Внезапно дверь в комнату распахнулась и порыв сквозняка взметнул прозрачные занавески на балконной двери. В проёме стоял возбуждённый секретарь, Матвир Тавиллис, чего раньше никогда не случалось. Собственно, Матвир оставался секретарём ещё и потому, что всегда, при каких бы то ни было обстоятельствах, строго придерживался правил этикета. Это была основная черта, которую ценил герцог Лаэртский в своём верном слуге и помощнике. И вот сейчас этот оплот вежливости ворвался в святая святых – спальню хозяина, да ещё в каком виде! Лицо раскраснелось, как у какого-то примата, острые кончики ушей возбуждённо подёргивались, золотистая коса, краса и гордость дома Урквадзал, растрепанная, была непозволительно перекинута через плечо вперёд и вздымалась на груди в такт дыханию.
Боротиил понял, что должно было случиться что-то невероятное, чтобы Матвир позволил себе подобное поведение.
– Ваше сиятельство, невероятная находка!
– Выйди, и войди так, чтобы не позорить славное имя дома, которому служишь, – надменно произнёс герцог.
Что бы ни случилось, но порядок в доме прежде всего. Именно с подобных попустительств начинается общая деградация расы. И посмотрите, к чему привело такое пренебрежение древними обычаями и традициями.
Через минуту раздался размеренный негромкий стук в дверь.
– Да?
Вновь вошёл Матвир. На этот раз он выглядел прилично, как и подобает слуге второго дома Империи.
– Ваше сиятельство, – чётким, размеренным тоном начал он. – Мне только что сообщили, что работники буровой станции в системе звезды "Ранья" Раакшасской республики обнаружили медицинскую капсулу производства империи Аграф, бортовой номер СПД-140002. Это, несомненно, принцесса Тавадиэль!
– Понятно. Спасибо, – ответил Боротиил максимально спокойным голосом. Он даже вложил в свои слова немного стали, чтобы пресечь возможные попытки слуги развить тему. – А что с нашим испытуемым?
– Умер, ваше сиятельство. Протянул всего полтора месяца. Увы, это был последний член дома Дамривевис. Жаль, что теперь их ветвь больше не даст побегов.
– Ты ошибаешься, Матвир. Этому следует радоваться, ибо листья этой ветви не хотели поддерживать порядок, сложившийся на всём имперском древе. А значит, им не место в империи.
– Вы как всегда правы, ваше сиятельство. А что делать с этой проклятой нейросетью?
– Она больше не нужна. Видимо, это не мы не смогли в ней разобраться, а само изделие оказалось с браком.
– Изделие от Джоре с браком? Никогда о таком не слышал, ваше сиятельство.
– Ты много, о чём не слышал, Матвир. Именно поэтому ты секретарь, а не председатель академического совета.
– А принцесса? Вы поедете принимать капсулу? По этикету…
– Я не хуже тебя знаю, что и кому положено делать по этикету. Кто назначен в приёмную комиссию?
– Полковник Дацивиил Упросмас со своей командой.
– Отлично, отлично. Значит, готовить мою яхту не стоит. Предупреди Дацио, что я лечу с ними, пусть подготовит мне каюту.
– Слушаюсь, ваше сиятельство.
– И да, Матвир. Возьми с собой эту негодную нейросеть. Не дело разбрасываться артефактами древних. Определим её в дело.
– Вы позволите идти выполнять распоряжения?
Боротиил лёгким кивком отпустил верного слугу и вновь повернулся к сияющим золотом в свете заходящего солнца листьям. Увы, непозволительно резкое появление секретаря вызвало колыхание молодых ветвей мэллорна, и паутина оказалась безнадёжно испорчена. Несчастный паук суетливо прыгал от листа к листу, восстанавливая плоды своих трудов, уничтоженные случайным ветром.
Жизнь то и дело подаёт нам знаки, подумал, герцог, глядя на труд восьминогого хищника. И на них стоит обращать внимание. Вот и сейчас. Что это, если не намёк на тот факт, что все мои потуги в момент были разрушены одной случайной находкой где-то далеко, на самом краю цивилизации. И кем? Глупыми, необоснованно надменными ракообразными. Воистину, и мне, подобно этому пауку, сейчас следует заняться восстановлением порушенной сети. А для этого…
Он подошёл к тонкому журнальному столику и взял инкрустированную камнями специализированную модель переговорника.
– Найдена наша потеря, – без приветствия, не глядя на правила этикета, произнёс он.
– Ошибки быть не может? Всё-таки семь веков, – переспросил неназванный собеседник.
– Исключено.
– Тогда у меня появилось желание прогуляться в Парке Юных Надежд.
– Великолепная мысль. В это время суток парк прекрасен. Но у меня мало времени. Через два часа я должен лететь на встречу.
– Понял.
Герцог отключил переговорник, быстро и самостоятельно переоделся в костюм для прогулок, наиболее неприметный в его гардеробе, положил во внутренний карман маленький дамский станнер, так, на всякий случай, и стремительным шагом вышел из покоев. Через минуту его стройная, даже чуть худощавая по аграфским меркам, фигура скрылась за зелёной изгородью особняка.
* * *
Так до утра мне ничего и не придумалось. Всю ночь репу чесал, не выспался ни фига, и всё без толку. Решил только попробовать что ли у Трокса посидеть. Глядишь, хоть поймаю кого из уходящего начальства, да напомню о себе. Авось, что и получится. Ну и пушку эту аграфскую за пазуху положил. Так, на всякий пожарный.
Трокс завтракал хлебом с молоком. Обалдеть. Судя по внешнему виду и морде лица, такие ребята не едят ничего кроме сырого мяса. Ну, может, ещё туши собственноручно убитых врагов. А тут на тебе – молочко попиваем.
– Будешь? – дружелюбно предложил бригадир.
В ответ на моё приветствие он только кивнул – как раз в этот момент пил из смутно знакомого треугольного пакета.
– Где взял?
– Старые запасы. Принёс с вашей планеты ещё сорок лет назад.
– Обалдеть! Оно же прокисло за это время!
– Ты дурак? А стазис на что? Молоко же не живое, что ему сделается.
Вот, блин. Лажанулся я. И ведь читал про стазис-поле, что в нём любые продукты храниться могут хоть до прихода пятиногого пса. Ладно, проехали.
– Давай.
Трокс сунул руку под стол и протянул мне такой же треугольный пакет. Обалденное зрелище, скажу я вам. Рука как Большая Совковая Лопата. Пакет на ней не больше кубика Рубика. Кажется, малюсенький, а я в руку взял – норм. Обычный советский поллитровый. Я только на картинке такие видел. Вот так и начинается когнитивный диссонанс, ё-моё. Попробовал – ничего, свеженькое. Надо будет себе в Икарус стазис-генератор воткнуть. Не знаю, для чего, но хочу. Прикольно.
– Что, решил на аграфов посмотреть? – Трокс улыбался.
То ещё зрелище, замечу. У него же клыки как у Дракулы. Улыбочка такая… настораживающая, вот. В голову сама мысль лезет, что скажешь сейчас что-то не то, голову откусит. А что, с его пастью это запросто. И с молочком сжуёт.
– Нет, – отвечаю. – Хочу не упустить свой момент. Чтобы, когда плюшки раздавать будут, рядышком оказаться.
– Ну-ну. Смотри под другую раздачу не попади.
И кивает так, поощрительно. Вообще-то он хороший человек, то есть этот… тролл. Но малость всё-таки страшный. И, как оказывается, начальства сам боится. Несмотря на внешность.
– Ничего, – отвечаю. – Мне терять нечего, кроме Икаруса.
– Да, слышал уже, как ты свой транспорт обозвал. Среди наших даже спор пошёл, что это за имя. Одни говорят, что так звали твою девушку, которая осталась дома, другие – что это название твоего родного города.
– А ты как думаешь? – и улыбаюсь хитро.
– Я думаю, ты это имя вообще выдумал. Башка у тебя – ого, дай тролль всякому.
– Дай тролль? Никогда не слышал такое выражение.
– Основателя королевского рода нашей планеты звали Зигурд Тролль. От него и все троллы пошли. По легенде его забрали на небо боги и наказали приглядывать за своим народом.
– Понятно.
– Так что такое "Икарус"?
Смотри-ка, ему и правда интересно.
Но ответить я не успел. Противно и торжественно закрякали какие-то неведомые духовые инструменты. Я бы это точно музыкой не назвал. Тем более, праздничной. Только соседей по выходным будить. Но что с раков-то взять?
Трокс включил монитор и над чёрной площадкой выросло трёхмерное изображение. Вот гадость-то! Раакшасы в традиционном парадном одеянии. Если вы не видели – радуйтесь. А мне не повезло.
Красно-зелёные рачьи морды над кружевными жабо, как на картинах старых художников. Это, скажу я вам, то ещё зрелище. Усы болтаются, как антенны спецсвязи над членовозами. Сами туши в каких-то бесформенных мантиях в зелёную полоску, а снизу суставчатые рачьи хвостики торчат. Малюсенькие-малюсенькие. Говорю же, гадость.
А следом за ними аграфы. Для контраста, наверное. Потому что идут, как модели на подиуме – все как один стройные, красивые, с длинными волосами. У многих, кстати, заплетены косы. Причём, косы эти им идут. И одеты во что-то непонятное. По-моему, на средневековые камзолы похоже, хотя, кто его знает, что это на самом деле такое. Но красиво, блин. И величественно. Все со шпагами. Если бы не торчащие уши, то вылитые гвардейцы кардинала.
Общались они минут двадцать. Я сначала, вроде, пытался что-то слушать, но там сплошные титулы и прочие преференции, так что мне надоело. Трокс глядит во все глаза, а я почти зеваю. Ну, скукотища же. Как на великосветском приёме. Нет, сам я на таком не был, но уверен, что со скуки бы сдох. И вдруг у меня в голове:
– Тоха, это твой шанс.
О-па, Герасим. Здрасьте, не ждали.
– Ты как здесь?
– Что значит "как"? Обычная мыслесвязь.
– Так ты что, всё время меня слышал?
– И не надейся. Икарус от тебя через стенку, вот и есть возможность общаться на пределе дальности.
– Так это, что за шанс-то?
– Ты зря не смотрел встречу в верхах. Хоть сейчас послушай.
Я и послушал. Говорили на общем, ну, оно и понятно – две разные расы. Особенно глав-рак распинался:
– … на пользу единства Содружества. И мы надеемся, что и остальные расы поддержат наше стремление к плодотворному сотрудничеству.
Блин, если не обращать внимания на картинку, то полное впечатление, что телевизор смотрю. Новости из Кремля.
– Конечно, подобные действия не останутся без поощрения с нашей стороны.
А это уже аграфский начальник. Ишь ты, всё-таки правду про них говорят, что остальных они ни в грош не ставят. Он и здесь себя ведёт, будто это его база, а он здесь директор.
– Для всей Империи Аграф важно доставить не только тело дочери Ствола Древа Власти, но и бывший с ней символ принадлежности к Правящему дому. Это позволит избежать процедуры идентификации по прибытии.
– Тоха, это он про плазменную винтовку, – опять Герыч включился. – Самое время им её вернуть.
Эх! Выдохнул я, как перед прыжком в воду, обрез из-под полы достал, и метнулся в сторону двери, Трокс и понять ничего не успел. Пять минут блужданий, и я уже нагло так, будто так и надо, расталкиваю охрану и выхожу с ружьём в протянутых руках.
– Думаю, это принадлежит вам.
Не, а что я ещё мог сказать? Этикетам не обучен. Зато заметили.
– Благодарю вас, молодой человек. То, что вы сейчас дали – действительно важный аксессуар.
– Пожалуйста, – и только руки сильнее протягиваю.
– Значит, это вы тот самый сотрудник, который обнаружил медкапсулу принцессы.
Надо же, вот догадывался же, что эта ушастая не простая девушка. Киваю в ответ, и оглядываюсь.
Раки сопят, явно им моя самодеятельность поперёк горла, но молчат, только усами дёргают. А куда им деваться? Охрана аграфов стоит неподвижно, будто замерли. Но молодцы, с места не трогаются, мордой в пол меня не пихают. Сразу видно – почётный караул, а не служба безопасности.
– Такой поступок нельзя оставить без награды, полковник.
Второй только молча кивает. Похоже, и правда боевой офицер, а не паркетный штабист, ни слова не сказал за всё время.
– Скажите, молодой человек, какая у вас стоит нейросеть?
Этот сноб аграфский поворачивается ко мне, улыбается, вроде мило, а глаза всё равно как два куска льда, меня аж чуть не передёрнуло. Но сдержался.
– Не знаю, – отвечаю. – Как-то никогда не интересовался. Что вон они, – киваю на раакшасов, – поставили, то и стоит. И на том спасибо.
Аграф только глянул на глав-рака, тот сразу и залебезил:
– Для спасённых мы используем старые запасы гражданских нейросетей. К сожалению, большинство из них лишь первого поколения. Увы, доходы станции невелики. Поэтому обходимся тем, чем можем.
– Тогда вам понравится то, что я хочу предложить, – это снова мне.
Интересно, что у него на уме? Мне бы вообще-то лучше деньгами, а то подарки от таких друзей могут плохо обернуться.
– Я предлагаю вам последнюю модель нейросети нашей разработки. Правда, она создавалась для расы аграф, но я уверен, такому смелому и находчивому юноше она вполне подойдёт.
Ни фига себе. Это мне аграфскую сеточку? Я же про них только читал. И знаю, что остальные расы пользуются теми разработками, которые эльфы считают устаревшими. А здесь их последняя модель. Да!
Наверное, у меня всё на лице было написано, потому что главный ушастик улыбнулся. Вроде, с усмешкой, но всё равно впечатление, что он меня на чём-то подловил. Может, отказаться?
Нет, не откажусь. Разберусь и с аграфской.
– Спасибо, – говорю. – Только как же я её поставлю? Я же не доктор. Да и медкапсулы у меня нет.
Тут ему явно сосед слева что-то подсказывает, потому что оба почти одновременно прищурились, пару секунд молча так постояли, и главный мне так величественно рукой махнул.
– Наша делегация с удовольствием возьмёт на себя все труды по замене вашей сети, молодой человек.
– Когда?
Кажется, у меня дыхание перехватило. Во всяком случае вопрос этот я просипел. И как меня только поняли? Главный ушан ещё секунду послушал, что ему подсказывали, и отвечает:
– Как только у вас будет два стандартных часа свободного времени.
Ну, этого добра у меня полно. Я всё равно до завтра в рейс не собирался, да и Ксюха что-то не спешит появляться.
– Я готов, – отвечаю.
А раки так смотрят, будто я у них конфетку отобрал и щелбанов по панцирям надавал. Только что зубами не скрипят. Но, наверное, им просто анатомия не позволяет. Извините, господа ракообразные, но я сегодня первый на очереди. Не грустите. И на вашей улице перевернётся бочка с пивом.
Тут ко мне другой ушастик подошёл.
– Следуйте за мной, – говорит.
И двое караульных по бокам встали. Это, значит, чтобы я по дороге куда в сторону не сиганул. Ну-ну. Что я, дурак, от таких ништяков бегать?
Вот так строем, но без песни, прошли мы на аграфский корабль. Это что-то с чем-то, скажу я вам. Уж на что я во всяких барокках не разбираюсь, а и то глаза разбежались. Красиво, как в Эрмитаже. Всюду белая отделка, на кость похожая, а каждая выступающая часть блестит, как золотая. А на стенах повсюду растительный орнамент, листочки всякие, веточки. И что интересно, всякие светильники и прочие приборы управления гармонично так в этот орнамент встроены, что кажется, тут и должны быть. Там цветочек светится и коридор освещает, тут кнопка под шишку замаскирована. Если долго на это смотреть, кажется, что по лесу идёшь. И это, как я понимаю, военный корабль. Другой бы аграфы не прислали, если только в сопровождении.
Довели меня до медотсека. А внутри у него прямо оранжерея. По центру стоит здоровенный пенёк и веточками зеленеет. И по углам тоже какие-то листья стреловидные торчат, на эвкалипт похожи. Вышел местный Айболит, глянул на меня, как на подопытную крысу, и изрёк. Именно изрёк, а не сказал, или даже сообщил.
– Всё, что вы видели на корабле, не подлежит разглашению ни в коем случае.
То есть, это, как я понимаю, не просьба, а прямой приказ. И предполагается, что я его не нарушу. Ладно, кивнём. Мне не жалко.
Упихали меня в медкапсулу, крышку закрыли, и я провалился.
Глава 6, в которой выясняется, что то, что эльфу смерть, русскому тоже радости не приносит
Ох, блин. Понедельник – день тяжёлый. Не знаю, какой сегодня на самом деле день недели, но фигово точь-в-точь по-понедельничному. Башка в куски, как перегретый камень. Руки-ноги ноют, зубы, и те болят. Какое счастье, что я не улитка. У неё, говорят, вообще тысячи зубов. И если все при этом болят… Ну его ни фиг.
В глазах темно, в башке как молотком по вискам стучат. Глаза вообще открыть не могу – сразу вертолёты. Что же я вчера такое пил? И вообще, где я, чёрт возьми? Темно, как… сами знаете где и у кого. А главное – пить!!! Ужасно хочу пить. Во рту – как стадо баранов паслось.
Тут мне в губы что-то – тук-тук. Трубочка. Ну да, я же на космической инопланетной станции, вроде, если не приснилось. Может, Герасим заботится?
Надо же, в трубочке какой-то тоник. Освежающий, кайф! Минут пять не мог напиться. А потом глаза сами снова закрылись. С бодуна сон – лучшее лекарство.
Проснулся снова в темноте. Голова опять гудит, как старый кулер, мышцы болят все. Чувствую себя похмельным колобком, который весь и есть больная с перепоя голова.
– Герыч, включи свет!
Нет, это не крик, это сипение простуженной кобры. Но стало чуть светлее. Стоп, у меня же мыслесвязь есть.
Герасим, что творится? Герасим!
Молчит, как белорусский партизан. Может, со связью что? Ну там, деньги кончились, или вне зоны доступа.
Какой "Вне зоны", если я в Икарусе? А я в Икарусе? Ну да, а кто же тогда в зубы трубочку сунул? Или всё-таки нет?
Свет особо не помогает. Всё вокруг белое, будто меня в простыню замотали. Причём, в мокрую. Надо выбираться.
Руки дрожат, сил нет. Даже поднять их толком не могу. И просыпается голод. Сейчас бы холодца с хреном, точно бы помогло.
В губы пихается очередная трубочка. На этот раз жидкость по вкусу напоминает грибной суп. Без соли. Фу, гадость! Но ем. Сначала чуть пробую, потому что без соли невкусно, а потом хлебал так, что чуть трубку не проглотил. Ещё! Ещё! Фух, наелся. Теперь бы снова поспать. Глазки закрывай, баю-бай.
В третий раз я проснулся уже почти живой. Голова, правда, как чужая, и всё тело не слушается, но даже смог кое-как выбраться из медкапсулы. Так я что, в медкапсуле ночевал? Стоп, а почему тогда так хреново? В ней же, вроде, всё наоборот должно быть, даже органы отрастить можно. Не лишние я имею в виду, а те, которые там, в бою потерял, или по собственной глупости. Что-то здесь не срастается. Хоть и медкапсула.
И ещё. Я нейросети не чувствую. Надули меня аграфы, похоже, как гелиевый шарик. Мою старую вынули, а новую не поставили. А может, попытались поставить, а она не подошла, вот и бросили.
Блин, хреново-то как! Так, а капсула где? Разве не у них на корабле?
Нет, оказалось, не у них. Наоборот, у меня. Вокруг родной Икарус, только мыслесвязи нет.
– Герасим, друг родной, выручай.
– Тоха, что случилось? Почему я тебя не чувствую? Ты внутри?
– Я-то внутри. Но вот эльфы местные нас, похоже, кинули. Прямо через своё потное бедро. Спёрли у меня сеточку и срулили в закат.
– То есть, ты сейчас без сети?
– Получается так.
– Тогда извини, но ты не можешь быть пилотом транспорта.
– Зашибись!
– Не получится. Я стационарно укреплён и даже манипуляторов нет.
– Да я не в этом смысле. Не нужно мне, чтобы ты зашибся. Это междометие, выражающее эмоции.