Это неверно. Например, те гуманоиды, среди которых вы предпочитаете находиться, разумными не являются.
– Ваше утверждение абсурдно. Вам стоит лишь установить ментальный контакт с ними, чтобы убедиться в наличии у них разума. Сам факт, что я могу общаться с ними, и что они могли построить этот корабль, служит достаточным доказательством из разумности.
Они не обладают разумом.
– На чём основан ваш вывод?
Я не могу общаться с ними. Их мозг недостаточно чувствителен к моим попыткам установить контакт. Следовательно, они не разумны. Вы, однако же, принадлежите к числу разумных гуманоидов. Ваш ум достаточно развит и достаточно чувствителен для невербальных контактов.
– И на основании этого вы считаете себя вправе убивать их, чтобы поддерживать свою жизнедеятельность?
Согласно информации, полученной мною из ваших компьютеров, ваша раса поедает растения. Считаете ли вы себя убийцами этих растений?
– Вы не можете приравнивать людей к растениям, – холодно возразила Т'Пол. – Растения не обладают той формой сознания, которую мы называем самосознанием. – Она помолчала секунду. – Говоря эволюционными терминами, между вулканцами и землянами очень немного различий.
Я не могу установить с землянами контакт.
– Несмотря на это, факт остаётся фактом: они обладают разумом. И они испытывают страдания, оттого что вы питаетесь их энергетическим полем. Они оплакивают смерти других людей. Полагаю, с оани вы также не могли установить контакта.
Странник не ответил.
– Значит, вы уничтожили целую цивилизацию миролюбивых разумных существ, – сказала Т'Пол. – Вы едва ли можете называть себя пацифистом.
Ваши принципы примитивны, ибо вы сами предпочитаете быть примитивной. Ваше сходство с землянами делают вас слепой к различиям между вами.
– Я вынуждена сказать вам, что ваши принципы делают вас слепым к причиняемому вами непоправимому вреду.
Мне не о чём с вами говорить. И внезапно, без единого движения Странник исчез – просто бесследно исчез.
Глядя на опустевшее место, где он только что стоял, Т'Пол вынуждена была признать, что её надежды не оправдались. Она надеялась, раз уж Странник утверждает, что не верит в насилие, с помощью логики убедить его найти другой источник пищи. Но как может она убедить его, что земляне – и денобулане, если уж на то пошло – обладают самосознанием, если Странник неспособен почувствовать наличия у них разума?
И как теперь, когда истина выплыла наружу, может она помешать Страннику уничтожить экипаж "Энтерпрайза"?
В инженерном отсеке энсин Катлер со своими помощниками на скорую руку соорудили импровизированную больничную палату. Трое больных – Флокс, Рид и Хоши – были уложены на трёх переносных койках. Но на корабле имелась лишь одна передвижная система поддержания жизнедеятельности; и с профессиональным бесстрастием, достойным начальника медицинской службы, Катлер решила подключить к ней Флокса, как самого тяжёлого из пациентов.
Каким-то чудом Хоши и Рид продолжали дышать самостоятельно – Катлер не могла с уверенностью сказать, не ухудшится ли их состояние без оборудования, имеющегося только в медотсеке.
Катлер сама с ног валилась от усталости, но исчезновение тела оани не выходило у неё из головы. Найти его так и не удалось. Арчер невольно задумался, не было ли это делом рук Странника.
– Пока всё, – сказал Арчер, когда пациенты были устроены на койках. – Можете быть свободны, энсин.
Такер отвёл её в дальний угол инженерного отсека, где она улеглась на пол, положив руку под голову, и мгновенно уснула. Арчер позавидовал ей. Сам он о сне мог только мечтать.
Подойдя к ближайшей компанели, капитан нажал на кнопку корабельного вещания.
- Говорит капитан…
Оглушительный треск помех не дал ему договорить. Скривившись, он поднёс было руки к ушам, но затем отключил связь и вновь включил её.
- Говорит…
Опять треск – на этот раз такой громкий, что Арчеру всё же пришлось заткнуть уши.
– А чёрт! – он оторвал одну руку от уха ровно настолько, чтобы нажать выключатель.
Этого хватило, чтобы привлечь внимание Трипа, сидевшего на корточках и поглощённого сканированием варп-двигателя с помощью сенсора, заново откалиброванного для точнейшего определение энергетических флуктуаций.
– Что там такое? – недовольно оглянулся инженер.
Арчер подозревал, что там такое, но не стал отвечать. Вместо этого он предпринял ещё одну попытку, выбрав на этот раз канал связи с мостиком.
– Арчер вызывает мостик.
Опять оглушительный треск. Капитан переключился на канал связи с медотсеком, но лишь вновь скривился от треска статических разрядов. Признав своё поражение, он нажал выключатель. Корабельная система связи вышла из строя.
– Совпадение? – мрачно поинтересовался Трип.
– Слишком уж вовремя для совпадения. Похоже, Т'Пол уже побеседовала с нашим приятелем. – Арчер не добавил "будем надеяться, что она вернётся благополучно" – он был совершенно уверен в обратном; и мысль о том, что Странник, обманувший Т'Пол, возможно, уже убил её или причинил ей серьёзный вред, вызвала у него дикую ярость.
– Капитан.
Обернувшись на голос, Арчер увидел, как один из тех, кто вызвался помогать Катлер – лейтенант из научного отдела – торопливо машет рукой, подзывая его.
Рядом на переносной койке Хоши Сато, моргая, недоумённо оглядывалась вокруг.
В следующий миг Арчер уже был возле неё, не в силах скрыть охватившей его радости.
– Хоши! Как вы себя чувствуете?
– Паршиво, – с трудом произнесла Хоши. – У меня что, бред, или мы действительно в инженерной?
– Нет, это не бред, – улыбнулся Арчер.
Хоши помолчала, припоминая, а затем лицо её исказилось страхом.
– О Боже – Странник! Капитан…
– Мы знаем, – успокаивающе сказал Арчер. – Это Странник убил оани. Похоже, он пытался убить и вас. Потому-то мы и в инженерной: очевидно, какие-то из энергетических флуктуаций, испускаемых варп-двигателями, для Странника губительны. Мы надеемся, что это послужит нам защитой. Учитывая то, что мы сейчас с вами разговариваем, я бы сказал, что это небезосновательное предположение.
– Нет, вы не понимаете! – Хоши была так возбуждена, что схватила капитана за руку. – Кано – та оани, тело которой мы взяли с собой с планеты. Странник использовал её тело – сделал так, чтобы оно двигалось. Я думаю, ему нужен был гуманоид, чтобы управлять компьютером.
Арчер почувствовал, что бледнеет.
– О Боже. А энсин Катлер говорила, что её тело исчезло из медотсека.
– Капитан, – с тем же лихорадочным возбуждением произнесла Хоши, – Странник использует его.
Капитан на миг закрыл глаза и покачал головой. Молчание длилось довольно долго. Наконец, Арчер сказал:
– Ладно, по крайней мере, теперь мы знаем, с чем имеем дело. И найдём способ с ним справиться.
Заслышав звук открывающихся дверей, оба разом оглянулись. Появилась совершенно невредимая Т'Пол, и несмотря на только что уяснённый ужас положения, Арчер не сдержал невольной улыбки.
– Т'Пол! Слава Богу, с вами всё в порядке!
Двери сомкнулись за вулканкой; остановившись, она окинула капитана подчёркнуто невозмутимым взглядом.
– Никакого божественного вмешательства, капитан. Причина в том, что Странник считает меня "разумной", и потому не желает причинять мне вред.
Она произнесла это совершенно бесстрастно; всё же Арчер уловил в этом якобы цитировании нотку юмора.
Трип, однако же, счёл себя оскорблённым. Оторвавшись от работы, он, всё ещё сидя на корточках, оглянулся на Т'Пол.
– То есть нас этот Странник таковыми не считает?
– Именно так, – невозмутимо отозвалась та. – Поскольку Странник не может установить контакт с землянами – или с оани – он считает себя в праве питаться от электрических импульсов ваших тел.
– Да он, никак, друг посла Совала, – саркастически произнёс Трип. – Я угадал? – и главный инженер вновь склонился над сканером.
– Оскорбляйте моего начальника сколько угодно, – отвечала Т'Пол. – Возможно, вас утешит, что Странник считает нас, вулканцев, "примитивными", находящимися на низшей ступени разумности. Потому он оставил мои объяснения без внимания.
– Я думаю, это он убил оани, – слабым голосом вмешалась Хоши. – Он нарочно уверил другого инопланетянина, шикеданина, что оани умирают от микроорганизма.
Заметив, что Хоши в сознании, Т'Пол чуть приподняла брови.
– Энсин Сато, – произнесла она. – Полагаю, Странник напал на вас из-за того, что вы узнали что-то… нежелательное для него.
Хоши кивнула.
– Так жаль. Оани были настолько миролюбивы, что не стали бы уничтожать даже вирус. Они без всяких вопросов приняли на веру то, что Странник сказал им, и умерли, не пытаясь выяснить, что их убивало. – Она покачала головой. – Можете представить себе такое… люди, готовые умереть, только чтобы не убить вирус? Допустить гибель своей цивилизации?
Т'Пол молча размышляла над услышанным.
– И даже хуже… Странник использует тело женщины-оани, которое мы взяли с собой на корабль. Она – оно – её тело появилось в лаборатории прежде, чем я потеряла сознание, и вводило команды в главный компьютер.
Т'Пол некоторое время молчала, затем неожиданно спросила напрямик:
– Энсин, а вы уверены, что это не была галлюцинация?
– Конечно же, уверена! – нахмурилась Хоши.
– Ладно, – вмешался Арчер. – Не хочу обрывать вас, Хоши. История оани – печальная история, и я собираюсь сделать всё, чтобы она не повторилась. Дело обстоит следующим образом: поскольку Страннику не по нутру инженерная, я хочу собрать здесь как можно больше людей прежде, чем он опять решит поесть. Проблема в том, что связь не действует. Я не могу ни с кем связаться. Думаю, это Странник сообразил, в чём дело, и блокирует связь.
– Мне уже лучше, – заявила Хоши, чему никто не поверил. Она с трудом села. – Я могу посмотреть, нельзя ли как-то наладить связь…
– Ложитесь. – Арчер произнёс это так повелительно, что Хоши немедленно подчинилась. – Т'Пол, если Странник действительно не тронет вас, я хочу, чтобы вы предупредили остальных. – Он помолчал. – Честно говоря, я вот чего боюсь: раз Странник знает, что мы знаем, что это он убивает, ничто не может помешать ему напасть на всех разом.
– Я не была бы так уверена в этом, – сказала Т'Пол. – Ведь ничто не мешало ему напасть на всех разом, как только он появился у нас на борту, так чтобы мы даже не поняли, что происходит. Однако лейтенант Рид, доктор Флокс и энсин Сато – все заболели в разное время.
– Но ведь и в медицинских записях указано, что оани не умерли всё сразу, – вставила Хоши. – Может, Странник не способен нападать на нескольких разом.
В нескольких ярдах от них Трип наконец выпрямился и, оторвавшись от сканера, взглянул на капитана.
– Я же говорил: может, он тогда наелся до отвала. Возможно, он может съесть лишь столько-то за одну кормёжку.
– Думаю, ты прав, – сказал Арчер. – И ещё я думаю, что нам с Т'Пол надо идти: кто-то должен предупредить остальных и сказать им, чтобы шли сюда – чем скорее, тем лучше.
– Всем здесь не поместиться, капитан, – предупредил Такер.
– Знаю, – кивнул Арчер. – Но так можно защитить половину – может, и больше. – Он обернулся к вулканке. – Идёмте.
Глава 8
Ровно за пятнадцать минут до начала вахты энсин Тревис Мейвезер шагнул из турболифта на мостик… и обнаружил неприятный сюрприз.
Мейвезер всегда приходил на мостик на четверть часа раньше, и ни разу не случилось, чтобы капитан Арчер уже не сидел в командном кресле, а субкоммандер Т'Пол не стояла поблизости за своим пультом.
Сегодня капитанское кресло было незанято, и за научной станцией также никого не было. Более того, на мостике вообще наличествовал лишь минимум персонала: энсин Катерина Боровская за штурвалом и энсин Ахмед аль Саид за пультом связи. Никто не стоял за тактической установкой, заменяя заболевшего лейтенанта Рида.
– Мейвезер! – воскликнула Боровская, произнося в почти – но не совсем – на русский манер. Выражение тревоги уступило место облегчению – она явно обрадовалась, увидев знакомое лицо. Катерина Боровская олицетворяла собою то, что Мейвезер считал истинно русским типом: каштановые волосы, светло-карие глаза и бледно-розоватая кожа, при которой легко краснеют. Вот и сейчас Катерина залилась румянцем при виде Мейвезера, считавшегося среди менее опытных членов экипажа этаким старым космическим волком.
– Где капитан? – спросил Мейвезер, кивая на пустое кресло.
– Его должна была заменить лейтенант Меир, – отозвался аль Саид. Энсин аль Саид был постарше Мейвезера и Боровской, лет тридцати с лишком, приветливый и немного застенчивый смуглый атлет. Он был по уши влюблён в Боровскую – что полагал сокровенной тайной, и о чём знали все на корабле, включая саму Катерину. – Но она так и не появилась.
– Ахмед пытался связаться с ней, – вставила Катерина, привычно беря инициативу в свои руки. – Канал открыт, но она не ответила. Он попробовал связаться с медотсеком – та же история. Никто не ответил. Тогда он попробовал канал в каюту капитана…
– Могу догадаться, – сказал Мейвезер.
– Ничего, – кивнула Боровская. – А теперь вообще треск на всех каналах. – Она помолчала и продолжала, не пытаясь скрыть разочарования. – Мы надеялись узнать у вас, всё ли в порядке с капитаном. Мы уже слышали о Хоши…
– Хоши? – вскинулся Мейвезер.
– Она заболела, – огорчённо сказала Боровская. – Извините, я не сообразила. Конечно, вы не могли знать… – Хоши и Боровская были дружны между собой; Хоши всегда поддразнивала Катерину, в совершенстве имитируя её русский акцент. Боровская при этом заливалась смехом и с силой хлопала Хоши по спине, отчего экзолингвист заходилась в притворном кашле. Мейвезер пару раз составил им партию в покер и знал, что не стоит блефовать, когда кто-то из них сидит за карточным столом.
Тревису уже было известно о болезни Рида – он получил инъекцию одним из последних; но вот теперь Хоши… Неожиданно пустой мостик показался ему зловещим, и он понял, почему Боровская и Саид так жаждут услышать хоть что-то о капитане. Не имея возможности связаться с кем-либо из остальных, нетрудно было вообразить самое худшее.
Мейвезер уже начинал воображать самое худшее.
– Идите, – велел он обоим. – Я заступаю на вахту. Кто-нибудь ещё обязательно придёт.
– Я останусь здесь. – Аль Саид произнёс эти слова обычным мягким, вежливым голосом, но в них слышалась железная твёрдость. – Пока не получу приказа от капитана.
– Я вполне могу приказать вам уйти, – сказал Мейвезер. – Вам нет смысла понапрасну напрягать свою иммунную систему. А раз связь всё равно не работает…
– Если связь не работает, я должен сделать всё возможное, чтобы она заработала, – хмуро сказал аль Саид. – Хотя я никогда не сталкивался ни с чем подобным на тренажёрах.
– Гремлины, – буркнул Мейвезер. – Добро пожаловать в космос.
– И потом, вы не можете мне приказывать. Мы равны по званию.
– Но я дольше служу здесь. – Мейвезер подумал, что мог бы настаивать на своей принадлежности к старшей команде, но сейчас это казалось бессмысленным, особенно при том, что связь действительно необходимо наладить.
– Боюсь, – прежним мягким тоном отвечал аль Саид, – это не имеет значения.
– Как хотите, – пожав плечами, Мейвезер подошёл к креслу рулевого и сделал знак Боровской уступить ему место за штурвалом. – Идите, энсин. Ваша вахта уж точно закончилась.
– Тогда я буду за тактической установкой. – Боровская поднялась. – По крайней мере, пока мы не узнаем, что происходит.
Мейвезер уже открыл было рот, чтобы возразить, но передумал. Он понимал. Во время ночной вахты на мостике всегда было меньше народу, но теперь, утром, мостик казался безлюдным и тихим до жути. Чего-то не хватало; они все чувствовали это, и Мейвезер понял, что будь он на месте Боровской, никто и ничто не заставило бы его уйти. Молча кивнув, он уселся в кресло… и тут же снова вскочил, оглушённый треском статических разрядов.
– Какого чёрта…
– Извините, – неловко произнёс Саид. – Всё время приходится уменьшать звук, когда я пробую разные каналы. Треск становится всё громче. – Он вздохнул. – Не пойму, что с оборудованием. Вот если бы Хоши…
Он не договорил, и Малкольм Рид запретил себе мысленно заканчивать фразу. Вместо этого Тревис сосредоточился на показаниях приборов. Двигатели мерно гудели, неся корабль сквозь пространство на головокружительной скорости варп 4. Курс семь-ноль-четыре-ноль должен привести их на планету Шикеда, где они смогут установить, вызвана ли болезнь, поразившая экипаж, радиацией или вирусом.
Что, разумеется, привело Мейвезер к мысли, что, возможно, он должен был заболеть вместо Хоши – хотя это казалось бессмысленным. Скорее уж он должен был заболеть вместо капитана; почему капитан, самый нужный человек на корабле, больше других подвергается опасности? Или вместо Рида. Или доктора Флокса – конечно же, им необходим доктор: в конце концов, речь идёт о массовом заболевании. Но всё равно: как ужасно несправедливо…
Станции Саида опять взорвалась оглушительным треском.
- Какого чёрта, - снова вырвалось у Мейвезера; но на этот раз восклицание не было вызвано шумом. Он привстал было, ударился о приборную панель, снова плюхнулся в кресло и остался сидеть, непонимающе уставившись на показания приборов.
На его глазах показания курса начали меняться: от семь-ноль-четыре-ноль к шесть-девять-пять-два, пять-семь-пять-ноль, четыре-восемь-пять-девять…
Мейвезер лихорадочно принялся нажимать кнопки. Никакого эффекта. Курс продолжал меняться. Пытаясь переключиться на ручное управление, он забегал пальцами по кнопкам ещё быстрее.
Рядом появилась Боровская и смотрела на показания приборов, не веря своим глазам.
-Что это?
– Мы меняем курс, – выдохнул Мейвезер. – Мы поворачиваемся вокруг своей оси. – Он двинул несколько тумблеров, переключился с ручного управления на компьютер, затем опять на ручное. Ничего не помогало. – Штурвал не слушается.
– Не может быть! – Стоя рядом, Боровская смотрела, как Мейвезер применяет все возможные меры, которым их только учили в Академии, и не могла придумать, что можно сделать. Курс тем временем продолжал меняться: три-два-семь-четыре, два-девять-девять-восемь…
Аль Саид оставил тщетные попытки наладить связь и, подойдя к ним, тоже стал следить за приборами.
– Но это невозможно! – воскликнула Боровская. – Как это может быть?
– Никак, – сказал Мейвезер. – Разве что кто-то изменил курс корабля, сумев отключить штурвальное управление – только зачем кому-то на "Энтерпрайзе" это делать?
Тут послышался звук открывающихся дверей; три энсина разом обернулись.
– Капитан Арчер! – одновременно воскликнули все трое. Мейвезер расплылся в улыбке. – Сэр, мы уж думали, что-то…