Последний выживший министр имел другое мнение, но, когда трое имперских цензоров вместо открытия дебатов открыли огонь, он понял, что Гончая, которая доселе считалась не более чем символом, может быть смертоносной. Голоса против Джимми складывались четыре против одного, но тот единственный голос принадлежал бан Бриджит, поэтому Барселону возвели на престол, а остальных кремировали.
Никто не может вести дела в Йенлýши без императорского соизволения. Точнее, никто не мог попасть сюда без того, что терране называли "извещение". Как правило, аудиенция у чертополохового императора представляла собой долгое, трудоемкое и дорогое мероприятие. Восстановление еще не закончилось, и у главы государства были более важные дела, чем устраивать шоу для туристов с Периферии. Донован рассчитывал на это как на еще одну задержку в путешествии арфистки, хотя уже смирился, что не сумеет разубедить ее.
Но если просителем была дочь той самой Гончей, которая посадила императора на Трон Плюща, двери раскрывались с обескураживающей легкостью.
Гранд-секретарь настоял на соблюдении протокола. Требовалась особая, официальная одежда, хотя детали нарядов отличались для людей с разных миров. К счастью, арфистка привезла с собой пару отрезов меграномерского всякнаряда, поэтому наутро перед аудиенцией девушка сверилась с "Путеводителем по Спиральному Рукаву" Бенета и запрограммировала материал на выбранный цвет, крой и текстуру.
Фудир наблюдал за ней.
- Формально, - произнес он, - нам не требуется разрешение императора, чтобы попасть в Закуток.
Терранские Закутки существовали в большинстве главных городов Спирального Рукава. Лишившись родного мира, терране так и не нашли себе дом, поэтому их можно было встретить везде.
Мéарана оторвалась от настройки всякнаряда.
- "Нам"? Ты сейчас имеешь в виду, терран в целом или толпу внутри своей головы?
Когда Донован использовал множественное число от первого лица, его нельзя было понимать однозначно.
- О, терран, мемсаиб, - время от времени Фудир срывался на жаргон, - ’полохи не видят один народ, кроме терри.
Она закатила глаза.
- Говори на галактическом, Фудир. Половину твоей болтовни я вообще не понимаю.
- Половину тебе и не нужно понимать. Я имею в виду корпоративные организации. Их здесь попросту нет. Ни университетов, ни больших городов, ни гильдий, ни медицинских сообществ.
Арфистка запустила программу. Одежда задрожала.
- Не говори глупостей. У них есть университеты и города; если мы сейчас не в большом городе, тогда где?
- В округе имперского двора. Требуется нечто большее, чем проживающие вместе люди, чтобы появился большой город. Городок Йенлýши не управляет сам собой. В законодательстве он не определен как единое целое. То же и с имперским колледжем: это отдел гранд-секретариата под управлением Третьего министра. А доктора - рабочие, нанятые Вторым министром. Именно он устанавливает правила и предписания, а не медицинское сообщество. Закутки Терры - единственные места на планете, которые определяются как самоуправляющиеся корпоративные организации.
- Похоже, ты этим гордишься. - Она отсоединила всякнаряд от порта и уступила место Фудиру. - Не желаешь изготовить себе одежду?
- Думаешь, мне не по силам достичь требуемого уровня официальности? Конечно, я горжусь этим. Это означает, что, когда я появлюсь во дворце как терранин, у меня будут определенные права и свободы. Как и у гражданина Дангчао.
- Тогда я не понимаю. Если мы на законных основаниях находимся вне пределов действия имперской системы, зачем эти шутовские наряды для… как они называют аудиенцию? Полдник?
Фудир фыркнул.
- Есть закон, а есть традиция, и она сильнее. Пусть у них нет судебных инстанций на тот случай, если мы неправильно оденемся, но это не значит, что у них нет инстанций вообще.
Арфистка надела белоснежное льняное лете с облегающими рукавами и узорчатой красной вышивкой на воротнике, манжетах и кромке. Оно было подобрано и стянуто кожаным криосом на поясе, в сумы которого поместились рабочие инструменты арфистки. Поверх девушка накинула шерстяной брат ярко-зеленого цвета с золотой оторочкой. Он выглядел как плащ, закрепленный на правом плече большой золотой брошью в виде змеи, обвившей розу. Арфистка осталась босой, и ногти на ее ногах и руках были того же цвета, что вышивка на лейне. Рыжие волосы свободно ниспадали на плечи, указывая на то, что она незамужняя, а на голове она носила серебряный обруч оллама.
Человек со шрамами облачился в терранские одеяния, и если его оценивало меньше глаз, нежели арфистку, то лишь потому, что он рядом с ней походил на луну рядом с солнцем. На нем было темно-желтое шервани, джутти с узором и курта-пижама под стать. Он был обут в сандалии из коричневой кожи с золотыми полумесяцами на ремешках. Шрамы на голове скромно прикрывала кипа, а через плечо он перекинул боа-гарчолу. Запястья и лодыжки украшали золотые лакированные браслеты, а на щеках краснели румяна. Когда Фудир того хотел, он умел произвести впечатление.
В коридоре перед залом для аудиенций Фудир поклонился гранд-секретарю и сказал на местном диалекте:
- Сей ничтожный червь молится, чтобы сии жалкие обноски не нашли осуждения в очах благороднейшего гранд-секретаря.
Благороднейшего звали Морган Чен-ли, и в кулуарах он был известен как "Звонкий" - благодаря звону монет, которые столь часто проходили через его руки. Он излучал ауру самодовольства, что нередко встречается у мелких сошек. Его жабья физиономия, куриная грудь, выпученные глаза и раздутые щеки создавали впечатление, будто он на долгое время задержал дыхание.
У терранского персонала дворца Фудир заранее узнал, что Звонкий считал себя великим каллиграфом, поэтому достал гладиольский вексель немалого номинала.
- Возможно, - произнес он, низко склонив голову, - самый достопочтенный сможет сказать сему скромному слуге ученое мнение о рисунке на этом жалком векселе?
Гранд-секретарь махнул рукой, и мелкая сошка мелкой сошки торопливо шагнула вперед, взяла вексель кончиками пальцев и подержала перед глазами Звонкого.
- Варварская работа, - отметил тот, воспользовавшись местным названием иномирян, и вставил лупу в правый глаз. - Не без достоинств, но не хватает, - (взмах рукой), - рисовки. Возможно, - неодобрительно добавил он, - разработан на компьютере.
- Вы мудры в своей проницательности.
- Пф! Даже ребенку видны такие изъяны. Посмотри на лик портрета. Где безмятежность? Где равновесие?
- Возможно, рука эксперта внесет улучшение. Возможно, использует вексель как образец.
- И еще раз - пф. Работа для ученика чертежника. Большого мастерства не надо. Но он может взять задание в качестве этюда.
Кивок мелкой сошке - и вексель исчез в складках ее одежды, а она поспешно вернулась на свое место.
В назначенное время гранд-секретарь отправил дворцового помощника заместителя секретаря иномировых дел сопроводить их в тронный зал.
- Обноски? - прошептала арфистка на галактическом, пока они шли по коридору. - После всех трудов, что я в них вложила?
- Самоуничижение тут обязательно, - кратко ответил Донован.
Фудир добавил:
- Тебе стоит увидеть, как чиновники уступают друг другу места за обеденным столом.
- Ох! Мы с матерью ценили скромность, но такое раболепие попахивает недостойным тщеславием. И я полагала, что иномиряне освобождены от дачи взяток…
- Ты же даешь чаевые прислуге? Взятка - не больше чем чаевые, которые даются перед оказанием услуги. Кроме того, я просто спрашивал его мнение насчет каллиграфии гладиольского векселя.
Донован оборвал его:
- Тихо, вы оба. И помни, что мы сказали. Не упоминай о том, что твоя мать пропала. Она пришла с неба, а если она исчезнет в небе…
- …тогда она потеряла благоволение звезд, - устало закончила арфистка. - Знаю, знаю.
- А через нее и назначенный ею император, - продолжил Донован. - Скажи им, что твоя мать пропала - и это будет равнозначно призыву к революции. И будь уверена, старина Жабья Морда возглавит ее.
По кивку помощника заместителя секретаря Белый Жезл стукнул навершием скипетра по золотым дверям. Двери из палисандра с затейливой резьбой тянулись к самому потолку, и на каждой панели створок были изображены сцены из жизни Утренней Росы. От Мéараны не укрылось внимание к деталям: напускное равнодушие мудреца за терминалом, скука на лице пилота челнока. Подобных дверей больше не найти во всем Спиральном Рукаве.
Двери распахнулись в большой зал. Трон, на котором восседал Восстанавливающиеся Службы, был отлит из чистого золота. Ступени выкованы в виде вьющегося плюща, а над ними на витой проволоке висели листья из умело окисленной меди. Это придавало им зеленый отблеск, при движении они покачивались и звенели, как колокольчики. Под троном по какой-то древней позабытой причине лежал огромный камень. На спинке, которая возвышалась над облаченным в желтую мантию императором, красовались четыре иероглифа: девиз блеска.
- Узрите августейшее величество, - промолвил Глас блеска. - Узрите владыку Восстанавливающиеся Службы, который дает блеску прочную и надежную инфраструктуру!
"Похоже на боевой клич, чтобы созывать войска", - произнес Силач.
"Он уместен. Землетрясение так много разрушило. Почему не сделать восстановление квазисвященным долгом?"
Фудир выбранил их:
- Тихо! Мы здесь не для того, чтобы насмехаться над их обрядами.
- Кто, - вопросил Глас, - приближается к августейшему величеству?
Фудир поклонился и, прижав левую руку к сердцу, взмахнул правой.
- Известен я как Донован-буиг с Иеговы, специальный эмиссар Особой службы при дворе Утренней Росы. Моя спутница - оллам Мéарана с Дангчао, мастер кларсаха.
Император побледнел, потом залился краской.
- Ах вот оно что! - произнес он. - Ты очень сильно напоминаешь мою знаменитую предшественницу, и я счел… Ах, я счел, что она вернулась, дабы вновь приступить к своим обязанностям.
Император хлопнул в ладоши, и лакей ударил в гонг.
- Подать пышки и лепешки!
Помощники и лакеи сновали, казалось, совершенно беспорядочно, но вскоре в центре комнаты появился стол со скатертью, салфетками и чашками из тонкого фарфора. Вокруг стола поставили три кресла с мягкими спинками, прикатили серебряный чайный сервиз. Церемониальный эскорт принес тарелку с бисквитами, и посетителям указали на их места. Император сошел с Трона Плюща, снял желтую мантию и передал помощнику представителя заместителя секретаря придворного гардероба, который принял ее, сложил и с отточенным мастерством отступил назад.
Под мантией на императоре был обычный повседневный наряд: укороченный полотняный китель темно-синего цвета с медными пуговицами поверх темно-желтого жилета и панталоны под стать. На ногах были сапоги для верховой езды с золотыми шпорами. Горло прикрывал накрахмаленный платок. Император сел во главе стола и, взмахнув ладонью, отпустил обслугу и министров. Те торопливо отошли к стенам, где приняли непринужденные позы, притворяясь, будто общаются между собой, но неусыпно следя, не вызовет ли их его величество.
- Чаю? - спросил его величество, поднеся чашку к самовару.
Он следовал церемонии с безукоризненной точностью. Один кусочек сахара или два? Крем? Лепешку? Джем? Каждое движение выверено, каждое помешивание ложечкой имеет определенный радиус и количество оборотов.
Фудир предположил, что это чертополохов эквивалент терранской церемонии хлеба и соли. Более утонченный, само собой, в безумно вычурном чертополоховом стиле.
Собственноручно все приготовив, Восстанавливающиеся Службы нараспев произнес формальную фразу:
- А теперь мы немного побеседуем.
Арфистка не знала, с чего начать, но Фудир непринужденно произнес:
- Как обстоят дела после большого землетрясения, ваше императорское величество? Надеюсь, восстановление идет полным ходом?
- О да. Вполне, благодарю вас. И на время полдника зовите меня Джимми. Порт-Цинчестер пока еще не отремонтирован, но, возможно, к концу шестомесяца. Ты, - указал император на арфистку, - я спутал тебя с другой. Она тоже из Своры. Она дала мне мандат на правление. Как я проклинаю тот день.
- Бан Бриджит может быть очень убедительной, - заметил Фудир.
- Ах, так вы ее знаете!
- Она - моя мать, - ответила арфистка.
- А мне поручили сопроводить к ней дочь.
Император склонил голову набок.
- И куда же?
- Прости, э-э, Джимми, но это конфиденциальная информация. Ты знаешь, как работает Свора.
- Почему ты проклинаешь тот день, когда моя мать сделала тебя императором? - спросила арфистка. - Она назначила тебя императором одного из четырнадцати государств.
- Это проклятие. - Джимми полуобернулся в кресле. - Видите вон те символы над троном? Возлюбленные небеса. Человек. Защищать. Нижние небеса. На древнем языке: лоу тьен чай, поу тьен-ша. Это означает, что тот, кто любит вышние небеса, защитит империю. Но небеса идеальны. Никогда не ошибаются, никогда не обрушиваются. Нижние небеса, блеск Йенлýши, во всем стремятся к этому идеалу. И всегда неудачно. Но если император любит небеса достаточно пылко, внизу тоже все хорошо. Никогда не ошибается, никогда не обрушивается. Император должен быть столь же постоянным, как небо, и никогда не изменять себе. Я двигаюсь по орбите, словно планета. Иди туда, иди сюда. Одни и те же церемонии, одни и те же слова. Все эти министры, словно мухи, роятся вокруг меня. Жу-жу-жу. "Делай то, делай это". Точно вам говорю. Ошибка на нижних небесах влечет ошибку на небесах вышних. Очень плохо. Мертворожденный теленок? Моя вина. Неверно прочел рассветную молитву. Бандит обчистил казначейство в Бристоль-фу? Моя вина. Неправильно совершил омовение. Вселенная едина. Все влияет на все. Сель в Нортумберчоу Шань?..
- Твоя вина, - закончил Фудир. - Мы поняли. Насколько я вижу, у космического единства есть изъяны. Если ты забудешь подстричь ногти на ногах, кто знает, какие ужасы могут обрушиться? Теперь я понимаю, почему ни одно из четырнадцати государств не ходило друг на друга войной. Учитывая то, что может пойти не так в каждом из блесков, быть императором такой кучи-малы, вероятно, сущая дьявольщина.
Джимми непонимающе нахмурился.
- Что, простите?
- Не обращай внимания, - сказала арфистка. - Он терранин.
Император покачал головой.
- Только здесь, на полднике, да и то не всегда, император снова становится Джимми. - Он вдруг повернулся к девушке. - Расскажите мне о своем родном мире, госпожа арфистка.
- Полустанок Дангчао? Это небольшой мир, зависимый от Ди Больда. Его единственный континент, Великую Протяженность, почти полностью покрывают дикие прерии, где мы разводим зверей Нолана. Есть пара крупных поселков. Когда мы отправляемся на Ди Больд, то говорим, что идем "в город". Могу я попробовать те канапе? Что это за паштет?
- Крем пименто и девончао. Готовится в префектуре Диких Фиалок. Я слышал о планете в Глуши, где-то в Выжженном регионе. Они тоже говорят о "городе". - Он взмахнул императорской дланью. - Где-то за Ампайамом и Гатмандером. Где-то там.
- Выжженный регион, - повторила арфистка.
- Рассказы путешественников. Иногда звезды становятся сверхновыми. Сжигают города.
- Если звезды становятся сверхновыми, - произнес Фудир, - то они сжигают куда больше, чем города. После такого рассказывать было бы некому.
- Глушь, - сказала арфистка, - регион романтики. Там все может случиться.
- В том числе романтика, - заметил Фудир. - Но обычно там поджидает только смерть или страдания. Или и то и другое. Большая часть миров нецивилизованные. Всего на нескольких умеют летать в космос, но никто так и не восстановил технологию скольжения. Их города грязные и смрадные, и тебе повезет, если выберешься оттуда здоровым. Романтика лучше всего оценивается с расстояния.
- Вы взяли с собою арфу, госпожа? Естественно. Оллам никогда не расстается с инструментом. Вы несете завтрашний день. Сыграйте нам о своем далеком Дангчао.
Мéарана осторожно поставила чашку на блюдце.
- На самом деле… Донована и меня ждут здесь кое-какие дела…
- О нет, - произнес Восстанавливающиеся Службы. - Я вынужден настоять.
Это прозвучало как приказ, и арфистка растерялась.
- Я планировал наведаться в Закуток, - сказал Фудир. - А ты пока можешь развлечь императора.
- Да, - согласился император Утренней Росы, - так и сделайте.
На следующее утро, когда Мéарана готовилась к концерту во дворце, Фудир собирался войти в Закуток Йенлýши. Он не стал наряжаться. Терранин вообще был почти не одет. Клетчатое сине-белое дхоти обмотано вокруг пояса. На ногах сандалии. Туловище смазано маслом.
- Так проще выскользнуть из чьей-то хватки, - с ухмылкой сказал он.
Гардероб завершало большое количество разнообразного оружия, спрятанного в самых невероятных местах.
Арфистка оглядела его перед выходом.
- Да на тебе ведь обычное полотенце, - сказала она. - Как ты в нем будешь нагибаться?
- Крайне осторожно. Постарайся, чтобы император был доволен. Похоже, он увлекся тобой. Но помни: ни намека на то, что на небесах что-то не так.
- Сколько раз ты мне будешь напоминать, старик? Просто веди себя осторожно в Закутке. Консьерж сказал, что там небезопасно.
- Там полно терран. Ты тоже будь осторожна. Во дворце терран нет, но это не значит, что там спокойнее.
Он выскользнул через служебный выход отеля и по улице Жестянщиков попал на улицу Заливщиков Пластика, откуда свернул налево и вошел в Закуток.
Раньше Фудир не бывал в Закутке Йенлýши, но сразу узнал его. Дома на Чертополоховом Пристанище тяготели к хлипкости даже без землетрясений; чем дальше Фудир шагал по переулку Нищих, тем менее прочными они становились. Некоторые даже не озаботились такой мелочью, как стены. Что может стена, кроме как рухнуть? Пускай занавески и ковры не помешают проникнуть вору, но зато, когда упадут, они не ранят хозяев. Да и что в этих лачугах может привлечь внимание вора?
Естественно, так люди приспособились к геофизическим реалиям, но Альфвена ради! Терранам не следует бояться того, что на них упадут стены! По сравнению с изгнанием их предков со Старой Терры какой вред им могли причинить несколько кирпичей да балок? Им не стоило подражать одежде ’полохов и общаться на местном диалекте гэлактического. На Иегове терране с гордостью разговаривали на старом жаргоне.
Маршрут, поведанный Фудиру помощником заместителя отельного прачки, привел к фонтану Тиббли, который играл роль социального центра Закутка. Фудир увидел женщин, наполнявших кувшины водой. Из-за великого землетрясения нарушилось водоснабжение, а коммунальные службы все еще не восстановили. Чем больше Фудир видел в Утренней Росе, тем сильнее понимал, сколько всего бан Бриджит не успела сделать. Что же она узнала, раз ей пришлось бросить здесь все в таком состоянии?
Фудир зашел под навес какой-то лавки и, прислонившись к шесту, принялся оценивать обстановку и изучать толпу.