Он уже понял этого человека, и теперь почти потерял к нему интерес как к личности. Его интересовала только стоящая перед ним задача, а от самого Доуни, кроме как денег, собственно, получить было нечего. Не в правилах Генриха Холлистока было очень много растрачивать себя на других людей, которые, за его долгую жизнь, сотнями появлялись, и быстро исчезали за горизонтом. Однако, пока сейчас Доуни все же еще был частью его жизни, и он абсолютно спокойно ответил ему на заданный вопрос:
- Нет, не женат.
- Вот это правильно! - Доуни снова наградил пощечиной панель приборов. - А были?
- Нет, - Холлисток повернулся к нему, - зачем? Разве поставить подпись, означает привязать к себе женщину? А ведь многие считают именно так. Но разве связанный человек выглядит лучше свободного?
- Да, - Доуни утвердительно кивнул, - на то вы и профессор, чтобы знать жизнь. А простым людям всегда приходится всякий раз наступать в дерьмо, которое оставили для них другие. Причем оставили специально, как назидание. Но все равно только толку мало. К сожалению, когда начинаешь это осознавать, часто оказывается слишком поздно.
Глава 5. Призрак
Они подъехали к старинному особняку, который немного обособленно стоял на тихой улочке. Несмотря на близость порта и больших складов, здесь было спокойно, и настоящий английский дух еще не успел выветриться из окружающих домов, оград, и вековых деревьев. Холлисток вышел из машины, и удовлетворенно повел плечами. Место ему понравилось, и он почувствовал определенный подъем, возникающий в таких случаях.
- Вот моя обитель! - Доуни кивнул на особняк. - А с недавних пор, и дом страха. Ну как в кино, честное слово! Никогда бы не подумал, что могу оказаться в такой ситуации, но обстоятельства оказались сильнее. Прошу вас, проходите!
Он открыл низкую резную калитку, и пропустил Холлистока вперед.
- Кто сейчас есть в доме? - спросил Генрих, пока они шли по дорожке, с обеих сторон заключенной между густым кустарником.
- Только мой управляющий и служанка. Сестра вчера уехала вместе с Полом в Бристоль, по делам фирмы.
- Превосходно! - с удовлетворением кивнул Холлисток. - Лучше и не пожелаешь, много лишних глаз нам не надо.
- Да я потому и обратился к вам сейчас, - ответил Доуни, открывая дверь, - ждал, пока они уедут. А то ведь и так принимают за сумасшедшего.
- Все будет хорошо, не волнуйтесь. - Генрих вошел в дом, и с интересом огляделся вокруг.
Здание 18 века превосходно сохранилось, и недавний ремонт, что нечасто бывает, не испортил его истинной прелести, которую столетия придают всему, чего касается их дыхание.
- Люблю старину, - сказал Холлисток, - в ней есть какая-то истина. Я сам всегда стараюсь останавливаться в зданиях, на которых сохраняется печать времени. Они как будто прошли некую проверку, что поневоле внушает уважение.
- Вы правы, - согласился Доуни, - в них есть нечто подлинное. Но вот, видите, и призраки в них действительно бывают, для меня теперь это не сказки.
- Ну, показывайте мне вашу комнату, - Холлисток посмотрел на хозяина, а затем на лестницу, ведущую на второй этаж. - Нам туда?
- Да, да, пойдемте, - засуетился Доуни.
Поднявшись наверх, они попали в длинный коридор, проходящий через все здание. Искомая дверь оказалась пятой по счету. За ней находилась средних размеров комната, хорошо и аккуратно убранная. Кроме кровати, там стоял небольшой круглый столик, два стула, и большое мягкое кресло. Увидев его, Доуни не смог сдержать испуганного возгласа.
- Что случилось? - Генрих повернулся к нему.
- Кресло… оно опять тут! Я же его выносил в коридор!
- Может, ваш помощник его поставил? Идите-ка, спросите его. - Холлисток подошел к окну, и выглянул наружу. - А я пока осмотрю тут все.
- Да, вы правы! - Доуни выскочил в коридор, и его шаги стали удаляться с такой скоростью, что Генрих только пожал плечами, удивляясь такому проворству, несовместимому, казалось, с грузным телом его клиента. Он подошел к креслу, заглянул под него, потрогал резные подлокотники, и наконец, просто сел, положив ногу на ногу. Окинув взглядом открывающийся отсюда вид, он встал, и подойдя к противоположной стене, несколько раз сильно стукнул по ней кулаком. Затем улыбнулся, вновь подошел к окну, повернулся к нему спиной, и опершись о широкий подоконник, принялся раскуривать сигариллу. Вернувшийся через пару минут Доуни, застал Холлистока стоящим в этой же позе, любующимся на клубы синего дыма.
- Он переставил! - Доуни запыхался, и глядя на его красное, с капельками пота лицо, Холлисток даже приподнял брови.
- Управляющий?
- Да, его работа! Гаденыш такой, а у меня чуть инфаркт не случился. А с другой стороны, он просто поставил его на место, и был немало удивлен моим видом, когда я услышал этот ответ.
- Где у вас телефон? - вдруг спросил Холлисток.
- А? - Доуни не сразу смог переключиться на другую тему. - Телефон? Ну да, конечно… ближе всего, в моем кабинете.
- Проводите меня, пожалуйста, мистер Доуни.
Кабинет оказался довольно большой комнатой, пространство которой, однако, полностью съедали тяжелые книжные шкафы и старомодный кожаный диван. Телефон стоял на письменном столе, покрытом толстой красной тканью.
- Тут спите сейчас? - кивнув на диван, спросил Холлисток, пока набирал номер.
- Да, уже третью ночь. Совершенно…
Но тут Генрих прервал его, подняв указательный палец.
- Алло, Мэри? - сказал он в трубку. - Это Холлисток. Я рад, что сразу попал на вас. Да, здравствуйте. Мы с вами хотели сегодня хотели пойти погулять, но я вынужден извиниться и попросить вас перенести нашу прогулку на завтра, или на другой вам удобный день. У меня важное дело, и я не попаду домой раньше утра. Да…спасибо, Мэри. Спасибо большое. Я давно не встречал женщины, обладающей вашим умом и чуткостью. Завтра смогу, несомненно…высплюсь конечно, не волнуйтесь. Хорошо, завтра в 13.00 я весь к вашим услугам, договорились. До свиданья, миссис Брэдли…ну конечно…Мэри. Да, не буду больше так официален. До завтра! А, вот еще! - Холлисток с силой хлопнул себя по коленке, заставив Доуни, сидящего рядом на диване, бросить на него удивленный взгляд. - Чуть не забыл! Скажите, пожалуйста, моему помощнику, что пусть меня не ждет, не буду уже ему перезванивать тогда. Спасибо, Мэри, за понимание, еще раз. До завтра!
Холлисток положил трубку и посмотрел на Доуни.
- Все, спасибо за телефон. Давайте, мистер Доуни, теперь я расскажу, что думаю о вашем деле.
- Я так понял, из разговора, что вы уже приняли какое-то решение? - спросил тот.
- Мне необходимо остаться у вас на эту ночь, чтобы я мог окончательно убедиться в своих подозрениях, но общая картина уже прояснилась.
- Ого! Не поделитесь со мной вашим секретом? Хоть немножко?
- Если вам угодно, то пожалуйста. Но сначала, давайте пройдем в гостиную. Я бы с удовольствием выпил чаю.
- Да, мистер Холлисток, конечно, - Доуни легко встал с дивана, - прошу вас, пойдемте.
Он открыл дверь и посторонился, пропуская Генриха вперед. Они вновь спустились на первый этаж, и через высокие двери попали в небольшой зал, исполняющий роль гостиной и столовой одновременно. Усевшись за стол, Холлисток немного подождал, пока Доуни ходил на кухню заказывать чай. Вскоре после того, как хозяин вернулся, служанка принесла им чайный сервиз, и расставив все по местам, удалилась. Теперь мужчины могли спокойно продолжить беседу. Холлисток попробовал напиток, одобрив кивком его качество.
- Я хочу расписать вам план действий на сегодняшний вечер и ночь, - сказал он Доуни, который, хоть и проявлял нетерпение, но, не желая быть очень навязчивым, сдерживал себя. - От четкого выполнения моих предписаний будет зависеть успех всего дела.
- Я с нетерпением слушаю вас, доктор.
- Так вот, - Генрих взял сладкий сухарик, и обмакнул его в чай, - первое, и главное. Я убедился, что призрак действительно есть. Остаточные энергетические колебания остаются еще сутки после его появления, и я легко смог их ощутить.
- Вот видите! - воскликнул Доуни. - А что второе?
- Второе. Слушайте теперь внимательно. Ваш призрак сам по себе не опасен, это простая слабополяризованная сущность. Однако он может сидеть в вашей спальне сколько угодно долго, если его не прогнать. Самое главное, это понять цель его появления. Хотя знаете, мистер Доуни, она мне уже почти ясна и сейчас.
- Поделитесь? - немного грустно спросил тот.
- Тут нет секрета. Его цель - изгнать вас из дома, или, по возможности, свести с ума. Примерно это я говорил вам еще в своем кабинете.
Доуни даже подскочил на стуле, едва не расплескав свой чай:
- Зачем это ему?
- А вот это мне и предстоит узнать, - улыбнулся Холлисток.
- Узнайте и уберите эту гадость! - Доуни стукнул кулаком по столу.. - Я вам уже готов заплатить вдвойне.
- Не надо, - усмехнулся Генрих, - я назвал вам реальную цену за свою услугу, и лишнего не возьму. Теперь, если позволите, третье. Мне нужна одна из двух комнат, смежных с вашей спальней, желательно, которая посвободнее. Я уйду туда за час до полуночи, и выйду, когда все будет закончено. Вы должны все это время находиться в своем кабинете. Можете спать, можете не спать, но главное условие - не мешать мне, и даже не приближаться к спальне. Устраивает вас?
Доуни изобразил улыбку:
- А разве у меня есть выбор?
- Тогда все вопросы решены, - Генрих встал, чтобы долить себе чаю, - теперь остается только ждать ночи.
- Вы правы. Чем мне развлечь вас, у нас еще целых шесть часов? Если хотите, можете пройти в библиотеку, там есть на что посмотреть.
- Спасибо, но, боюсь, книги слишком отвлекут меня, а работа предстоит не из легких. Лучше поговорить о чем-нибудь, а потом, если вы не возражаете, я бы принял душ.
- Конечно-конечно, это не проблема, весь дом к вашим услугам.
- Вы не курите? - спросил Холлисток, доставая очередную сигариллу.
- Нет, берегу, знаете ли, здоровье.
- Правильный табак и правильное курение - здоровью не помеха, - сказал Генрих, выпуская дым в потолок.
- Разрешите задать вам вопрос, доктор? - Доуни тоже смотрел на поднимающийся вверх сизый дымок.
- Пожалуйста.
- Почему вы так уверены в успехе? Я имею ввиду не конкретный случай, а вообще. Ведь именно эта строчка является основной в вашем объявлении.
- Вы думаете, я вам расскажу? - улыбнулся Генрих.
- Ну, хотя бы кое-что?!
- Кое - что можно, - Холлисток встал, и перебрался на диван. Доуни, сидя на стуле, повернулся вслед за ним.
- На самом деле, часто достаточно простого знания людей, - Генрих положил ногу на ногу. - Все похожие ситуации однотипны, и исходя из конкретного человека, можно сопоставить его ситуацию с той, которая была когда-то с кем-то другим.
- Я понял вас, - Доуни задумался, приложив ладонь к подбородку, - но никакой жизни не хватит, как мне кажется, чтобы на каждый случай иметь другой, отдельный пример. Ведь если не пройти через все самому, то толку не будет.
- Бывает, что хватает жизни, иногда она очень длинная!
- Но вам-то не так много лет, - Доуни был доволен своим аргументом, - сейчас вы сами себе противоречите!
- А может быть, мне полторы тысячи лет! - засмеялся Холлисток.
Доуни оценил его шутку, тоже засмеялся, а потом махнул рукой:
- А, все равно вы мне не скажите! Ну и правильно, профессиональные секреты нужно охранять, а не разбрасываться ими, отвечая на вопросы таких дилетантов, как я!
- Ну, - Холлисток развел руками, - что поделать!
Потом они поговорили про автомобили, немного затронули политику и незаметно время подошло к ужину, после которого они уже стали называть друг друга по имени, оставив только почтительное "вы".
- У нас еще есть несколько часов, - сказал Доуни, после того, как служанка унесла остатки ужина, - вы в дартс играете?
- Да, обожаю. Правда, давненько не приходилось.
- Тогда бросаю вам перчатку вызова, Генрих! Harrows недавно выпустила свежую версию, я ее уже купил, и она к нашим услугам.
- Вызов принят! - Холлисток встал со стула и потянулся. - Куда идти?
- Прошу следовать за мной!
Глава 6. Изгнание
Они вышли из столовой, и пройдя через весь первый этаж, оказались в маленькой пристройке, которую хозяин обустроил по собственному вкусу. Сломав все внутренние стены, он соорудил там небольшой боулинг. Для игры в дартс был приспособлен дальний угол, что, однако, ни в коем случае не ущемляло игроков. Все линии были четко вымерены, пропорции соблюдены, и даже имелось специальное место для отдыха игроков. Через час, наголову разбитый Доуни, признал свое поражение.
- Это невероятно! - воскликнул он, когда в очередной раз проиграл партию с нулевым счетом. - Вы никогда не пробовали выступать на турнирах, у вас же просто профессиональный уровень, причем высочайшего класса?
- Нет, я лишен этих амбиций, - усмехнулся Генрих.
- Все равно, я не видел ничего подобного!
- У меня с детства хорошая реакция и глазомер, Эдуард, но, как видите, я посвятил себя совсем не спорту, хотя и остальное мне никогда не мешало. Но, однако, время! - Холлисток указал на часы. - Мне пора начинать приготовления, собственно, к работе.
- Да, конечно. Вы, кажется, сначала хотели принять душ, Генрих?
- Я бы не отказался.
- Прошу вас!
Доуни сам провел его в ванную комнату, и наказав служанке принести гостю свежие полотенца, пошел наверх, чтобы вместе со своим управляющим привести в порядок комнату, которую запросил Холлисток. Когда Генрих, выйдя из ванной, поднялся наверх, все уже было готово. Мужчины вытащили в коридор большой широкий диван, освободив, таким образом, необходимое ему пространство.
- Спасибо, Эдуард, - Холлисток бросил на стол мокрое полотенце, которым на ходу вытирал голову. - Больше мне ничего не требуется. Вы помните, о чем мы с вами договорились?
- Я уже ухожу! - Доуни сделал соответствующий жест, подняв кверху ладони. - Сколько времени вам понадобится, как вы думаете?
- Часа два. Я сам приду к вам, Эдуард.
- Я очень на вас надеюсь, Генрих, от исхода дела зависит слишком многое.
- Все будет хорошо, - Холлисток взялся за ручку двери, собираясь ее закрыть, - я знаю, что делаю.
- Удачи! - Доуни повернулся, и пошел по коридору по направлению к кабинету, в котором ему и предстояло провести следующие 3 часа.
Генрих, затворив за ним дверь, обошел всю комнату, придирчиво осматривая стены, а затем, видимо удовлетворенный результатами, погасил свет, вытащил на середину комнаты стул, сел на него, и накрыв голову полотенцем, закрыл глаза. Просидев без движения минут десять, он поднял вверх руку, и провел ей перед собой. В это же мгновение, стены стали словно расползаться перед его мысленным взором. Они становились все более неясными, и наконец исчезли совсем, превратившись в едва различимую дымку. Холлисток видел теперь все, что происходило в доме. Видел Доуни, который сидел за столом и смотрел телевизор, периодически убавляя звук и прислушиваясь. Видел служанку и управляющего, которые занимались любовью в комнате, расположенной этажом ниже. Видел даже больших серых крыс, которые целой стаей хозяйничали в старом подвале, но не это все занимало сейчас его. Он быстро поднялся, и по-прежнему не снимая полотенца, свободно прошел в соседнюю комнату, где на том самом кресле, в котором Эдуард Доуни видел призрака, теперь появилось светлое облачко. Холлисток остановился перед ним, хмыкнул, и резким движением опустился на подушку сидения. Облачко тотчас рассеялось, и он, сдернув полотенце, открыл глаза. Ничего не изменилось, за исключением самого Генриха Холлистока. Его волосы стали иссиня-черными, верхняя губа немного задралась, обнажив длинные клыки, но самое удивительное впечатление производили его глаза. Совершенно лишенные белков, они светились темно-красным цветом, придавая его облику совершенную инфернальность. Генрих вытащил из-под куртки кинжал, который до этого взял из своего саквояжа, и выставив его вперед, громко произнес:
- Ко мне!
При этом звук его голоса, совершенно не различимый теперь человеческим ухом, разнесся, подобно раскату грома, по всей округе. Несколько десятков летучих мышей, обитающих в окрестных деревьях и уже вылетевших на охоту, внезапно потеряли ориентацию, хаотично закружившись в воздухе. Во многих домах по экранам телевизоров пробежали помехи, заставляя изображение подергиваться и искривляться. Однако все это заняло секунды, вскоре помехи исчезли, мыши снова обрели прежнюю сноровку, и только на старом кладбище, в двух километрах от дома, из могилы, вышла серая тень. Она быстро преодолела расстояние, отделяющее кладбище от дома Доуни, и через пару секунд перед Холлистоком стояла довольно молодая женщина, одетая по моде начала двадцатого века. Она уже приобрела достаточно четкие очертания, и теперь почти не отличалась от обычного человека, если бы не неясное свечение, исходившее от ее фигуры.
- На колени, - грозным голосом произнес Холлисток, одновременно делая кинжалом движение вниз.
Женщина безропотно подчинилась.
- Ты знаешь, кто я? - спросил он.
- Да, мой господин!
Холлисток положил ногу на ногу, протянув вперед руку. Женщина приблизилась и припала к ней губами.
- Я тертон, восьмой лорд всех тридцати вампирских легионов. В моей власти отправить любую душу на самые дальние рубежи, откуда долго нет возврата! - Генрих говорил резко и четко, буквально сверля призрака своими страшными глазами. - Я приказываю тебе отвечать на мои вопросы.
- Да, мой господин! - Женщина, не найдя руку, которую он уже убрал, поцеловала его колено.
- Кто ты, и как тебя зовут? Отвечай коротко и четко.
- Я Елена Колмистер, жила в этом доме девяносто лет назад, умерла от удушения.
- Кто это постарался? - Холлисток удивленно вскинул брови.
- Я была служанкой, а местный конюх изнасиловал меня и убил, когда я пригрозила донести на него.
- Почему не даешь спокойно жить нынешнему хозяину?
- Мне приказали.
- Кто? - Холлисток покосился в сторону, где через три комнаты отсюда, Доуни только что заснул, со стуком уронив голову на стол. - Его сестра?
- Да, господин. Она овладела магией и вынудила меня приходить сюда, чтобы изжить ее брата из дому.
- А что ты не успокоишься никак? - Генрих уже более миролюбиво смотрел на нее. - Зачем вообще приходила сюда, почему эта женщина сумела тебя так легко поймать?
- Здесь лежит мое колечко, подаренное отцом. Оно лежит в подвале, там, где меня убили, и его никто тогда не нашел. Но я не могу его взять, его должны отдать мне живые и тогда я смогу уйти. Это заклятие наложил на меня Азартот, демон, который судил меня за прошлые грехи. Эта женщина пообещала найти кольцо и закопать его рядом с моей могилой.
Холлисток некоторое время молчал.
- Я отдам тебе кольцо, - наконец сказал он, - а она тебя обманывала, она никогда бы его не нашла, потому что ты сама не знаешь, где оно, и не смогла бы ей показать точное место.
- Господин тертон!! - женщина бросилась целовать Холлистоку ботинки. - Пожалуйста, помогите мне, я на все готова, только бы мне, наконец, обрести покой!