- Возможно, они не изучали мы нас. Возможно, им уже встречался такой вид, и они уже достаточно знали о мы нас.
- Вы были сильнее и более развиты, чем мы, - сказал Чэм. - Вы ведь сами убежали от них.
- Но мы мы ненавидим их так же, как и вы, - подчеркнул Норман. - ненавидим до распадения косы на части в ярости.
Мартин впервые слышал, как представитель Братьев говорит о ненависти. Его лицо раскраснелось, сердце забилось чаще, когда он услышал эти слова: люди не одиноки в своём гневе.
- Мы партнёры, - сказал Мартин. - Мы испытываем одни и те же чувства.
- Верёвки умеют ненавидить, - заметил Норман. - Мы все мы должны брать с них пример сейчас. Они играют лучше в шахматы, с бешенством и яростью. Объединившись, мы мы в чём-то становимся слабее.
- Ненависть - большая сила, - согласился Чэм. - Я чувствую это… без ненависти это… не ненавидя их… - глядя на экран он оскалился, подобно волку.
Норман потеребил верёвки и издал запах жжёного сахара и свежескошенной травы.
- Я мы верим, что сила в вас, а не в нас. Я мы никогда раньше не говорили таких вещей другим, но знайте мы мы опасаемся их.
Паола нашла нужным добавить:
- Норман и раньше говорил мне, что он думает, что в данной ситуации мы можем действовать эффективнее. Он понял из нашей литературы, что мы можем целенаправленнее использовать наш гнев. Сможем эффективнее убивать.
- Я мы надеемся, что научимся у вас, - пообещал Норман.
- Я мы думаем, мы все нашей агрессивности достаточно, - сказал Небесный Глаз, наблюдая его верёвка передвигает голографического слона на три клетки по диагонали.
- Как мы назовём этих… созданий? - спросила Донна, прерывая тишину, которая последовала после слов Небесного Глаза. - У меня приготовлено одно подходящее имя.
- Какое? - поинтересовалась Паола.
- Грифы - стервятники, - сказала Донна. - Ханжеская дипломатия, пожиратели падали. Цвет рвоты.
- Фу, гадость! - поморщился Георг Демпси.
Дженнифер пришла на командный пункт после нескольких часов отсутствия, взглянула на процесс шахматной игры, затем повернулась к Мартину и, вынув жезл, показала ему несколько схематических изображений.
- Они способны изготавливать огромные куски фальшивой материи, - сказала она. - Они могут преобразовывать материю в антиматерию на дистанции в миллиарды километров. Возможно, они превосходят нас и в "ноучевой" связи. Они обезвреживают нейтрониумные бомбы. Они или имеют все, или хотят убедить нас в том, что имеют все.
- Это то, над чем ты работала с Джакомо? - спросил Мартин.
- Да, с ним, и с мозговым центром корабля.
- Тогда мы не сможем ничего сделать, тогда мы бессильны.
Команда - люди и Братья - безмолвно замерли.
Дженнифер, медленно оборачиваясь, обвела всех взглядом, в котором прочитывалось извинение.
- Простите, - тихо произнесла она. - Но именно в этом мы и убедились в результате наших вычислений и исследований - перед тем, как прервалась связь.
- Есть шанс, что вы ошибаетесь? - спросила Ариэль.
- Конечно, - скромно согласилась Дженнифер. - Каждый может ошибиться.
- Ты говорила, что и мозговой центр работал вместе с вами, - вспомнил Чэм. - Они согласны с вами?
- Последнюю часть работы я выполнила уже после прерывания связи, после того, как растворился мом, поэтому я не могу с уверенностью сказать, согласились бы они или нет.
- Тогда есть надежда, да? - жалобно спросила Паола. Братья хранили молчание, издавая запах травы, потревоженной лёгким ветерком.
Дженнифер поджала губы.
- Я же не могу утверждать, что я в этих вещах - само совершенство, - запальчиво произнесла она.
- Но, тем не менее, ты в них чертовски хороша, - польстил ей Чэм.
Мартин почувствовал, что всё висит на волоске. Необходимо было срочно сказать то, что удержало бы команду от полного отчаяния, которое ей сейчас, как никогда, строго противопоказано.
- Может ли мозговой центр - на "Дятле" или на "Борзой" - перенять у них знания… и резко продвинуть вперёд наше техническое развитие, наши технологии, усилить защиту, добавить оружия? - спросил он.
Дженнифер, казалось, была благодарна ему за этот вопрос.
- Это то, что мы… Я хочу сказать, что мы не считаем наше положение таким уж безнадёжным. Да, мы ничего не можем сделать на "Троянском Коне", но я надеюсь, что Джакомо, мозговые центры других кораблей, да и остальные… - Слезы ручьём текли из её глаз. Она рассеянно размазывала их по щекам. - Но, правда, мало времени, а мы ведь можем пойти и неверным путём.
- Но надежда есть, - вслух произнесла Паола то, что всем так хотелось услышать. - Реальная надежда.
Дженнифер взглянула на Мартина, и, увидев мольбу в его глазах, кивнула:
- Я тоже так думаю. Я не брошу свою работу.
Они терпели торможение при четырёх g целый день. На этот период были созданы кушетки, заполненные жидкостью. Мартин и остальные всё время торможения пролежали в кушетках, тщетно пытаясь заснуть. Верёвки Братьев извивались и скручивались в кольца.
Переход на орбиту был гарантирован без их собственного вмешательства.
За день до входа в систему рядом с ними появился космический аппарат, который продолжил движение бок о бок с "Двойным Семенем". Аппарат представлял из себя блестящую белую сферу, около пятидесяти метров в диаметре.
Следуя инструкциям суховатого голоса грифа-стервятника, команда "Двойного Семени" вытолкнула оружие через механический воздушный шлюз.
Сфера раскрыла чёрный рот и проглотила оружие, как большая рыба - шпроту, которую дают в школе на обед. Её яркость сразу же притупилась до тусклости древесного угля, она почти потерялась на фоне звёзд, видимая теперь, только как удаляющаяся тень.
- Мы мы ничего не потеряли, - успокоил Небесный Глаз. - Это было плохое оружие. Оно не давало комфорта.
На самом деле, Мартину сейчас даже лазерная винтовка в руках прибавила бы спокойствия, хотя он не держал оружия в руках с тех пор, как отец учил его стрелять в мишень. Тогда Мартину было всего лет восемь. Гладкость голубоватого металла и серые линии лазерной винтовки, - правда, несколько по-киношному, но всё-таки прибавляли ему уверенности. Хотя и иллюзорная, но всё-таки это была какая-то защита.
Ни одно из их оружия ни разу даже не стрельнуло. Но если сопоставлять потенциальные возможности данного оружия со способностью контролировать материю на дистанции в миллиарды километров, то высокомощный лазерный луч и кинетическая химическая пуля казались не более эффективными, чем камень брошенный в атомную бомбу.
Одна из верёвок погибла, играя в шахматы. Она принадлежала Пронизывающему Взгляду. После короткой церемонии Братья, наедине в своих апартаментах, разделили её на части и съели в целях предостережения от подобного поведения других верёвок. Позже Пронизывающий Взгляд объяснил людям, что верёвки умирают от несбывшихся желаний, в частности, когда им грозит потенциальной мат, и они не могут найти выход из тупикового положения.
- Я мы начинаем думать, что эта игра плохая, - сказал Пронизывающий Взгляд. Верёвка, которую он потерял была для него невосполнимой потерей, и он понимал это.
Паола была единственной из людей, которой разрешили присутствовать на церемонии, что очень польстило её самолюбию.
Спящая заполнила весь экран, гипнотизируя деталями. Хаким и Точный Глаз, воспринимали информацию, выражая каждый по-своему возбуждение от впечатления, которое она производила на них. Четвёртая планета казалась экстраординарным объектом наблюдения.
Планета имела внутренний источник тепла, которого было достаточно, чтобы поддерживать поверхностную температуру около двадцать градусов Цельсия. Исключение составляли расплавленные жидкости и газы, протекающие, в основном, меж горных хребтов, которые представляли из себя массивные горные плато, наслаивающиеся одно на другое.
Как Хаким уже говорил, без помощи оборигенов им бы предстояло продолжительное адаптирование к данным условиям. Возможно, вся планета была искусственной, однако грубость исполнения говорила об обратном… Не было способа разгадать противоречия, между тем, что они знали, и тем, что видели.
Недоработанность Спящей охватывала всю её огромную поверхность. Из площади в тридцать два миллиарда квадратных километров девять десятых скрывались под водой, сотни миллионов квадратных километров земли громоздились в очевидном беспорядке, свидетельствующем об бесполезном использовании поверхности. Мрачные чёрные облака поднимались над теми местами, где расплавленная жидкость, вытекающая из горных массивов, впадала в безбрежные океаны.
Воздух был влажным, с высоким содержанием двуокиси углерода и низким кислорода. Мартин предположил, что, возможно, это атмосфера, рассчитанная для оптимального роста растений. Хаким и Точный Глаз, используя примитивные инструменты "Троянского Коня", сумели рассмотреть изображение огромных темнозеленых массивов лесов, поднимающихся прямо из воды - подобно дрейфующим материкам - причём, самый большой из них был протяжённостью около десять тысяч километров.
В составе горной структуры преобладал кварц, однако в некоторых местах он перемеживался с тёмными базальтовыми осадочными породами, вносящими разнообразие розовых и оранжевых красок.
- Судя по цвету, там присутствуют фосфаты, углероды и какие-то зеленовато-жёлтые компаненты, возможно, остатки вулканических пород, - сказал Хаким. - Прекрасное зрелище, перспективное для получения знаний, но наши инструменты так ограничены!
- Пришло время собраться нам всем вместе и все обсудить, - сказал Мартин.
Все двадцать членов экипажа "Троянского Коня" встретились в столовой - люди вперемежку с Братьями.
Небесный Глаз и Мартин медленно дрейфовали в центральной части помещения. Первым выступил Небесный Глаз. Он произносил оды в музыкальном сопровождении, верёвки на его голове широко расходились в разные стороны, клешни щёлкали почти как ещё один музыкальный инструмент. Паола, наверное, была способна что-то понять, но и Мартину, знающему только несколько слов из лексикона Братьев - тех, которые содержали меньше шипящих звуков - речь показалась интересной, хотя, конечно, полностью непонятной. Затем Небесный Глаз переключился на английский.
- Сейчас мы нам следует говорить на языке хозяев, чтобы мы нас понимали. Все мы мы говорим на английском достаточно, чтобы мы нас можно было понять. Паола Птичья Трель поможет мы нам. Сейчас мы мы меж собой тоже говорим на английском.
- Мы оценили такой жест, - откликнулся Мартин.
- Это затруднительно, но необходимо, - признался Небесный Глаз.
- Мы собираемся предусмотреть некоторые очень важные меры предосторожности перед первым контактом с нашими хозяевами, - доложил Мартин. - Мы знаем, что они могут контролировать наши действия и на этой дистанции, но, всё же мы думаем, что сохранить секрестность вполне реально. Во-первых, мы собираемся быть осторожными. Во-вторых, мы имеем все основания утверждать, что в "ноучевый кабинет" обитателям системы никак не проникнуть. Поэтому, если мы захотим поговорить о чём-то секретном, чтобы наши хозяева не услышали, мы должны общаться именно там.
- А вдруг кто-то незаметно проникнет на наш корабль, и мы лишимся безопасного места. Например, какие-нибудь сверхкрохотние шпионы, - сказал Георг Демпси, - Ведь они смогут расположиться даже в наших телах.
- Нам остаётся только надеяться, что этого не случится, - ответил Мартин. . Итак, давайте с вами договоримся - не посылать никаких посланий на другие наши корабли, не моргать и не кивать многозначительно, то есть ничего подозрительного… не соответствующего нашим ролям.
Люди пошушукались и закивали. Братья, выражая согласие, слегка изогнулись.
- Итак, начинается наш спектакль, - подвёл итог Мартин. - С этого момента все мы - актёры.
"Двойное Семя" вышел на орбиту радиусом в десять тысяч километров от Спящей, и гриф-стервятник вновь появился на экране. Теперь не было видимых препятствий для общения.
- Мы попросили вас выйти на орбиту четвёртой планеты, потому что она наиболее безопасная. Около других планет слишком большая активности - большое количество отбывающих и прибывающих кораблей. К тому же, четвёртая планета наиболее комфортабельна для вашего вида. Мы просим, чтобы вы сообщили нам состав вашей атмосферы, предоставили образцы материалов для одежды и образцы продуктов питания, и мы приготовим транспорт и всё необходимое снаряжение для вас.
Мартин уже отсосал кровь у себя и Ариэль. Небесный Глаз позаимствовал для образца кусок своей верёвки.
На экране гриф-стервятник поднял свой длинный нос, открывая доступ дыханию и говорящим отверстиям внизу головы. Грудь инопланетянина расширялась и слегка посвистывала, когда он что-нибудь произносил.
- Мы заинтересовались вашими агрегатами. Мы ещё таких не встречали. Вы будете очень полезны нам и будете уважаемые нами. Вы сможете нас многому научить.
Эйрин глядела в потолок. Мартин же с невозмутимым лицом пристально глядел в камеру.
- Наш корабль присоединится к вашему через несколько минут, - сообщил гриф-стервятник. - Образцы внутри вашего корабля будут собраны стерилизованной машиной.
- Может быть, пришло время нам познакомиться и назвать свои имена. Мы привыкли, чтобы нас звали по именам, - сказал Мартин.
- Мы не нуждаемся в именах, но для вашего удобства можем присвоить себе какое-нибудь имя.
- Моё имя - Мартин.
- Я буду называться Амфибией. Это имя мне кажется наиболее подходящим, по моей физиологии.
- Может быть, лучше Лягушонок, - предложил Мартин.
- Хорошо, я буду называться Лягушонком. Когда вы встретитесь с другими обитателями нашей системы, вы тоже, если пожелаете, сможете дать им имена.
- Корабль приближается, - объявил Точный Глаз.
С слегка скрипящим звуком корабль присоединился к "Двойному семени". Задуло, словно открыли воздушный шлюз. Мартин сделал глубокий вздох. Это было вторжением, и оно грозило опасностью. Он спросил сам себя, правда, несколько запоздало, а сумеют ли они противостоять внезапному нападению и решил, что, нет, не сумеют.
Небесный Глаз открыл наружный люк. Через него влетел цилиндр серого цвета с закруглёнными торцами. Затем он закрыл наружную дверь и открыл внутреннюю. Выпустив через небольшое отверстие, расположенное по центру заднего торца, струю сжатого воздуха, цилиндр приблизился к членам экипажа.
Паола открыла небольшой рефрижератор и передала образцы в пластиковых контейнерах Шелковистому, который находился ближе к цилиндру.
От цилиндра отделился манипулятор и взял контейнеры. После этого цилиндр мягко спикировал к воздушному шлюзу, и закрыл за собой дверцу люка.
На экране гриф-стервятник - то есть, Лягушонок, поправил Мартин самого себя, - отвернулся на какой-то момент в сторону, затем повернулся вновь.
- Мы имеем несколько возможностей предстать перед вашими глазами. Вы можете высадится на поверхность четвёртой планеты и непосредственно встретиться с нашими представителями, или же вы можете остаться внутри вашего корабля, и представители придут к вам сами. Если вы предпочтёте визит на поверхность, вы сможете воспользоваться приспособлениями, которыми мы снабдим вас, чтобы сделать ваше пребывание на планете комфортным; Оно рекомендовано после проверки ваших образцов, которая показала, что в условиях нашей гравитации вы будете уставать быстрее, чем на вашем корабле.
Они уже проанализировали наши образцы… По шее и плечам Мартина пробежала отчётливая дрожь.
- Вы сможете сами отобрать для себя персональное сняряжение. Этим вы сможете заняться на досуге. А теперь я вас на время оставлю.
Экран погас.
- Мы до сих пор на связи? - спросил Мартин.
- Нет, я отключился сразу же за ними, - ответил Хаким.
- Всё произошло слишком быстро, - заметил Мартин. - но, кажется, более менее, все понятно. Необходимо время, чтобы привыкнуть к ним. Если они умны, как кажутся, они привыкнут к нам значительно быстрее. - Мартин строил свою речь в расчёте на то что их подслушивают, в чём он и не сомневался. Он запнулся перед следующими словами, раздумывая, как бы поудачнее заложить нужный подтекст. - Ведь привыкли же люди и Братья друг к другу, правда, мы были почти равными, мы принимали участие в одной и той же войне… Интересно, насколько труднее понять разумные существа, которые превышают нас интеллектом?
Мартин внезапно заметил крошечных роботов, после посещения цилиндра они расползались во все стороны по кораблю. Это ни на что не похоже, такого мы ещё не видели.
- Нам потребуются века, чтобы хорошо узнать друг друга, - с безразличной интонацией откликнулся Шелковистый. - Мы надеемся, что мы мы не столкнёмся здесь с жестокостью.
Студенты университета, волнующиеся перед экзаменом. Насколько долго это может продолжаться?
Наступил самый важный момент: первая встреча. Команда "Двойного Семени" предстояло встретится лицом к лицу с разумными существами, контролирующими систему Левиафана.
Донна Изумрудное Море разработала фантастическую униформу для людей, а Братьев просто украсила лентами. Для Мартина она создала особенно блестевший наряд. После того, как помогла ему облечься, она отошла в сторону и, уперев руки в бедра, произнесла:
- Ты выглядишь, как варвар, капитан.
- Ну, спасибо тебе, родная, - поблагодарил Мартин и повернулся к Небесному Глазу, который в это время возился, украшая свою косу лентами, стараясь изобразить из себя нечто экзотическое. Действительно, нельзя было ни признать, что Братья и люди, выглядят роскошно… и наивно. Мартин надеялся, что Лягушонок и ему подобные найдут это бахвальство забавным и весьма удобным для них.
Донна металась от одного к другому, что-то подправляя и одёргивая. Мартин вспомнил, как она руководила пошивом свадебного платья для Терезы и остро осознал ограниченные возможности человека… и человеческую красоту. Он закрыл глаза и проглотил слюну.
Затем Паола, в свою очередь, помогла одеться Донне в красно-чёрное платье с золотыми блёстками - в стиле всей команды.
Хаким с трудом переносил своё одеяние. Он подошёл к Мартину и щёлкнул себя по шее, по Адамову яблоку.
- Прошло много лет, как мы носили подобное, - сказал он. Да, честно говоря, Хакиму такой наряд не очень подходил.
Братья оказались настоящими актёрами. Никто не выходил за рамки роли.
- Мы готовы, капитан, - сказала Донна.
Шестеро - трое Братьев и трое людей - должны были покинуть "Двойное Семя" и высадиться на поверхность Спящей: Шелковистый, Натянутая Струна, Небесный Глаз, Мартин, Паола и Ариэль. Вместо себя главным на корабле Мартин оставлял Эйрин Ирландку, Пронизывающий Взгляд заменил Небесного Глаза.
Они поймали мимолётное изображение белой сферы на экране, услышали, как вскрылась середина корабля корабля и образовался воздушный шлюз. Идя гуськом, они перешли во внутреннюю часть перевозочного корабля. По ту сторону прозрачной панели стоял гриф-стервятник, но, как догадался Мартин - это был не Лягушонок.
- На данный момент я - ваш помощник, - произнёс этот вновь появившийся гриф-стервятник. - Я выбрал для своего имени слово Саламандра. - Он, так же, как и Лягушонок, слегка посвистывал, когда говорил. - Если вы считаете, что это имя не подходит мне, вы вправе назвать меня как-то иначе.