- Да оно и не поместится. Сядет в ногах. Не беспокойтесь, когти втянуты. А шерсть я соберу.
Водитель укоризненно покачал головой. Наверное, не поверил.
- Слушай, дорогуша! - первым делом выпалил генерал, когда Павлов открыл дверцу. - Еще с того раза хочу спросить - не слишком ли яркий окрас для Африки? И вообще, почему именно такой? Это могут принять за намек. Или ты ее нарочно расписал под золотую осень?
Павлов, рассмеявшись, пропустил Катьку в салон, и та сама, без приказа, устроилась у перегородки. Там были места для откидных сидений, как раз улечься рыжику.
Пришлось опять нести ахинею про декамуфляж. Впрочем, идею Павлов счел разумной, запомнил и отложил на потом. Ее просто нужно было грамотно обосновать.
- Широко мыслишь, дорогуша, - оценил Бондарчук. - Далеко глядишь. Полицейский вариант, м-да… Если министр об окраске спросит, ты что-нибудь поумнее соври, ладно?
- Хорошо, я скажу, что это гражданка, - предложил Павлов.
- Какая?! Вообще дурак? Не смей и думать! Изделие только с испытаний пришло, а они, видите ли, уже гражданскую версию готовят… Знаешь, дорогуша, меня терзают сомнения. Может, пока не поздно, вернуть твою зверушку обратно в клетку, а?
- Она тебе не нравится? - удивился Павлов. Ему даже не пришлось играть, он изобразил на лице недоумение вполне искренне.
Генерал посмотрел на Катьку и впал в глубокую задумчивость. Завлаб подался вперед и начальственно постучал по черной шторе.
Машина поехала. Катька хотела глядеть в окно, но сдерживалась, а генерал, судя по выражению лица, боролся с желанием задушить кошку в объятьях. "Волга" затормозила у будки выездного КПП.
Бондарчук достал удостоверение. Въехать на территорию института было довольно просто, выехать без приключений - нереально. Даже Шаронов бросал машину на внешней стоянке. Однажды его угораздило охранникам нахамить, а те в ответ повысили бдительность, развинтили ему полмашины и ножовкой распилили насос на предмет изыскания в цилиндре краденых секретов. Шаронов убежал жаловаться, а когда вернулся с замом по режиму, КПП был весь в пене - огнетушитель попробовали распилить тоже. Поскольку обошлось без жертв, зам по режиму засчитал ничью и предложил конфликтующим мировую ("Согласитесь, доктор, что все хороши - и они кретины, и вы, простите, идиот…"), а Шаронов с тех пор "Мерседес" оставлял за воротами и до "псарни" шел пешком.
Конечно, министерскую "Волгу" на КПП потрошить не осмелились, только заглянули в багажник и салон. Катька и тут произвела сильное впечатление, но Бондарчук ревниво взрыкнул на любопытствующих и посоветовал им нести службу. Ворота открылись. Павлов достал из кармана "дистанционку".
- Значит, так. Это стандартный пульт от полосатика, ты его знаешь, но я все равно обязан тебя проинструктировать. Гляди. Настоящая важная кнопка - красная, остальное все блеф. На кнопке предохранитель от случайного нажатия. Сдвигается так. Теперь задвигается. Держи. Нажми вот эту желтенькую с ухом, подай команду "внимание на меня". Катерина тебя помнит, но ей не вредно будет.
Бондарчук осторожно придавил желтую кнопку с пиктограммой "ухо". Пульт издал короткий щелчок, не очень приятный для слуха, совершенно искусственный, вымученный, будто кто-то очень постарался изобразить на синтезаторе звук абсолютно неземной природы.
Катька с непередаваемой кошачьей грацией - стремительно, но в то же время плавно - обернулась к генералу.
- И? - спросил Бондарчук таким же подсевшим, как недавно у водителя, голосом. Только генерал - видно было - не с перепугу осип.
- И! - передразнил Павлов. - Чеши за ушами, пока разрешаю!
Уговаривать генерала не пришлось.
- Как же она тащится, зараза… - приговаривал Бондарчук. - Как вкусно у нее это получается! Павлов, а Павлов. Хочу, дай!
- Уже, - напомнил завлаб, имея в виду пульт.
- Ты не понял, дорогуша. Хочу такую кошку. Серьезно.
"Отлично, - улыбнулся про себя Павлов. - Теперь провернуть такой же фокус с министром, и дело в шляпе".
- Придется очень хорошо себя вести!
- Допустим, на убийство я не пойду, - ответил Бондарчук в тон завлабу, - но украсть чего-нибудь смогу! Чур, совсекретные документы и ядерные боеприпасы не заказывать.
- Пролоббируй гражданку, - мигом среагировал Павлов. - Получишь такую же Катьку бесплатно, в подарок от института. Сам ее настрою, оттестирую, дам личную гарантию. Ну правда, замолви там словечко. Кто твой прямой начальник - зам по вооружению? Мы и его с Катериной познакомим, сегодня же…
- Слушай, что ты прицепился к этой гражданской версии? Зачем она тебе? Откуда такие странные фантазии, а, дорогуша? - с подозрением спросил Бондарчук. - Чует мое сердце, чего-то я не знаю. Угадал?
- Да тут у нас в крысятнике случилось ЧП, - попробовал отшутиться Павлов. - Сбежал прототип. Весит пять кило, зубы что бетонные гвозди, и программа у него, как на грех, не боевая, а рабочая, самца-осеменителя. Теперь населению понадобятся очень большие кошки!
Завлаб щелкнул языком - ничуть не хуже "дистанционки" - и поманил Катьку к себе. Усадил, сказал "Гляди в окно, привыкай", достал из пакета гребни и баллон с муссом. И принялся готовить кошку к представлению.
- Когда тебя уволят, сможешь устроиться кошачьим парикмахером, - буркнул генерал, наблюдая за быстро снующими руками, под которыми Катька на глазах преображалась из просто красивой большой кошки в выставочный экземпляр. - А теперь, дорогуша, сдавайся. Это - что?
- Ка десять эр десять, - сказал Павлов, обирая со щетки счесанную шерсть. - Экспериментальный образец на платформе изделия "Клинок". Прошел необходимые тесты, чтобы считаться предсерийным. Описание - кот домашний акселерированный модифицированный с обрезанной задачей. Относительно базового "Клинка" несколько суше конституция. Поднята верхняя граница возбуждения, расширены допуски на принятие решений, но общая автономность, напротив, ограничена путем включения дополнительных механизмов эмоциональной зависимости от проводника. Сужена полоса пропускания внешней информации - поставлены фильтры на обоняние и слух. Доложил старший конструктор доктор Павлов!
Образец ка десять эр десять, тихо урча, смотрел в окно, иногда чуть поворачивая голову и поводя ушами. Похоже, он был счастлив.
- Кошка городского боя? - предположил Бондарчук.
- Да черт ее знает, что она такое! - честно сказал завлаб. Он до того заврался за последние дни, что становился противен себе. Павлов с раннего детства предпочитал говорить только правду. Или уж молчать.
- Ты описал именно городскую кошку, дорогуша. Полицейскую. Дело хорошее, но мы такого не заказывали. А кто тогда?
- Да никто…
- Павлов! В глаза смотреть! Вы чего, биотехи фиговы и биомехи хреновы, налево работаете?!
- Сдурел?! Как мы сможем что-то сделать в обход министерства?! Это чисто организационно не-воз-мож-но! Директор ведь объяснил тебе - мы экспериментируем! Творим, выдумываем, пробуем. Вот, что выросло, то выросло - Катька. Пожалуйста, не умножай сущностей без необходимости! - попросил Павлов. - Дорогуша!
- Что, опять?.. - Бондарчук заметно смутился. - Значит, нервничаю. Понимаешь… Это я чтобы не материться. Начинал-то строевым, школа суровая. Извини.
- Однако… Сочувствую!
- Мне иначе придется фильтровать базар, а когда постоянно себя подслушиваешь, голова потом болит, - виновато признался генерал. - У меня уже в министерстве прозвище "Дорогуша"…
- …и не только в министерстве!
- Догадываюсь. Но согласись, это лучше, чем если бы я через два слова на третье вставлял "бля" и "нах"!
- А хочется? - доверительным тоном поинтересовался завлаб.
- Ты не подъелдыкивай, интеллигент такой-сякой… Послужил бы, как некоторые, десять лет в самых холодных краях и столько же в самых жарких странах… Вообще хорошо устроились такие, как вы с Шариковым - присосались к министерству обороны, а службы и не нюхали. Нет, ты же понимаешь, я ученых глубоко уважаю…
- Вот если будет сбой, посмотрим, чего стоит твое глубокое уважение.
- А он будет? - вкрадчиво спросил генерал.
- Теперь об этом лучше спрашивать главного технолога завода. Хотя принципиально в "Клинке" сбоить нечему. Обычный кот, только с обрезанной задачей и немного подправленный физически. Просто и надежно. Как по учебнику. "К10" по-другому не делает, я же биотех классической школы.
- А почему тогда у Шарикова сбоит? Потому что биомех?
- Его фамилия Шаронов.
- Никогда бы не подумал.
- Пить надо меньше.
- Спасибо. Учту на будущее. К чему это ты?
- У Шаронова засбоило, потому что вашего главного инспектора всю ночь поили, дабы был посговорчивее. И с утра крепко похмелили, - объяснил Павлов. - По большому счету, Шаронов ни в чем не виноват. Другой разговор, что "Тиски" - это тихий ужас. Но если вникнуть в их функции, окажется, что псы тоже не виноваты. У пьяного меняется водный баланс в организме, и он перестает человеком пахнуть. Выглядит как человек - если выглядит, конечно - а пахнет неправильно. Теперь представь: раз обычная собака пьяного хозяина цапнуть может, чего было ждать от "Тисков", когда к ним сунулся какой-то человекоподобный объект? Съедобный… А комплекс, с вечера не кормленный, только что отработал сложнейшую программу и теперь ждет-не дождется поощрения…
- М-да, пах инспектор совершенно неправильно, - кивнул Бондарчук. - Главное, я не смог вмешаться, когда его вечером на шашлыки увозили. Он же сам меня в министерство услал. Приезжаю утром, и…
- Ну и не казнись, - посоветовал Павлов.
- Да я не казнюсь. Просто знаешь, дорогуша, я когда служил рашен милитэри специалистом в Гвинее-Бисау, мы на большую рыбу в море ходили. И однажды нам показали, как акулы друг дружку жрут, это у местных шоу для приезжих. Так я тебе скажу, акула даже против "Рубанка" бледно выглядит. А против "Тисков" она вообще херня на постном масле. С пониженным содержанием холестерина. Я потом целый год собак боялся. Пуделя увижу и столбенею весь. Думаю - а не потрудился ли над ним твой приятель? Ка-ак он сейчас жвала свои разинет… Тиски, блин… Инспектор, конечно, тоже хорош гусь, целоваться к собачкам полез. Шариков чего-то вякнул, типа "не надо", а они уже бац - и стиснули. В момент. Никто не успел блокировку включить. Тьфу! А ведь если трезво подойти… - Бондарчук невесело хохотнул. - Не случись этого дурацкого конфуза, имели бы мы сейчас экономию в тридцать процентов на охране складов и баз. Хотя… Когда две огромных псины, да еще разных пород, работают вместе и совершенно автономно, без намека на проводника - это, согласись, жутковато. Как вы так исхитрились-то?
- А я знаю? Шарик очень талантливый. Но его постоянно заносит.
- Знаешь, дорогуша, извини, только не производит он впечатления одаренного ученого. Самовлюбленный нахал и грубиян.
- Талантливые все такие. Это еще хорошо, что он большого роста. Уродился бы маленький, с ним бы сладу не было вообще… Послушай, так я не понял, министерство планирует каждому солдату всучить по "Клинку"? Чисто советский перегиб, ребята. Головокружение от успехов. Ой, не советую.
- Каждому не дадут. Для поднятия боевого духа одного кота на пехотное отделение уже довольно. Хотя чем больше, тем лучше. И конечно, спецподразделения тоже будут. Все уже посчитано, у министра на столе проект лежит. Хорошую зверюгу ты вырастил, Павлов. Только кормежка дорогая.
- Будете кормить дрянью, снизится гарантийный срок.
- Ну, это лучше обсуждать с главтехом завода, верно? Как ты посоветовал.
Павлов вздохнул. Ничего уже от него не зависело. Когда обсчитывали рацион, оказалось, что корм даже при промышленных объемах выйдет дороже, чем хотелось бы военным. От "Клинка" требовали уникальных боевых свойств, лаборатория их обеспечила, но закон сохранения энергии в отдельно взятой кошке никто не отменял. Полосатики требовали качественного горючего. Если бы Павлов знал, как запихать в кота многотопливный дизель - ей-ей, сделал бы не раздумывая. Всем стало бы легче, главное - полосатикам.
Конечно, эта проблема будет решена. Завлаб представил, какими помоями начнут потчевать несчастных полосатиков когда тех станет по-настоящему много, и поежился. А потом начнутся жалобы, мол кошки бегают медленно, прыгают невысоко и в ночном дозоре оглушительно пукают, демаскируя своих. И понеслась… Сначала возьмут за хобот заводских биотехов, те переведут стрелку на "К10", лаборатория справедливо обвинит производителя корма, но пока удастся это доказать, нервы истреплются немерено. Павлов уже будет на пенсии, заслуженный и почтенный, отплюется от поклепов и наветов. А полосатикам-то дрянью всякой давиться, мучаясь изжогой и отрыжкой - за что?
На пенсии, на пенсии…
- Зачем Голованова в обезьянник вернули? - спросил Павлов жестко.
Бондарчук оторопел.
- Его ведь с тобой согласовывали, - напирал завлаб. - Чего опять затеяли, поджигатели войны? Давай, откровенность за откровенность. Дорогуша.
- Уфф… - генерал заметно расслабился. - Я грешным делом подумал, у тебя к нему личные претензии. Да фигня, чистая благотворительность. Голованов внучку замуж выдает, хочет ей иномарку подарить, вот его и пристроили консультантом, чтобы имел право ссуду взять. За былые заслуги. Кому он сейчас нужен, мать его йети?
- Ну-ну… - буркнул Павлов. - У деда, знаешь ли, такие связи наверху… По старым дрожжам. Он если очень захочет, собственный институт выбьет.
- Чего ж не выбил? Дорогуша, ты из своего любимого НИИ По Барабану совсем не видишь перемен. За забором новая страна, и порядки в ней тоже новые. Последние два президента крепко поработали над этим. В России больше не занимаются ерундой. Здесь можно реализовать самый дерзкий проект, но придется грамотно обосновать его. Что может предложить армии Голованов? Очередную северную гориллу? Арктического шимпанзе? Партизанского бабуина? Гамадрила-подрывника?..
Павлов неопределенно шевельнул бровью. Возвращение Голованова на государственную службу, по общему мнению, ничего хорошего предвещать не могло. В невозбужденном состоянии Голованов был славный дядька, но по критическим дням превращался в столь очевидного и гиперактивного психа, что становилось просто неловко. В моменты помутнения рассудка старика осеняли великие идеи, он прорывался к большому начальству и задавал "обезьяннику" такое ускорение, что хватало потом на годы. Фактически Голованов лабораторию сгубил, но она все жила, как бы сама по себе, этаким королевством в королевстве - директор к Голованову не заходил, старался не привлекать к совещаниям, а на вопрос, чем вообще занимается трёхнутое подразделение и не пора ли дать Голованову пинка под зад, ответил просто: считайте эту тему закрытой. Не в смысле прекратившей существование, а для вас закрытой… "Обезьянник" исправно получал деньги, чего-то алхимичил, иногда даже выводил на полигон каких-то ужасных питекантропов и кому-то что-то докладывал наверх, через голову директора. Или делал вид, что докладывал… Избавиться от неуправляемого завлаба - мать его йети - удалось относительно недавно, в период реорганизации НИИПБ. Сделал это новый шеф, заработав репутацию человека со связями круче головановских. Потом выяснилось, что сворачивать работы по теме никто не собирается. Парадоксально, но рейтинг шефа еще подскочил.
- А ведь не доверяешь ты нам, Павлов! - совершил открытие генерал, внимательно наблюдавший за душевными терзаниями завлаба. - Это как же, дорогуша?
- Тебе никогда не кажется, - медленно и негромко произнес завлаб, - что все устроено… Неправильно? В системе? Вроде бы и порядок, и контроль, и условия обсчитаны по уму. Но… Вдруг приходит ощущение, будто не те люди занимаются не тем и делают это не так?
Бондарчук раздраженно засопел.
- Дай-ка мне твой доклад почитать, - сказал он.
- На, - Павлов вытащил из-за пазухи мятую пачку листов. - Вообще забирай, я доложу по памяти. Так получится убедительнее.
- Смотря для кого, - буркнул генерал, цепляя на нос очки в дорогой золотой оправе. - Некоторые как увидят человека, способного выступать без бумажки, тут же делают стойку на чужака. До сих пор у нас таких полно…
Павлов протянул руку и погладил могучий Катькин загривок. Кошка повернула голову и улыбнулась.
Сразу показалось легче и приятнее жить.
Машину удалось подогнать вплотную к павильону, где проходила "теоретическая" часть представления. "Делаем цыганочку с выходом, - распорядился Бондарчук. - Отсиживаешься до упора, потом я тебе звоню на мобилу, вы с Катериной заходите и рвете с места в карьер. Теперь по докладу. Текст хороший, но я тебе советую полицейские возможности "Клинка" не выпячивать и насчет работы на границе тоже… Не слишком. Объяснять, почему, я надеюсь, тебе не надо?" - "Потому что это изделие министерства, и вы сами разберетесь, с кем делиться, а кому хрен в зубы". - "Ориентируешься правильно. Ну, ни пуха".
Павлов чуть ли не с наслаждением послал генерала к черту, покопался в регулировках сиденья, откинул спинку, вытянул ноги и закрыл глаза. Он почему-то страшно устал за эту поездку. А ему ведь еще выступать.
Катька тут же почувствовала его состояние - бросила глазеть в окно, деликатно потопталась рядом, ища, как бы ловчее пристроиться, влезла на сиденье, осторожно уложила тяжелую голову Павлову на грудь и принялась тихо урчать. Павлов благодарно приобнял кошку и подумал - вот бы сейчас заснуть к чертовой матери. И проснуться сотрудником нормальной фирмы, выращивающей нормальных кошек. Отчего-то эта глупая несбыточная мечта накрепко засела в голове. Десятки лет даже и не мелькала, но в последние месяцы вдруг начала оформляться, потом доставать, а теперь - чуть ли не мучить.
Завлаб приоткрыл один глаз. За тонированным стеклом мельтешили военные. "И вот так всю жизнь. Почему я раньше не замечал этого? Бегают вокруг, суетятся, чего-то хотят… Думают, что решают важнейшие проблемы мироустройства. А сами то на снежного человека фонды выделяют, то в боевого клопа инвестируют. Шарлатанам верят, а иногда даже используют их, чтобы украсть деньжат. И какое место в этой системе занимаю я? Чего добился? Сколько моих разработок оказалось не к месту, не ко времени, осталось на бумаге, не продвинулось дальше опытных серий? Шарик гордится, что больше всех лажался и пролетал. Так он и делал зато! Ну, зачастую ерунду всякую, монстров, и вообще, его любимая биомеханика - модное поветрие, тупиковая ветвь, скоро изживет себя. Но мне-то даже пролетать толком не случалось! То сам тормозил работу, одолеваемый сомнениями, а то сверху грубо обламывали. И на что же я тогда жизнь потратил? Вбухал ее целиком в изделие "Клинок"? Получается, да. Только отчего мне всего милее именно рыжики порченые, а не великолепные полосатики? И здесь все наперекосяк!" Павлов крепче прижал к себе кошку.
- Песня ты моя лебединая, - сказал он ей. - Не отдам никому.
Зазвонил мобильный. Катька прянула ушами, отлипла от Павлова и уселась на полу в стандартной позе ожидания приказа. То ли у трехцветки имелся дар краткосрочного предвидения, то ли просто кошка была еще сообразительнее, чем казалась.
- Поставили стол, должен выдержать, - сказал из трубки Бондарчук. - Выдвигайся, через три минуты я хочу тебя видеть в проходе. Тогда сразу объявлю, и ты вступаешь. Пошло время.