная тишина - неприятная, неуютная, от которой хотелось спрятаться, закрыв за собой дверь и сделав погромче телевизор. Сегодня же "Спартак" с "ЦСКА" играют: вон спартаковцы какую карусель закрутили в одно касание, и удар с угла штрафной - чудо, а не удар, - но Акинфеев из самой "паутинки" вытащил!
Наши с нашими, но каков накал! Разве старт ракеты может так же пощекотать нервы?
- Но ведь вы делаете все наоборот. - Света упрямо сдвинула брови. - Вы же только мешаете. Акции, теракты устраиваете, запуск из-за вас с апреля откладывается…
Василий поднял глаза на Мишу и вздрогнул. Перед ним сидел не тот волчара-бандит, который шипел от горячего чая и командовал принести штаны. Жесткий взгляд горящих странным огнем глаз заставил отвернуться. И говорить он стал совсем по-другому. Лозунгами. Черт! Фанатик… Как же он сразу этого не понял? Такие порой еще страшнее бандюков, крыша у них точно не на месте. Одни за своих божков готовы голыми руками шеи сворачивать, другие вон про космос гонят…
Надо было сдать его сразу, пока на диване валялся. Пожалел, ёпт! Теперь надо думать, как бы добраться до телефона или, еще лучше, до подъезда. Но не оставлять же Светку с ним.
Вот вдряпался!
- Беда в том, девочка, что если сейчас просто выйти на улицы с лозунгом "Космос будет наш!", сбегутся те, кому все равно, что кричать: "Спартак - чемпион" или "Бей жидов". А само движение причислят к очередной секте, на чем все и закончится. Нет… Чтобы всколыхнуть болото, вытащить людей и встряхнуть, связать одной идеей, нужен враг - реальный, близкий и опасный. Враг, о котором ежедневно рассказывают страшилки по телевизору, одна другой круче. И вот тогда люди сами встанут, как один, по другую сторону баррикад, с другими флагами. Этот враг - мы. Мы взрываем, мы устраиваем диверсии, мы то, мы се… А раз мы воюем за то, что России не место в космосе, то все остальные люди из принципа встают на противоположную позицию, понимаешь?
- Так вы что… специально??? - Света таращилась на Мишу, открыв рот. Выглядела она при этом совсем по-дурацки. - Но как же… ведь и люди гибнут… и…
- За все время погибло два человека - оба наших. Светлая им память - они знали, на что шли и ради чего… Все тщательно планируется, включая провал каждой акции. Чтоб все выглядело пострашнее, а победа над нами погеройственнее. Народ хочет зрелищ, а журналюги слетаются только на жареное. Вот им и жареное, и пареное - кушайте на здоровье. Другими способами же до людей не достучаться… Активисты, которые якобы на другой стороне, - те самые, что "Космос будет наш", - мы с ними очень плотно работаем, чтоб без осечек, без жертв обходилось. Они и нужны, чтобы толпу в единое русло направить, сплотить, так сказать, и не дать людям насовершать ошибок. А по сути, мы - одна организация, только об этом не знают.
Ну вот и прокололся, фанатик хренов!
- А зачем тогда ты сейчас все это рассказываешь? Вербуешь? - Василий прищурился и незаметно придвинулся поближе к Свете - мало ли что этот кадр выкинет? Кстати, чайник очень удобно стоит, и горячий к тому же. Светку может зацепить кипятком, но это уже мелочи, потерпит…
Миша зафыркал, давясь смехом.
- Ну ты сказанул! Вербую… Таких, как ты, нам и даром не надь, и с деньгами не надь. Да если завтра по всем каналам начнут вопить про угрозу войны, ты на футбол переключишься и шторы задернешь! Перед этим, разве что, до магазина добежишь, вкусненьким на всякий случай затаришься - а вдруг и правда война? Что, не так? - Василий сжал кулаки, но смолчал. - Мы своими шкурами рискуем, чтобы такие, как ты, лишний раз не только о себе задумались. Ты готов на такое? Так и не строй из себя героя. Не оно ты, совсем не оно!
"Сначала якобы тайну открыл, а теперь на слабо поднимает - грамотно…" Василий с коллегами как раз недавно увлекся психологией и почитывал книжки о том, как манипулировать людьми. Вот и пригодилось. От понимания, что происходит, стало легче - рано меня в дурачье записывать, рано! Он немного расслабился.
- Не оно так не оно. Только хватит нам мозги промывать. Шел бы ты по-хорошему, а?
- Вася! - в голосе Светы прозвучала неожиданная укоризна. Вот так-так! Купилась, идиотка. Но она же книжек не читала, да и баба - что с нее взять?
- Разумно, - усмехнулся Миша и, кряхтя, поднялся. - Очень разумно и очень правильно. Так должен поступать каждый, кому дорога своя шкура, молодец! А я и впрямь засиделся. Шмотки мои где?
- В комнате, - процедил Василий.
Пока Миша одевался, они молчали. Света уставилась в пол и теребила краешек кофты, то разглаживала его, то, наоборот, жамкала. Василий тихо закипал. Вот сейчас этот вербовщик свалит, и он ей мозги на место вправит!
- Ну, все, спасибо за гостеприимство, я пошел. - Миша возник в дверях, оглядел присутствующих, усмехнулся и вышел. Негромко хлопнула входная дверь. "Надо замок закрыть", - промелькнуло в голове.
- Я, наверное, тоже пойду, - тихо сказала Света, не поднимая глаз. - Прости, настроение не то.
У Василия и самого настроение было не ахти, да и, положа руку на сердце, не в форме он был после сегодняшнего. Но вот так уходить - это как-то… В любом разговоре последнюю точку должен ставить мужик.
- Я что, тоже для тебя "не оно"?
- Оно, - странно прозвучало это слово, неоднозначно. - Я завтра приду, хочешь?
Василий сдулся. Задержать ее просто из принципа? И что потом делать? Еще не хватало опозориться в постели!
- Я провожу, поздно уже, - нашелся он наконец.
Вот по дороге как раз и поговорит. Надо вымести из ее дурной головы лишнюю шелуху, а то - знает он баб! - сейчас домой придет и такого нафантазирует, век не расхлебать!
На дворе ночь уже сгустилась плотным мороком, превращающим реальность в декорации для фильма ужасов. Тех, что с зомби и вампирами, оживающими предметами и призраками. Луны не было, а редкие фонари у подъездов да на дальнем перекрестке только подчеркивали мрак в кустах, за деревьями, редкими машинами - везде, куда не дотягивались слабые лучики света. Все-таки человек - дневное животное, хоть темноту и пытается покорить, подчинить себе, но получается, прямо скажем, не очень. Шаг влево, шаг вправо - и налет цивилизации трещит по швам под натиском страхов, не меняющихся тысячелетиями.
Света поплотнее застегнула курточку - сентябрьские ночи бодрили морозцем - и зашагала в сторону дороги, к автобусной остановке. Василий торопливо шел, чуть поотстав, и лихорадочно подбирал слова для начала разговора.
У дерева ярко вспыхнул и тут же погас огонек сигареты.
Света сбилась с шага.
- Я это, я. Не бойтесь. Решил тут свежим воздухом подышать, - раздался из темноты Мишин голос.
Василий выругался про себя, подхватил девушку под локоть и повлек было вперед, но та вдруг решительно вырвалась и направилась к дереву.
- Михаил… А вы… что на этот раз затеваете? - слова звонко падали в ночной воздух.
- Тебе-то какое дело? - рявкнул Василий.
- Отстань!
Он опешил. Всегда спокойная и послушная, тем и удобная, Света никогда с ним таким тоном не разговаривала.
- Зачем это тебе, девочка?
- Хочу… может, помочь чем смогу?
Повисла пауза. Василий пытался взять себя в руки, чтобы не наорать на свою девушку самым неприличным образом. Миша тем временем неторопливо приблизился к парочке.
- Зачем это тебе, девочка? - уже совсем другим тоном, без насмешки повторил он.
- Надоело. Всё надоело. Всем наплевать. Пытаешься с кем-то поговорить - о жизни там, о чем-то по-настоящему большом и важном - только смеются и пальцем у виска крутят. Типа, мне больше всех надо… Надоело! Вот на собрание попала - там хоть люди за идею… И вы что-то делаете. Не для себя, для всех… Я тоже хочу.
- Слушай, - прокашлялся Василий, - если ты хочешь что-то полезное людям сделать - давай я тебя в больницу устрою сиделкой, а? Будешь за инвалидами ухаживать…
Света даже не повернулась в его сторону, буравя взглядом Михаила. Тот затянулся сигаретой, бросил бычок на землю и аккуратно затушил его ботинком.
- Что ж, если действительно хочешь, помоги…
- Вы оба с дуба рухнули??? - взорвался Василий. - Слышь, мужик, отстань от моей девушки! А ты… А ну, пошли отсюда! Потом поговорим.
- Никуда я не пойду! - она вырвалась и отскочила в сторону. - И не смей командовать!
- Ты соображаешь, что творишь?!
- Получше твоего! Сиделки нужны, да. Но это же… это же прошлое - инвалиды, больные, старики. А космос - это будущее! И страна наша тоже, у нее оно есть, должно быть… Ну как ты не понимаешь?!
- Он же тебе мозги запудрил! Красивых слов наговорил, а ты и повелась, дура!
- Сам дурак!
- Тихо! - гаркнул Миша.
С балкона кто-то старческим голосом пригрозил вызвать полицию.
- Ты, Вася, конечно, молодец, что за девушку свою заступаешься. Но она не твоя собственность, а свободный человек. Боишься за нее, не доверяешь мне - иди тоже. Я ничего от тебя делать не прошу - просто будь рядом. Так даже лучше будет. Согласен?
- А что делать-то надо? - перебила молчание Света, не дожидаясь ответа.
- Делать… Эх, давайте-ка в сторонку отойдем, присядем да поговорим.
Крепкая деревянная скамейка стояла у песочницы, в стороне от дорожки, ведущей к остановке. Днем здесь возилась детвора под бдительными взорами мамаш и бабушек, а сейчас лучше места для разговора вдали от чужих ушей придумать было сложно. За редкими и тощими кустами не скроешься, а дом все же далековато, даже с балкона тихий голос разобрать невозможно.
Василий, так и найдя ответа, молча сел с краю, рядом со Светой.
- Значит, что делать? - протянул Миша, закуривая очередную сигарету. - Ничего особенного и сложного. Сегодняшняя акция - похищение людей. Если один инженер, техник, механик там, не выйдет на работу, никто и не заметит. А если пара-тройка десятков… Не все же военные, по гарнизонам сидят. Космодром быстро строили, много гражданских набрали и поселили их не только в Углегорске да Свободном, из вашего Шимановска тоже есть и местные, и пришлые. Вот и возьмем мы сегодня под белы рученьки человек по пять-десять в каждом городке, а завтра их с боем освободят. Да не дергайся ты так! "С боем" - это ж я о том, как выглядеть будет. Все продумано до мелочей, ни один волосок с их голов не упадет. И с твоей тоже.
- Так вы и меня похитить собираетесь? Но я ж не с космодрома… - недоуменно протянула Света.
- А перепутали!
- Но зачем?
- А затем, что ты будешь знать, что происходит на самом деле, и сможешь унять панику и воодушевить людей. Сможешь?
- Не знаю… - Света затеребила поясок куртки. - Попробую…
- Подсадная утка? - не выдержал и вклинился Василий.
- Она самая.
- Бред. А чего ты этим хочешь добиться - чтобы снова запуск отложили?
- Нет, на этот раз его не отложат, да и не позволят нам к важным людям приблизиться. Но если мелочи взять побольше… Такая акция накануне запуска и журналюг привлечет, и народ заставит следить за стартом, затаив дыхание. Пусть пока только ожидая - случится чего еще или нет? Это первый шаг. Колбасных людей надо постепенно приучать смотреть в небо и болеть за страну, сразу нельзя. Да и не выйдет.
- Смотреть в небо… - гыкнул Василий. - Вы что, всерьез решили переделать русский народ?
- Да почему ж переделать? Так, чуть-чуть повернуть.
- Ни фига себе чуть-чуть!
- А кто требует полностью меняться? Можно курить, выпивать и мечтать о звездах, можно изменять жене или мужу и переживать за будущее России… Человек - это человек, а не набор сплошных достоинств, не идеал и никогда им не будет. А мы не священники, чтоб требовать всего и сразу.
И почему у него на всякий вопрос ответ находится, что и не возразишь, а начнешь спорить - еще и дураком себя почувствуешь? Да и фразы закручивает, что твой оратор с трибуны, - гладкие, звонкие. Говорят, этому можно научиться, надо только книжки поискать, в которых рассказывают, как переговоры вести, как девчонок обалтывать…
- Там же, поди, одни мужики будут! - снова вскинулся он. - Куда ты ее запихнуть собираешься?!
- Вот именно! Перед бабой мужикам бздеть будет стремно. - Михаил на миг опять преобразился в волчару. Василий съежился. - А чтоб ее не тронули, ты и присмотришь.
- Бред…
- Может, и бред, а может, и нет. Света, так ты что решила - пойдешь?
- Да, - помолчав секунду, тихо ответила девушка. В ее голосе еще дрожал страх и неуверенность, но уже где-то вдали, на задворках.
- Ты идешь с ней?
- Да, - мрачно буркнул Василий. Поди откажись! Потом она же всем растрезвонит, что ее мужик струсил и бросил. Да и вдруг случится чего - он же себе потом не простит.
- Тогда двинулись!
Миша решительно встал и опять охнул. "Досталось тебе все же! - злорадно подумал Василий. - Эх, добавить бы…" Но было поздно - раньше надо было морду бить, а сейчас уже глупо.
Не отходя от скамейки, Миша достал из кармана скрученный в трубочку навигатор, быстрыми движениями активировал, что-то настроил и нацепил на руку на манер браслета. Экран тускло светился, показывая маршрут. "Дорогая штучка", - отметил про себя Василий. Гибкими экранами давно никого не удивишь, но одно дело просто что-то читать, а другое - программы запускать, да еще с подключением к спутникам. А такие маленькие, чтоб на запястье надевались, он только в рекламе и видел. Хотя что с его городка возьмешь? Пусть и рядом с космодромом, но все равно - глушь.
Шли они долго. Миша то и дело поглядывал на браслет, сверяя картинку с обстановкой. Уже давно закончились пятиэтажки, а старые кирпичные домики сменились деревянными, запрятанными за глухими заборами да высокими зарослями не пойми чего, только редкие фонари освещали закрытые калитки - неспокойно на окраине по ночам. Хотя где нынче спокойно? Даже в центре средь бела дня можно нарваться. О своей шкуре надо круглосуточно печься, причем как от людей ее защищать, так и от прочих неприятностей. Вон дорога какая - одно название, колдобины да кочки, чуть недоглядишь, и шею свернуть немудрено.
Чем дальше они шли, тем мрачнее картины рисовались Василию. Он клял себя, а уж Светку с Мишей и вовсе костерил на чем свет стоит. "Еще не поздно отказаться", - липко и гаденько ползала в голове мыслишка, но бздеть, как выразился Миша, было действительно стремно.
Наконец они остановились перед внешне ничем не примечательным домиком, разве что калитка была чуть приоткрыта. Высокий и тощий мужчина вышел навстречу, о чем-то пошептался с Мишей и скрылся за забором. Входить следом они почему-то не торопились, ждали на улице - чего?
Тощий появился вновь, кивнул и отодвинулся в сторону, пропуская делегацию. Света, споткнувшись, вошла внутрь, Василий было притормозил, но под взглядом Миши шагнул вперед. За спиной глухо стукнула калитка.
Но далеко им пройти не дали. Сразу за воротами аккуратно связали руки за спиной, бережно залепили рты липкой лентой и надели на голову глухие мешки. "Вот и все!" - мелькнуло в голове у Василия.
- С этого момента с вами будут обращаться как с заложниками, чтобы никто ничего не заподозрил, - предупредил Миша. - Вы тоже не забывайте, что вас похитили и притащили сюда насильно.
Кто-то довольно жестко ухватил Василия под локоть и потащил. Судя по шагам, шорохам и сдавленному мычанию, Свету волокли следом - девушка, похоже, уже начала входить в роль, в меру яростно сопротивляясь. Самому дергаться не хотелось, и без того чувствовал себя полным идиотом, по доброй воле и ни за что идущим на эшафот.
Прямо, налево, еще раз налево, по узкой тропинке с деревянным настилом, направо, через еще одну калитку - другой участок? - снова направо, крыльцо, ступени вниз - в подпол? - дверь, толчок в спину и лязг замка за спиной…
Чьи-то руки подхватили Василия, не дав упасть, сняли мешок и развязали руки. Он рывком отодрал ленту со рта и огляделся.
Он стоял в небольшом темном помещении, лишь тусклый свет из маленького, в две ладошки, окна под потолком позволял видеть силуэты. В подвале находилось человек пять - двое помогали ему, остальные высвобождали Свету, вполголоса матерясь - и впрямь, одни мужики. Василий решительно оттер девушку в сторону - еще лапать ее не хватало кому ни попадя!
- Что происходит?! Вася, Васенька, где мы? - Истерические нотки в ее голосе звучали столь естественно, что он едва не зааплодировал.
- Тише-тише, сейчас разберемся. - Смех душил, и голос от этого срывался. Смех был нехороший, бабский, истерический, но дрожь в голосе от него получилась вполне ничего - серьезная такая, мужская.
Он приобнял Свету, отвел ее в пустующий угол, усадил на мягкий земляной пол и прижал к себе.
- Зачем? За что? Что мы сделали? - почти рыдала она.
- Эй, ты! Бабу свою уйми, и без нее тошно, - мрачно раздалось из другого угла.
- Сам заткнись! - огрызнулся Василий. Неизвестно, что тут за сборище и что с ними всеми будет дальше - надо сразу точки над "i" расставить, сделать все, чтобы свора его страх не почуяла, не набросилась.
- А вы кто? - всхлипнула Света.
- Дед Пихто.
- Зачем вы так? Я ж просто спросила…
- Какая вам разница, кто мы? - это уже другой голос, помягче, с хрипотцой, какая часто встречается у заядлых курильщиков.
- Ну… - замялась девушка, уже взяв себя в руки, но еще пошмыгивая носом. - А вы знаете, за что вас сюда?
- Нет, - после паузы ответил за всех хрипловатый.
- Но должна же быть какая-то причина! Может, мы все из одного района или еще что-то нас связывает? - Девушка воодушевлялась с каждым словом, несмотря на фыркания и смешки из углов. - А давайте каждый о себе расскажет - вдруг мы тогда поймем, зачем нас всех сюда приволокли. Ну, если это как-то связано. Может, и нет, но если да…
- То что? - еще голос: молодой, нервный, звенящий.
- Ну что-то же надо делать! Не сидеть же, сложа руки.
- А что мы можем сделать? - снова молодой. - Дверь заперта, в окно не пролезть, других выходов нет - что?!
- Не знаю, - сникла она. - Вы же мужчины - придумайте что-нибудь!
- Заткнулась бы ты, а? - снова мрачный, но уже не столь агрессивный.
- Слушай, ты! - завелся было Василий, но Света незаметно дернула его за рукав и тут же перебила:
- И все-таки давайте каждый расскажет - как он сюда попал, кто он, откуда. Вдруг поймем чего.
В повисшей тишине Василий сидел и радовался, что это не он ерунду несет - такое молчание выразительнее любого ответа. А Светка - дура, что с нее возьмешь? Нарвалась и получила.
- Я живу рядом со станцией, авиационный механик на Восточном, - негромко произнес хрипловатый. - Меня взяли около дома, из магазина возвращался - мешок на голову, руки за спину и в машину. Кому я понадобился, ума не приложу.