Холлисток сел, закинул ногу на ногу, и стал с интересом смотреть, как Мэри Брэдли, немного смущенная, наливает суп из небольшой стальной кастрюли. Он с аппетитом принялся за предложенное блюдо, и управился с ним намного быстрее, чем сама хозяйка успела съесть только половину. Когда она, оставив свою тарелку, хотела встать, чтобы убрать суповую посуду и положить гостю второе блюдо, он задержал ее порыв:
- Ничего, ничего, миссис Брэдли. Кушайте, пожалуйста. Я сам.
Он положил себе гуляш, салат, но позаботился и о самой хозяйке, услужливо наполнив и ее тарелку. Явно не привыкшая к такому обращению, она была немало польщена. Ей положительно, все больше и больше нравился этот мужчина. Загадочный, и так не похожий на остальных. После обеда, наполнив бокалы вином, они сели за маленький столик, рядом с которым стоял небольшой диванчик.
- Вам понравилось, - спросила она, - вкусно?
- Да, очень, - Холлисток попробовал вино, и удовлетворенный, удобно вытянул ноги. - Спасибо!
- У вас сегодня, я видела, уже был первый клиент? - спросила она, чтобы как-то нарушить воцарившееся на время молчание.
- Да, милый такой человек.
- Вы помогли ему?
- Это не составило особого труда, - Холлисток с удовольствием допил свой бокал, и наполнил его снова.
- Я рада, что у вас все начинается так удачно.
- Вам немножко неловко, - вдруг сказал Генрих, - вы не знаете, как себя правильнее вести?
Она была не смущена, а скорее обрадована тем, что он сразу, первый, затронул этот вопрос. Она действительно не знала до конца, как себя поставить, боясь показаться слишком надоедливой, или слишком скучной. Но Холлисток, не привыкший ходить кругами, быстро разрешил эту дилемму.
- Если вам будет удобнее, можно называть друг друга по имени. Излишняя церемониальность вряд ли сейчас уместна. - сказал он.
- С удовольствием! - ее плечи расправились, и она шумно выдохнула.
- Давайте тогда уж и дальше расставим все точки над i, - предложил он с улыбкой.
- Не возражаю!
- Вы о чем-то хотели меня еще спросить, Мэри?
- Да. Вы говорили о моей большой проблеме, Генрих, и с тех пор мне жутко интересно, что вы имели ввиду, и в чем, собственно, она заключается?!
Оба улыбнулись, а затем Холлисток, глядя ей прямо в глаза, четко выговаривая каждое слово, сказал:
- Мы договорились расставить точки, ну так вот…Вы одиноки, Мэри, и это подспудно влияет на все происходящее в вашей жизни. Можете сто раз сказать в ответ "нет", и один раз честно "да". И это одно "да" легко перевесит все остальное. Самая большая проблема человека в том, что он сам лжет самому себе. Лжет, да еще и верит в это! Но достаточно один раз понять, что это путь в никуда, попробовать раскрыться перед самим собой, и перед человеком откроются новые горизонты. Не надо бояться признаться, что у вас глупые дети, что у вас плохая работа, что вы не любите своего спутника, что вы не такой умный, каким кажетесь сами себе! Не надо! Я привел в пример частности, затрагивающие, так, или иначе, каждого обычного человека. Ничего постыдного в этом нет, это нормально! Лгите кому угодно, но не себе, и таким образом можно стать чуточку лучше и сильнее. Где надо, это оценят, поверьте.
Она, явно не ожидавшая такой тирады, была несколько ошеломлена.
- Я вздумала говорить на равных с психологом, - засмеялась Мэри, - какая самонадеянность с моей стороны пытаться обойтись полуправдой! Да, я готова признать правоту каждого вашего слова, Генрих. Каюсь, что ничем не отличаюсь в этом от вашего "обычного человека"! Я действительно много лгу самой себе.
- Опять не так! - засмеялся он в свою очередь. - Именно отличаетесь! Вы сразу признались в этом, да еще и без излишней серьезности на лице. Серьезный вид всегда отражает два аспекта человеческого поведения. В данном случае, принимая такой вид, человек показывает, что не способен перейти некий рубеж в своем сознании.
- Вот как! А второй аспект серьезности?
- В конкретном случае второго аспекта нет! - снова засмеялся Холлисток.
- Ой, это слишком сложно для меня, - она подлила себе вина. - Но насчет моего одиночества вы правы. Но помимо этого, есть еще одно.
- Хотите, догадаюсь? - спросил Холлисток.
- Попробуйте!
- Нерастраченные чувства.
Какое-то время она молчала.
- Да, - наконец медленно проговорила Мэри, - точнее и не скажешь! А вы очень опасный человек, мистер! От вас ничего не скроешь!
Она смотрела на него с нескрываемым изумлением.
- Еще какой опасный! - заулыбался Холлисток.
- А какие у вас планы на завтра? - вдруг спросила она.
- Утром у меня клиент, а потом, вроде бы, ничего такого нет.
- Не хотите пойти погулять?
- С удовольствием!
- Пойдемте в Гайд-Парк? Я давно там не была!
- Хорошо, как вам угодно. Ваше общество прекрасно везде!
- Вот и славно! Тогда, как вы освободитесь, дайте мне знать, Генрих.
- Хорошо, Мэри. Позвольте сейчас покинуть вас, нам с Масси необходимо работать.
- Конечно, конечно! Спасибо за компанию, уже второй раз вы заставляете меня удивляться, мгновенно решая, каким-то головокружительным образом, самые сложные вопросы!
- Буду рад, если у вас вскоре их совсем не останется! До завтра!
Холлисток поцеловал ей руку и вышел за дверь. Масси уже был дома, и смотрел телевизор.
- Ну, как ваши успехи? - спросил он, обернувшись на звук открываемой двери.
- Нормально, а у тебя?
- Занятная дамочка, эта Элизабет. У нее в голове полно чертей.
- Поздравляю! - Холлисток бросил пиджак на спинку стула. - Давай иди, готовь комнату!
Масси покорно поднялся, прошел в кладовую, где достал из чемодана сложенный столик и черную материю. Он разложил стол в комнате Холлистока, и покрыв его этой самой материей, поставил на него золотые бокалы. Туда же он аккуратно возложил кинжал, а затем поставил на стол пять свечей, четыре по углам, и одну в середине. Положив на стол одну из книг, он вышел из комнаты. Дождавшись ночи, Холлисток и Масси переоделись в привезенное с собой одеяние, зажгли свечи, и Холлисток, взяв в руки кинжал, стал водить им по строкам книги. Масси повторял за ним слова, низко склонив голову. Потом они поднесли к губам бокалы, специально наполненные для этого крепким красным вином.
- Радуйся! - воскликнул Холлисток.
- Радуйся! - повторил Масси.
Выпив, они по- очереди поцеловали кинжал, и затушили свечи. После этого молча разошлись по своим комнатам.
Глава 4. Доуни
Следующим утром, встав достаточно рано, Холлисток, приняв душ, сам сходил на улицу за свежей прессой. Когда он вернулся, Масси уже хлопотал в столовой, накрывая стол для завтрака. Пока они ели, Холлисток внимательно изучал газету частных объявлений.
- Что вы там ищете? - наконец, не выдержав, спросил Масси.
- Нам надо купить машину.
Грин чуть не подавился от изумления:
- Так ведь вы не умеете ее водить!
- Ты будешь водить, - Холлисток отогнул верх газеты, и посмотрел оттуда на Масси.
- Так и я не умею! - тот изумился еще больше.
- Научишься, - спокойно ответил Холлисток, и снова углубился в чтение.
- Вот! - он ткнул карандашом в газетный лист, - Вот то, что нам надо!
Он бросил газету через стол, и Масси прочитал обведенный им текст:
- Продается BMW 735, год выпуска 1979, цвет черный, состояние отличное, цена 15 тысяч фунтов стерлингов.… Выбор хороший, ну и что дальше?
- Иди звони ее хозяину, договаривайся о покупке! - ответил Холлисток, отхлебывая горячий чай.
- А как…
- Масси Грин! - вдруг оборвал его Генрих, - неужели я всему тебя должен учить и подсказывать?! Я тебе задачу дал, вот и занимайся. Если с хозяином договоришься сегодня, бери деньги, и езжай оформлять сделку.
- Так машину надо еще осмотреть, - опять начал Масси, - проверить.
- Так! - Холлисток поставил чашку с чаем на стол, - Я тебе сейчас этой чашкой запущу в голову! Столько лет мы вместе, а ты все ничему не научился!
Грин с улыбкой закрыл лицо руками:
- Не буду, не буду больше!
- Вот и иди отсюда! - засмеялся Холлисток, снова принимаясь за свой чай.
Пока Масси звонил по телефону, он закончил завтрак, и прошел в свою комнату.
- Шеф! - крикнул Масси через дверь. - Я договорился о встрече!
- Давай, иди, - ответил ему Генрих, - и без машины не возвращайся!
- Слушаюсь! - Масси с довольным видом схватил со стола бутерброд, наскоро выпил прохладный чай, одел свой новый костюм, и выскочил за дверь.
Вскоре в гостиной появился Холлисток, тоже одетый в деловой костюм. Он посмотрел на часы, которые показывали без четверти десять, и сев за стол, снова принялся за чтение газет. Ровно в 10 внизу раздался звонок, и на лестнице послышались шаги. Холлисток подошел к входной двери, и открыл ее. Как раз в это время Элизабет подвела к его апартаментам невысокого полного человека, с всклокоченными рыжими волосами.
- К вам мистер Эдуард Доуни, - представила она посетителя.
- Доброе утро! Спасибо, Элизабет, - Холлисток посторонился, пропуская клиента внутрь.
- Проходите в ту комнату, сэр, - сказал он, указывая на гостиную.
Когда они уселись, один за стол, другой на стоящее рядом кресло, Холлисток не спеша достал сигару, и закурив, стал внимательно слушать немного бессвязный рассказ. Доуни заметно нервничал, но то, что он поведал, так заинтересовало Холлистока, что он долго не замечал, что сигара давно потухла, одиноко лежа в пепельнице.
- Я уже почти с девяти часов по вашими окнами, мистер Холлисток, - начал Доуни, - быстро так добрался, сам не ожидал. Но ранний час для меня ничего не значит, потому что я почти совсем перестал спать. Я живу в южной части, в Редхилле, у нас там свой дом. Поменьше этого, но тоже не маленький.
- У вас большая семья? - перебил его Холлисток.
- Нет, как раз нет. До последнего времени я жил там с матерью, сестрой, и ее мужем. Недавно мама умерла, и сейчас нас только трое. И вот, уже почти как месяц, в мою жизнь ворвалось нечто. Мне никто не верит, даже сестра, и считают, что после смерти матери я помешался. Но это не так, мистер Холлисток! Дело в том, что ко мне в спальню каждый день приходит призрак женщины. Она сидит в кресле и смотрит на стену, потом, примерно в четыре утра встает, и уходит за дверь. Я звал к себе сестру и ее мужа, но они ее не видят! Не видят, и все! А женщина все равно остается сидеть, даже когда они присутствуют рядом. Один раз Пол, это муж сестры, просто передвинул кресло, когда она там сидела, но ничего не изменилось. Оно все равно как бы осталось там стоять в виде неясных очертаний, и женщина тоже никуда не исчезла. Я убрал кресло этой ночью, как вы и посоветовали, но вряд ли от этого будет толк. Хотя не знаю, я боюсь заходить теперь в спальню, и сплю в другой комнате. Но осознание того, что она сидит там, в полной тишине, совершенно не дает мне успокоиться, и я просто боюсь заснуть. Мне никто не верит, мистер Холлисток, но не уезжать же мне из родного дома только потому, что кто-то вздумал так испытывать меня. Доуни никогда никому не сдавались, и я не собираюсь подрывать честь семьи. Но положение невыносимо, и я просто не знаю, что теперь делать. Местный священник дал мне книжицу и две свечи, посоветовав читать ее при их свете ночью, но один раз сделав это, я немного увлекся, а когда поднял глаза, увидел, что на кресле опять сидит эта баба!
Последние слова Доуни буквально прокричал, и желваки буквально заходили на его упитанных щеках. Холлисток живо представил себе картину, как этот, в общем крепкий человек, бьется о стену однобокого сознания других людей, и не находит ни ответа, ни помощи.
- Успокойтесь, - он встал, закурил потухшую сигару, и обойдя вокруг стола, сел на свободное место рядом с посетителем, - а почему вы все же обратились ко мне, мистер Доуни? К психологу?
- Я увидел ваше объявление, и обратил внимание на слова "гарантированный результат". Потом решил позвонить на удачу, и вот я здесь. Я просто уже действительно схожу с ума, мистер Холлисток. Да и куда мне с этим идти, ну не в полицию же!
- Да, - задумчиво проговорил Холлисток, - полиция заинтересуется этим, только если что-то произойдет..
- Что вы говорите? - Доуни резко вскинул голову.
- Я говорю, что в лучшем случае вы попадете на прием к психиатру в конечном итоге, а в худшем вообще что угодно может случиться.
При этих словах все тело Доуни сотрясла крупная дрожь.
- Но вы-то мне поможете?! - буквально взмолился он, - что же мне делать?
- Давайте по порядку, - Холлисток встал, и мелкими шагами стал ходить по комнате, - вопрос первый. Когда умерла ваша мама?
- Четыре с половиной месяца назад, - Доуни взял себя в руки, и даже заметно приободрился.
- Когда появился призрак?
- Месяца три назад.
- Так, - Холлисток снова сел за стол, и открыл свою тетрадь. - Далее…вы эту женщину, конечно, не знаете?
- Боже упаси!
Холлисток улыбнулся:
- Во что она одета?
- Одета? - Доуни задумался, - а вы знаете, странно одета, старомодно.
- Сколько ей лет?
- Ну, может, тридцать.
- Она никогда ничего не говорила и не делала, а только сидит, и потом уходит?
- Да, именно так.
- При ее появлении меняется температура в комнате, слышны звуки, дуновение какое-нибудь?
- А вы знаете, точно! - Доуни даже привстал от волнения, - я, как вы понимаете, всего несколько раз оказывался в комнате вместе с ней, мне и этого хватило, но действительно, становилось прохладно. А вот ветра и звуков не было.
- Будут! - Холлисток смотрел посетителю прямо в глаза.
Доуни не сразу нашелся, что ответить, а только заерзал на своем стуле.
- Призраки никогда не останавливаются, пока не достигнут желаемого результата, - серьезно сказал Холлисток, видя, что такая линия поведения будет воспринята клиентом наиболее убедительно, - времени для них не существует с той точки зрения, как оно воспринимается человеком. Обычный стиль остаточного фантома, это как раз довести объект до состояния, пока он не начнет причинять вред самому себе. Постепенно все больше и больше активизируясь, фантом неуклонно идет к цели. Часто они мстят за самые, казалось бы, незначительные поступки, причинившие им неудобства до, или уже после смерти их физического тела. Но, могу вас успокоить, мистер Доуни, призраки низшего уровня сильны и опасны только для обычного человека, незнакомого с иными формами жизни, кроме своей собственной, которая заключается в еде, работе, сне и ежегодном отдыхе! Призраки тоже имеют свой характер, и часто, получая новые возможности, начинают ими пользоваться с совершенно разными целями. Кто-то начинает просто не замечать людей, наслаждаясь своим новым образом, кто-то помогает им, а кто-то откровенно вредит, испытывая при этом настоящее удовольствие.
Во время этой речи Доуни сидел, боясь шелохнуться, и единственный вопрос, который он смог выжать из себя, путаясь во множестве мыслей, которые в одночасье появились у него в голове, был самым простым и логичным:
- Вы сможете мне помочь?!
- Несомненно! - Холлисток уже выглядел спокойным и расслабившемся.
Лицо Доуни просияло:
- И что надо делать?
- Сойтись в цене, и ехать к вам! - Холлисток говорил уверенно и немножко нагло.
- Цена не имеет значения, - Доуни никак не отреагировал на этот больной для многих вопрос, и в его голосе даже появились железные нотки. - Я внимательно читал текст объявления, и знаю, что дорого - значит дорого.
Холлисток внимательно посмотрел на него.
- Вы говорите, как человек, знающий цену себе и деньгам.
- Ах, - посетитель устало улыбнулся, - я просто так выгляжу теперь, мистер Холлисток. Все из-за этого проклятия. На самом деле я далеко не беден, у меня своя судостроительная форма в Бристоле. Так сколько вы хотите?
- Правильный вопрос, - усмехнулся Холлисток, - я действительно назначаю цену сам, и мнение клиента мне неинтересно. Но цена моя разумна, мистер Доуни…двадцать тысяч фунтов.
- Вы их получите, - не моргнув глазом, ответил тот. - Я понимаю сложность моего вопроса.
- Ну и прекрасно! - Холлисток встал из-за стола. - Тогда приступаем! Сейчас вам удобно будет, чтобы мы вместе поехали к вам?
- О Господи, ну конечно! Я только этого и ждал!
- У вас машина?
- Да, серый "Ягуар" у подъезда.
- Хорошо, мистер Доуни, идите вниз, а я через пару минут спущусь.
- Да, да, конечно, - и Доуни, выйдя через открытую ему дверь, торопливо пошел по лестнице.
Холлисток прошел к себе в комнату, наскоро переоделся в более удобную, чем костюм, одежду, взял с собой маленький чемоданчик, куда положил кинжал и одну из книг, и вышел на лестницу. На первом этаже он буквально столкнулся с Масси, который мчался наверх, перешагивая через две ступеньки.
- Ой! - он удивленно поднял голову, - А вы куда?
- По делу, - Холлисток смотрел на его раскрасневшееся лицо. - Как у тебя дела?
- Машина завтра будет здесь, босс! - Масси сделал характерный жест рукой, - нет проблем!
- Прекрасно, - сказал Холлисток, и снова зашагал вниз.
- Я вам не нужен? - спросил удивленный Масси.
- Нет, там лучше одному, - Холлисток приостановился, - призрак!
- А - а, - протянул Масси, - ясно. Ну тогда я пойду отдыхать.
- Кстати, босс, - снова окликнул он Генриха, когда тот уже взялся за ручку входной двери.
- Ну, что еще? - Холлисток снизу посмотрел на Масси, лицо которого виднелось в лестничном проеме на втором этаже.
- Я пришел немного раньше, но Элизабет дала мне почтовое объявление, которое пришло утром, и я сходил на почту…
- Не ори так, - прервал его Генрих, - я слышу.
- Так вот, нам пришел чек на две тысячи от вчерашнего клиента.
- Вот уж новость! - хмыкнул Холлисток. - Ну ладно, я буду не скоро. Пока!
И он быстро вышел на улицу. Доуни с нетерпением ожидал его в своем автомобиле, которым оказался роскошный "Sovereign", и они быстро поехали по городским улицам, которые к этому времени уже успели очиститься от утренних пробок. По дороге, уже несколько пришедший в себя, и обретший уверенность Доуни, рассказывал Генриху о своей жизни. За четверть часа он успел вспомнить молодость, учебу в университете, женитьбу, рождение дочки, и последовавший вскоре развод.
- Именно после этого во мне проснулась тяга к настоящей жизни, - Доуни говорил громко, иногда, в сердцах, сильно хлопая рукой по торпеде. - Как только я развелся, жизнь повернулась ко мне лицом, и дела достаточно быстро пошли в гору. Я отремонтировал наш дом, смог обеспечить матери нормальную старость, взял мужа сестры на хорошую работу, и вообще, зажил, как человек. А вы женаты? - спросил он Холлистока, который почти не слушая его болтовню, сидел, глубоко опустившись на сиденье.