– Нет, это вы послушайте! – выпалил Инджер. К его отчаянию примешался гнев. – Я протираю штаны в кантинах уже битых две недели. Вы первый, кто дал мне хоть какую-то надежду. Виллакор уже три недели ищет хакера, чтобы взломать чипы. Если его не опередить, он получит деньги!
Контрабандист покосился на Чубакку. Тот сидел молча, ничем не выдавая своих мыслей и настроения. Вуки явно решил целиком довериться суждению напарника.
– Дело действительно в деньгах? – спросил Хан. – Или вы хотите отомстить?
Бедняга посмотрел на свою руку.
– И то, и другое, – сознался он.
Соло поднял кружку и сделал большой глоток. Конечно, он сказал все как есть. Они с Чубаккой не годятся для такой работы.
Но Инджер тоже прав. Они знают многих, кто годится. А когда на кону сто шестьдесят три миллиона…
– Мне нужно сделать один звонок, – предупредил кореллианин, опустив кружку на стол и потянувшись за комлинком.
Его собеседник кивнул, но остался сидеть:
– Конечно.
Хан помедлил:
– Конфиденциальныйзвонок.
Инджер не пошевелился. Мгновение спустя его глаза внезапно расширились.
– О, – смутился он, поспешно вскакивая на ноги. – Конечно. Я еще вернусь.
Чубакка вопросительно зарычал.
– Поспрошать не вредно, – ответил капитан, набирая номер и стараясь не нервничать. Сто шестьдесят три миллиона! Даже малой доли этой суммы хватит, чтобы десять раз откупиться не только от Джаббы, но и в принципе от всех, кто жаждет получить кусочек головы Соло на тарелке со свежим луком. Он расплатится со всеми, и им с Чуи еще хватит, чтобы свалить вольными птицами куда глаза глядят. Может, этих денег даже хватит до конца жизни. – Надеюсь только, что Рашель Ри дома, а не уехала куда-нибудь.
Он слегка удивился – Рашель оказалась дома.
– А, привет, Хан, – весело проворковала женщина, когда он представился. – Рада слышать! Спасибо, что позвонил. Какой сюрприз! Ты на Вуккаре? А, да – вижу. Илтарр, ага? Там лучшая кореллианская кухня на планете.
Чубакка рыкнул сквозь зубы. Кореллианин кивнул, скривившись. Комлинк должен был блокировать попытки отследить его местоположение, но для Рашель электронные средства защиты никогда не были серьезной помехой.
– Есть вопрос, – начал Хан. – Точнее, два. Первый: слыхала ли ты что-нибудь о громком ограблении с убийством около месяца назад? Объект нападения – фирма-импортер.
– Ты имеешь в виду "Полярную звезду"? – спросила Рашель. – Слыхала, конечно – об этом судачили во всех салонах недели три назад. Владельца фирмы убили, а его сын, по-видимому, залег на дно.
– Так вот, он объявился, – сообщил кореллианин. – Сына звать Инджером, и он был ранен во время налета?
– Дай-ка посмотрю… да, Инджер Кунарацци. А насчет его ранения… в статье ничего не говорится. Погоди, я проверю по другим источникам… да, похоже на то. По крайней мере, его кровь обнаружили на месте преступления.
– Вот и хорошо, – ответил Соло. Он не думал, что Инджер разводит его, но проверить не мешало. – То есть ничего хорошего, конечно…
– Я поняла тебя, – прервала Рашель, и Хан представил себе ее хитрую улыбочку. – Второй вопрос?
– Ты не могла бы записать несколько имен и выяснить, кто из этих ребят сейчас поблизости от Вуккара? – спросил Хан. – Инджер предложил мне работу – вернуть похищенные деньги.
– Вот как, – озадаченно протянула собеседница. – Ты расширил бизнес с тех пор, как мы виделись в последний раз?
– Ничуть, – ответил Хан. Пара сражений на стороне Альянса повстанцев не считаются расширением бизнеса, твердо сказал он себе. – Ему просто нравится мой стиль работы.
– А кому он не нравится? – усмехнулась Ри. – Без проблем. Кто тебе нужен?
Хан назвал всех, кого смог вспомнить – точнее, тех, кого считал одновременно компетентными и достаточно надежными. Учитывая, сколько лет он колесил по задворкам Галактики, список оказался удивительно коротким. Хан добавил три имени по рекомендации Чубакки и демонстративно проигнорировал четвертую кандидатуру, предложенную вуки.
– Это все, – подытожил он. – Если еще кого-то вспомню, перезвоню.
– Хорошо, – ответила Рашель. – А твой новый друг часом не упоминал, о какой сумме идет речь? Кое-кто из ребят захочет знать наперед.
Хан улыбнулся, жалея, что не может видеть ее лица.
– Если добудем все, то разделим между собой сто шестьдесят три миллиона.
На том конце потрясенно замолчали.
– Вот как, – выдала, наконец, Ри. – Ого! По сути, за такие деньги ты мог бы сам нанять Джаббу.
– Спасибо, обойдусь, – буркнул Хан. – И вот еще – Инджер должен остаться жив. Пусть все это уяснят.
– Растолкую, – сказала Рашель. – Значит, деньги в кредитных чипах? Продумано. Хорошо, я всех обзвоню и потом свяжусь с тобой. Кстати, ты знаешь, где эти чипы?
– Он говорит, у одного типа по имени Виллакор, – сообщил Хан. – Знаешь такого?
Снова короткая пауза.
– Да, я о нем слышала, – отозвалась Рашель слегка изменившимся голосом. – Ладно, я займусь твоим списком. Где вы остановились?
– Пока ночуем на "Соколе".
– Ну, в конце концов, вам придется поселиться в городе, – заметила собеседница. – Конечно, все вокруг забронировано перед Фестивалем. Но я попробую что-нибудь найти.
– Спасибо, Рашель, – ответил Хан. – Я твой должник.
– А то! До связи.
Хан спрятал комлинк. Чубакка вопросительно рыкнул.
– Потому что я не хочу иметь с ним дела, вот почему, – отрезал капитан. – А даже если его пригласить, я сомневаюсь, что он приедет.
Чубакка снова зарычал.
– Потому что он сказал, что не хочет больше меня видеть. Забыл, что ли? – разозлился Хан. – Сам знаешь, иногда Лэндо говорит то, что на самом деле думает.
Заметив краем глаза какое-то движение, он обернулся и увидел Инджера, который нерешительно пробирался к их столу.
– Все в порядке? – спросил калека, глядя то на одного, то на другого.
– Конечно, – ответил Соло. – Я попросил кое-кого заняться сбором команды.
– Отлично, – заявил вуккарец, усаживаясь. Должно быть, он застал конец короткой перепалки и счел ее более серьезной, чем на самом деле. – Этому человеку можно доверять?
Хан кивнул:
– Она из низов вуккарской аристократии. Знает все и всех, и ей не слишком по нраву те личности, которые тут нынче заправляют.
– Вам видней, – согласился Инджер. Ответ его до конца не убедил, но спорить он не собирался. – Мне кажется, я нашел идеальное время для операции. Через две недели начнется Фестиваль четырех стихий.
Хан глянул на Чубакку, но тот лишь пожал плечами.
– Никогда о таком не слышал, – заметил кореллианин.
– Это вуккарская версия Карнавальной недели. – Инджер поджал губы. – Здесь любят копировать мероприятия, проходящие в Центре Империи, но с еще большим размахом. Как бы то ни было, это семидневное празднество, где по одному дню посвящено камню, воздуху, воде и огню, плюс по дню на подготовку между ними. Это главное событие на Вуккаре, куда съезжаются гости с самой Вумы и даже из столицы Империи.
– А также карманники с самой Нал-Хатты, – пробурчал Соло.
– Этого не знаю, – вздохнул вуккарец. – Суть в том, что Виллакор принимает одно из самых масштабных празднований в своем поместье.
Хан выпрямился.
– В своем поместье?Вы хотите сказать, что народ будет шататься прямо вокруг его дома?
– Это скорее дворец, чем дом, – заметил Инджер. – Или скорее крепость, чем дворец. Но, действительно, эти четыре дня гости будут свободно ходить по территории.
Чубакка обратил внимание на очевидную проблему.
– Само собой, охрана будет усилена, – согласился кореллианин. – Но, по крайней мере, нам не нужно будет лезть через стену и пересекать внешний периметр защиты. Как получить приглашение на праздник?
– Оно не требуется, – сказал Инджер. – Вход открыт для всех.
Здоровая половина его рта изогнулась в горькой усмешке.
– Виллакор любит строить из себя филантропа и друга города. Он также любит хвастаться своим богатством и вкусом.
– Ну и хорошо, – отозвался Хан. – Некоторые из моих лучших "клиентов" считали себя умнее других. Думаю, шансы есть.
– То есть, вы мне поможете? – с надеждой спросил бедолага.
– Сначала поглядим, что сможет разузнать Рашель, – заметил Соло. – Кое-какие идеи у меня есть, но, как я сказал, это не наша специализация. Если удастся собрать нужную команду, можно попытать счастья.
– Сообщите им, о какой сумме идет речь, – напомнил Инджер. – На кону сто шестьдесят три миллиона.
– Да, это я понял, – ответил Хан. – Дайте мне ваш номер, и я перезвоню, когда будет о чем говорить.
– Хорошо, – немного нерешительно произнес Инджер. Порывшись в карманах, он достал инфочип. – Когда?
– Когда будет о чем говорить, – как можно более терпеливо объяснил капитан.
* * *
Сообщение Рашель застало их уже на "Соколе".
Как обычно бывает, результаты оказались неоднозначными. Многие из тех, на кого рассчитывал Хан, были вне доступа, слишком далеко или временно вышли из дела. Другим, кто тоже мог бы поучаствовать, было слишком долго добираться, тем более что до Фестиваля, о котором говорил Инджер, оставалось всего две недели.
Наконец, третьи были заняты, но могли кое-кого порекомендовать. В частности, Маззик перехватил инициативу и сообщил Рашель, что посылает двух новобранцев с навыками, которые интересуют Хана.
Чубакка отнесся к этому без энтузиазма.
– Мне тоже не нравится, – согласился капитан, хмуро изучая письмо Рашель. Маззика Хан знал несколько лет. Они с Чубаккой время от времени перегоняли грузы для его небольшой подпольной компании. В прошлом на Маззика можно было положиться, и он был весьма компетентен. А главное – он был знаменит тем, что без тщательнейшей проверки не доверял ни одному кандидату. Если эти новобранцы его устраивают – скорее всего, им можно верить.
Если только Маззик не решил поквитаться с Ханом за какую-нибудь давнюю обиду. Но это вряд ли. Кореллианин ничего плохого Маззику не сделал – по крайней мере, сам он такого не помнил. В последнее время уж точно.
Чубакка вопросительно рыкнул.
– Думаю, поохотимся, – ответил Соло, поднимаясь на ноги. – Иди, подготовь "Сокол" к взлету. А я попробую договориться о стартовом окне.
Глава 3
Охранные системы на крыше были необычными, долгий спуск по синтоканату взбодрил, а сигнализация на окне оказалась просто смешной.
Бинк Китик покачала головой и включила медицинский лазер, наведя его луч сквозь транспаристаль на разъем датчика сигнализации. Большинство дилетантов, которым хватило бы сноровки забраться сюда, просто перерезали бы провод лучом: это отключит основной датчик, но активирует резервную систему. Бинк действовала более тонко: она прижгла разъем, чтобы расплавить и закоротить провода; при этом сигнализация не сработает, батарея быстро разрядится, и срабатывать станет нечему.
Взломщица спрятала лазер, одновременно взглянув на часы. Секунд двадцать, не больше, и сигнализация отключится.
– Что там? – раздался из наплечного комлинка искаженный помехами голос сестры.
Бинк с теплотой улыбнулась. Тавия ненавидела ее работу – ненавидела каждую минуту, каждую операцию, ненавидела все, что с ней было связано. Но при всем при том сестра была лучшим напарником, с которым ей доводилось работать.
Тавия, однако, волновалась как наседка: с тех пор, как Бинк забралась на крышу, она уже в четвертый раз интересовалась обстановкой.
– По плану, – успокоила сестру Бинк. – Двадцать секунд до проникновения.
На всякий случай она выждала целых тридцать, затем включила виброскальпель и начала аккуратно резать транспаристаль, лениво подумав: а догадывались ли те, кто придумал эти замечательные медицинские инструменты, как пригодятся они находчивой взломщице? Вряд ли.
Закончив резать, Бинк просунула в отверстие зонд и отодвинула им защелку. Окно отъехало в сторону так быстро, что Бинк едва успела выдернуть из прорези зонд, – и все, дело сделано. Аккуратно, чтобы не зацепиться обвязкой, взломщица взобралась на подоконник…
– Эй! Что за?..
Бинк рефлекторно потянулась к потайному бластеру.
– Тав? – встревоженно прошептала она.
– Все в порядке, – отозвалась сестра. На этот раз испуга в ее голосе почти не ощущалось. Почти. – Я просто… Все в порядке, – повторила она. – Все тики-так. Продолжай.
Бинк нахмурилась ."Тики-так" было кодовым словом, означавшим "все нормально". Но если все нормально, то почему же всегда хладнокровная, пускай и излишне щепетильная Тавия так занервничала?
– Мне линять?
– Нет, все тики-так, – повторила Тавия. – Просто поторопись.
Справиться с сейфом оказалось труднее, чем с окном, но ненамного. Бинк вскрыла его за каких-то пару минут, все это время неодобрительно цокая языком. Кое-кто просто не заслуживал быть богатым.
Согласно плану, несколько минут отводилось на то, чтобы оценить содержимое сейфа и выбрать, какие драгоценности стоит взять, а какие сразу же выследит разъяренный главный счетовод губернатора. Но в голове у Бинк все еще звучало испуганное восклицание Тавии, поэтому она решила хватать все, до чего успеет дотянуться за двадцать секунд, и сматывать удочки. Она принялась наугад раскрывать футляры с украшениями – сами коробочки обычно имели защитные метки, поэтому брать их было нельзя, – и высыпать содержимое в набедренную сумочку. У одной из самых интересных шкатулок оказался собственный замок, но закрепленные под ногтями кусачки справились с ним в два счета.
Двадцать секунд истекли. Закрыв сейф, Бинк поспешила к окну и выбралась наружу.
По плану она должна была вернуться на крышу и уйти тем же путем, каким пришла, то есть по лестнице. Но крючья на крыше можно было оставить, а в баллончике оставалось достаточно материала для синтоканата. Бинк вдруг решила, что ей не хочется болтаться окрест дольше необходимого. Закрыв окно, она откупорила баллончик и стала спускаться по стене.
На полпути она достала бластер. Так, на всякий случай.
Тавия, как и ожидалось, заметила незапланированный маневр сестры. Когда Бинк мягко опустилась на тротуар, она уже поджидала внизу.
– Что случилось? – с тревогой спросила Тавия. – Я думала, ты поднимешься на крышу.
– Ты и твой вопль, вот что случилось, – ответила взломщица. – Я решила ускорить дело.
– Я же сказала: все тики-так.
– Я поняла, – огрызнулась Бинк, оглядываясь по сторонам. Из дверного проема, где несла вахту Тавия, вышел некто и направился прямо к ним. Это был мужчина, и хотя его лицо оставалось в тени, выглядел он знакомо. Человек приближался; при каждом шаге его рука задевала за кобуру бластера. Бинк покрепче сжала собственное оружие… Тут незнакомец пересек пятно света, которое отбрасывал фонарь, и Бинк разглядела его лицо. Она облегченно выдохнула, чувствуя, как напряжение покидает мышцы. Понятно, почему Тавия испугалась. И столь же понятно, почему она сказала "тики-так".
– Привет, Соло, – окликнула пришельца Бинк. – Что ты делаешь на Каилоре ?
– Вас ищу, Бинк, – спокойно ответил Соло. – Рад, что вы не сидите без дела.
– Это да, – сказала Бинк. – Только я Тавия, а не Бинк. Мы решили, что пора мне освоить грязную работу.
Казалось, на целую секунду Соло поверил. Он переводил взгляд с одной сестры на другую, пытаясь найти какую-то зацепку и определить, кто из них кто.
Ничего бы он не нашел, конечно. Даже если бы они стояли в ярко освещенной комнате, а не на улице ночного города. Бинк и Тавия не раз проделывали этот трюк и за много лет собрали целую коллекцию багровых физиономий одураченных клиентов.
Но Соло был умнее других. И хотя доказать, что Бинк лжет, было невозможно, он знал ее достаточно хорошо, чтобы догадаться.
– Хорошая идея, – согласился контрабандист, глядя ей прямо в глаза. – Вы с Тавией нужны мне для одного дела на Вуккаре. Интересует работа?
– Возможно, – ответила Бинк. – Деньги хорошие?
– Очень хорошие, – подтвердил Соло. – Пошли ко мне на "Сокола", потолкуем.
– Лучше встретимся на нашем корабле, – предложила Бинк. – Ангар 22. Заходите и располагайтесь. Мы скоро будем – надо сначала кое-куда заехать.
– Только побыстрее, – предупредил Соло. – Времени мало.
Он развернулся и ушел в темноту. У границы квартала его встретила другая фигура – на этот раз высокая и косматая. Как всегда, Чубакка прикрывал напарника. Бинк знала: союзы контрабандистов бывают недолговечными, а заканчиваются всегда поножовщиной. Приятно было видеть, что эти двое все еще держатся вместе.
– Надо идти. – Голос Тавии был даже более осуждающим, чем обычно.
– Точно. – Бинк кусачками отрезала синтоканат от обвязки, и сестры направились к своему спидеру.
– Ты думаешь принять его предложение? – на ходу спросила Тавия.
– Вероятно, – ответила Бинк. – Сначала, конечно, надо выяснить, о чем речь. Но, вероятно, да.
– Ты же понимаешь, что выручка наверняка меньше, чем он намекает, – предупредила Тавия. – В таких случаях грех не приврать.
– Знаю, – кивнула Бинк. – Но других планов у нас нет, а халтурка может оказаться интересной.
Она пожала плечами.
– И потом, это же Соло. Что может стрястись?
Тавия фыркнула:
– Тебе весь список зачитать?
– Не надо, – уныло ответила Бинк. – У меня свой имеется.
* * *
Большой рынок на Джо-канг’ма славился двумя достопримечательностями: самой свежей на планете плодоовощной и животноводческой продукцией – ее поставляла целая армия крепостных фермеров и пастухов-рабов, обитавших прямо за холмами, – а также мастерством специально нанятых артистов, которые расхаживали по территории и развлекали покупателей.
Сегодня их собралось особенно много, отметил Хан, вместе с Чубаккой бродивший по устланным соломой проходам между палатками торговцев. Здесь были жонглеры, музыканты, танцовщицы и одно большое существо, которое, казалось, глотало и выплевывало маломощные бластерные разряды. Его Соло прежде не видел.
Но наибольшей популярностью пользовались фокусники – по крайней мере, они собирали самые большие и шумные толпы ребятишек.
У некоторых были столики, которые они ставили где-нибудь в сторонке и устраивали пяти- или десятиминутные представления. Другие носили весь свой реквизит в карманах или в сумке. Они заставляли монеты появляться и исчезать, создавали живые растения, которые росли и расцветали в горшках, также сотворенных прямо из воздуха, "наколдовывали" и выпускали мелких птичек или показывали простые, но завораживающие фокусы с помощью карт для сабакка.