– С этим все в порядке. Но хотелось бы ещё и иметь возможность стирать случайно записанные разговоры – если мы по ошибке разговаривали на запретные темы, полагая, что машинка не работает.
– Да, такое возможно, – безропотно сказал Суси. – Вот этот рычажок отвечает за стирание записанных разговоров. Дайте я покажу…
Через пару минут зенобианцы полностью разобрались в устройстве диктофона и Суси распрощался с ними. Направившись в комнату Препа, он обнаружил себя купающимся в лучах внимания со стороны ротного капеллана и Рвача.
– Все в порядке, они взяли его, – сказал Суси.
– Хорошо, – вздохнул с облегчением Преп. – Мальчики переживали?
– Может, слегка, – доложил Суси, – но я показал им, как приборчик работает и они остались довольны.
– Хорошо, – повторил Преп. – Надеюсь, ты не показал им, как приборчик работает на самом деле.
– Ни в коем случае, – усмехнулся Суси. – Если они не являются экспертами по земным военным средствам связи, то ни в жизни не догадаются, что перед ними не диктофон, а передатчик, который нельзя выключить. Сейчас мы уже должны принимать сигнал.
Суси и Преп, довольные, улыбнулись. Они повернули ручку приемника, который был собран прямо на столике в комнатке Препа.
На приемнике мигал огонек, показывающий наличие принимаемого сигнала. Дополнительная коробочка рядом с приемником была как раз диктофоном, записывающим все, что сказал со своей стороны Квел. Теперь оставалось только ждать.
– Что ты выиграл?! – для разнообразия Лола была удивлена поступком Эрни, который не говорил о непроходимой тупости её напарника. Тот факт, что она не была удивлена его глупостью, правда, не означал, что у нее не было оснований для беспокойства.
– Я выиграл казино, – повторил Эрни, явно наслаждаясь ситуацией. – По крайней мере, контрольный пакет акций. Старичок говорил, что это может стоить от пятидесяти до шестидесяти миллиардов.
– Я просто не могу в это поверить, – всплеснула руками Лола. – Они не могли предложить такой большой джекпот. Даже если шансы выиграть ничтожны, все-таки появляется риск все потерять…
– Эй, я дошел до офиса и потолковал с управляющим казино, – упрямо сказал Эрни. – Собственно, по этой причине я и пришел к тебе. Они дали мне много каких-то бумажек, но написано в них много-много всякой всячины. Может, я и не блещу умом, но подписывать то, что не понимаю, не буду. Это по твоей части.
– Подписывать то, что не понимаешь? – Лола подняла бровь. – Тебе будет не по зубам все сложнее опускания в автомат фишки. Так, если адвокаты у Шутта так же хороши, как и он сам, я сомневаюсь, что ты поймешь, на что подписываешься. Я сомневаюсь, что мы в состоянии понять, что они написали в своем договоре, даже если в нашем распоряжении будет все время мира. Хотелось бы нанять адвоката – интересно, есть ли сейчас на Лорелее кто-либо из тяжеловесов? Дай мне пару минут, чтобы привести себя в порядок.
Но пара мину растянулась чуть ли не на полчаса. Она переоделась в темный дизайнерский костюм, который хотя и был крайне стильным, вышел из моды спустя три недели после своего появления. Лола в прошлом году раздобыла его у знакомого, занимавшегося скупкой краденого и содравшей с нее по максимуму, несмотря на все возможные скидки и поблажки. Макияж занял ещё больше времени, она два раза все стирала и наводила заново. В конце концов она кивнула своему отражению в зеркале, которое было на добрый пяток лет старше обыкновенного и на порядок строже.
Сейчас её было сложно недооценить.
Ей потребовалось ещё пятнадцать минут запугивать Эрни, чтобы тот одел что-нибудь, что заставило персонал казино хоть как-то его уважать. Затем они сели в аэробус и поехали в сторону казино. В середине рабочей смены аэробус, предназначенный в основном для работников казино, был почти пуст.
– Каков твой план? – спросил шепотом Эрни, опасаясь, что водитель может оказаться шпионом казино.
– Не придумала пока что, – пожала плечами Лола. – Узнаем, сколько они предлагают и выясним, сколько ещё можем выжать, пиная их по почкам. Вот, собственно, и все.
– Ну, они же пообещали, правильно? – сказал Эрни. – Они сказали, я получу контрольный пакет акций…
– Если ты в это веришь, могу предложить парочку планет по дешевке, – насмешливо сказала Лола. – Мы должны идти туда в ожидании худшего и пусть они удивляют нас, но только в лучшую сторону. Если они не узнают, кто мы и откуда, то можно бы и обмануть их, получив больше, чем они планируют отдать.
– Я понял, – кивнул Эрни. – Мы разыгрываем простачков и ждем момента, чтобы сорвать их план.
– Э-э… не совсем, – поправила Лола. – Твое дело – сидеть и помалкивать, предоставив мне вести все переговоры. Притворимся, будто я – твой адвокат и ты не сделаешь никаких денежных операций без моего согласия. И ни на что не соглашайся, пока я этого не одобрю. Годится?
– Конечно, – кивнул Эрни. – Все так, как я и говорил – мы разыгрываем дурачков, а потом срываем их планы.
– Хорошо, – вздохнула Лола. – Просто предоставь мне провести все переговоры.
Аэробус пересек двойную сплошную и остановился. Напротив было казино "Верный Шанс". Она взяла Эрни под ручку и смело шагнула с ним на тротуар. Будет непросто. Но альтернатива не прельщала ещё больше…
– Если вы не возражаете, сэр, я не думаю, что ваш отец принимал какое-либо осознанное участие в этой схеме, – отхлебнул чаю Бикер. – Это слишком жестоко даже для него.
– О, позволь с тобой не согласиться с тобой, Бик, – покачал пальцем Шутт, отрываясь от своего компьютера системы "Минимозг". – Папа всегда был настоящей акулой бизнеса. Со своими соперниками он расправлялся крайне жестоко. Я даже не прочь был бы отдать ему свою долю в казино, хотя это было бы очень болезненно. Он мог оставить все так, как я устроил, тогда легионеры продолжали бы получать свою прибыль, так же, как и раньше.
– А теперь вы отдаете пакет акций неизвестному типчику, как будто раздаете на улице милостыню, – закончил Бикер. – А что, если он попробует сам управлять казино? Он, скорее всего, доведет его до банкротства в кратчайшие сроки.
– Как же, так и примет он все решения без поддержки остальных легионеров, которые также являются совладельцами. Ребята никогда не поддержат его – они слишком хорошо знают Тулли и Лекса, да и остальных достаточно, чтобы отправить их на пенсию только потому, что новый владелец хочет изменений.
– Да ну? – резко спросил Бикер. – А если он будет доказывать, что новая управляющая компания принесет невероятную прибыль? Или он предложит за акции такую цену, что у легионеров не хватит ума устоять? Уже были случаи, когда перед носами акционеров потрясли денежкой и те не выдержали.
– Ну да, так и есть, – Шутт поднял указательный палец. – Но мы пока что не знаем ничего об этом владельце – но если бы у него водились деньги и раньше, мы бы о нем слышали. В "Верном Шансе" наводят очень подробные справки.
– Не был бы так уверен, – ответил Бикер. – Он мог прибыть откуда угодно. Если бы я отвечал за казино, то сначала пробил бы его по полицейским базам на наличие судимостей.
– Я думаю, Тулли Бэском найдет, если есть что искать, – отозвался Шутт. – Но думаю, что бесполезно. Хотелось бы, чтобы победителем был простой работяга, мелкий бизнесмен или, скажем, продавец, который получил огромные деньги, сам того не желая. Тогда рано или поздно он одумается и передаст бразды правления в руки профессионалов.
– Да, мне тоже бы хотелось попасть в такую ситуацию, – с сожалением сказал Бикер. – Но к несчастью, опыт подсказывает мне, что способность логически мыслить несвойственна людям в целом, особенно тем, кто находится на таком месте, где такие качества пригодились бы. Но чаще попадаются толстые черепа с практически полным отсутствием серого вещества.
Но прежде чем Шутт ответил, голос Мамочки раздался из коммуникатора.
– Капитан, у нас проблемы, – взволнованно сказала она.
Но в ту же секунду к Шутту ворвалась старший инспектор Нюхач. От нее на один шаг отставала лейтенант Рембрандт, дежурившая в это утро по лагерю.
– Капитан, я требую объяснений! – пролаяла Нюхач.
– Что случилось, старший инспектор? – Шутт приподнял бровь. – Что вас не устраивает? Я не заметил никаких безобразий, разве что не считать вашей собаки.
– Ага! – воскликнула Нюхач, обвинительно тыкая в капитана пальцем. – А почему вы сразу же спросили о нашем талисмане, Экопсе Барки?
– Это довольно очевидно, – спокойно посмотрел на нее Шутт. – Он бросался на моих людей с того момента, как ступил на эту планету.
Нюхач приняла выражение оскорбленной невинности.
– Барки никогда не атакует неоправданно! – заявила она. – Он может, выявив загрязнителей окружающей среды, указать на них инспекторам. Он не хотел атаковать людей, если не подозревал их в чем-либо. Он натренирован, чтобы не причинить повреждений никому и просто… не дает нарушителю скрыться, пока один из людей в нашей команде не возьмет ситуацию под свой контроль.
– Извините, инспектор, но можете заливать эту ерунду кому-нибудь другому, может, вам и поверят, – агрессивно ответил Шутт. – Ваша собака вчера набросилась на моего легионера во время ужина. А так как вы там были, то прекрасно все видели и сами.
– Вы удивляете меня, капитан, – сказала Нюхач. – Ведь данный инцидент был полностью спровоцирован вашим легионером.
– Спровоцирован? – фыркнул молчавший до этого Бикер. – Скажите мадам, ради всего святого, чем он спровоцировал? Тем, что взял пучок салата?
– Я видела, как он дразнил Барки, – вздернула подбородок Нюхач.
Бикер пристально посмотрел ей в глаза и тихо сказал:
– Мадам, вы можете обнаружить куда большее падение нравов со стороны владельца животного, который все валит на провокации со стороны незадачливых жертв. Если ваша собака так плохо понимает команды, мне кажется, это стоит расценивать как должностное преступление со стороны её хозяина.
Действуя быстро, до тех пор, пока Нюхач не начала отвечать на обвинения, Шутт улыбнулся и предложил:
– Присядьте, инспектор. Скажите мне, в чем проблема и постараемся вместе её решить.
Нюхач косо посмотрела на Бикера, а затем плюхнулась в кресло.
– У меня есть серьезные обвинения, капитан. В последние двое суток я слышала выстрелы в пустыне – ваши люди, несомненно, стреляли по местным животным, возможно, даже причиняя им вред.
– Прошу прощения, мадам, – подняла руку Рембрандт. – Если наши люди и стреляли, то откуда вы взяли, что в местных животных? Для этого нужно иметь определенные доказательства – раненых зверей или трупики.
– Полегче, лейтенант, – остановил её Шутт. Он повернулся к Нюхач. – Да, инспектор, мои люди стреляли в пустыне. Огневая подготовка входит в занятия, необходимые для всех в Легионе. Но мы не стреляли ни в одного представителя местной флоры или фауны, насчет этого можете не беспокоиться. Мы так настроили наше оружие, что все пули уходят намного выше цели. Если хотите проверить, мы даже можем дать вам попробовать.
– Думаю, не стоит, – резко встала Нюхач. – Однако я намерена более тщательно следить за вашими людьми, чья наглость переходит все границы. Вы, военные, не задумываетесь, что может вам сделать МСЭИА, но когда мы разгоняемся, нас уже не остановить. Приятного времяпрепровождения.
И она вышла, чуть не сбив лейтенанта Рембрандт с ног.
– Так, так, – сказал Шутт, когда дверь за ней захлопнулась. – Похоже, нам стоит предпринять к нашим охотничкам более жесткие меры.
– И поскорее, сэр, – покачала головой Рембрандт. – Она, конечно, преувеличивает, но МСЭИА – действительно мощная организация. А сейчас мы попадаем под их юрисдикцию. Если она выявит реальные нарушения, нам попадет как минимум от Штаба Легиона.
– Ты права, Ремми, – кивнул Шутт. – Мы должны убрать охотников подальше отсюда. Единственный вопрос, куда… – он потер виски и поднес к губам коммуникатор.
– Мамочка, пригласи ко мне летного лефтенанта Квела. Настало время воспользоваться ещё разок его знанием местности.
– Ваше желание для меня закон, несносный мальчишка, – раздался бодрый голос Мамочки. Шутт вздохнул. Хоть что-то в этой роте оставалось неизменным.
Бренди и её бойцы, а также парочка других легионеров, которым, казалось, просто нечего было делать, выдвинулись на пару километров в пустыню. Лжец смотрел во все глаза на экзотическую местность вокруг себя, так как это была лишь третья для него планета. Да и на Муссине после инцидента с генералом Блицкригом он провел практически все время в лагере, увидев, разве что, космопорт.
Конечно, Зенобия наверняка отличалась от городских районов Телуна, где он вырос. Он знал, что и на его родной планете были пустыни и горы, Но здесь все было по-другому. Он вступил в Легион, чтобы посмотреть мир – и вот он, у него под ногами. Видела бы его сейчас мама!
Наконец, Бренди остановилась и огляделась вокруг.
– Так, ребятки, здесь и остановимся. Строим полосу препятствий.
Маленький отряд с удовольствием подчинился. Прогулка была короткой, по ровной местности, но при полной выкладке, как приказала Бренди – и поэтому было немножко неприятно. Посмотрев вокруг, Лжец в недоумении начал гадать, почему же они остановились здесь. Пустыня как пустыня, очередной Богом забытый кусок местности, каких они прошли уже немало. И ни одного препятствия, как в лагере начальной подготовки.
Еще более удивился Лжец, когда в небольшом отдалении он заметил немалую часть роты "Омега", следующую за отрядом Бренди. Неужели они все прослышали про его рекорд на полосе препятствий на Муссине?
Они были здесь, чтобы посмотреть, как он хорош или чтобы поставить его на место? Даже капитан бежал вместе со всеми. Слова о необычности прохождения полосы препятствий стали превращаться в его голове в очень страшные картины.
Лжец ещё раз оглядел пустыню, внезапно понимая, что рота "Омега" создала полосу препятствий только из естественных препятствий, которые можно встретить на Зенобии. Если подумать, то в этом была своя логика – операция на Зенобии и условия должны быть соответствующими…
Его мысли были прерваны громовым голосом Бренди.
– Так, ребятки, слушайте все сюда! – она приостановилась, чтобы убедиться, что её все слушают. – У нас в отряде новичок, который никогда раньше не проходил с нами полосу препятствий. Сейчас мы все ему покажем, что это лучший способ прохождения, используемый где-либо в Легионе вообще!
Лжец не был уверен, что это так, но чтобы не выделяться, похлопал за компанию. Лагерь начальной подготовки научил его, что даже если что-то непонятно, энтузиазм лишним не будет. Не хотелось привлекать особенное внимание сержантов и офицеров лишними расспросами.
Бренди подмигнула ему.
– Как вы, должно быть, знаете, Лжец установил рекорд полосы препятствий в лагере начальной подготовки. Это хорошо – роте достался отличный боец.
– Такой, как Рвач? – раздался голос из задней шеренги, но Бренди пропустила слова мимо ушей.
– Но теперь мы в полевых условиях, а значит, нужно, чтобы вся рота прошла полосу хорошо, – сказала она. – Все до одного, а не пара-тройка быстрых парней.
– В точку, сержант, – раздался другой голос сзади, хотя может быть, это был тот же самый человек. Лжец начал подумывать, а не снизить ли скорость. Нет, эти парни не представляли для него угрозы, но зачем же было выделяться из принятых в роте норм? Он задался вопросом: а что же его ожидает?
– Тогда вот вам вводная, – гаркнула Бренди. – Лжец, ты и трио гамбольтов здесь самые быстрые. Вашей задачей будет вырваться вперед, разведать препятствия и придумать, как рота будет их проходить. Если не справитесь – возвращайтесь и присоединяйтесь к общей группе.
– Есть, сержант, – откликнулся один из гамбольтов, Руб, кажется, как запомнил Лжец. – Как насчет артиллерийской подготовки? Вы хотите, чтобы мы взяли это на себя или какая-нибудь другая связка будет зачищать территорию?
– С этим справятся Махатма и Каменюка, – ответила Бренди. – Ладно, приступайте. Азимут двести метров на запад, потом на северо-запад. Начинаете по моей команде – ПОШЛИ!
Гамбольты посмотрели на Лжеца и все вчетвером ударили лапами.
– А теперь бежим! – прокричал Дьюкс и они рванули в пустыню. За ними раздался рев и весь отряд Бренди, как и большинство зрителей, побежали за ними вслед.
Наконец, Лжец начал понимать, что же такое на самом деле – рота "Омега". Он улыбнулся и припустил ещё быстрее, счастливый от причастности к такой замечательной команде.
Глава 14
Дневник, запись № 727
В правильной вселенной шансы "один на триллион" должны сбываться как минимум после нескольких миллионов попыток. Что подразумевает нечто нехорошее о той вселенной, где нам довелось жить, и в которой данный шанс может сбыться чуть ли не с первого раза.
В офисе казино "Верный Шанс" Эрни и Лолу встретили два человека. Один из них представился как Тулли Бэском, управляющий казино. Второго они уже знали: Виктор Шутт, чье лицо было нехарактерно кислым. Он посмотрел Лоле в глаза и сказал:
– Я помню тебя! Что ты делаешь вместе с этим парнем – или вы изначально были заодно?
– Не имеет отношения к сегодняшнему делу, мистер Шутт, – промурлыкала Лола. – На самом деле, я хотела бы спросить, что вы здесь делаете, если бы не знала, что вы представляете интересы своего сына на Лорелее.
Бэском начал говорить, не давая Виктору Шутту распалиться.
– Мистер Шутт здесь в качестве свидетеля. Он будет скреплять своей подписью данное соглашение, гарантируя тем самым его подлинность. Но чтобы вы знали, я считаю его присутствие здесь не более чем формальностью. С радостью готов сказать вам, что мы можем прямо сейчас выдать вам два миллиона долларов наличными, чеками, золотом или фишками нашего казино. Для этого достаточно всего лишь подписать пару бумаг.
И он махнул рукой в направлении своего стола.
– Два миллиона? – выгнула бровь Лола, стараясь не допустить, чтобы Эрни хоть что-то вякнул. – Это не то, зачем мы пришли сюда, мистер Бэском. На ваших автоматах была написана совсем другая сумма. Так что нас устроит, скажем, контрольный пакет акций…
– Вы действительно на это надеетесь? – хищно улыбнулся Бэском. – Два миллиона долларов – это очень щедрые выплаты. Сказать по правде, я не уверен, сколько вы выиграли на самом деле. Джекпот на тысячедолларовых автоматах нигде четко не прописан…
– Не имеет значения, – твердо заявила Лола. – Хотелось бы поправить вас, мистер Бэском, но я провела небольшие исследования Коммерческого Кодекса, который имеет силу в том числе и на Лорелее. Ваше местное правительство сделало ряд поправок, я бы так сказала, недружественных по отношению к обычному человеку, но там ясно прописано, что бывает с теми фирмами, которые выдают неверную информацию о выплатах в казино.
– Вполне возможно, юная леди, – поднял палец Бэском. – Я не буду утверждать насчет всех лазеек в этом законе, но это и не важно. Суть в том, что у нас есть несколько чертовски дорогих адвокатов, сколь дорогих, столь и хороших, а позицию они будут отстаивать нашу. Мы можем растянуть процесс на очень длительное время.
Лола посмотрела на него с выражением глубокой укоризны.