– Не думаю, капитан, – возразил Суси. – Квел не стал бы в открытую устанавливать склем, если бы он был секретным, да и с охотниками не стал бы помогать. Это бы потребовало изрядной двуличности, а для зенобианца такое сложновато.
– Если ты понял, как зенобианцы думают, то в ноги тебе кланяюсь, – ворчливо произнес Армстронг. – Половину из того, что он говорит, я не понимаю, что уж говорить о мыслях.
– Ну, тут помог Преп со своей нежданной задачкой, – усмехнулся Суси. – Его задачка пробудила меня интересоваться зенобианской культурой. Вы вчера видели их легенду об Эль-Визе. Я думал, Преп расстроится, когда поймет, что это всего лишь старая земная запись, однако он все истолковал по-своему. Но независимо от чего бы то ни было, я нашел парочку интересных особенностей касательно зенобианского языка, который очень необычен для нас.
– И не удивительно, – согласился Шутт. – Я, наверное, говорил с ними, как дикарь говорит с человеком. Даже с транслятором не все понятно. Большую часть времени мы друг друга не понимаем. Как если бы разговаривали на двух разных диалектах.
– Хотите – верьте, хотите – нет, но между зенобианцами в целом та же проблема, – улыбнулся Суси. – Я их наслушался. В их обществе нет общепринятого языка в том смысле, в каком есть у нас.
– В свете текущих событий я склонен утверждать, что язык у них есть, – возразил Бикер. – Так как я только сегодня слышал, как один легионер…
Зазвонил коммуникатор Шутта.
– Подожди секунду, Бик, – попросил он и поднес коммуникатор к губам. – Да, Мамочка?
– Летный лефтенант Квел просит зайти, милаха, – раздался дерзкий голос центра связи. – Я бы послала его куда подальше, но он видел, как к тебе люди заходили…
– Замечательно! Пусть зайдет, Мамуля, – обрадовался Шутт. – Никаких проблем. Честно говоря, у меня уже накопилась к нему парочка вопросов.
– Но убедись, что он отвечает именно на твой вопрос, солнце, – предупредила Мамочка. – Я отправляю его к тебе.
– Отлично, – улыбнулся Шутт и оборвал связь.
– Успеха, капитан, – пробормотал лейтенант Армстронг без улыбки.
Через пару секунд вошел летный лефтенант Квел. Впервые на памяти легионеров, он был в штатском, наполовину в камуфляже, а наполовину – в домашней одежде. Довершала картину соломенная шляпка, достойная сельского пугала.
– Приветствую, капитан Клоун! – начал зенобианец. – По совету вашего Лжеца и известного Экопса, мы завершили миссию день в день.
– Наслышан, – произнес Шутт. – Так почему бы тебе не рассказать нам во всех подробностях?
– Конечно, – довольно откликнулся Квел. – Все началось, когда Сырая Рыба подошел ко мне, когда моя команда настраивала склем. Сначала я не понял, чего он хочет, хотя я подумал, что он выведывает наши тайны.
– О нет, это было бы слишком для меня, – покраснел Суси.
– Не переживайте, Сырая Рыба, – успокоил его Квел. – Склем не имеет грифа секретности, иначе бы мы никогда не привезли его к вам в лагерь.
– Не секретный? – Шутт выглядел озадаченно. – Почему же тогда вы и ваши люди затруднялись ответить мне, для чего он предназначен?
– Кажется, я могу объяснить в чем дело, – просиял Суси. – Я вам говорил про их язык, капитан. Нет двух зенобианцев, разговаривающих одинаково, так что наши трансляторы для них не очень хорошо работают. С большинством других видов различия минимальны, но как я понял Квела, у них различия весьма ощутимы.
– А если зенобианского джентльмена так сложно понять, как же его понимаешь ты? – спросил Бикер, но все пропустили его слова мимо ушей.
– Знаете, могут быть последствия для информационной безопасности, капитан, – наморщил лоб Армстронг.
– И правда, Армстронг, – улыбнулся Шутт. – А у меня есть идея, как эту особенность использовать.
– Использовать? – глаза Армстронга расширились. – Как можно использовать несогласованность в речи?
– Мысли шире, – посоветовал Шутт. – Современная промышленность и бизнес не стоят на месте, но им нужны как никогда безопасные пароли. Как уже не раз доказывал нам Суси, любой код может быть со временем взломан.
– Ну, может быть, не каждый, – пожал плечами Суси. – Но я обещаю неплохой процент успехов, если посмотреть на те пароли, с которыми я сталкивался.
– Из того, что видел я, неплохой процент – это чересчур скромно, – заметил Шутт.
– Да, Сырая Рыба является очень умным человеком, – подтвердил Квел, покачивая хвостом.
Шутт усмехнулся.
– Я уверен, Суси ценит похвалу. Но как ты думаешь, Суси, сможешь ли ты взломать пароль, если он будет являться записью разговора двух зенобианцев?
Суси пристально посмотрел на Шутта и покачал головой.
– Слишком мала вероятность. Я имею в виду, что с большинством видов это может пройти, но зенобианцы говорят на разных диалектах. Если пропустить разговор через транслятор, бессмыслица какая-то получится.
– Именно так я и предполагал, – усмехнулся Шутт и повернулся к Бикеру. – Мы сидим на золотоносной жиле, Бик. Помнишь, я искал место для высокодоходных инвестиций? Думаю, придется создать под эту идею отдельную компанию.
– Да, сэр, – откликнулся дворецкий. – Я уже выделил несколько перспективных направлений для развития.
– И я так полагаю, для местного населения тоже будет кое-какой доход, – предположил Квел, ощерившись своей страшной улыбкой.
– Абсолютно правильно, – подтвердил Шутт. – Мы не можем обойтись без народа, который дает нам такую возможность. Тем более, стоит отблагодарить вас за розыгрыш с охотниками.
– Это всего лишь небольшая услуга, капитан Клоун, – отмахнулся Квел. – Когда известный Барки и я услышали истинные цели прибытия охотников, я с удовольствием напугал их. Это было совсем не сложно. Я использовал образ моей матери, которая отложила моё яйцо, только увеличил его в пятьдесят раз и сделал поуродливее. Она была рада помочь, хотя и считает, что это её полнит. Но получилось отлично для всех, в том числе и для моей команды, которая попрактиковалась в работе со склемом.
– Конечно отлично, – Шутт усмехнулся. – И огромное спасибо твоей мамочке. Как бы теперь отправить такого монстра в лагерь инспекторов МСЭИА…
Он был прерван писком коммуникатора.
– Простите меня джентльмены, – прервал речь он. – Да, Мамочка, что скажешь?
– Еще посетитель, дорогуша, – прощебетала Мамочка. – Один из этих проклятых инспекторов МСЭИА. Мне заставить его подождать часок-другой?
– Нет, по счастью, мы как раз о них говорили, – улыбнулся Шутт. – Почему бы тебе не пригласить его?
– Ладно, глупый мальчишка, – сказал дерзкий голос на его запястье. – Но это был твой выбор и твои похороны.
– Привет, капитан, – сказал инспектор МСЭИА. Шутт немало удивился. Обычно за всех говорила старший инспектор Нюхач, но теперь пришел инспектор Гарднер.
– Надеюсь, я не помешал, – робко сказал он.
– Вся ваша команда мешает с самого прибытия, – пробормотал Армстронг.
Шутт, казалось, не заметил его.
– Честно говоря, нет, – сказал он. – Чем обязаны, инспектор?
– Я пришел, чтобы сказать вам о завершении нашей миссии, – признался Гарднер. – Мы пакуем чемоданы и ждем разрешения на взлет.
– Завершении? – недоверчиво переспросил Бикер. – Простите, а когда вы успели откопать что-нибудь на нас?
– Да, – поддержал Шутт. – Честно говоря, я думал, что старший инспектор Нюхач получила четкие указания обвинить нашу роту в любом прегрешении.
– Ну, учитывая мои данные, она была готова закрыть здесь все и спустить на вас Барки, – добавил Гарднер. – Но если не придираться к формальностям, вы не делаете никаких нарушений, капитан. Это впечатляет, учитывая, как сложно собрать под одной крышей охрану окружающей среды и военный лагерь, но спасибо, кэп, вам это удалось.
– Гм-м, – промычал Бикер. – А как вы до этого дошли, осмелюсь спросить? Я считаю, что старший инспектор видела все в негативном свете.
– Согласен, – подтвердил Гарднер. – Но её сместили, вообще-то.
– Сместили? – недоверчиво произнес Шутт. – Я думал, она была главой миссии.
– Ну, Нюхач и правда была на виду, – смущенно признался Гарднер. – Но она иногда слишком зацикливалась на формальностях. А это было не всегда хорошо, учитывая, что мы должны были бороться с реальными случаями загрязнения. Мы думали, что здесь будет нечто стоящее и босс сразу же заподозрил неладное, поэтому мы и конфисковали аэроджип. Барки приехал сюда схватиться с плохими парнями, поэтому вел себя агрессивно. Но когда один из ваших парней объяснил ему, что никаких проблем нет, он решил больше не терять время на пустую брехню. Он добился славы в первую очередь потому, что прежде всего работал головой.
– Головой? Этот пес? – Армстронг посмотрел на Гарднера с таким удивлением, будто тот говорил по-зенобиански. – Какая слава может быть у кусающей шавки, которая даже не человек?
– Даже не человек? – устало покачал головой инспектор Гарднер. – Подумайте, лейтенант. Барки – генетически улучшенная собака, звезда головидения. Его интеллект превышает среднее значение для человека.
– Превышает? – недоуменно пролепетал Армстронг. – Среднее значение?
– Даже Легион призывает новобранцев различных биологических видов, – добавил инспектор Гарднер. – Честно говоря, Барки как-то раз признался мне, что хотел попробовать себя в Легионе.
– Признался? – челюсть Армстронга отвисла. – Хотите сказать, этот пес умеет разговаривать?
– Конечно, – улыбнулся Гарднер. – Это входило в генетическую модификацию. Правда, разговаривает он на ультразвуковых частотах, но мы используем специальные имплантанты, чтобы его понять. А вот некоторые расы обходятся безо всяких имплантантов. Ваш новобранец, за которым погнался Барки, разговорился с ним во время бега по столовой.
– Потрясающе, – на лице Суси появилась широченная ухмылка. – Я видел, как они гонялись… Это было бесподобно!
– Да, конечно, я бы и сам не променял такое зрелище ни на что, – усмехнулся Гарднер. Затем посерьезнел и добавил. – Конечно, не нужно обсуждать возможность повторения с агентом Барки. Хотя у всего на свете есть цена, может, он и согласился бы повторить.
– Конечно нет, – заявил Шутт. – Ни один легионер не должен появляться в таком порочащем его ролике. Таким образом, если видео появится, мы потребуем компенсации. Чисто гипотетически, – улыбнулся он.
– Согласен, – сказал инспектор Гарднер. – Но подождите, я чуть не забыл. Барки приносит вам всем свои извинения за, возможно, излишнюю жесткость. Он просто делал свою работу как умел.
– Просто делал свою работу? – переспросил Бикер. – Отлично, сэр, но я думаю, что с извинениями стоило прийти лично.
Гарднер хлопнул себя по лбу.
– Я же совсем забыл, – простонал он. – Он, конечно, здесь, но мы решили пока подождать с его появлением непосредственно перед вами. Он сидит рядом с той женщиной в приемной.
– С Мамочкой? – переспросил Шутт и поднес коммуникатор ко рту.
Но прежде чем он успел что-либо сказать, дверь распахнулась и маленькая пушистая комета ворвалась внутрь, прыгнула ему на колени и принялась облизывать ему лицо.
– Видите, капитан? – усмехнулся инспектор Гарднер. – Он показывает вам, что никаких обид нет и быть не может.
Он достал карманную камеру и сделал снимок.
– Это должно быть на головидении, – пояснил он.
– Гав! – сказал Экопес Барки, поворачиваясь к камере под выгодным для себя углом.
Эпилог
– К черту все! – взревел генерал Блицкриг, бросая цветную распечатку в мусорную корзину. Он промахнулся и лист упал на пол, демонстрируя счастливое изображение Экопса Барки и героического капитана Шутника из Космического Легиона. Один этот снимок испортил генералу весь день. Он повернулся к майору Ястребей, которая и принесла ему эту распечатку.
– Эти идиоты из МСЭИА должны были похоронить роту "Омега", а не выставлять их в лучшем свете. Почему Шутник и эта уродина у меня на первой странице?
– Потому что так оно и в газете, – скромно сказала Ястребей. Но такую простую истину было невозможно донести до генерала Блицкрига, завернувшегося, как еж, в собственное самодовольство. Генерал никак не мог понять, что капитан Шутник ещё и привлекательно выглядит.
– Что же такое? – в бешенстве ударил по столу генерал. – Не верю, что эти чудаки-природоохранцы не смогли связать руки нашим горе-воякам и обвинить их во всевозможных нарушениях. Почему они не пишут, что капитан Шутник и его кодла некомпетентны решительно во всем? Иначе бы они не попали в роту "Омега".
– Генерал, я провела небольшое собственное расследование, – откашлялась Ястребей. – Знаете, лидер зенобианской миссии, старший инспектор Нюхач…
– Да, сестра сенатора Нюхача, – кивнул генерал. – Жуткая мегера, если не изменилась с момента нашей последней встречи. И жутко помешанная на экологии, никто не воспринимает свою работу серьезнее, чем она. Боже мой, как она-то могла упустить столько нарушений и чуть ли не побрататься с этим Шутником?!
– Вы правы, сэр, – признала Ястребей. – Сенатор лично дал ей эту работу и ни у кого не хватило бы смелости встать у нее на пути.
– Слабо сказано, – добавил генерал. – Я как-то повстречал её на одном ужине в доме сенатора. Не повезло парню, который сидел рядом с ней – она заставила его уйти своей болтовней про инсектициды в пище. Я думаю, он чем-то разозлил сенатора…
– Да, сэр, – сказала Ястребей, не в первый раз задумываясь, кого же она разозлила, что её назначили адъютантом к этому напыщенному хлыщу. – Как это часто бывает, этому предшествовала целая история. Инспектор Нюхач точно так же раздражает и всех в МСЭИА.
– И правильно делает, – проворчал Блицкриг и наморщил лоб. – Подожди-ка, ты хочешь мне сказать, что она слишком странная даже для этих древолюбов? Я не думал, что они как-то различаются!
– Генерал, высокий взлет в МСЭИА может пройти на фоне заботы о природе, но на самом деле многие по-настоящему заботятся о своей карьере. Большинство из них – политические ставленники. И для них было бы плохой идеей уличить какого-нибудь президента в загрязнении экологии. Поэтому старший инспектор Нюхач, свободно носящаяся по галактике, для них равносильна катастрофе.
– Понятно, – фыркнул Блицкриг. Тут его глаза расширились. – Подожди минутку. Значит, она чересчур дотошна? И скорее разгромит, чем похвалит?
– Да, сэр, так, как вам и нужно, подтвердила Ястребей. – И её поставили во главе спецбригады с двумя проверенными ветеранами и Барки, их медиазвездой, чтобы обеспечить максимальное освещение по головидению. Номинально командиром была она. Но на практике оказалось совсем не так. Этот Барки на самом деле такой же умный, как и милый.
– Боже, храни меня от таких случайностей! – простонал генерал. – Между ротой "Омега" и этой женщиной, Нюхач, должно было возникнуть полное взаимонепонимание, рота должна была устроить на Зенобии маленькую экологическую катастрофу. А теперь этот снимок, где Шутника облизывает этот милый пес. Ещё что-нибудь столь же милое на неделе – и клянусь, меня стошнит.
– Поняла, сэр, – бодро сказала Ястребей. – Мне прочитать, кто хочет вас видеть сегодня?
– Валяйте, только настроения у меня сегодня уже не будет, – вздохнул Блицкриг. – Кто в списке?
Ястребей посмотрела в свои записи.
– Миссис Снерти, из фонда помощи сиротам, беженцам и отставным офицерам. Она хочет, чтобы вы произнесли речь для их сбора пожертвований.
– Хорошо, впусти её, – устало приказал Блицкриг. – Всегда мечтал помогать отставникам.
И, как подумала Ястребей, никогда не отказывался покрасоваться перед публикой. Она кивнула и вышла.
Через мгновение дверь распахнулась и впустила внутрь дородную женщину, знакомую по различным благотворительным мероприятиям.
– Генерал, надеюсь, вы не откажете нам в выступлении в следующем месяце? – заголосила она, по меньшей мере, на октаву выше своего естественного голоса. – У нас такая программа запланирована, вы будете лично представлять весь Легион!
– Почему же, я ни в коем случае не откажу, – генерал встал и поцеловал ей руку. – Тем более, меня всегда беспокоило финансовое положение наших отставников. Мой адъютант скажет вам точную дату.
– О, я так вам благодарна, – защебетала миссис Снерти. – Теперь мы собрали полную команду для всех наших несчастных. Вы будете ратовать за офицеров, господин Водолей помогал беженцам с Дживана и вы ни за что не угадаете, кого нам удалось заполучить для сироток!
– Не угадаю, – Блицкрига уже начало раздражать, что он там будет не один.
– Такое везение! – защебетала вновь светская леди. – Присцилла Холлингтон – исполнительный продюсер на головидении переговорила с ним, и, несмотря на занятость, тот согласился. Присцилла может уговорить кого угодно! Теперь у нас будет самая большая знаменитость со времен основания Фонда!
– И кто же это будет? – осторожно спросил Блицкриг.
– Конечно же Барки, Экопес! Он такой миленький! – миссис Снерти промокнула платком глаза.
Яростный вопль генерала был слышен за два квартала от его офиса.