Споры длились довольно долго, многие предлагали подождать, пока не рухнет Барьер, и враг не лишится оружия. Их убедили - откажут автоматы и пулемёты не сразу, а если одновременно нападут аборигены, война на два фронта станет катастрофой. А сразу после голосования прозвучал вопрос, ради которого разговор о вторжении к Графу и затевался.
- Господин председатель, не могли бы вы уточнить. Мы вынуждено терпели противостояние весь последний год, так как прорыв вражеской обороны представлялся невозможным. Как вы планируете начинать сейчас, чтобы избежать излишних потерь?
- На сегодняшний день у нас готово небольшое количество вооружений по технологиям завтрашних, - Сергей Матвеевич окинул внимательным взглядом спрашивающего. Шишка в городском хозяйстве не маленькая, и на чём его поймал Граф? Впрочем, для демонстрации силы - Сенат внимательно прислушивается к мнению граждан, но беспощадно карает предателей - то, что нужно. - Этого хватит, чтобы захватить мосты через реку. К тому же, после падения Барьера такая сложная техника откажет первой, это ещё один аргумент в пользу немедленного начала операции.
Едва Белозёров закончил, поднялся со своего места в зале генерал Гальба:
- Вы зря спрашиваете подробности, господин Свирский. Они вам не понадобятся, как и Графу. Связного взяли сразу же после начала заседания, - по его сигналу словно из воздуха возникли двое парней в штатском, заломили мужчине руки и повели к выходу.
- Что вы делаете! Это произвол! Требую суда и адвоката! Сейчас вам не…
- Вы сами в числе прочих голосовали за введение чрезвычайного положения, - усмехнулся Гай, - так что никаких адвокатов. Обычная верёвка, чтобы не расходовать пулю.
И вышел следом, оставив за спиной ошеломлённую тишину.
Для населявших правый берег чрезвычайное положение оказалось почти незаметным. Разве что на время военной операции на улицах появились немногочисленные патрули, да ограничили передвижения между городами и сёлами: боялись, что кто-то из бандитов сумеет переправиться через реку и попытаться затеряться или выторговать жизнь, захватив заложников. А для Наташи война обернулась неожиданным одиночеством: Лоскутов оставил на неё лабораторию и днями пропадал в Сенате. Александр тоже не появлялся, хотя давно уже заглядывал не только к Андрею Иннокентьевичу, но и к ней - не выдумывая для этого причин. Да и Женя не приезжала, дело было не только в ограничениях на поездки - её больница стала на время войны одним из госпиталей, и бросать раненых было нельзя.
Наташа уже привыкла к одиночеству… как в один из дней, зайдя в лабораторию, обнаружила за своим рабочим столом адмирала Рота: первый раз за всё время он не переоделся, а пришёл в мундире. И не стал ждать хозяйку, а позволил себе заварить чай и расставил чашки.
- Извини, я тут без спроса, - никогда она не видела Александра таким усталым. А ещё… сквозь привычные черты словно выглядывал кто-то иной, старше. - Вдруг обнаружил, что мне некуда больше податься. Война закончена. Чуть позже объявят официально, сегодня утром захвачен дворец Графа, сам хозяин убит. "Всеобщее ликование" и дальше по списку…
- Ну и ладно, - улыбнулась Наташа. - Пусть празднуют. А ты спрячешься пока здесь, - на "ты" Александр уговорил её перейти пару месяцев назад, но первый раз у неё это вышло само собой - только удивиться, почему-то, не получалось.
- Спасибо. Знаешь, я адмиральские погоны, если здешнюю жизнь считать, уже лет шестьдесят ношу, да и во флот не большим начальником пришёл. Можно бы и привыкнуть - но до сих пор не могу. Не могу, когда моими солдатами дыры закрывают. И понимаю, что ничьей вины нет, что так обстоятельства сыграли, потому всё наступление сплошной экспромт - а принять получается плохо.
- И перед подчинёнными неудобно, они же в тебе человека не видят, - вздохнула Наташа. - А видят несокрушимую статую пополам со стратегическим компьютером и ясновидящим. Значит так, - она решительно сдвинула чашки в сторону. - Раз уж ходишь и даже, кажется, делаешь вид, что ухаживаешь - так хоть раз выведи на прогулку. Ты же у нас важное начальство? Вот и прикроешь меня от выговора. Рабочий день в самом разгаре, так что в парке пусто и можешь не стесняться, никто тебя там не увидит. Только китель сними. Заведует там дядя Петя, очень хороший старик. Я вас познакомлю, вы друг другу понравитесь. Если только погонами адмиральскими пугать не станешь.
Александр что-то невнятно растеряно промычал в ответ, то ли соглашаясь, то ли отказываясь. После чего махнул рукой, бросил китель на стул, на лице вдруг появилась растерянная улыбка… дальше девушка ждать не стала, а взяла его руку в свою, и потащила к выходу.
Старик-смотритель и правда оказался личностью колоритной, словно через столетие шагнул удивлять своими бакенбардами рослый швейцар самого дорогого отеля Петербурга: мундир остался в прошлом, но степенность и генеральская важность по-прежнему при нём. Тепло поприветствовав молодых людей, он поздравил девушку "наконец-то ты к нам с кавалером, давно хватит одной-то гулять", затем внимательно осмотрел Александра и вынес вердикт: годится. После чего заговорщицки подмигнул, подарил каждому по стаканчику мороженого, шепнул на ухо ошеломлённому Александру: "Девка золото, смотри, парень - не упусти", и посоветовал идти к восточной аллее. Мол, в западной половине какой-то праздник репетируют - а там никого.
Едва молодые люди оказались в глубине парка, до этого не прекращавшийся разговор оборвался, Наташу охватило стеснение. Там она ни секунды не сомневалась, а тут у них и правда получается… свидание? Александр тоже молчал, судя по всему, и его охватила растерянность. Внезапно дневной свет сменился непроглядной чернотой, Наташа ойкнула и почувствовала, как её вдруг обняли крепкие руки, а губы обжёг жаркий поцелуй. Счёт времени пропал, растворился в теплой нежности объятий и близости любимого человека - теперь она в этом ни капли не сомневалась. Когда поцелуй закончился, девушка поняла, что так и стоит, прижавшись к Александру. А чернота неба и не думала пропадать, раскрашенная радужными полосами и подсвеченная разноцветными вспышками.
- Барьер рушится, - Александр начал нежно ворошить её волосы, второй рукой продолжая держать за талию. - Тебе не кажется…
- Ничего ей не кажется! - раздался из-за спины Женин голос.
Обернувшись, они увидели Женю в компании того военного, с которым Наташа познакомила её по просьбе Андрея Иннокентьевича. И молчала! Полгода скрывала от лучшей подруги! Наташа уже хотела высказать, что она думает, вот только вспомнит имя этого мужчины, но её опередил Александр.
- Вас можно поздравить, Гай? Насколько я Вас знаю, если мы встречаем вас вот так, рискну предположить, что скоро свадьба.
Гальба шутливо поклонился:
- Хочу поздравить и вас, мой адмирал. Мы тут как раз спорили с Женей, решится ли всё само или придётся вам помогать. А со свадьбами предлагаю не тянуть. Как только пройдёт траур по погибшим и неразбериха с новыми территориями… Думаю через полтора месяца. Как вы считаете?
От такой наглости у Наташи пропал дар речи. Нет, она, конечно, не против. Но хотя бы для приличия могли и её спросить! Девушка набрала воздух для отповеди - но тут чернота исчезла и парк залили вечерние сумерки. После яркого света дня всего несколько минут назад это было так странно, что она не сразу поняла - полоса заката на востоке, солнце отныне заходит там.
- Ну что же, здравствуй новый мир, - раздался над ухом голос Александра. - Мы готовы тебя встретить. Вместе и навсегда.
Часть III. Прекрасный новый мир
Глава 15. Беглец
Вдалеке раздался звук, похожий на человеческий крик и Сержан замер, ткнувшись лицом в мокрую траву. Догнали? Нет, показалось. Не дураки преследователи, голосом себя выдавать. На всякий случай мужчина несколько минут ещё лежал, потом встал и отряхнулся. Но почти сразу же замер, напряжённо целясь пистолетом в зашевелившиеся кусты. Местным зверюгам плевать, что день и что им положено бояться человека. Один раз, понадеявшись, уже чуть не сдох недалеко от Барьера. Тварь была как в американских ужастиках. Хорошо тогда автомат выручил, с пяти метров калаш - штука страшная. Может других таких зверушек здесь и не водится, только вот и автомата давно нет, неделю как патроны кончились. "Гюрза" тоже штука неплохая, но до калаша ей далеко, лучше стрелять заранее.
Шум в кустах прекратился, Сержан засунул пистолет в кобуру, машинально посмотрел на запястье, где ещё недавно красовались часы - и выругался. Забыл, что всё сдохло пять дней назад, даже новенький светодиодный фонарик. Впрочем, не так уж и важно, сколько сейчас времени, он теперь не полевой командир, а беглец. И не надо следить, когда проверять своих орлов, когда идти с отчётом к Хозяину, а когда можно расслабляться с девками. Да и девок нет, ничего нет… Сержан вспомнил свой шикарный коттедж, до Катастрофы принадлежавший главе района, и вздохнул. Но тут же себя одёрнул: зато живой. Как только узнал, что правобережники захватили колючку у мостов и перебрасывают на левый берег танки, бросил всё и забился в схрон в Мёртвом городе. Дураки надеялись отбиться, а некоторые даже договориться - он реалист. Как показали следующие две недели, Сержан оказался куда умнее всех остальных: рация у него все эти дни работала, и он хорошо слышал, как пытались остановить наступление, как защищался дворец Графа. И как по радио на открытой волне зачитывали приговоры военного трибунала, всегда заканчивающиеся словами "приведён в исполнение". Ну да это дела прошлые, а надо думать о дне сегодняшнем.
- От погони я ушёл, - начал вслух говорить сам с собой Сержан, глядя на весёлые языки костра, где варился обед. - Прочёсывать лес они, конечно, будут. Но вряд ли далеко. Людей на планете нет, зверья со стволом можно не бояться. Начало лета, палатки и хабара с собой хватит. А ближе к зиме, как утихнет, можно обратно. В городе переждать. Или из ухоронок забрать зимний…
Кто-то сильными руками ухватил со спины и начал душить. Разум забился от нехватки воздуха, сознание померкло - но вбитые до автоматизма рефлексы не подвели. Приём, бросок и удар ножом. Раз, ещё раз - титановое лезвие входило в тело как в масло. Почувствовав, что враг перестал дёргаться, Сержан встал и, тяжело дыша, начал смотреть, кто это был. Человек… нет, не человек, пожалуй. Метр шестьдесят, не больше - намётанным взглядом оценил бывший пограничник. Широкий в плечах, вон какие мышцы накачал. А руки длинные, до колена, пожалуй. И морда уродливая. Глаза-щёлочки, массивные надбровные дуги, само лицо заросло чёрной шерстью аж до носа, а вниз аккуратная борода, едва до ворота рубахи… Рубахи! Не животное! Вот кто кричал! Подхватив пистолет и запасные обоймы, Сержан кубарем бросился в кусты и затаился. Ловкие твари. Эта обезьяна вон как тихо к нему подобралась, но и он за Пянджем не ворон считал. Ещё посмотрим, кто кого, не голые горы - лесостепь.
Враги стоили друг друга, смертельная игра затянулась до самого вечера. Сержан посматривал на розовую полоску с тревогой: кто знает, как эти обезьяны видят в темноте? А если не хуже, чем днём? Потому, когда на большой прогалине рядом с его лёжкой оказались сразу двое чёрных, он решил рискнуть, положившись на верный ствол. Прыжок, удар ножом в шею - и первый, захлёбываясь кровью, падает на землю. И тут же два выстрела в упор - о втором можно больше не беспокоиться. Почти сразу с противоположной стороны на шум выскочили четверо, раскручивая арканы. Сознание было ясное и точное, как компьютер: сорок метров, даже если у них под куртками броня не хуже кевлара, "Гюрза" пробьёт. В обойме ещё шестнадцать патронов, хватит с запасом. Толчок в руку, ещё толчок… отдача! Вот что ему показалось странным, когда он стрелял в ближнего, слишком слабая отдача! Пули попали во врагов, те заревели - видимо, удар был чувствительным - но продолжают бежать! Сержан развернулся, чтобы скрыться в кустах, но один за другим мужчину охватили сразу три петли арканов, повалили на землю… сильный удар лишил его сознания…
…Хан Толгой покидал Круг туштаев со смесью раздражения и желания кого-нибудь удавить. Желательно хана Хучина, который стал туштаем всего пять вёсен назад, но уже успел попортить Толгою немало крови. Особенно теперь, когда великий каган совсем одряхлел и не ведёт собрание железной рукой, а больше дремлет. Сменить бы старика - но среди туштаев никак не могли решить, кто станет новым правителем Степи. Два лета Толгоя это вполне устраивало, он ещё не готов бросить остальным свою волю. Но этой зимой Хучин открыто дал понять, что хочет видеть каганом себя! Мол, он богат, а под его бунчуком теперь почти столько же кочевий и городков, сколько у Толгоя. Дурак, его союзников влечёт лишь золото - а не сила правителя, не спокойствие земли под тенью туштая. Вот он пример, когда нарушены заветы предков, и наследовал старший сын, а не тот из детей, кого выберет лично хан. Просидит Хучин на белой кошме недолго - но кончится его срок для нэрлихов усобицей, а потом набегами остроухих, те с удовольствием сожгут кочевья на неделю вглубь. Тогда о мечтах оставить своим потомкам власть над Степью можно будет забыть.
Когда один из нукеров подвёл коня, с другой стороны городка послышался шум, ржание коней, поднялась туча пыли: конкурент вместе с прихлебателями покидал столицу Степи. Толгой сжал повод так, что свело пальцы, а почти успокоившиеся гнев и ненависть всколыхнулись с новой силой: уколы, намеки и стычки прикормленных мелких ханов шли уже долго, но сегодня Хучин перешёл черту, за которой из двух соперников останется только один. Как не вовремя рухнула Белая стена, да ещё нукеры Хучина захватили пленника оттуда! Шаманы не лезут в политику открыто - но слово живущих-две-жизни, особенно таких, как Мэргэн, значит немало. Старик всегда благоволил семье Толгоя, Великий шаман мог бы придержать склоки до осени, тогда средний сын успеет обзавестись своим кочевьем. А имея наследника, который будет замещать правителя в делах его бунчука, можно по закону выдвинуть свою кандидатуру на Круге. И никакой Хучин не сможет помешать его избранию… вот и торопиться. Только Мэргэн сейчас вмешиваться не будет - старик никого не пускает к себе и никуда не выходит, почувствовал изменения мира. Потому-то соперник и созвал Круг, поделиться новостью: вместо колдунов на южных землях теперь новая страна человеков, его воины изловили беглеца оттуда. Мол, надо организовать большой поход, добыча будет знатная - даже на пленнике немало дорогих вещей, один только нож чего стоит. А ведь мужчина был всего лишь сотником своего повелителя.
Покинув ставку кагана, Толгой направился не к себе, а в городок, где жил Великий шаман Мэргэн, и всю дорогу обдумывал споры в Круге. Добыча не застила разум многим, за предварительную разведку проголосовали ещё трое туштаев… это ничего не меняло. Похода именем Круга не случилось бы и так, хватало одного протеста Толгоя. Впрочем, Хучин явно на повеление Круга и не рассчитывал: запретить вольный набег может только каган, но старик слишком дряхл. И весь сегодняшний спектакль нужен был выскочке, чтобы продемонстрировать: "я хочу принести вам богатство и славу, а старые как прокисшее кобылье молоко традиции, которых держаться вот эти дураки, всем мешают". Хучин явно надеется, что вернётся с победой, и тогда никто не сможет выступить против его избрания. Вот только Толгой сомневался, что победа будет лёгкой. Прознатчики донесли: человек убил троих воинов. Это сотник, но пусть обычные дружинники хоть вполовину так обучены, набег обернётся огромными потерями. Особенно, если вспомнить, что бежал мужчина после разгрома хозяина, следовательно, у тамошнего повелителя никаких врагов за своей спиной, любимая тактика "рассорить и разбить по одиночке" не сработает, набег придётся вести в лоб…. Хотя потери туштая Хучина, кажется, не волнуют - думает, всегда сможет нанять новых воинов. Вот только кому нужны сражающиеся за золото? Разве что таким, как выскочка. Но если у набега появится хотя бы тень успеха, трудностей на следующем Круге не избежать.
Глава 16. Здравствуй, новый день
Наташа с грохотом поставила большую коробку в угол прихожей и вытерла со лба пот. Уф, можно сказать: "Переехала". Никогда не думала, какой грудой барахла обрастает человек. А ведь на "Прометее" у неё были небольшой чемодан и рюкзачок, теперь же перенос вещей занял весь день. И это если не вспоминать, что изрядная половина лежала в доме Александра уже давно. Согласившись выйти замуж, девушка не планировала перебираться в дом жениха сразу, хотя квартира у него была намного комфортней. Не для этого он ей нужен! Да и Александр не настаивал, он вообще у неё очень понятливый. Договорились, что свадьбу сыграют, тогда и переселится. После этого Женю, хотя она хотела последовать примеру подруги, уговаривали втроём: комната в общежитии - это не те условия, из-за которых стоит идти на принципы.
К назначенному сроку стало понятно, что доклады аналитиков и расчёты отдела планирования были излишне оптимистичны. Проблемы множились как снежный ком. И дело было не только в отказе электроники, которая за пределами городов перестала работать раньше, чем рассчитывали. А это означало, что немалая часть сельхозтехники и машин встала, пока изготавливают новые запчасти. В деревнях ругались почём свет стоит: нужно было собрать старый урожай и постараться вырастить ещё один, благо стояло начало мая… В это время пришло тревожное сообщение от климатологов: первые же анализы грунтов, годовых колец деревьев и проверка метеозондами рассказали, что климат резко континентальный, погода довольно неустойчива. Потому какие будут урожаи, не угадаешь - и, значит, необходимо построить хотя бы зачатки ирригации, и срочно развивать резервную сеть гидропонных теплиц. Питаться как в первые два месяца скудным пайком на основе переработанных водорослей хлореллы не хотелось. Даже технологии завтрашних не могли избавить синтетические продукты от вкуса размоченного в воде картона. А строительство - это не только материалы, но и время, и рабочие руки.
Люди работали на износ. Остановили большую часть заводов, прекратили занятия в школах и университете. Наташина лаборатория, как и остальной исследовательский институт, превратилась в один из филиалов производства пластиков, заготовок для электронных схем… К вечеру девушка чувствовала себя выжатой как лимон… вот только Александр выматывался ещё больше, ведь на нём висели проблемы левого берега. В остальной части колонии землян проблем с организацией, в принципе, не было: все знали, что делать, планы были разработаны заранее, да и люди уже давно разобрались, когда решать трудности своими силами, а когда просить помощи у Сената. Но на "новых территориях" всё делалось только по прямому приказу. Слишком привыкли, пока хозяйничал Граф - чем меньше высовываешься, тем лучше. А ещё связь и оборона: давать запуганным людям в руки оружие нельзя, значит, нужно организовывать заставы с рациями и патрули возле каждой новой бреши в Барьере. Проходов же с каждой неделей становилось всё больше.