Свет бортовых огней и прожекторов-искателей заскользил по обшивкам кораблей. Лучи, срываясь с титановой серебристой поверхности упирались, обрывались в пустой черноте космоса. На первый взгляд, ничего необычного, но медборт "Онтарио" беспорядочно дергался, поворачивался, будто невидимая рука пыталась отломить-оторвать его от стыковочного узла.
- К бою! Скафандры. Галя, буди америкосов. Саша, перекрой шлюзовые камеры между кораблями. Гриша, ищи позади "Онтарио".
- Почти нашел, - Гришка задействовал камеру и прожектор с нашей кормы и осветил над американцами корабль, похожий на большую консервную банку, - явно не земного происхождения.
Агрессор опустил на корпус "Онтарио" луч-трубу, двухметрового диаметра, прожег обшивку и, как пылесосом, втягивал в свое нутро наших заокеанских братьев. Медленно поворачиваясь во всех плоскостях, неторопливо плыли в ярком луче первый пилот медборта "Онтарио" Машенька, трогательно умостившая под щекой правую ладонь; игриво отмахивающийся от невидимого противника "голубой" штурман Стюарт; не успевшие расцепить страстных объятий в "мессионерской позе", полуодетые зулус Джумбо и второй пилот Джессика.
- Не слабой ширины лифт у пришельцев, - прокомментировал Отрепьев, - задница второго пилота даже не чиркнула.
- Гриша, заведи управляемую торпеду с тыла.
- Надеешься победить?
- Нет, подожду пока нас всосут и утрамбуют в пластиковый контейнер для биологических образцов. Пошел!
Воевать на столь малом расстоянии атомным оружием опасно, но я надеялся укрыться от взрыва за корпусами пришельцев и американцев. "Большая консервная банка" некоторое время игнорировала идущую по большому кругу торпеду, потом ухватила в лучи нескольких прожекторов. Гришка напрягся, засуетился, ко лбу прилипли мокрые пряди волос.
- Командир, отжимают.
- Взрывай.
Ядерная вспышка осветила космос позади инопланетного корабля, разом обрисовав контур, многократно превышающий размеры "Надежды". Под ударом взрывной волны, чужак заметно просел, сокращая расстояние до американца, погасил луч-трубу. На противоположной от нас стороне светило нешуточное пламя от горящего металла. Махина сорвалась с места и стремительно разгонялась.
- Торпеду.
- Есть, - Гришка, хищно вглядываясь в экран, вновь заводил снаряд сверху. - Не успеваю…
- Рви!
На расстоянии прямой видимости вспышка взорвала, осыпала центральный экран передней полусферы. Правый и левый мониторы-хамелеоны выдержали, затемнились и показали ответный выстрел с "консервной банки", - продолжительный слепяще-белый луч. Я резко сработал штурвалом, загораживая транспорт американским медбортом.
- Все, можно открыть глаза, - вздрагивающими пальцами отстегнул и сбросил шлем скафандра. Оглядел экраны и мониторы кругового обзора.
В пустынном спокойном космосе транспорт "Надежда" продолжал дрейфовать к планете Меларус с досветовой скоростью. На левом экране дымился стыковочный узел-шлюз, с которого бесследно исчез-испарился американский медборт "Онтарио".
- Твою мать! Форсаж! - ткнул кнопку перевода кресел в антиперегрузочный режим и направил транспорт в след "Большой консервной банке". - Приготовиться к переходу светового барьера. Общий вопрос: что это было?
- Летающая тарелка, - мгновенно отозвался Сашка Буратино.
- В форме консервной банки, - не замедлил "приколоться" Гришка Отрепьев.
- Однообразите, ребята, - я повернулся к "больничному" экрану. - Коля, сверкни интеллектом.
- Корабль, будто вытянулся перед рывком, а потом снова собрался в диск, - торопливо поделился наблюдением Колька-стажер.
- И я заметил, - поддержал Сашка, - как из рогатки сам себя выстрелил.
- А реактивной струи не было, - внесла лепту Галя.
- Интересный момент. Гриша, наблюдаешь?
- Догоняем, - обиженно проворчал Отрепьев: в однообразии оригинала штурмана до сих пор не упрекали. - Догоняем, потому что консерва в агонии, экипаж эвакуируется в космошлюпку, которая сейчас удерет.
- Причаливаем. Абордажные захваты.
Серебристый диск, диаметром чуть более нашей длины, отделился от "консервной банки", и я мгновенно "притер" на его крышу транспорт "Надежда". Абордажные буры, с алмазными долотами, за секунду прогрызли обшивку чужака в четырех точках и намертво притянули корабли друг к другу.
- Реверс, - теперь требовалось убраться от горящей внутри и набирающей давление и температуру "Большой консервной банки". - Приготовиться к циркуляции. Курс на Меларус.
- Командир, а кто у кого в плену? - съязвил Отрепьев, продолжая мстить за "однообразие".
- Кофе попьем, и начнем, помолясь, разбираться, кто из нас добыча, - я улыбнулся Галчонку. - Поработаешь для народа?
Экран обзора задней полусферы заполыхал вспышкой от взорвавшегося инопланетного корабля
ГЛАВА 25 ЕСТЬ КОНТАКТ
Не поверите, у них несколько глаз,
а носов - и не сосчитать
Слухи и сплетни о "зеленых человечках"
Верить и надо, и хочется, но не верится
Мимоходом
О случаях встреч и столкновений с инопланетянами на Земле среди обывателей и ученых обывателей бродило множество никем и ничем не подтвержденных слухов и домыслов. Временами будоражили умы аудио и видео материалы сомнительного происхождения.
Нас в школе Космолетчиков готовили к практической работе, и преподавали материал, который можно увидеть, ощупать, потрогать, - осязать всеми пятью чувствами, - об инопланетянах такого материала не было: либо недюжинное умение альтернативной разумной жизни скрывать свое существование, либо допустить мысль, что мы одиноки во вселенной.
Теперь материальное опровержение второго утверждения, крепко принайтованое четырьмя абордажными "кошками" к нашему борту, звало к исследованию и познанию.
- Хотелось бы определить принцип действия, - отметился с "больничного" монитора Колька-стажер, - вид топлива, тип двигателя…
- Скорость по прямой, - Сашка-механик, едва не подпрыгивал от возбуждения. - Легко их "сделаем", если по чесноку…
- Только сначала познакомимся поближе, - в тон продолжил Гришка и обернулся ко мне. - Америкосов вытащим, зулуса освободим, и пусть катятся блюдцем, благо, жесткого пинка уже получили. Саша, как?
- Не согласен, - категорично отмахнул ладонью механик. - Люди проходят по жизни в поисках путей к душевному сближению… и мы должны использовать шанс для установления контакта, возможной дружбы и тесного общения… в перспективе.
По мере Сашкиного высказывания стоящая рядом со мной Галя все более прислонялась к плечу, но от "перспективы" просто прилегла без сил и засмеялась, всхлипывая и вытирая кулачком слезы. Удивительно, как неуместно и смешно звучат из Сашкиных уст "глубокие" высказывания. Я прижал девушку к себе, тронул губами реснички на круглых глазах:
- Поможешь? - и Галчонок прислонилась, будто перетекла в меня. - Просто, будь рядом.
Сверхчувствительность в меня природой заложена, и преподаватели Школы Космолетчиков не оставили без внимания уникальные способности. Три штатных медиума неустанно оттачивали умение считывать инфу с предметов, воровать сведения из мозга ближнего; управлять сознанием живого объекта: не обязательно человека, не обязательно мыслящего.
Прямых доказательств внеземного разума не было, но подготовка к возможным контактам с экзотическими объектами велась постоянно. До "перетереть за жизнь", как правило, не поднимались, но восприятия подопытными элементарных команд добивались в обязательном порядке.
На семинарах и практических занятиях полагалось настроить на дружеский лад любого "собеседника": кошку, собаку, дождевого червя, муравья, белого медведя, комнатную герань. Выполняя задание, приходилось едва ли не из кожи вылезать, поскольку "гребаная геранька" дружески отзывалась только на плавные колебания температуры от двадцати одного до двадцати трех и обратно…
- Приготовиться выходить и сражаться на воздухе. Саша, будь готов задействовать сто процентов защиты. Галя. Следишь за автопилотом. Стажер….
- Я, - Колька-стажер "влип" глазами в монитор, попытался приподняться с кушетки, демонстрируя готовность к свершениям.
- Заблокируй отсек и выздоравливай. Прекращаем праздную болтовню. Работаю.
Предстояло мысленно проникнуть, оглядеться, если получится, "пообщаться", с экипажем "тарелки". С земными кораблями многократно проделывал подобное и выигрывал космический бой, придерживая в бою команды пилота или сбивая прицел штурмана-стрелка, но для взлома и сканирования незнакомого объекта моей энергии могло не хватить.
Потому и попросил быть рядом Галю. Галя-Галчонок, - проверенный "энергетический донор", - рядом с ней я "искрил и светился" во всех смыслах этих слов: становился сильным, ловким, умным и, наверное, красивым, судя по ласковому обожающему выражению почти круглых глаз.
Уперся взглядом в панель управления, настраивая внутреннее зрение, и вздохнул с облегчением: инопланетники не удосужились обыскать пленных. Голубые и розовые бусы, уже прочитанные мною раньше, четко показали пленников. Джессика, Маша, Джумбо и штурман Стюарт, касаясь друг друга спинами, сидели в прозрачном тетраэдре в центре корабля и неподвижно смотрели прямо перед собой.
Я кивнул, и Отрепьев торопливо щелкнул тумблером сенсоэкрана. Теперь картинку через меня мог наблюдать весь экипаж.
- Похоже на анабиоз, - выговорил Колька-стажер.
- Командир, переборки покажи, - засуетился Сашка Буратино, видимо, уже намечая пути штурма.
Легко сказать. Лучи преломлялись в многочисленных бусинах и стенках тетраэдра. Мелькнул потолок "тарелки" и "лапы" абордажных "кошек".
- Обшивка не толстая, - прокомментировал Сашка, - проломим.
- Даже не думай, ребята без скафандров, - возразил Гришка. - И зеленых человечков посмотреть не мешало бы.
- Симпатяги, на осьминогов похожи, - обратил наше внимание Сашка. Пять разноцветных теней появились около тетраэдра ниоткуда. - Цвет странный.
- Слишком яркий, - подтвердила Галя, - мультяшный, а руки-ноги длинные, как щупальца.
- Цвет переливается, - воскликнул Гришка, - хамелеоны.
Действительно, за минуту цвет всей группы переливами поменялся от светло-желтого до сине-фиолетового и багрово-красного и вновь вернулся к желтому.
- Они в прозрачных скафандрах, - догадалась Галя.
Я предостерегающе поднял руку, призывая к молчанию, и тронул Галчонка за плечо: как говоривали наставники: "В глаза ближних нужно заглядывать глубже", - и требовалась максимальная энергия, чтобы убедить братьев по разуму в нашей мирности и нестрашности, а потом и протоптать тропинку к общению. Быстро отсканировал путь через изменение цвета: белый, желтый, зеленый - дружба, согласие, надежда - человечки приняли установку, снизили интенсивность переливов и ровно отсвечивали заданной палитрой.
Начался двусторонний процесс: на экране возникли две поднятые руки с открытыми четырехпалыми ладошками, и я от души мысленно поблагодарил своих учителей, так хорошо угадавших методику контакта с братьями по разуму.
Поднятые руки, открытые ладони, широкая улыбка формируют в мозгу сигнал дружелюбия. Помнится, таким приемом мне удалось убедить в своем миролюбии злобного непредсказуемого шершня - осу-убийцу пчел.
ГЛАВА 26 ТРУДНОСТИ ОБЩЕНИЯ
Человек обезьяне не Бог,
равно и обезьяна человеку никто.
О разных мирах
Решение всякой загадки-задачки-головоломки начинается с нахождения отправной точки, кончика нити, потянув за которую, можно распутать весь клубок. Два-три сигнала, одинаково понятые мной и щупальцерукими братьями по разуму вполне могли послужить ключом к началу общения.
Контактер-переводчик, вживленный в мочку уха жидкий кристалл, - обязательный инструмент космонавта, - хранит в памяти более двух тысяч земных языков и диалектов, на базе которых методом сравнительной лингвистики, легко приспосабливается к любой незнакомой речи.
Материала для сравнения достаточно: "мертвые" языки, носителей которых "добросовестно" изжили соседи по планете; экзотические, которые могли признать родными два-три-десять индейцев на забытых Богом и людьми островах в океане. Языки без шипящих, без гласных, без согласных; с беглым ударением и закрепленным; музыкальным, похожим на птичий щебет…
Контактер-переводчик не мог пожаловаться на недостаток материала для синтеза удобоваримого языка общения с "консервонавтами", как обозвал наших инопланетных визави насмешник Гришка Отрепьев.
Умная машинка, опираясь на язык жестов и цветовое выражение эмоций, определилась за пару минут и выдавала ответы не только голосом, но и подстрочником на сенсоэкран. Язык оказался близок наречию индейского племени Акало, обитающему в Южно-Американских джунглях.
- Допускаю, что ребята знают о нас больше, чем мы о них, - предположил Гришка.
- Не исключаю, - значительно прищурился на экран Сашка Буратино.
Сашкину привычку запоминать и при случае козырять, чаще не к месту, "умным и красивым словом" команда без внимания не оставляла. Гришка и Галя переглянулись и прыснули смехом.
- Работаем, - переждав смешки, я потянулся к штурвалу; теперь связь обеспечивала техника, можно вернуться к управлению кораблем. - Выясняем желания пленных и находим точки соприкосновения.
- И у них наши ребята, - напомнил Гришка, присматриваясь к сенсоэкрану, на котором четырехпалая ладошка рисовала звездную карту и маршрут. - Меларус! - Гришка возбужденно ерзал в кресле, сверяя карту на экране со своей рабочей. - Точно, командир.
- Совпадение интересов облегчает диалог, - я повернулся в кресле и, показывая рукой, назвал по именам свою команду.
Ответ ждать не заставил. Контактер-переводчик справлялся неплохо, но приходилось дофантазировать отдельные слова. Знакомство прошло легко, и дальше "по накатанной" визави рассказали свою историю.
Оказалось, Меларус - родная планета "зеленых человечков", а земляне до сих пор не столкнулись с аборигенами, потому что меларусцы жили под куполами, которые земляне принимали за ледяные полярные шапки и до сих пор умудрились не исследовать:
- Вы нас не трогаете, мы Вам не мешаем.
- Логика, как у желтолицых братьев из поднебесной, - отметил Гришка, и, добавив в голос агрессивности, подался лицом к экрану. - Зачем америкосов забрали? - Зеленые человечки мгновенно возбудились и начали перемигиваться всеми оттенками красного. - И уже не надо долго подбирать матерные слова и неприличные выражения, - прокомментировал Гришка. - Америкосы-таки сунули нос под полярные шапки, а цвет у братьев по разуму основная эмоциональная единица.
- Очень удобно, - размечтался Колька-стажер, - подходишь к девушке, окрашиваешься в зеленый цвет надежды, а красавица уже согласно побелела.
- Взлетели на розовом облачке любви, - язвительно включился Отрепьев, - и нарожали новых зеленых человечков.
- Как вы на Вуди-Руди, - засмеялась Галя, - только одно на уме.
- А мне нравится, - вклинился Сашка Буратино. - Показали зеленую ладошку, значит, накормят, показали красную - в ухо дадут.
- Командир, - официальное обращение мгновенно оборвало легкомысленный треп. - Посадочная глиссада. Отпустим пришельцев?
Доклад прервал мощный рывок "тарелки" вниз и вправо.
- Грубо, - штурвалом и тягой я компенсировал попытку инопланетян освободиться, - похоже, близость к родному стойлу перевозбудила. Галя, помаши перед экраном ладошкой. - Новые беспорядочные потяжки рвали штурвал. - Включай, Галя, волшебную улыбку.
- И спой чудикам, - не замедлил вставить свои "две копейки" Отрепьев.
- Хорошая мысль. Быстро распакуй в фонотеке что-нибудь струнное.
- А-а-а, - растерянно тянул Отрепьев.
- Это приказ, Гриша. Умение напеть, а лучше наиграть на струнах души, не одно сердце взломало.
Первые аккорды прекратили рывки, как по мановению, а красные фигурки на сенсоэкране побледнели и сменили цвет на салатовый. Только самый маленький из щупальценавтов отвалил в сторону и сердито отсвечивал бордовым.
- Оппозиция, - пробасил Сашка Буратино, помолчал и с удовольствием выговорил. - Диссидент.
- Угадал с музыкой, - я дотянулся рукой до Галиного плеча. - Помнишь?
- Еще бы, - Галчонок обернулась, из почти круглых глаз пролегли по щекам дорожки слез. - Тогда казалось невсерьез, и встреча не за горами.
В день отъезда Галчонка столица ждала великих музыкантов, и эта мелодия буквально наполняла город: дома, салон таксолета, аэропорт. Мы веселились, не представляя, что разлуки затягиваются иногда надолго, порой навсегда; наша продлилась десять лет.
- Спасибо, Гриша, угодил.
- Старался, - Гришка усмехнулся. - Вру, не старался: первую попавшую включил: Ремо Джадзотто, адажио соль минор для струнных инструментов и органа, известное как Адажио Альбинони, исполнение группой "КВАТРО".
- Как-как? - растерянно развел руками Сашка Буратино. - Столько слов не запомню, на бумажку запиши.
- Обязательно, - Гришка улыбнулся каким-то своим мыслям. - Слова вторичны, и могут служить добру и злу; открывать истину и затемнять. Можно долго об этом говорить, но это будут только слова, которыми мы играем, скрывая свои мысли и замыслы. Отпустим пришельцев?
- Нет. Пригласи в гости и попроси не дергаться. Заодно и топливо сэкономят. Удивительно, Гриша, как интеллигентская подоплека души у тебя постоянно пробивается на свет.
- Считаешь, недостаток? - напрягся Гришка.
- Достоинство, но спорное, а иногда и опасное.
- А у меня не пробивается, - похвастался Сашка, - просто открытый и правдивый от сохи, парень от станка, росток от земли.
- Яблоко от яблони, - придерживая живот, чтобы не разошлись от смеха после операционные швы, поддержал Колька. - Знание своих корней помогает устойчиво стоять на земле.
- Командир, а как ты догадался, что консерванты поведутся на струнную музыку? - проигнорировал стажера Сашка Буратино, а Гришка Отрепьев едва не выскочил из кресла, торопясь разыграть простодушного парня. Я предостерегающе поднял ладонь и, подмигнув Галчонку, небрежно ответил:
- Внутренний слух, - значительно глянул на механика и пояснил. - Обычное дело у экстрасенсов: внутреннее обоняние, внутреннее осязание…
- Внутреннее чувство юмора… - торопливо добавил Гришка.
- Не слушай балабола. Кстати, посмотри на правый экран и отсчитай пятнадцать секунд - увидишь слоноподобный астероид.
- Точно, на слона похож, - Сашка уставил на меня восхищенный взгляд и догадался сам. - Внутреннее зрение?
- Да, Саша, - просто ответил я и скомандовал. - Готовимся к посадке.
Сашка рванул в машинный зал, вслед улыбалась команда. Слоноподобный астероид, до появления на правом экране, целую минуту маячил на переднем, и Сашка, единственный из экипажа, умудрился его не заметить.
- Тарелка имеет вес, - отметил Гришка перед началом торможения. - Можем провалиться на глиссаде.
"Провалиться - пройти, подчиняясь силе притяжения Меларуса, ниже расчетной кривой и не дотянуть до посадочной площадки.