И вот уже заняли весь обзорный экран таинственные объекты Сидонии. Модуль снижался над Сфинксом. Сбоку, справа, вздымались сооружения Города. Дальше, за ними, застыла под солнцем Пирамида Д и М, а слева от нее гигантским пузырем, словно выдавленным из-под поверхности каким-то давным-давно вымершим марсианским чудовищем, вздулся загадочный Купол.
И впервые над изъеденными временем марсианскими пространствами прозвучал голос землянина. Это был голос инженера Леопольда Каталински:
- Поразительно! Он чертовски похож на маску! Я когда-то видел такую же маску… кажется, в Бостоне… да, в Бостоне, в Хэллоуин. Точно, видел! Вот чудеса! - Он повернулся к сидевшему рядом ареологу: - Согласен, Алекс? Видел такие маски?
Ареолог не ответил. Он впился глазами в изображение и, казалось, готов был вскочить с кресла и устремиться к экрану - если бы не ремни. Флоренс тоже, не отрываясь, глядела на проплывающую под модулем громаду. И только Свен, не поднимая головы, ловко манипулировал клавишами управления, словно виртуозно играл на пианино.
Гигантский монолит, более темный, чем окружающая его равнина, был, несомненно, создан когда-то природой. И столь же несомненным представлялось то, что этот каменный массив подвергся обработке инструментами. Никакие ветры, дуй они с разных сторон хоть и десять тысяч лет подряд, никакие дожди и волны, никакие перепады температур не смогли бы сотворить из одинокой горы того, чем она предстала взорам землян: вырезанной из камня улыбающейся маской с четкими очертаниями, с глазницами, заполненными чем-то белесым - то ли лед это был, то ли туман. Из-за этого лицо - вполне человеческое лицо! - имело странную схожесть с земными античными статуями, вызывающими неприятное чувство своими слепыми глазами. Изображение Сфинкса на экране разительно отличалось от многочисленных фотографий, сделанных с борта космических станций. Оно словно беззвучно твердило, отбрасывая все сомнения скептиков: надо мной поработал разум моей планеты…
Батлер не сводил глаз с экрана и вдруг испытал очень странное ощущение. Будто все окружающее неуловимо дрогнуло и чуть изменилось, проявившись в каком-то ином ракурсе. Модуль, казалось, пересек какую-то невидимую черту, какую-то границу, отделявшую этот участок от других, и попал в пространство с несколько иными свойствами…
Необычное ощущение почти сразу же исчезло. Ареолог, чуть подавшись вперед, повернул голову к нанотехнологу и инженеру. Флоренс, морщась, давила пальцем на ухо, а Каталински часто дышал, приоткрыв рот. Торнссон, сидя к ним спиной, продолжал самозабвенно исполнять посадочную симфонию на клавишах панели управления.
"Почудилось? - подумал ареолог. - Или нет?" Он не знал, можно ли доверять собственным ощущениям. Улыбающийся какой-то странной улыбкой колосс со слезой под правым глазом (смех сквозь слезы? Или это просто болезненная гримаса?) отодвинулся в угол экрана. Все ближе, словно поднимаясь из глубин, подступала к модулю ржавая равнина - и Свен, на миг полуобернувшись к завороженным только что открывшейся картиной коллегам, отрывисто предупредил:
- Держитесь. Врубаю тормозные. Модуль содрогнулся от импульса запущенных тормозных двигателей. Завис над марсианской поверхностью между Сфинксом и Куполом, и медленно, будто приседая на все укорачивающихся и укорачивающихся огненных струях, рвавшихся из дюз, осел на россыпь мелких камней, окутанный тучей взметнувшейся вверх бурой пыли. Первая марсианская финишировала.
Все молчали. Это было очень здорово - ощущать себя первым, знать, что ты первый… Впрочем, Торнссон, похоже, пока еще не прочувствовал уникальность момента - он тщательно проверял по индикаторам работоспособность всех систем "консервной банки". Флоренс и Каталински после некоторого послепосадочного оцепенения, не сговариваясь, обратили взоры на руководителя группы Алекса Батлера.
Батлер, словно только что очнувшись, тряхнул головой и расстегнул ремни безопасности. Но подниматься из кресла не стал. Как-то отстраненно глядя на экран, показывавший одну только непроницаемую ржавую пелену, он произнес:
- Прибыли. Поздравляю с успешной посадкой. Начнем по программе. - Он взглянул на пилота: - Свен, как там снаружи? Уши не отморозим? - Тон у него был деловой и какой-то неестественный, как будто ареолог чувствовал себя не в своей тарелке.
В распоряжении экспедиции были прекрасные комбинезоны с терморегуляторами, опробованные в Антарктиде при температурах, достигавших минус пятидесяти, а также предоставленные Пентагоном герметичные шлемы и компактные баллоны с дыхательной смесью из арсенала диверсионных групп, действующих в условиях высокогорья. Имелось и оружие в виде пистолета "магнум-супер", находившегося у руководителя группы. Поскольку стрелять на Марсе было вроде бы не в кого, то оставалось предположить, что оружие включили в список необходимого инвентаря для пресечения возможного бунта… Или все же кто-то в НАСА и в самом деле верил в неких кровожадных уэллсовских марсиан, которых хлебом не корми - дай только сжевать землянина? Второй такой же мощный "магнум" лежал в сейфе командира "Арго" Маклайна. Неужели в том же космическом агентстве всерьез считали, что блеск марсианского золота способен довести экипаж "Арго" до конфликта, который можно устранить только с помощью оружия? На этот вопрос, заданный нанотехнологом еще в самом начале полета, командир, слегка пожав плечами, ответил: "Так сочли нужным…"
Торнссон, изучавший показания наружных анализаторов на дисплее, вместе с креслом развернулся от панели управления и обвел коллег круглыми от изумления глазами.
- За бортом плюс десять и три… - сказал он срывающимся голосом. - Десять и три - чего? - не понял Батлер. - Градусов, - проникновенным полушепотом пояснил пилот и тут же чуть ли не закричал: - Больше пятидесяти по Фаренгейту!
- Не может быть, - уверенно заявил Батлер, почувствовав какой-то неприятный холодок в солнечном сплетении. - Датчик неисправен, давай резервный. Он поднялся и, стуча тяжелыми ботинками по полу кабины, направился к дисплею. Флоренс и Леопольд Каталински обменялись недоуменными взглядами: в это время и в этом месте температура за бортом никак не могла быть плюсовой!
- А это еще что такое? - потерянно вопросил Батлер, уставившись на только что возникшие на дисплее строки. - Азот - семьдесят восемь, кислород - двадцать один… Откуда? Что это, черт побери!
В кабине модуля воцарилось всеобщее растерянное молчание. Числа, которые бесстрастно застыли на дисплее, были совершенно абсурдными в данной ситуации. Все члены экспедиции прекрасно знали, что атмосфера Марса на девяносто пять процентов состоит из углекислого газа. Если же верить показаниям датчика, - а проба забортного воздуха была взята буквально за несколько секунд до посадки, - воздушная оболочка (по крайней мере, в окрестностях Сфинкса и других объектов Сидонии) ничем не отличалась от земной! Можно было, конечно, и в этом случае объяснить все неисправностью анализатора, - но поломка двух датчиков сразу…
- Кто-нибудь скажет мне, куда мы прилетели? - среди всеобщего ошеломленного молчания задал вопрос Батлер. - Может быть, это какой-то другой Марс?….Давно уже исчезла поднятая при посадке рыжая пыль, и на обзорном экране была видна пустынная равнина. Вздымалась в отдалении, закрывая чуть ли не полнебосвода, громада Марсианского Сфинкса, и тусклое солнце поднималось все выше в розово-желтые небеса. Повторные замеры и анализы дали все те же числа: температура за бортом - плюс десять и тридцать четыре сотых градуса по Цельсию; состав воздуха практически аналогичен земному. Факты говорили о том, что в районе посадки модуля существует непонятно каким образом и когда возникшая совершенно невероятная аномалия…
Это было странно, это было интересно, это требовало обоснований и объяснений. Если хоть какие-то объяснения или хотя бы намеки на них и могли возникнуть, то лишь в ходе длительных размышлений и дискуссий… но размышления требовали времени. А время свое участники Первой марсианской должны были занять не размышлениями и рассуждениями, а вполне конкретной работой.
Специалист по Марсу Алекс Батлер поступил так, как сплошь и рядом поступают в ученых кругах: дал явлению название "феномен Сидонии", классифицировал как "аномалию невыясненного генезиса" и принял как данность. Нужно было приступать к выполнению скрупулезно составленной еще на Земле программы. Программа, конечно же, включала одним из пунктов осмотр загадочных объектов Сидонии, но главным, стержневым, в ней было совсем другое: докопаться до золотого руна и переправить максимально возможное количество драгоценного металла на "Арго". Золото Эльдорадо - в трюм галеона!
Батлер, конечно же, не мог заставить себя совершенно не думать о неожиданном и совершенно неправдоподобном "феномене Сидонии", но постарался загнать эти мысли в самый дальний угол. Тем не менее, пока он вместе с остальными астронавтами проводил обязательные послепосадочные процедуры, карантинные в том числе, нет-нет да и выскальзывало из этого дальнего угла ни на чем пока не основанное предположение: аномалия как-то связана с ухмыляющимся марсианским "Лицом". Или же с другими местными нефракталами. Именно они - причина "сидонийского феномена"…
Подтверждением неординарности этого района стал сеанс связи с Маклайном. "Арго" висел на ареостационарной орбите прямо над Сидонией, никаких помех радиосвязи быть не могло, однако радиообмен между кораблем-маткой и модулем происходил с непонятной задержкой прохождения сигнала. Вот тогда и возник в голове Батлера образ какой-то гигантской полусферы, накрывающей Сидонию…
Ареолог обрисовал командиру обстановку, и озадаченный Маклайн, поразмыслив, все-таки дал свое благословение на реализацию программы - ничего вроде бы пока не угрожало здоровью и жизни четверки "марсиан". Программу они знали назубок, в ней были четко и подробно расписаны задачи и действия каждого участника экспедиции. Эти действия астронавты отрепетировали на земном полигоне в предполетный период.
Застегнув оранжевые комбинезоны и надев черные шлемы коммандос - датчики датчиками, а рисковать не стоило, хотя экспресс-анализ забортного воздуха и показал полное отсутствие какой-либо органики, - итак, полностью облачившись, они стояли у выходного люка, отделявшего их от мира Красной планеты, - Алекс Батлер впереди. Прежде чем привести в действие механизм замка, ареолог обернулся к своим спутникам:
- Наверное, нужно сказать что-нибудь этакое… Как Армстронг. - Его голос звучал и по рации, и одновременно был слышен сквозь шлем. - Но мне, честно говоря, ничего в голову не лезет. Разве что: "Наконец-то на Красной планете появились звездно-полосатые"… - Он криво усмехнулся при полном молчании остальных и отрицательно покачал головой: - Нет, не то… Нет изюминки.
- Пусть бог войны примет нас с миром, и с миром отпустит, - сказала Флоренс.
- А что, годится, - одобрительно заметил Торнссон.
Каталински нехотя кивнул, соглашаясь. - Сосед Земли, прими нас с миром, и с миром отпусти, - медленно и негромко, но достаточно торжественно сказал Алекс Батлер и перекрестился.
Его примеру последовала только Флоренс.
"Покойтесь с миром…" - мелькнула у ареолога совершенно ненужная мысль, и он передернул плечами.
- Ладно, пошли!
Люк словно нехотя подался вперед и в сторону, с громким шорохом развернулся трап - и Алекс Батлер вышел под розово-желтые марсианские небеса. Однако торжественного сошествия на поверхность Марса не получилось - на последней ступеньке ареолог неожиданно споткнулся и чуть не упал…
"Господи, этого еще не хватало! - смятенно подумал Батлер. Он не был суеверным, и все же… - Господи, пусть все будет хорошо…"
Ступать по Марсу было легко - каждый из астронавтов весил здесь чуть ли не в три раза меньше, чем на Земле. Впервые этот пейзаж наблюдали не бесстрастные объективы фотокамер, а глаза людей. Первых людей на Марсе. Впрочем, бортовая видеоаппаратура тоже вела непрерывную съемку.
Вокруг расстилалась приглаженная ветрами равнина. С одной стороны вздымалась пятигранная Пирамида, левее возвышался Купол. С другой стороны впечатался в небо массив Сфинкса. На близком горизонте темнели сооружения Города. Воздух был чист и спокоен, над головами астронавтов светило солнце, и едва угадывался в небе призрачный полумесяц Фобоса. А под ногами, на тринадцатиметровой глубине, лежало золото…
Этот пустынный мир когда-то был живым миром, с лесами и полноводными реками, морями и покрытыми высокой травой равнинами. Тут жили разумные существа, похожие, судя по Марсианскому Сфинксу, на людей, это и были люди - люди Марса. У них были свои города и селения, они молились своим богам и сочиняли музыку, рисовали картины, слагали стихи и сооружали грандиозные монументы в память о великих событиях. Почему исчезла древняя марсианская раса? Или она не вымерла, а переселилась в недра планеты? Или, подобно библейским персонажам, совершила грандиозный Исход через пустыню космоса на Землю? Не потому ли землянам снятся иногда странные, нездешние сны?..
Алекс Батлер, болевший Марсом чуть ли не всю свою жизнь, конечно же, читал "Марсианские хроники" своего соотечественника Рэя Брэдбери. Нет, Батлер, разумеется, не верил в то, что Марс до сих пор обитаем - вернее, не надеялся на это, - и знал, что их Первую марсианскую не ожидает судьба описанных великолепным фантастом из Иллинойса экспедиций. И все-таки сердце его учащенно билось, а взгляд цеплялся за каждый камешек, за каждое углубление в красном грунте, словно ареолог надеялся отыскать следы тех, кто был здесь и только что ушел отсюда, завидев спускающийся с неба летательный аппарат чужаков.
Впрочем, времени на подобные размышления не было. Побродив с десяток минут по равнине возле модуля и полюбовавшись пейзажем, астронавты принялись за работу. Были взяты для экспресс-анализа пробы грунта. Была проведена еще одна видеосъемка - теперь уже не с борта модуля, а непосредственно с поверхности. Каталински подготовил буровое оборудование и расконсервировал экскаватор. Торнссон проверил исправность автоконтейнеров и собрал транспортеры для выемки грунта из котлована, - а предстояло переместить не одну тонну, чтобы добраться до глубоко лежавшего золотого щита. Флоренс провела еще один сеанс радиосвязи с "Арго", протестировала свою технику и занялась обустройством быта - оборудованием спальных мест в грузовом отсеке и подбором пищевых продуктов. Батлер расставил в разных местах вокруг модуля измерительную аппаратуру, а потом испытал на поверхности небольшой двухместный вездеход - это была специально изготовленная для миссии "Арго" машина. Работать в комбинезонах было жарко, шлемы и баллоны с дыхательной смесью оказались излишеством, но Батлер пока осторожничал…
Они с головой ушли в работу, какой еще, наверное, не видела эта пустынная планета. Ареолог, присев на корточки, протирал колеса вездехода и думал о том, что они здесь все-таки не одни: где-то за горизонтом пробирались сейчас среди камней марсоходы - небольшие роботы, доставленные сюда с Земли автоматическими межпланетными станциями…
9
Бур вонзился в рыжий грунт, пошел вниз, пробиваясь сквозь толщу нанесенных за бог знает сколько лет наслоений. "Арго" нужно было загрузить золотом снизу доверху, превратить в летающий золотой слиток, - а для этого "консервной банке" предстояло совершить не один рейс из Сидонии до орбиты и обратно… Если только там, в глубине, действительно находилась сплошная золотая целина, а не отдельные золотые островки…
Бур вернулся из разведки, и все вздохнули с облегчением: золото - есть! Для верности произвели бурение еще в трех местах, по углам нанесенного на карту квадрата, - и вновь не обманулись в своих ожиданиях. Золотая подкладка простиралась под равниной, возможно, до самого Купола и Пирамиды, и ничто не мешало приступать к рытью котлована. И продолжить бурение в других местах, чтобы определить - хотя бы приблизительно - размеры золотого слоя.
Каталински с Флоренс вплотную занялись экскаватором, а Батлер и пилот модуля, погрузив в ровер бур и боксы с обслуживающей аппаратурой, направились к побережью древнего высохшего моря. Удалившись на пять километров от места посадки, они принялись бурить новую скважину.
Золото было и здесь, даже гораздо ближе к поверхности - на глубине восьми метров. Равнина Сидонии оказалась поистине золотой равниной… - Господи, да тут, похоже, жили сплошные Крезы, - пробормотал Свен Торнссон, разглядывая добытые из скважины образцы. - Может, вообще весь Марс был вовсе не красным, а золотым?
- Или сплошные Мидасы, - добавил Батлер. - Все, к чему прикасались, превращалось в золото. Пройдутся туда-сюда - а за ними золотые следы. - Однако, изрядно же они здесь потоптались! - И все-таки никакое золото их не спасло, - ареолог задумчиво оглядел равнину, задержав взгляд на громаде Марсианского Сфинкса. Торнссон показал на небо цвета пыльных роз и выгоревших подсолнечников: - Оттуда долбануло?
- Скорее всего, да, оттуда, - кивнул Алекс. - И хорошо долбануло. Пилот хмыкнул и сказал: - "Звездные войны", финальный эпизод… - Войны не войны, а вот то, что Марс "поцеловался" с кометой, астероидом или даже другой планетой, - вполне возможно. Гипотез хватает. Была бы машина времени, можно было бы проверить.
- Ага. Угодить аккурат в тот момент, когда этот астероид валится прямо тебе на голову.
Торнссон уложил образцы в пенал, сменил Батлера на месте водителя, и они направились к очередной точке бурения.
Ареолог молча разглядывал стелившуюся под колеса ровера каменистую равнину.
Несомненно, Марс когда-то здорово пострадал, и с тех пор его северное полушарие было, в среднем, на три километра ниже южного. Оно, судя по всему, в свое время получило серию сокрушительных ударов и в результате местами лишилось внешнего пласта коры. Южное полушарие тоже несло на себе многочисленные шрамы от разрушительной бомбардировки. Восточный край обширной, протянувшейся на тысячи километров возвышенности, названной поднятием Фарсида, явно был расколот какими-то катастрофическими силами. Среди хаотичного переплетения связанных между собой каньонов и впадин, получившего мрачное имя Лабиринт ночи, поверхность Красной планеты распарывала чудовищная извилистая борозда. Она была словно оставлена плугом какого-то космического исполина, который прошагал здесь три с лишним тысячи километров и, подустав от такой работы, забрал плуг и удалился в свои зазвездные владения. Этот оставленный неведомым плугом след назвали Долиной Маринера, в честь "Маринера-9" - первого космического аппарата землян, сфотографировавшего марсианскую борозду.
Торнссон остановил ровер у нового места бурения и заявил:
- Если и тут то же самое, то я, ей-богу, готов поверить в золотые дожди!
…Работали до сумерек, забыв о времени и не обращая внимания на голод. Все были охвачены азартом, хотелось делать все как можно быстрее и сделать как можно больше. Однако Батлер время от времени поглядывал на темную громаду Сфинкса, предвкушая тот момент, когда они доберутся до золота, и он возьмет ровер и отправится к древнему сооружению, очень похожему сверху на маску со слепыми глазами. Маску с праздника Хэллоуин в земном городе Бостоне.