- Согласен, человечество больше, чем иные расы, способно совершать скачки в развитии перед лицом угрозы, - ответил Высокий Ангел. - Но между созданием новых видов оружия и разработкой фундаментальных теорий существует огромная разница. Истинный научный прогресс - явление достаточно медленное, и лишь в стабильном обществе мыслители и теоретики могут рассчитывать на поддержку на протяжении многих поколений. В процессе эволюции расы, способные вырваться за пределы своей планеты, обычно имеют биологический или общественный механизм подавления первобытной жестокости. Есть, конечно, немало исключений и личностей, опровергающих это ограничение. А может быть и так, что не слишком высокоразвитое общество обладает артефактом или знанием, оставленным более цивилизованной расой. Но применить такое объяснение к обществу, способному угрожать уничтожением звезде, вряд ли целесообразно.
- Но почему возник барьер?
- Я действительно не знаю, - сказал Высокий Ангел. - Но мой опыт и накопленные знания подсказывают, что на девяносто девять процентов это не защита от агрессии.
- Одного процента достаточно, чтобы вас уничтожить, - пробормотал Оскар.
- Это верно. Но в пределах тысяч и даже десятков тысяч световых лет я не знаю ни одной расы, способной на подобные акты агрессии. Может, я и ошибаюсь, поскольку не могу считать себя непогрешимым. Ведь даже мегавспышка, уничтожившая большую часть жизни на Дальней, могла быть примером подобной воинственности. Но это выходит за рамки поведения большинства цивилизаций и рас. Тем не менее я веду самое тщательное наблюдение за космосом на расстоянии многих парсеков. Если там возникнет подобная угроза, значит, она способна скрыться от моих органов чувств. И я признаю, что это предположение меня тревожит.
- Или угроза настолько велика, что беспокоиться уже не о чем, - добавил Мак.
- Такая точка зрения свойственна только людям, - заметил Высокий Ангел. - Я не могу ее разделить. Но, согласно вашим понятиям, меня можно было бы считать трусом.
- И поэтому вы не посещали Пару Дайсона?
- Вернее сказать, с такого расстояния наблюдать намного удобнее. Я любопытен и потому в данный момент, больше чем когда-либо, хотел бы вам помочь.
Оскар провел рукой по волосам.
- Спасибо и на этом. Если вы заметите нечто интересное…
- Я обязательно вас проинформирую. И прошу вас, не стесняйтесь и в дальнейшем обращаться ко мне, если возникнут еще вопросы. В будущем я подключусь к связи с кем-нибудь из вас непосредственно через унисферу.
* * *
И Паула, и Хоше во время поездки на экспрессе до Керенска молча сидели в креслах первого класса и изучали материалы дела. Диаграммы, отчеты, финансовые графики - все это непрестанно мелькало в их виртуальном поле зрения. Неиссякаемый поток информации в конце концов утомил даже Паулу.
Но вот в полете на челноке на Высоком Ангеле они оба отвлеклись от дела. Вид из окна настолько увлек Хоше, что он стал запрашивать у эл-дворецкого подробное описание. После приземления у основания стержня под куполом Нью-Глазго, когда остальные пассажиры устремились к лифту, Паула через своего эл-дворецкого обратилась за инструкциями к внутренней информационной сети Высокого Ангела. Получив вспомогательную программу, она прошла по извилистому коридору к двери небольшой кабины лифта.
- Ты отыскал в файлах дела что-нибудь важное? - спросила она, как только двери за ними закрылись и лифт пришел в движение.
Хоше подозрительно осмотрелся.
- А здесь можно говорить?
- Да. Высокому Ангелу известно обо всем, что происходит внутри. И я уже ввела его в курс дела.
- Ого! Хорошо. Национальная налоговая инспекция Тампико выдала полезную информацию. После размещения акций, принадлежащая Таре половина компании была сдана ее адвокатами на депозит в Первом государственном банке Тампико. Спустя восемь месяцев, когда Мортон согласился на слияние, капитал был переведен в акции "Ганзы". Все как обычно. Затем они оставались там вплоть до оживления Тары, после чего она снова перевела их на свой счет на Октиере.
- А что с дивидендами?
- Сделка с "Ганзой" оказалась удачной. Дивиденды выплачивались каждые четыре месяца, а цена акций выросла в двенадцать раз - Мортон отлично управляет компанией. Деньги поступали прямо в банк, на долгосрочный инвестиционный счет, что за семнадцать лет дало значительную сумму, хотя процент был ниже, чем в большинстве фондов. Денег никто не снимал, они оставались без движения и накапливались для Тары. Каждый год банк выплачивал определенный процент налогов. Длительный промежуток времени никого не заинтересовал; по-видимому, у них немало счетов, которые никто не трогает целыми столетиями.
- У нее был текущий счет в Первом государственном банке?
- Нет.
- И за пределами Октиера нет никаких свидетельств открытия счета на имя Вайоби Котала? Если они какое-то время жили на Тампико, им требовались деньги. Их можно было бы отследить.
- Все кредитные переводы Тары с Октиера прекратились после итогового баланса, а это произошло через три недели после ее предполагаемого отъезда на Тампико. Последний платеж был осуществлен в адрес адвокатской конторы, занимающейся ее разводом; это было за неделю до выплаты итогового баланса. На этом все заканчивается. Адвокаты переслали документы Мортону через две недели после ее отъезда. Спустя три года банк изменил статус ее счета с текущего на законсервированный. Это стандартная процедура, когда счетом не пользуются в течение определенного промежутка времени, что не дает возможности не слишком честным служащим потихоньку списывать деньги со счета в свой карман, пользуясь отсутствием клиента. Для возобновления счета после оживления ей пришлось посетить банк с постановлением суда, подтверждающим ее личность.
- Какие платежи зафиксированы на ее счете за две недели до оплаты услуг адвокатов?
- Ни единого. Предыдущий платеж был сделан в кафе во время ленча с Каролиной Тернер. Между ними никаких расходов.
- Нам известно, где она находилась во время проведения расчетов с адвокатами?
- Нет. Просто в пределах досягаемости унисферы.
- Выходит, ни личных контактов, ни документальных подтверждений, - пробормотала Паула.
- Банки будут клясться в суде, что для совершения операций клиент должен быть жив, но это не соответствует истине. Из-за кредитных хакеров банки ежегодно теряют миллиарды долларов. Единственный безопасный кредитный счет имелся в банке РИ; и ей приходилось видеть рапорты о самых продвинутых хакерах, которые сумели взломать и его, хотя это требовало клеточного трансформирования и досконального знания образа жизни жертвы. А код доступа, каким бы сложным он ни являлся, при наличии времени и ресурсов можно было скопировать и дублировать.
- А как насчет Вайоби Котала, он тратил деньги на Тампико?
- Нет, я проверял его счет. Та же самая история, что и с Тарой. После их исчезновения ни одной покупки. Его банк изменил статус счета двумя годами позже.
- Кто оплачивал билеты до Тампико?
- В кассу вносили наличные, но билеты зарегистрированы на имя Тары.
- Как я полагаю, проверить, были ли они использованы, невозможно?
- Нет. ККТ не хранит информацию такого рода.
- У них на каждой станции имеются сенсоры и камеры.
- Но записи не сохраняются четыре десятка лет, это стоило бы целое состояние. Они хранят их пару лет - в лучшем случае; да и то срок разный для каждой станции.
- А что с наличными? Кто-то из них перед отъездом с Октиера снимал со счета значительную сумму?
- Нет. Никто из них за этот период не снимал со счета наличные. Так что, если у одного из них не было где-то секретного счета, трудно поверить, что они были живы даже в первые две недели после исчезновения.
- Хм. - Паула подняла руку, чтобы стабилизировать свое положение нарукавником, поскольку лифт изменил направление. Она знала, что в данный момент их везут внутри корпуса гигантского корабля к куполу, где проживают райели. - Она могла продать что-то из своих драгоценностей и жить на вырученные деньги. Но зачем? Чем подробнее мы изучаем их поездку на Тампико, тем меньше в нее верится.
- Я с самого начала не верил в бегство.
- Я тоже. Но мы должны быть уверены, Хоше.
- Безусловно.
- В моем Управлении не смогли обнаружить тайное хранилище памяти, открытое Тарой. Я полагаю, это можно считать официальным фактом. Она была убита, и Котал, вероятно, тоже. Теперь нам необходимо найти мотив, а это самая запутанная часть дела. Скорее всего, дело не в финансах.
- Мог быть убийцей Мортон или Филиппа Йо?
- Преступление в порыве страсти? Полагаю, мы должны это учитывать.
- Но?..
- Но я склонна думать, что Шахиф и Котал ввязались в какую-то криминальную историю. Оплата адвокатов двумя неделями позже это подтверждает, поскольку кто-то явно хотел убедить, что они живы, и таким образом обеспечить себе алиби. Если это так, нам вряд ли удастся что-то отыскать.
- Тогда почему мы здесь?
- Процесс исключения. Я хочу досконально изучить личную жизнь Тары Шахиф. Всю.
Ее пальцы сжали небольшую сумочку. Она понимала, что Хоше серьезно сомневается в ее теории, но, как хороший полицейский, не позволяет себе критиковать босса. Пока не позволяет.
Лифт поднялся по стержню купола райелей, и сила тяжести тотчас заявила о себе, достигнув восьмидесяти процентов земного стандарта.
Хоше потребовалось некоторое время, чтобы собраться с мыслями. Он никогда раньше не встречался с чужаками, хотя жена постоянно толковала о посещении сильфенов. И это отклонение от повседневной жизни тоже было частью работы с Паулой Мио. Как только стало известно о ее участии в расследовании этого дела, он всеми правдами и неправдами убедил капитана участка направить в помощники именно его. Участие в успешном расследовании само по себе полезно, но, кроме этого, он искренне хотел увидеть, как она работает. И еще имелась небольшая вероятность заручиться ее поддержкой для перевода в Управление по расследованию особо тяжких преступлений. Хоше ни с кем не делился планами насчет своей карьеры, но к этому моменту идея прочно засела у него в мозгу.
За открывшейся дверью лифта он ощутил некоторое разочарование. Вместо экзотического мегаполиса чужаков он увидел сумрачный переход с гладкими матовыми металлическими стенами, поднимавшимися метров на тридцать. Над ними виднелся прозрачный купол, пропускающий внутрь тускло-янтарный свет Икаланайза. Под ногами вдоль всего прохода, словно освещенные свечами рубины, мерцали маленькие красные огоньки. Абсолютная тишина производила гнетущее впечатление.
- Возможно, днем все это выглядит лучше, - решил он.
- Сейчас и есть день, - официальным тоном сказала Паула и зашагала по переходу.
По меньшей мере дважды Хоше мог поклясться, что над стенами пролетело что-то огромное. Возможно, это был просто невидимый поток воздуха, а может, игра света. Всякий раз, когда он поднимал голову, он видел над стенами только полосу прозрачного покрытия кристалла.
- Тебе известно, куда мы идем? - спросил он.
- Более или менее. Геометрия города каждый раз слегка изменяется, здания и улицы постоянно поворачиваются, но делают это медленно. Не беспокойся, Высокий Ангел не допустит, чтобы мы забрели туда, где нам быть не положено.
На пересечении переходов она помедлила. Поперечный проход был немного шире предыдущего, и на полу горели зеленые огоньки. По проходу навстречу им двигался райель. При тусклом освещении трудно было разобрать что-то, кроме приближающейся огромной темной громады, и от этого чужак казался еще более страшным. Взрослый райель по величине превосходил слона, но на этом сходство заканчивалось. С точки зрения Хоше, передняя часть туловища напоминала лежащего на боку осьминога. Огромную голову-луковицу окружало целое ожерелье гибких конечностей, сильно отличающихся от пары тех, что росли внизу, видимо предназначенных эволюцией для тяжелой работы. Длиной около четырех метров, в основании они были толще человеческого тела, а заканчивались плоскими лопастями, мелкие манипуляторы постоянно находились в движении, словно растревоженное гнездо боа-констрикторов.
На пересечении переходов на Хоше одновременно уставилось пять выпуклых глаз, расположенных на боку головы. Он опустил взгляд и увидел, что из живота торчит два ряда по восемь толстых коротких ног. Эти конечности не имели ни коленей, ни лодыжек, гладкие цилиндрические выросты просто попарно поднимались и опускались, позволяя райелю двигаться вперед, плавно переваливаясь с боку на бок. На серой шкуре, покрытой коротким стоячим мехом, Хоше заметил коричневые кольца. За ожерельем щупалец вниз свисали несколько небольших наростов, словно плоть заплели в дреды. Судя по тому, как солидно качались утолщения на их концах, они были очень тяжелыми и явно представляли собой технологические устройства, а не естественные наросты.
- Вот это да! - пробурчал он, провожая взглядом удаляющегося гиганта.
Задняя часть туловища заканчивалась свисающим конусом, хвоста у райеля не было.
- Внешность у них довольно впечатляющая, - сказала Паула, сворачивая в проход с зелеными огоньками. - Немало здешних резидентов убеждены, что именно они и создали Высокого Ангела. Учитывая уровень их развития, это вполне правдоподобно.
- А ты в это веришь?
Впервые за все время работы над этим делом Паула позволила себе слегка улыбнуться.
- Я верю, что это не имеет большого значения. Но, к твоему сведению, это маловероятно.
- Почему?
- Потому что они так же равнодушны к людям, как и сильфены. Имей в виду, это не относится к данному случаю, а вообще райели смотрят на нас сверху вниз в силу своего интеллектуального превосходства. Я не думаю, что такая замкнутая раса стала бы строить нечто ради миссии Высокого Ангела. Кватукс однажды сказал мне, что они изучают физическую динамику Вселенной, а не существующие в ней цивилизации. С их точки зрения, жизнь - это всего лишь химическая случайность. Вся жизнь - включая и их собственную расу. Мне кажется, они согласились сотрудничать с Содружеством единственно ради доступа к нашей базе данных в области астрофизики. За эти годы они внесли значительный вклад в технологию сенсоров.
Они шли еще минут пять, но за исключением цвета огоньков на полу, менявшихся на каждом перекрестке, вид стен оставался неизменным. Хоше понимал, что в куполе где-то должны стоять высокие здания, но из переходов ничего не было видно. Не надо было сильно напрягать воображение, чтобы представить себя лабораторной мышью, мечущейся по лабиринту.
В конце концов Паула остановилась перед секцией стены, ничем не отличающейся от остальных; цепочка огоньков у стыка с полом на этот раз была пурпурно-фиолетовой. Еще через мгновение стена перед ней разошлась, образовав проход, достаточно широкий для райеля. За ней открылось просторное сферическое помещение, пол в котором светился бледным изумрудным сиянием.
В нескольких метрах за дверью их ожидал райель. Паула, остановившись перед ним, слегка поклонилась:
- Здравствуй, Кватукс. Спасибо, что согласился с нами встретиться.
Голова райеля приподнялась, демонстрируя влажные морщинистые складки бледной кожи, образующие ротовое отверстие. Несколько складок подтянулись вверх, и за ними показалась глубокая глотка, носовые каналы и даже острые коричневые клыки.
- Паула. - Его голос прошелестел мягким шепотом, сопровождавшимся шорохом воздуха расслабленных мышц. - Ты принесла?
- Да.
Она открыла сумочку и вытащила цилиндр с кристаллом памяти величиной с кулак.
При виде его по телу райеля прошла дрожь. Глаза Хоше давно привыкли к тусклому свету, и он сразу заметил неважное физическое состояние райеля. Шкура на его туловище натянулась так, что стали видны контуры пластинчатого скелета. Одно из щупалец постоянно дрожало, и райель старался держать его свернутым в кольцо, но широкий кончик все время вываливался. Все его глаза слезились и беспорядочно моргали.
- Она длинная?
- Тара Дженнифер Шахиф прожила около сотни лет. Ты справишься с таким объемом воспоминаний?
Одно из средних щупалец вытянулось по направлению к Пауле, и кончик замер над кристаллом.
- Да. Почти наверняка. Я смогу это сделать.
- Я говорю серьезно. - Паула хлопнула по кончику щупальца, и райель быстро отдернул его. - Я должна знать, возможно ли это. Раньше ты никогда не брал больше двадцати лет.
- Да. Да. Просто для впитывания всей информации потребуется больше времени, вот и все.
- Хорошо. Я ищу того, кто мог бы затаить зло. Того, кто появляется, а затем исчезает из ее жизни. Эти воспоминания могут быть стерты, так что поищи недостающие сегменты, где нарушается последовательность. Я хочу, чтобы ты обратил внимание как на деловые стычки, так и на личные. Возможно, это всего лишь короткая встреча или жестокий спор. Какая-нибудь причина для недовольства, ладно?
Щупальце снова медленно выдвинулось вперед.
- Этих людей и события я для тебя найду.
- Я на это надеюсь.
Она покачала на ладони цилиндр, словно взвешивая его, всем своим видом выражая нерешительность. Затем все же подняла руку и шлепнула кристаллом в свернутый кончик щупальца. Кватукс быстро втянул конечность.
- Не затягивай надолго, - предупредила она.
- Неделя. Самое большее. Я извещу тебя. Обещаю.
Стена снова разошлась, выпуская их в коридор.
- Вот как? - воскликнул Хоше. - Мы так просто оставили ее воспоминания Кватуксу?
- Ты же слышал. Кватукс вызовет меня, когда закончит.
- Черт, я думал… - Хоше понизил голос. - Я думал, мы передадим кристалл представителям власти, в какую-то криминалистическую лабораторию. Я думал, это будет оформлено официально!
- Чего ты хотел? Чтобы мэр или президент выдали нам предписание с собственной подписью? Высокий Ангел позволил нам прилететь, и город райелей нас принял. Ничего более официального здесь быть не может.
Хоше глубоко вздохнул. Он искренне не хотел спорить с главным следователем. Но он тоже был полицейским - возможно, не таким, как она, однако разбирался, что правильно, а что неправильно.
- Я только хотел сказать, что верховному суду Октиера понадобилось три дня, чтобы предоставить нам заверенную копию воспоминаний Шахиф из хранилища памяти. А если бы с просьбой обратилась не ты, а кто-то другой, мы бы и этого не получили. Разве это не доказывает огромной ценности воспоминаний? Мы имеем дело с ее личной жизнью, всей ее жизнью. А вы запросто отдаете запись какому-то больному чужаку.
- Да, это ее жизнь. Но она доверила свою жизнь нам - и была убита.
- Убийство пока не доказано.
- Тебе пора бы знать, что в нашей профессии надо доверять собственному суждению и действовать согласно ему. Тебе надо больше верить в свои силы и способности, детектив.
Хоше нахмурился, сознавая, как вспыхнули его щеки. Остальную часть причудливо подсвеченных переходов они оба прошли в молчании.
Вскоре они дошли до лифта и обнаружили дверь открытой.
- Знаешь, они жалеют его, - сказала Паула, когда кабина начала спускаться по стержню купола.
- Кто?