Виталий хорошо знал оба варианта, поскольку если вдруг флот попадал в условия, когда приходилось выполнять задачи на поверхности планет или спутников, он просто пользовался общевойсковой формой, да и всё. По этой причине полевую форму никогда не называли шурупской – только общевойсковые парадную и повседневную.
– Облачился? – спросил Терентьев.
– Так точно! – бодро отрапортовал Виталий.
Мастер тоже уже надел полевую и приладил плазменник – карман у левой подмышки очень солидно оттопыривался.
– Антикомарин, – Терентьев подал кругляш на цепочке.
Виталий привычно надел его на шею и спрятал под куртку. Включить можно будет потом, в пределах города мушву отгоняли стационарные установки.
Снятую одежду и обувь оставили в багажнике. Похоже, сюда заехали исключительно переодеться, хотя Виталий уже было решил, что полетят на своём глайдере. Но нет: Терентьев велел глайдер запереть и направился к ожидающему "Франу" начальника разведки. Виталию ничего не оставалось, как последовать за мастером.
Пройдя через КПП в обратном направлении, машина покатила к кораблям у стартовой линии. Там вовсю шла погрузка сразу на четыре трехсотки – три "Печоры" и грузовую "Каму".
В пассажирском отсеке "Печоры" Виталий снова забился в свободный угол, потому что все самые удобные места по центру были заняты. Один из тех, кто там сидел, был Ройс, задира-лейтенант из столовой. Шурупов он, конечно же, приметил и мрачно на Терентьева с Виталием зыркал. Хорошо, хоть пока молчал.
Поскольку мастер до объяснений-инструктажей вновь не снизошёл, Виталий оказался предоставлен сам себе. Подъём сегодня был ранний – неудивительно, что очень скоро стали слипаться глаза. Виталий прильнул виском к переборке и беззастенчиво подрёмывал, вывалившись в реальность только на время старта и взлётной болтанки.
К финишу он так разоспался, что еле пришёл в себя. Даже посадка толком не растрясла. К этому моменту уже рассвело, и первобытная тундростепь была залита светом Лори, как местные чаще называли восемьдесят вторую Эридана. Виталий почему-то вспомнил капитана Зуева из службы биологической адаптации и его вводную лекцию – точнее, тот факт, что и Лори, и Лорея были заметно старше Солнца и Земли, как минимум – вдвое. И что нынешняя биота на Лорее уже не первая и наверняка даже не вторая. Местная жизнь примерно соответствовала земной плейстоценовой и от сегодняшней голоценовой Земли отставала на мизерный со вселенской точки зрения срок – от пары миллионов до нескольких тысяч лет.
Потом мысли сами собой перескочили на загадочных чужих – возможно, они строили свою базу миллионы или даже миллиарды лет назад, когда жизнь на Лорее была совсем другой? Впрочем, нет, какие миллиарды – сохранилось ли на Земле или Лорее что-либо материальное сравнимого возраста? Облик обеих планет с тех пор неузнаваемо изменился, от состава атмосферы до расположения материков и литосферных плит. Всё неоднократно перемалывалось, уходило в недра Лореи в зонах субдукции и вновь восставало из глубин в зонах спрединга, очищенным и переплавленным. Миллиард лет, пожалуй, база чужих не просуществует. Значит, они строили её во времена лорейских динозавров – или что тут нынешней мегафауне предшествовало?
Скомандовали выгрузку, и Виталий отвлёкся. Из десантных люков по двое выпрыгивали бойцы в боевом облачении; люд из пассажирского отсека пока ожидал своей очереди. В иллюминаторы было видно, что на плоском безлесном пятачке уже копошатся инженеры, что-то возводят. Надо понимать, штаб, жилые палатки, кухню – полевой лагерь одним словом. По периметру над грунтом возвышались полусферы мобильных генераторов защитного поля, а ещё дальше рассыпались пехотинцы из оцепления.
Вообще, Виталий не ожидал такого размаха, думал, первая разведка пройдёт с меньшей помпой. Но потом поразмыслил и осознал, что первая разведка наверняка уже давно состоялась, и вторая тоже, и все последующие, сколько их положено провести, а сейчас как раз готовится планомерная осада чужой базы.
Когда только успели?
Наконец дали добро на выход пассажирам; Виталий задумался, почему среди пассажиров есть пилоты, а потом сообразил: машин в полку меньше, чем пилотов. Вот и привезли людей на смену. Всё логично, летать будут по очереди, по вахтам.
Не успели Виталий с шефом ступить на землю, материализовался шустрый мичман с планшетом наперевес.
– Здравия желаю! Кто из вас Терентьев?
– Я, – ответил мастер, покосившись на Виталия. Тот, ясное дело, помалкивал.
– Следуйте за мной, господа офицеры! Совещание уже началось.
"Какое ещё совещание? – подумал Виталий недоуменно. – Только прилетели и уже совещание?"
Мичман привёл их к приземистому КШМ – командно-штабному модулю, атмосферному кораблю, приспособленному под мобильный центр управления войсками. Модуль имел форму усечённого конуса диаметром у основания чуть больше двенадцати метров и выглядел очень солидно и неприступно. Разумеется, он охранялся – непонятно только, от кого. Если внешнее оцепление было вполне оправданным – вокруг, всё-таки, дикая плейстоценовая тундростепь с хищниками, способными охотиться на зверей слоновьих габаритов. Да и травоядные звери-жертвы в ярости могут затоптать кого угодно, особенно стадом. Но от кого охранять КШМ, находящийся внутри периметра? Уставы уставами, однако подобные вещи казались Виталию откровенными перегибами и пустым разбазариванием ресурсов.
Смысл дошёл до Виталия лишь когда у всех троих, включая мичмана, охрана проверила документы.
"Чёрт возьми, а операция-то наверняка секретная! Далеко не все тут знают, что неподалёку база чужих. Для большинства это просто очередной полевой выезд. Учения. Манёвры".
В основном отсеке КШМ за овальным столом совещалось командование – моложавый вице-адмирал, два контр-адмирала, два полковника (одного Виталий знал – Жернакова) и напряжённый, как струна, майор на самом неудобном месте. Чуть в стороне, за спинами адмиралов, у терминалов сидели ещё двое майоров – оба, в отличие от напряжённого, в повседневной форме, а не в полевой. Скорее всего, это были адмиральские референты.
При виде вошедших в отсек капитанов (мичман остался в буфере), вице-адмирал осёкся и с неудовольствием воззрился на прибывших.
– Кто такие? – сварливо поинтересовался он. – Откуда?
Один из референтов тотчас вскочил, склонился к начальству и что-то доверительно зашептал на ухо.
– Какие ещё интенданты? – нахмурился вице-адмирал. – Какого хрена?
Референт продолжал шептать.
Тут встал Жернаков:
– Василий Семёнович! Это те самые командировочные офицеры, которые предсказали сам факт существования базы, а потом с первой попытки её обнаружили. Я вам докладывал.
Лицо вице-адмирала чуть-чуть смягчилось:
– А, генштабовские эксперты, что ли?
– Вроде того, – подал голос Терентьев.
– Надеюсь, допуск у вас соответствующий? – спросил вице-адмирал, явно перестраховываясь.
Терентьев сдержанно усмехнулся:
– С допуском всё в порядке, иначе нас просто сюда не впустили бы. Там же "Вомбат" на входе.
– А, ну да, ну да, – с явным облегчением покивал вице-адмирал. – Что ж, присаживайтесь!
Места оставались только рядом с напряжённым майором, одно за столом, а остальные у терминалов по периметру. К столу, разумеется, подсел Терентьев.
– Продолжим, – заговорил вице-адмирал. – Ну, допустим, вскроете вы это долбаные бронещиты. Где гарантия, что там нет какой-нибудь защиты? Ловушки?
– Нет такой гарантии, – хмуро сообщил напряжённый майор.
– Ну и зачем нам такая радость? – вице-адмирал поморщился. – Начинать операцию с трупов как-то не хочется.
– Я с удовольствием выслушаю альтернативные предложения, – грустно признался майор. – Но что-то никто не горит желанием их высказывать.
– Не забывайтесь, Заварзин! – тут же одёрнул его один из контр-адмиралов, и Виталий внезапно понял, кто это. Конечно же, командир Семёновского полка, Андрей Бойко. Виталий никогда не видел его живьём, только на изображениях, возможно, поэтому сразу и не узнал.
– Господин контр-адмирал! Командование требует от меня доступ к помещениям базы. Но я не могу туда никого телепортировать, для проникновения на базу нужно либо открыть штатные входы, либо пробиться через оболочку. Как открыть входы, никто не знает. А вскрывать оболочку мне запрещают. Ну и как, спрашивается, мне выполнять приказ? Я же не волшебник!
В тоне Заварзина не было ни подобострастия, ни заискивания – чувствовалось, что майор чувствует свою правоту и готов отстаивать собственное мнение.
– Что вы сразу – трупы, трупы… – проворчал второй контр-адмирал, пока не узнанный Виталием. – Как будто нельзя послать автоматы!
– Я и собирался послать автоматы, – с некоторой обидой сообщил майор. – По крайней мере, сначала.
Вице-адмирал озадаченно уставился на него. Очевидно, мысль об автоматах, вместо людей, штурмующих периметр базы, до сих пор не приходила ему в голову.
– Ну-ка, расскажите подробнее, в деталях, как вы предлагаете вскрывать бронещиты! – велел он майору. – Чтобы понял даже неспециалист.
Майор долготерпеливо вздохнул и заговорил – монотонно и устало. У него были красные глаза невыспавшегося человека и характерная заторможенность движений, которую Виталий сначала принял за напряжённость. Будь его воля, Виталий велел бы этому бедолаге отдыхать, а не командовать осадой базы. Но начальство, похоже, считало иначе.
– Первым делом, – сообщил майор, – следует произвести детальную разведку в пределах обозначенной территории – не исключено, что за долгие годы автонома внешняя оболочка базы где-нибудь обнажилась, хотя я на это надеюсь не очень. Если обнажившихся мест не найдётся, придётся снимать грунт в непосредственной близости от предполагаемых шлюзов. Разведку нужно провести в пределах окружности диаметром около полукилометра, так что много времени это не займёт. Выемка грунта, если до неё дойдёт, однозначно затянется на несколько дней…
– Дней? – возмущённо перебил вице-адмирал. – Ты в своём уме, майор? У нас нет нескольких дней!
– Если у меня не будет нескольких дней, у вас наверняка будут несколько трупов, господин адмирал. Сапёров обычно никто не торопит, а в нашем случае диаметр бомбы, осмелюсь напомнить – полкилометра.
– Меньше, – спокойно, но несколько мрачновато вставил Терентьев, хотя никто не давал ему слова. – Четыреста пятьдесят метров – это диаметр зоны, где порог срабатывания на тау-импульс положительный. Сама база наверняка меньше, думаю, не больше ста метров в поперечнике. И вряд ли она круглая.
Возникла неловкая пауза; внимание адмиралов и старших офицеров вновь оказалось прикованным к нахальному капитану, да притом шурупу, хотя по форме это и не ощущалось. Зато майора сей факт, по-видимому, на какое-то время спас от начальственного гнева.
– Импульс, говорите? – недобро прищурившись, процедил вице-адмирал. – Я гляжу, вы знаток инопланетных баз. В интендантской школе изучали, да?
Последний полувопрос-полуподначку Терентьев проигнорировал. Ответил на предпоследнюю реплику:
– Будем считать, что знаток.
– И много баз на своём веку повидали? – с нескрываемым сарказмом поинтересовался вице-адмирал. – И ещё: интересуюсь, давно ли ваш розовощёкий напарник выпустился из Академии? Или откуда он там выпустился – из шурупского училища какого-нибудь? Год назад, два или больше?
– Меньше, – Терентьев внезапно усмехнулся. – Примерно месяц назад. Но за этот месяц он уже успел найти одну инопланетную базу и расследовать одну катастрофу. Завидный кэ-пэ-дэ, не находите?
Виталию, невольно оказавшемуся в центре внимания, остро захотелось стать маленьким и незаметным.
Все адмиралы и офицеры за столом с величайшим интересом слушали Терентьева, хотя невооружённым взглядом виделось также их растущее возмущение.
– Что же до меня, господин адмирал, – как ни в чём не бывало продолжал Терентьев, – то чужих баз я действительно повидал немало. Эта, например, седьмая. И то, что она не покинута миллионы лет назад, а цела-целёхонька, меня опять же не слишком смущает: нетронутую базу я тоже уже видел. Правда, в осаде не участвовал: там и без меня кому было, но пару консультаций высоким инстанциям дать пришлось, раз уж случился рядом. В этот раз мы с напарником тоже случились рядом, но вот вести правильную осаду чужой базы, как я вижу, особенно некому, так что придётся вам, уж простите, слушать меня с напарником. И для начала да в свете всего вышеизложенного, скажу я вам, господа: майор Заварзин совершенно прав. Торопиться в подобных операциях вредно для здоровья – тем, кто окажется в самом пекле. А тем, кто будет наблюдать издалека, – вредно для карьеры. Между тем, докладывать наверх придётся и в случае триумфа, и в случае неприятностей. Так что на вашем месте, господин адмирал, я бы прислушался к любому, кто станет добывать вам триумф.
Командир Семёновского полка не стерпел дерзких речей незнакомого офицера не самых высоких званий и рывком поднялся на ноги:
– Не слишком ли вы много себе позволяете, капитан?
– Не слишком, – холодно отозвался Терентьев и тоже встал.
Отточенным движением он продемонстрировал командованию всемогущий жетон и быстро спрятал его назад, во внутренний карман кителя.
– Даже так? – заметно мягче произнёс Бойко. – Что ж, это меняет дело. Надо понимать, командование осадой примете вы, капитан?
– Техническое – безусловно, – подтвердил Терентьев. – На общее я, разумеется, претендовать не смею и в первую очередь прошу всех присутствующих оказывать мне соответствующую командно-административную поддержку.
Виталий перевёл взгляд с командира полка на вице-адмирала, до сих пор, несомненно, первую скрипку в местном флотском оркестре.
И ожидаемо прочёл на его лице нескрываемое облегчение, а вовсе не гнев. Ещё бы: благодаря жетону вся ответственность за любые грядущие сюрпризы и неприятности теперь ложилась на капитана Терентьева, ну а в случае успеха – сами посудите: не капитана же станут благодарить и награждать?
У победы много отцов…
– Хоть в общих чертах, капитан, объясните, чего нам ждать? Что вообще будет происходить? – задал вопрос вице-адмирал, на этот раз практически без спеси в голосе.
– Существуют генштабовские инструкции на случай обнаружения инопланетных артефактов. Не то чтобы закрытые, скорее для служебного пользования, систематически войска и флот им не обучают, но в любом полковом штабе нужная методичка непременно найдётся. Подразумевается, что на место прибывают специалисты, ознакомленные с этими инструкциями, и начинают действовать сообразно им. Существует стандартная процедура и на случай столкновения с инопланетными базами. Вот и займёмся этой процедурой, тем более, что майор Заварзин в целом собирался действовать достаточно адекватно.
Терентьев излагал сухо и намеренно канцелярски, но людям при погонах это и требовалось. Они выросли и выслужились в обнимку с канцеляритом, казённые обороты их успокаивали и внушали уверенность в общем успехе.
– А конкретно? – не унимался вице-адмирал. – Как вы будете осуществлять руководство осадой?
– Разумеется, мне нужны будут люди – внешнее охранение, связисты, аналитики, спецы. Нужно, чтобы они всегда имелись под рукой и были готовы быстро и чётко исполнить любой приказ, любое поручение. Лучше будет, если вы, господин адмирал, приставите ко мне одного из своих референтов. Когда что-нибудь понадобится – я оповещу его, а он – вас или вашего заместителя. Таким образом, вам не придётся, образно говоря, искать кошку в тёмной комнате. Наоборот, вы займётесь хорошо знакомым и привычным делом – управлением различными подразделениями флота в соответствии с поставленными задачами. Ну а формулированием задач займёмся я и мой коллега, поскольку именно этому нас обучали и к этому готовили.
– Прекрасно! – вице-адмирал всплеснул руками и обернулся к контр-адмиралу Бойко, командиру Семёновского полка: – Не правда ли, Андрей Валентинович? Терпеть не могу ходить туда-не знаю куда и искать, холера её побери, чёрную кошку в тёмной комнате. А вот когда и солдат, и офицер, и адмирал знают свой манёвр – это совсем другой коленкор, это и есть воинский порядок во всей красе.
Командующий обернулся к референтам:
– Джексон! Приказываю перейти в распоряжение капитана…
– Терентьева, – с готовностью подсказал мастер.
– … в распоряжение капитана Терентьева. Связь по экстренному каналу, да ещё парочку вестовых откройте для страховки. Докладывайте обстановку каждый час, но если вдруг возникнет что-либо важное – разрешаю отложенный доклад. А вы, Фабр, составьте график дежурств по штабу да поживее, чтобы тут же и согласовать.
Второй референт деловито кивнул и уткнулся в терминал.
– Заварзин! Вы, разумеется, тоже поступаете в распоряжение капитана Терентьева. Всё, работайте!
– Благодарю вас, господин адмирал! – произнёс Терентьев вполне искренне.
"Ловко он, – подумал Виталий с некоторой даже завистью. – Раз-два и всё повернул так, что господа начальнички не за жопы свои в штанах с лампасами трястись вынуждены, а делать хорошо знакомые и привычные вещи: приказывать, переподчинять и руководить личным составом. Ать-два, кругом марш, как говорится… Молодец мастер, ни перед кем шапку не ломает, но и пальцы особо не гнёт – во всяком случае, не больше необходимого. И с седьмой базой ловко он их всех умыл. Да и меня, желторотика, отмазал, не дал в обиду. Запомню, чего уж…"
КШМ-ку они покинули вчетвером – мастер, Виталий, майор Заварзин и референт Джексон.
Наружу "Вомбат" пропускал беспрепятственно.
– Ну, чего, майор, – Терентьев явно не склонен был терять время попусту. – Рассказывай, чего задумал, что успел. И веди – где ты тут угнездился? Сейчас сядем, поглядим, что имеется под рукой, и покумекаем, как к объекту половчее подступиться. Говоришь, роботы есть?
– Есть, как не быть? – подтвердил Заварзин. – Два полных комплекта. Ну, почти полных.
– Какие именно?
– Седьмые пэ-эрки и "Еноты".
– А почему "почти"?
– У "Енотов" эффекторов только пять, шестой потерян месяц назад, а замену нынешним струнником не доставили.
– Ну, это не смертельно, – фыркнул Терентьев. – Справимся и пятью.
– Я тоже так думаю, – кивнул Заварзин.
– Долго не спамши? – участливо поинтересовался Терентьев. – Глазки у тебя как у рака. Варёного.
– Двое суток… почти. Ничо, я стимуляторов нажрался. Дойдём – ещё сожру.
– Лучше бы поспал. Кстати, и окно грядёт – как автоматы озадачим и вышлем, часа четыре точно у тебя будет. Прямо в аппаратной и завалишься, вон, Виталик подежурит, благо выспался. Так, Панкратов?
– Подежурю, конечно, – заверил Виталий. – Работал я и с пэ-эрками, и с "Енотами", и даже с долбаными "Дабл-Ю", извините за резкость.
– Их же, вроде, сняли? – не слишком уверенно произнёс Заварзин. – Года три назад.
– Четыре, – уточнил Виталий. – Перед самым снятием я с ними и работал. Всё проклял. "Еноты" на порядок круче, да и пэ-эрки тоже, особенно выше пятых.
– Это да, – вздохнул Заварзин. – Ну, вот и пришли. Добро пожаловать в нашу хату, господа союзники…