Когда друзья посмеивались над ее свиданиями с живущим впервые, они говорили, что это был просто способ сэкономить на билетах в "Молчаливый мир". Она не могла не признать, что в тот вечер, когда они встретились на банкете, устроенном компанией, для которой писала Карис, в нем было что-то от большого щенка. Он выглядел таким смущенным и потерянным среди всех этих знаменитостей и их поклонников, что она сочла своим долгом его спасти. Затем они встретились еще несколько раз, и ей это нравилось из-за его восторга от жизни и Содружества; в нем не чувствовалось ни капли настороженной фальши, часто присущей людям ее возраста. С ним нельзя было вести игру - для этого Марк был слишком честен. Общение с ним казалось бодрящим ветерком. А может, она подсознательно надеялась, что его естественная молодость отразится и на ней, хотя он сам никогда не придавал значения возрасту. Потом, совершенно неожиданно, он попросил ее выйти за него замуж, присовокупив какую-то романтическую чепуху насчет родства душ.
Она была готова решительно отказать ему, что расстроило бы парня на месяц, пока он не отыскал бы такую же энергичную и неопытную девушку своего возраста, чтобы отправиться вместе с ней навстречу закату. Но… Почему она должна была отказывать? Что из того, что он похож на добродушного щенка? Разумные и заботливые мужчины встречаются редко, независимо от возраста. Все равно она собиралась жить вечно, или близко к этому, так почему бы не попытать счастья с хорошим человеком двадцати лет от роду, и пусть ее завистливые друзья вместе со своими язвительными замечаниями катятся к черту.
С тех пор не было ни одного дня, когда бы она пожалела о своем решении. Они ссорились - а какие супруги обходятся без ссор? - но никогда не доходили до крайностей. И он оказался замечательным отцом. Она не планировала в союзе с ним больше одного ребенка, но, проведя в его обществе долгое время, дала согласие на Сэнди.
Ее друзья оказались правы в одном: живущие первой жизнью в его возрасте доставляют огромное удовлетворение в постели. И она была счастлива.
Лиз вышла из ванной комнаты и шагнула в спальню. Единственный прикроватный светильник отбрасывал теплое желтое пятно на половину кровати Марка. Муж сидел на постели и изучал какую-то информацию, отпечатанную на бумаге. Кондиционер был отключен, и в открытое окно проникал теплый эль-лопи.
- Эй, малыш, здесь найдется местечко для мамочки?
Марк поднял голову. При виде ее наряда на его лице мелькнула напряженная улыбка. Лиз забралась на кровать и медленно поползла к нему на четвереньках. Бумаги тотчас упали на пол.
- Аманда выглядит потрясающе, - промурлыкала она, проведя носом по его уху.
- Ба, она ничто по сравнению с тобой.
Его рука скользнула под тонкую золотистую ткань и стала ласкать горячую темную кожу. Лиз медленно поворачивалась, пока не оказалась на нем сверху. Она проложила дорожку из легких дразнящих поцелуев по его щеке и спустилась к шее. Покачивая головой из стороны в сторону, она гладила его грудь прядями своих волос. Его рука проникла глубже под бюстгальтер, и движения теплых пальцев вызвали у нее довольную улыбку. Лиз подняла голову для настоящего поцелуя, но затем увидела выражение его лица и тяжело вздохнула.
- Что случилось, малыш? - Она скатилась с него и озабоченно заглянула ему в глаза. - Ты сам не свой.
Марк, будучи не в силах перенести ее взгляд, поднял глаза к потолку.
- Ничего.
- Неправда. Поверь, я это знаю. Я твоя жена, и не только.
Она сделала паузу, потуже затягивая поясок халата.
Он печально улыбнулся.
- Я знаю. Просто сегодняшний вечер оказался не таким, как я надеялся. Мне очень жаль.
- Думаю, дело не только в том, что твой отец привел свою новую подружку, как бы бестактно это ни выглядело.
- Черт с ним. - Он повернулся на бок лицом к ней. - Но разве ты не понимаешь?
- Что?
- Ты, отец, остальные - вы все имеете значительный опыт. А у меня его нет. И… порой это просто невыносимо.
- И ты не получил повышения.
- Господи, вот опять. Неужели тебе не ясно, каким ничтожным я себя чувствую.
Лиз немного помолчала, справляясь с тревожными мыслями.
- Я не понимала, что тебя это настолько расстраивает. Раньше это не казалось столь важной проблемой.
- Знаю. - Он грустно усмехнулся. - Может, это накапливается?
- Ладно, малыш, тогда я скажу кое-что еще, что, мне кажется, тебя мучает.
- Что же это?
- Ты ненавидишь здешнюю жизнь.
Марк с облегчением вздохнул.
- Да. - Он неожиданно встрепенулся, сел и пристально посмотрел на нее. - Весь этот мир предназначен только для взрослых. Я здесь не к месту. Мне только двадцать восемь. Господи, я далеко не взрослый мужчина. Через переход в Нью-Косту нельзя пропускать никого младше ста лет. Только такие, как вы, в состоянии жить здесь нормально.
- Ладно, - сказала она. - Признаю, меня это беспокоило не так сильно, как тебя. Просто потому, что это временно, малыш. Когда-нибудь мы уедем отсюда.
- Но не вместе! Это же часть тебя, этот фатализм. Или мудрость, как ни назови. Тебя ничто не может расстроить. У тебя были другие семьи; это только фрагменты твоей жизни. Но ты, Лиз, ты - вся моя жизнь. Ты и наши дети. Я знаю, что когда-нибудь выберусь отсюда, но без тебя. Этот мир не годится для детей, здесь нет никакого общества. Это мне ненавистно больше всего. Барри и Сэнди вырастут и станут такими же, как я. И это худшее, что я могу им предложить.
- Хорошо. - Она приложила палец к его щеке и повернула его голову, чтобы смотреть ему прямо в глаза. - Завтра ты подашь заявление об увольнении, и мы начнем искать в унисфере место, более пригодное для жизни. Может быть, мир в третьей зоне.
- Ты не можешь… Это не серьезно.
- Абсолютно серьезно. Эта жизнь съедает тебя, и, чтобы это понять, опыт не требуется. И еще, Марк, у алтаря я говорила чистую правду. Я люблю тебя, а если мы останемся здесь, нас разведет в разные стороны. Поэтому мы должны что-то предпринять.
- А как же твоя работа? В "Битор УУ" ты занимаешься важными вопросами.
- Ну и что? С этим смогут справиться десятки, нет, сотни тысяч других людей. И мне совсем не обязательно все время присутствовать в лаборатории, я могу работать в любой системе унисферы. К тому же, если мы решим поселиться в другом мире, может, мне пора найти новую работу?
- Великий Иисус! - Марк был явно растерян, потом он улыбнулся. - Господи, знаешь, что они скажут, когда узнают, что я ухожу? Буркомб просто с ума сойдет.
- Ну и пусть. Кого это волнует?
- А как насчет денег? Мы больше нигде столько не заработаем, если не сможем заниматься тем же самым.
- Все относительно. Жизнь на Августе дороже, чем во многих других мирах. Мы найдем планету, где наша работа обеспечит такой же уровень жизни, как здесь, если не лучше.
Он привлек ее к себе. На его лице появилось выражение ожидания чуда, как в тот вечер, когда они впервые легли в постель.
- Ты вправду уедешь со мной?
- Да, Марк. Ты не просто фрагмент моей жизни, малыш. Ты и есть моя жизнь. Кто знает, возможно, мы станем одной парой из миллиарда, чей брак заключился навеки.
Он усмехнулся.
- Мне нравится эта идея.
- У тебя есть какие-нибудь идеи, куда мы могли бы уехать? Ты ведь наверняка долго над этим размышлял.
- С тех пор, как мне исполнилось пять лет. - Его руки скользнули вниз и потянули за конец пояска, распахивая халатик. - Но об этом мы можем поговорить утром.
* * *
Через час после провала операции Тарло и Ренне в сопровождении дежурной бригады экспертов Управления уже были на парижской станции ККТ, где в полном составе погрузились в экспресс, идущий до Нсеги. Они проехали через Орлеан, один из миров Большой Дюжины этого сектора второй зоны космоса, и через сорок одну минуту вышли в Фату, столице Нсеги. Бригада экспертов погрузила свое оборудование в фургон, а Ренне и Тарло арендовали большой "БМВ Рейнджровер".
Отсталым миром Нсегу назвать было нельзя, но он сумел избежать издержек техноиндустриального развития. Основное общество здесь было стабильным и цивилизованным, и придерживалось умеренных взглядов на жизнь и человеческие слабости. Большую часть жителей составляли выходцы из Полинезии и Латинской Америки. Они пришли сюда из-за морей - вода покрывала половину всей поверхности планеты. Кроме того, на Нсеге не было огромных континентов, имелись лишь сотни больших и тысячи малых островов. Это обеспечивало грандиозную протяженность береговых линий, и потому неотъемлемой частью местной жизни стали лодки. Внутренние территории на самых больших обитаемых островах до сих пор оставались почти незаселенными.
В результате всех этих обстоятельств экономика развивалась благодаря колоссальному количеству отелей, курортов и сдаваемых в аренду домов, стоявших на береговой линии. В сочетании с либерализмом местного населения это привлекало массу молодежи из средних слоев общества, ищущей отдыха от стремительного ритма жизни в других мирах.
Ренне заложила в программу "БМВ" конечный пункт: Порт-Лаунай - и, откинувшись на спинку сиденья, любовалась окрестностями. Им предстояло семнадцатичасовое путешествие по шоссе Гранд-Манту, включающее бесчисленные мосты и пять паромных переправ между островами субтропической зоны. Дорога местами имела покрытие из ферментированного бетона, а местами оно и вовсе отсутствовало. Иногда шоссе поднималось к отвесным обрывам скал, иногда петляло по бесконечным солончаковым болотам, а в остальном это был маршрут по цепочке прибрежных городов. Спустя некоторое время оба следователя затемнили окна и устроились спать, а машина продолжала нести их к цели.
Порт-Лаунай представлял собой четырехкилометровую полосу небольшого городка, раскинувшегося на берегу острова Кайлиндри, хотя назвать это городом было бы преувеличением. Единственная вымощенная камнем улица поднималась на двести метров от моря и шла по континентальному лесу из местных лохматых деревьев; от нее отходило несколько переулков, приютивших в тени ветвей шале и бунгало. Городом Порт-Лаунай делало только скопление торговых и административных зданий, скомпонованных в центре и обслуживавших местное население.
Система управления "БМВ" сообщила о повороте на нужный им переулок, и Ренне перевела машину на ручное управление, чтобы проехать последние несколько сотен метров. Каменная мостовая закончилась, перед ними по желтоголубой траве тянулась просто выбитая песчаная колея. В самом конце путь перегородили три машины местной полиции. Перед ними на дерне стояло еще несколько арендованных машин, а с полицейскими уже препирались приехавшие журналисты.
- Как они сумели так быстро добраться в эту глушь? - удивился Тарло.
- Кто знает? - сказала Ренне. - Они чуют беду, как стервятники чуют падаль. Хочешь пообщаться с местной полицией?
- Конечно.
Тарло усмехнулся, надел спортивные солнцезащитные очки и открыл дверцу.
Ренне увидела, как он неторопливой походкой подошел к распоряжавшемуся здесь сержанту и начал разговор. Тарло, уроженец Лос-Анджелеса, восьмидесяти двух лет, прошел свое первое омоложение девять лет тому назад. Нельзя сказать, чтобы он намеренно выбрал себе моложавый облик, но до сих пор выглядел так, словно ему только что перевалило за двадцать. Состоятельные родители из Калифорнии обеспечили обширную модификацию зародыша, одной из граней которой была способность противостоять естественному старению. Кроме того, они выбрали традиционный (или стереотипный, это зависит от точки зрения) внешний вид мальчика-серфера: стройная высокая фигура, загорелая кожа, густые светлые волосы и превосходные зубы в тяжелой квадратной челюсти. Тарло явно гордился таким наследием. Как он попал в правоохранительные органы, Ренне никогда не могла понять. "Я люблю разгадывать головоломки", - это единственное объяснение, которое от него когда-либо слышали. В глубине души она подозревала, что он был об Управлении слишком высокого мнения. Мальчик, решивший стать секретным суперагентом.
На Нсеге он превосходно вписывался в обстановку, и потому она обрадовалась его желанию поговорить с полицейскими. Порой, когда Управление вмешивалось в расследование, осложнений с местными правоохранительными органами избежать не удавалось.
Позади "БМВ" остановился фургон бригады криминалистов, и Ренне заметила, что Тарло уже хохочет вместе с сержантом. Через минуту одна из машин, блокирующих путь, отъехала, и Тарло помахал рукой, приглашая ее.
Пляжный домик стоял в двухстах метрах ближе к берегу. Высокие деревья с серо-голубой листвой окружали здание, создавая видимость обособленности от остальных коттеджей в переулке. Ренне только мельком увидела стоявшие поодаль одноэтажные постройки. Почти все они были деревянными либо собранными из композитных панелей, и только один коттедж был выращен из сухого коралла. Рядом с входом стоял черный "мерс". Ренне уже догадывалась, кто в нем приехал. Она поставила "БМВ" позади него и выбралась наружу, вдохнув влажный соленый воздух. Деревья неплохо защищали от жгучего утреннего солнца, но она все же надела очки.
- Халгарты прислали собственную службу безопасности, - сказал Тарло. Он шел рядом с ней, перебросив свой льняной пиджак через плечо. - Полицейские сказали, что эти ребята прибыли сорок минут назад, - добавил он, кивнув на "мерседес".
- Как они отнеслись к нашему присутствию?
Тарло широко усмехнулся.
- Рады свалить проблему на наши плечи. Они будут сдерживать посторонних, пока мисс Халгарт нас не покинет.
- Хорошо. - Она проследила взглядом за фургоном криминалистов, подъехавшим к дому. - Нам известно, в каком из домов орудовали Хранители?
- Ага. - Он показал вдоль берега. - Двумя домами дальше. Похоже, у них неплохая электроника. Полиция выставила там пост. Репортерам об этом пока неизвестно.
- Ладно. - Ренне распрямила плечи и одернула легкий жакет. - Давай покончим с этим. Надень пиджак.
- Здесь же нет босса.
- Все равно.
Тарло изобразил насмешливое неудовольствие, но надел пиджак и подтянул галстук.
- Хорошо бы там работал кондиционер, - пробормотал он, пока Ренне отсылала бригаду экспертов во второй дом.
По узкой прямой тропинке они прошли к пляжному коттеджу. Это было скромное небольшое здание из дерева, недавно покрашенное в матово-зеленый цвет, с солнечными батареями на крыше и полуорганическими листьями пылеуловителя, свисавшими с карниза. Широкая веранда выходила на море. От веранды тянулась пятидесятиметровая полоса травы, а затем начинался песчаный пляж. Деревья затеняли только заднюю и боковые стены, так что из коттеджа открывался великолепный вид на широкую бухту. В углу веранды имелась решетка для барбекю, рядом на траве стоял стол и несколько стульев. На столе, сверкая каплями быстро высыхающей росы, громоздились пустые бутылки из-под пива и экзотических коктейлей и грязная посуда.
Перед дверью стоял один из присланных Халгартами охранников, одетый в простую темно-синюю футболку и длинные бежевые шорты, доходившие ему до колен. Ренне, подходя к нему, постаралась сдержать улыбку. Он явно был очень доволен своим видом.
- Управление по расследованию особо тяжких преступлений, - посерьезнев, сказала она. - Мы бы хотели задать мисс Халгарт несколько вопросов.
- Конечно, - ответил охранник. - Не могли бы вы предъявить какие-нибудь удостоверения личности?
Эл-дворецкий Ренне отослал его эл-дворецкому зашифрованный служебный сертификат.
- Благодарю вас.
Охранник открыл перед ними дверь.
Они вошли в небольшой коттедж с узеньким холлом, тремя спальнями, ванной комнатой, кухней и гостиной, занимающей почти половину всей площади. Мебель, скорее функциональная, чем изысканная, вполне соответствовала недорогому наемному жилью.
- Она из семьи Халгартов - и проводит свои каникулы здесь? - удивился Тарло. - Даже если она из боковой ветви семейства, могла бы устроиться и получше.
- Дело не в этом. Ты читал дело? Это ее первый год в колледже, первые каникулы с подружками. Она впервые в жизни оторвалась от семьи. В конце концов, что плохого в этом местечке?
Он насмешливо подмигнул.
- Нет луны. Нет приливов. - Его голос понизился до драматического шепота. - И нет прибоя!
Она постаралась одернуть его взглядом и вошла в гостиную. Эйприл Галлар Халгарт сидела на диване с таким расстроенным видом, словно ей только что сказали о катастрофе, уничтожившей тела ее родителей. Ее привлекательность не могли скрыть даже мешковатые зеленые джинсы и старая мятая футболка цвета ржавчины. Высокая, стройная фигурка двадцатилетней девушки, гладкая смуглая кожа, густые вьющиеся волосы и красивое личико, казавшееся еще моложе. В ладонях она сжимала кружку с кофе, к которому так и не притронулась. При появлении двух следователей она подняла покрасневшие и припухшие глаза, словно моля о понимании.
Вокруг нее настороженно сгрудились три подруги: Марианна, Анжелия и Лаура - все из Королевского университета Белфаста, где они вместе учились. В гостиной с растерянным видом стояли и двое охранников. Им приказали оградить Эйприл от журналистов и доставить домой, но девушка явно не была еще готова к каким-либо действиям.