Звезда Пандоры - Питер Гамильтон 37 стр.

- Другие райели. Они жалеют Кватукса. Ты ведь понял, какой он, не так ли?

- Думаю, понял.

- Это древняя раса. В них сильно развито достоинство и милосердие, а их мозг значительно более сложный, чем наш. Мы лишь на несколько поколений отстоим от своих предков - собирателей и охотников; а райели настолько вы­соко поднялись над своим прошлым по лестнице эволюции, что почти стали другой расой по сравнению с теми, кто остался позади. И потому стали уязви­мыми для некоторых вещей. Я не ищу оправданий падению Кватукса, но я по­нимаю его. Мы не слишком далеко ушли от животного мира и все еще способ­ны на чистые эмоции. И я представить себе не могу, как может существо, ни­когда не испытывавшее любви и ненависти, гнева и радости, открыть себя для этих чувств. Могу лишь догадываться, какое это для них потрясение. По край­ней мере, для большинства из них. Но наиболее слабые могут пристраститься к переживаниям. Именно это и произошло с Кватуксом; он стал наркоманом по отношению к людям. Он любит нас. И мне кажется, что во всей Вселенной нет ничего печальнее.

- Значит, он наслаждается нами?

- Нет, он становится нами. Он впитывает в себя все наши ощущения, каж­дый взгляд, каждый звук. Ты ведь слышал: через неделю он сумеет вобрать в себя сто лет ее жизни. А тогда мы сможем спросить его о чем угодно, о любом дне и часе ее жизни, и получим исчерпывающий ответ.

- Хорошо, но я не вижу в этом необходимости. Мы могли бы это сделать и без помощи райеля.

- Хоше, ты когда-нибудь просматривал чужую память?

- Нет, - признался он.

- Это совсем не то, что запись ВСО. Похоже, это я признаю; но не то. ВСО выдает приглаженную версию, определенным образом направленную и сфокусированную. Это делается специально, чтобы привлечь к чему-то твое внимание. Девяносто процентов записей имеют эротическое содержание, но встречаются настоящие драмы, приключения и путешествия. Все это требует усилий опыт­ного исполнителя и не менее опытного редактора нервных импульсов, чтобы получить и отфильтровать те впечатления, которые хочет директор и предпи­сывает сценарий. Ты подключаешься к ВСО, и история разворачивается перед тобой, простая и понятная, а тебе только остается сидеть и переживать ее. На­стоящие воспоминания - это нечто иное, это то, что привлекло твое внимание в определенный момент. Вокруг тебя может происходить десяток важных - критических - событий, а ты, в силу своих склонностей и личного восприятия, следишь только за одним, чаще всего не самым значительным. И это необяза­тельно то, что ты видишь, это может быть звук, запах, общее представление о помещении, а не находящиеся в нем личности и их разговоры… Мы можем фиксировать секции воспоминаний, записанных вставкой памяти. А пошаговое перемещение - это другое дело. Если только тебе известна точная дата, тебе достаточно просмотреть один день; если не повезет - целую неделю. И вот тогда может понадобиться помощь Кватукса. Люди воспринимают воспомина­ния в реальном времени. Мы не в состоянии ускорить их ход. И если бы мне пришлось просмотреть все столетие жизни Шахиф, мне бы на это понадобилось ровно сто лет. А Кватукс, имеющий больший мозг и великолепную память, способен загрузить себе все это почти мгновенно.

- Вы беспокоились о нем.

- Да. Сто лет - это очень долгий срок. Даже его мозг имеет свои пределы. И мне известно, что он впитал уже десятки человеческих жизней.

- А вас не тревожит то, что вы снабжаете его наркотиком?

- Человеческая этика, - едва слышно пробормотала она. - Райеля нельзя судить по нашим стандартам. У них нет полицейской службы, как у нас. Райели сами за себя отвечают. Кватукс сделал свой выбор, и в его обществе он имел на это полное право. Все равно он получил бы воспоминания. Если бы их приносила не я, нашелся бы кто-нибудь другой; это не коммерческие за­писи ВСО, которые ты можешь свободно купить в унисфере. Воспоминания тоже продаются, имеется даже небольшой специальный рынок. А так Кватукс помогает нам раскрыть преступление, и все остаются в выигрыше. Если бы мы попытались его остановить - по понятиям райелей, мы совершили бы тяжкий грех.

- Может быть, - вздохнул Хоше. Лифт замедлил спуск, и они снова оказались в невесомости. - И все-таки я убежден, что это неправильно.

- Ты хочешь отказаться от дела? Я не буду тебя останавливать, и это никак не отразится на твоем послужном списке.

- Нет, спасибо, главный следователь. Мы уже далеко зашли, и я хочу досмотреть все до конца.

* * *

Роб Танни с самого начала пожалел, что взялся за эту работу. И все, конечно, из-за денег, вернее, из-за их постоянной нехватки. С его нынешней специальностью - "оперативник службы безопасности" - было нелегко найти даже самую обычную работу, а о хорошо оплачиваемой должности можно было давно забыть. Так что потребовалось хорошенько подумать, когда его агент предложил контракт с фантастической оплатой. Мало того, в контракте имелся пункт об оживлении: Роб должен был загрузить свои воспоминания в архив частной клиники, а работодатель обязался оплатить их пятилетнюю сохран­ность. Если бы Роб в течение этого срока не явился лично, чтобы отменить хранение, клиника приступила бы к процедуре клонирования.

Одно это, даже если отбросить интуицию и здравый смысл, говорило о том, что через пять лет он очнется в слабом теле подростка, утратив при этом воспоминания нескольких последних месяцев. Он должен был отказаться. Но проклятые финансы: неудачные вложения в беговых лошадей, спортивные пари, а также покер и прочие азартные игры - привели к значительному превышению кредита. А с такими кредиторами, как у него, рассчитывать на отсрочку было невозможно, и его агент прекрасно об этом знал. Поэтому Роб в итоге согласил­ся и теперь ждал, что придется помогать какой-нибудь радикальной этнической группировке вести войну против планетарного правительства ради культурной автономии. Или принимать участие в нелегальной стачке, или, если уж дела пойдут совсем плохо, ввязаться в разборки между криминальными синдиката­ми. Учитывая его везение, последний вариант был самым вероятным.

Две недели стажировки на новом месте Роб провел в качестве охранника на аншанском комплексе ККТ, где осуществлялось строительство космического корабля. Это были две скучнейшие недели, в течение которых он добропоря­дочно изучал планировку комплекса, графики смен и виды оборудования, ис­пользуемого ККТ, обменивался кивками с техниками, собиравшими корабль в единое целое, смеялся вместе с коллегами над сотнями гениев, ежедневно прибывающих для финального собеседования, и изредка видел самого Найдже­ла Шелдона, окруженного свитой помощников.

Две недели прошли, а он все еще не знал, зачем оказался здесь. Он даже был не в состоянии предположить, кто мог противостоять ККТ, если только не одно из Великих Семейств, - кто знает, до чего могут дойти эти богатые извращен­цы, лишь бы получить выгоду.

А потом как-то утром, как раз перед завтраком, пришло зашифрованное сообщение от его агента. Роб воспользовался заранее полученным ключом, и закодированный текст перед его виртуальным взглядом мгновенно преобразовал­ся. Утренний кофе успел остыть, пока Роб читал и перечитывал послание с предельно точными инструкциями и четким расписанием. А потом он уста­вился в потолок и застонал.

- Будь оно проклято!

Все правильно - ему не удастся пережить этот день, несмотря на последний пункт инструкций, где детально обговаривался путь отступления.

Он покончил с обычными утренними делами, на городском метро доехал до межпланетной станции ККТ и там пересел на один из служебных автобусов, которые целый день курсировали между пустырем на территории станции и космическим комплексом. Вместе с другими охранниками он добрался до раздевалки за двадцать минут до начала смены, чтобы успеть переодеться в фор­му. На этот раз Роб провозился дольше, чем обычно, и дождался, пока комната почти опустела. Кроме него, в раздевалке осталось еще два человека, и Роб рискнул подойти к указанному в инструкции шкафчику. ОС-татуировка на его большом пальце открыла замок. Внутри оказался обычный форменный пояс вроде того, что уже был на нем. Роб надел этот ремень вместо своего, закрыл шкафчик и вышел.

В восемь тридцать, точно по графику смен, он был у главного входа, где уже собрались трое других охранников. Первым подъехал Уилсон Кайм. Ворота перед машиной открылись, и Роб отдал капитану честь. Это было самой боль­шой физической нагрузкой за все время дежурства. Охранники на посту через мониторы вели наблюдение за патрульными сторожевыми роботами и периме­тром, огражденным шестиметровым забором. Вдоль забора были установлены сотни датчиков, и еще несколько десятков было спрятано внутри периметра. Без ведома охраны ничто не могло проскочить ни внутрь, ни наружу. Дежурным оставалось только изредка проводить дополнительное сканирование и прове­рять машины посетителей.

В десять тридцать Роб поднялся.

- Пойду на перерыв, вернусь через двадцать минут.

Он вышел из контрольно-пропускного пункта и по свежескошенной траве направился к главным зданиям комплекса. Из-за обычной здесь высокой влаж­ности ему пришлось не раз вытереть со лба испарину. Войдя внутрь, он прями­ком направился к шлюзовому сектору. Пульт управления находился на нижнем из трех подземных этажей корпуса. В лифте его уже ждали другой охранник и один из обслуживающих здание техников. Его эл-дворецкий запросил у них опознавательные коды и выдал подтверждение причастности этих людей к мис­сии. Собравшиеся обменялись настороженными взглядами, прикидывая, все ли готовы к предстоящему делу.

Таймер в голове Роба отсчитал секунды, остававшиеся до десяти часов сорока семи минут.

- Всё, - сказал он и нажал кнопку нижнего уровня. - Если кто-то хотел выйти, он опоздал.

Двери лифта закрылись, кабина начала спуск к третьему подземному этажу. Роб расстегнул кобуру и вытащил ионный пистолет, чтобы проверить уровень заряда. На вид пистолет не отличался от служебной модели, но разница состо­яла в том, что его, в отличие от стандартного вооружения охранников, система безопасности комплекса не могла нейтрализовать, - предосторожность на слу­чай, если один из них окажется перебежчиком.

- Убери, - посоветовал техник, указывая глазами на сенсор в кабине лиф­та.

Роб ответил ему презрительным взглядом, давая понять, что не признаёт его права приказывать, но пистолет в кобуру спрятал.

- Твое дело - открыть дверь, не так ли?

- Открыть дверь и заблокировать пусковую сеть, - ответил техник. - А вы что будете делать?

- Мы проследим, чтобы тебе никто не помешал, - сказал Роб, обмениваясь взглядами с другим охранником.

- Ну ладно.

Двери лифта открылись в коротком коридоре. В нем были двери с обеих сторон и еще одна, в дальнем конце.

Техник вынул из своей инструментальной сумки небольшое устройство и приложил его к панели управления лифта.

- Нейтрализован, - сообщил он.

Роб достал из кармана портупеи первый дистанционный заряд: небольшой прямоугольник черного пластика размером с его ладонь и толщиной всего в один сантиметр. Он прижал заряд к потолку и дал команду эл-дворецкому ввести код активации. Дождавшись подтверждения о переводе в боевой режим, Роб убрал руку - взрывчатка осталась на месте, а пластик начал медленно менять окраску, подгоняя ее под цвет потолка лифта.

Техник, с трудом волоча тяжелую сумку с инструментами, повел их к двери в конце коридора. Он достал еще одно устройство и приложил к замку. Роб опять вытащил пистолет и снял с предохранителя. Таймер подтверждал точное соответствие графику. Дверь скользнула в сторону, и они ворвались внутрь.

Пульт управления переходом сильно отличался от центра межзвездных исследований. Он представлял собой простую коробку размером десять на десять метров с высотой в два с половиной метра, заполненную терминалами с прозрачными кабинами по одной стороне, пока еще пустыми и неосвещенными. В смене работало восемь человек, все они сидели у своих терминалов и следи­ли за гигантской структурой сложных приборов, скрытых в отдельном помеще­нии позади операторского зала. На противоположной стене три огромных экрана высокого разрешения показывали состояние перехода в трехмерном изображении.

Неожиданное вторжение заставило всех повернуть головы. Точно по расписанию от эл-дворецкого Роба пришло сообщение о нарушении связи с киберсферой: KAOS-программа уже проникла в местные сетевые узлы.

- Всем молчать и сохранять спокойствие! - приказал один из охранни­ков. - Держите руки на виду и не делайте глупостей!

Один из операторов вскочил и недоверчиво уставился на Роба.

- Что за дьявольщина! Что-то случилось?

Роб послал в потолок над его головой минимальный заряд. Острые осколки от полифото, сопровождаемые струйками дыма, посыпались на оператора, за­ставив его коротко взвизгнуть. Громко заверещала тревожная сигнализация.

- Вам было сказано заткнуться! - крикнул Роб.

Испуганные лица повернулись в его сторону, руки поднялись над столами.

- Что ты творишь?!

Техник уставился на оператора: тот, скорчившись и закрыв голову руками, все еще лежал на полу и дрожал всем телом.

- Займись своим делом, - бросил ему в ответ Роб.

Техник отрывисто кивнул и нажал кнопку, закрывавшую дверь.

- Что такое?

Второй охранник выстрелил в коробку сигнализации, оборвав звук.

- Спасибо, - поблагодарил его Роб. - Эй, вы! - обратился он к служа­щим. - Вон из-за столов!

Роб и второй охранник недвусмысленно замахали пистолетами, сгоняя всех операторов к стеклянной стене. Там их заставили сесть на корточки.

- Джоанна Билхеймер, - позвал Роб, - выходи вперед. Быстро!

Одна из женщин подняла испуганный взгляд.

- Джоанна - это я. Что вам нужно?

- Встать! - Роб поманил ее всеми четырьмя пальцами, а затем показал на пульт, отмеченный табличкой "Старший оператор". - Закрой эту комнату, активируй третий уровень изоляции.

- Я… - Она боязливо покосилась на пистолет. - Я не…

- Пожалуйста, - попросил он, - не надо этой чепухи, что у тебя нет полномочий. И не заставляй меня тебе угрожать, потому что свои угрозы я выполню. Ну, что с третьим уровнем?

- Связь нарушена, что-то случилось с сетевыми узлами.

Роб широко усмехнулся.

- На этот случай ККТ снабдила тебя автономной резервной системой.

Она понуро поднялась с пола и прошла к пульту.

Второй охранник встал лицом к пленникам.

- Это простое успокоительное, - сказал он им. - Мы не какие-нибудь сумасшедшие убийцы, никто от этого не умрет.

Затем он прошел вдоль ряда операторов и прижал к шее каждого шприц для подкожных инъекций. Один за другим все бессильно попадали на пол.

Массивная металлическая плита поднялась из пола и заблокировала дверь. Вторая такая же плита закрыла пожарный выход. Воздух над ними задрожал и сгустился, силовое поле активировалось, усиливая молекулярную структуру стен. В противоположных концах комнаты из потолка выдвинулись два широ­ких цилиндра. Роб удовлетворенно хмыкнул: заборники кондиционеров были заблокированы силовым полем, и теперь воздушный фильтр начал восстанав­ливать атмосферу в помещении.

- Спасибо, Джоанна.

Она даже не успела повернуть голову, как второй охранник прижал шприц к ее шее.

Техник тем временем уже сорвал крышку с одного из операторских пультов. Затем он вывернул свою сумку, и из нее на пол высыпалось множество устройств. За каждым из них тянулись пучки оптоволоконных кабелей, которые он стал торопливо подсоединять к сложной до нелепости схеме пульта.

- Ты справишься? - спросил его Роб.

- Заткни свою пасть и дай мне сосредоточиться. У нас осталось около двух минут, чтобы подтвердить право доступа, иначе СИ быстро нас отключит.

- Ладно.

Роб переглянулся со вторым охранником и пожал плечами. Он не имел ни малейшего представления, что делает техник, и уж тем более не знал, как ему помочь. Выход в киберсферу до сих пор оставался заблокированным, и он не знал, что творится в остальной части комплекса. Успели ли другие участ­ники миссии сделать свою часть работы или их задержали, а может, уже за­стрелили? Такая изоляция ему не нравилась. Он хотел знать. Должен был знать. Виртуальный таймер в голове продолжал отсчитывать время миссии, постепенно исключая события, которые должны были произойти. Оставалось девяносто секунд, а техник все еще лихорадочно копался во внутренностях пульта.

"Давай! - мысленно подгонял его Роб. - Давай!"

* * *

Уилсон успел добраться до центральной секции сборочной платформы, ког­да эл-дворецкий сообщил ему о вызове Оскара Монро.

- Соедини нас, - приказал он.

Уилсон притормозил, ухватившись за поручни, и слегка развернулся, чтобы посмотреть на кормовую часть корабля. К этому моменту все резервуары для ядерного топлива были уже установлены на свои места и выглядывали из цилиндрической платформы. Обшивка фюзеляжа была выполнена почти на двад­цать процентов, и сборщики-роботы проворно продолжали работу.

В углу виртуального поля зрения появилось полупрозрачное изображение головы Оскара.

- Капитан, хочешь услышать хорошую новость?

- Конечно.

- Высокому Ангелу в этой части Галактики не известна ни одна раса, обладающая супероружием.

Уилсон инстинктивно перевел взгляд на корабельные гнезда генераторов силового поля. Несколько из них уже было смонтировано, но ни одно из устройств еще не подключали к энергосети и не испытывали.

- Ты прав, новость хорошая. Как я понимаю, у тебя не возникло трудностей с местными жителями?

- Нет, не возникло.

Уилсон сдержанно усмехнулся. Ему самому уже несколько раз приходилось встречаться с председательницей Галл.

- Что же сказал Высокий Ангел?

- Что не бывал в окрестностях Пары Дайсона и потому почти ничего не знает. Он признал, что появление барьеров вызывает любопытство и даже тре­вогу. В общем, он ждет результатов наших исследований.

- Интересная политика. Он не говорил о каких-либо контактах с чужаками из того сектора космоса?

- Нет, он строго соблюдает право расы на…

Связь прервалась. Уилсон еще только формулировал запрос для эл-дворецкого, как вдруг поступил сигнал о нарушении безопасности. Вся информационная сеть космического комплекса подверглась KAOS-атаке.

- Насколько сильно пострадала сеть? - успел он спросить. Затем замигало освещение вокруг платформы, и это его встревожило. - Забудь об этом, дай мне обзор системного статуса - всего комплекса и платформы.

Дисплей безопасности возник в его виртуальном поле зрения с еще двумя сигналами тревоги. В одном из главных силовых генераторов комплекса про­изошел взрыв. Захватчики проникли в зал управления переходом. В конференц-зале 4DF охранники вступили в перестрелку с еще одной группой нарушителей. Все больше секторов информационной сети выходили из строя под действием внедренной KAOS-программы.

- Вот черт!

Основной источник энергии сборочной платформы утратил стабильность, и большая часть систем переключилась на резервное питание. Уилсон так резко развернулся, что вынужден был ухватиться рукой за поручни, чтобы остановить вращение. Переход, связанный с главным сборочным цехом, еще работал. Чел­ноки сновали вдоль электромускульных связок, двое рабочих парили вокруг стыковочного узла и беспокойно оглядывались.

- Соедини меня с начальником службы безопасности, - приказал Уилсон своему эл-дворецкому.