Паукообразный щенок задумался. Было похоже, что условное предложение превосходит его семантические возможности, так как вместо ответа он повторил:
- Хочу выйти.
Макс решился рискнуть. Мистер Чипс вскарабкался к нему на плечо и стал рыться в его карманах.
- Конфета, - потребовал он. - Конфета?
Макс погладил его.
- Извини, друг. Я же не знал.
- Конфета?
- Нет конфеты.
Мистер Чипс лично это проверил, а затем устроился на сгибе Максовой руки, собираясь, похоже, провести здесь не менее недели. Он не очень походил, решил Макс, на собаку и уж совсем не был похож на паука; только шести лап было многовато. У передних были крохотные ладошки, а средние могли служить как руками, так и ногами. Больше всего существо напоминало обезьянку, а на ощупь - кошку. От него исходил легкий пряноватый запах, и он, похоже, был очень чистым.
Макс попытался втянуть Мистера Чипса в разговор, но быстро обнаружил, что интеллектуальные его возможности крайне ограничены. Не подлежало сомнению, что он осмысленно использует человеческие слова, однако словарь его был не богаче, чем у не слишком сообразительного двухлетнего ребенка.
Попытка Макса водворить его обратно в клетку привела к двум десяткам минут активных физических упражнений, перемежавшихся патовыми ситуациями. Мистер Чипс метался над клетками, приводя кошек в истерику. Когда паукообразный щенок наконец великодушно позволил себя поймать, он все равно продолжал сопротивляться попыткам себя заточить; делал он это, цепляясь за Макса и всхлипывая. Кончилось все тем, что Макс укачал его, как ребенка, и положил в клетку сонного.
Это было ошибкой. Прецедент был создан, и с этого дня Максу не дозволялось покинуть помещение с клетками, не укачав дитятко.
Он не понимал "Мисс Кобурн", упомянутую на карточке в качестве владелицы. Все владельцы кошек и собак приходили к своим питомцам, однако у Мистера Чипса посетителей не было. "Мисс Кобурн" рисовалась Максу как желчная старая дева с длинным иссохшим лицом, получившая животное в подарок на отъезд и недовольная этим подарком. По мере роста дружбы с паукообразным щенком воображаемый образ "Мисс Э. Кобурн" становился, если это возможно, еще менее привлекательным.
"Асгард" был в космосе уже свыше недели, и оставалось всего несколько дней до первого пространственного скачка, когда Максу предоставилась возможность сравнить этот воображаемый образ с реальностью. Он чистил стойла, Мистер Чипс сидел на его плече и подавал советы, когда из помещения с клетками послышался резкий голос.
- Мистер Чи-ипс! Чипси! Ты где?
Паукообразный щенок резко сел и повернул голову. Почти в тот же момент в дверях появилось молодое существо женского пола. Мистер Чипс взвизгнул: "Элли!" - и прыгнул хозяйке на руки. Пока они облизывали друг друга, Макс присмотрелся. Шестнадцать, оценил он, может, семнадцать. А может, восемнадцать - кой черт, как можно в этом разобраться, когда бабы такое выделывают со своими физиономиями? Как бы там ни было, красавицей назвать ее было нельзя; выражение ее лица также мало помогало делу. Девица взглянула на Макса и зло спросила:
- Что ты делал с Чипси? Отвечай мне!
- Ничего, - еле сдержался Макс. - Если вы позволите, мэм, я продолжу свою работу. - Он отвернулся от нее и наклонился над своей шваброй.
Она схватила его за руку и развернула к себе.
- Отвечай мне! А то… а то… я капитану скажу, вот что я сделаю.
Макс досчитал до десяти, потом, для полной верности, вспомнил первый десяток чисел из семизначной таблицы натуральных логарифмов.
- Это ваше право, мэм, - сказал он со спокойствием, стоившим ему больших усилий, - но сперва скажите, как ваша фамилия и по какому делу вы здесь? Я заведую этими помещениями и отвечаю за этих животных - от имени капитана. - Он знал, что таков закон Космоса, хотя связь оного закона с данным случаем и была несколько натянутой.
На лице девицы появилось удивление.
- Как же, я же Элдрет Кобурн, - выпалила она таким голосом, словно это было всем известно.
- А по какому вы делу?
- Я пришла поглядеть на Мистера Чипса - разве не ясно?
- Очень хорошо, мэм. Вы можете навещать своего питомца в подходящее для этого время, - добавил Макс, дословно цитируя инструкцию. - После этого он должен вернуться в свою клетку. Вы не имеете права беспокоить прочих животных, а также кормить их. Такова инструкция.
Она хотела было что-то сказать, передумала и прикусила губу. Паукообразный щенок все это время переводил взгляд с одного лица на другое, вслушиваясь в разговор, далеко превосходящий возможности его понимания, хотя, возможно, он и ощущал кипевшие тут эмоции. Потом он протянул лапку и подергал Макса за рукав.
- Макс, - очень вовремя объявил Мистер Чипс. - Макс!
Лицо мисс Кобурн снова приобрело пораженный вид.
- Это твое имя?
- Да, мэм. Макс Джонс. Он, видимо, хочет меня вам представить. Это так, старик?
- Макс, - твердо повторил Мистер Чипс. - Элли.
Элдрет Кобурн посмотрела себе на ноги, потом с неловкой улыбкой подняла глаза на Макса.
- Вы тут, похоже, друзья. Я, кажется, наговорила чего не надо. Всегда я со своим языком…
- Я уверен, что вы не хотели меня оскорбить, мэм.
Макс продолжал говорить официальным голосом; она торопливо ответила:
- Но я же говорила грубости! Мне так жаль - мне всегда потом жаль. Но я так перепугалась, увидев, что клетка открыта и в ней никого нет. Я подумала, что лишилась Чипси.
Макс неохотно улыбнулся.
- Я понимаю. Ничуть вас не виню. Вы испугались.
- Вот именно, я страшно испугалась. - Она вскинула глаза. - Чипси зовет тебя Максом. Можно, я тоже буду звать тебя Макс?
- Почему же нельзя? Все так делают - это же мое имя.
- А ты зови меня Элдрет, Макс. Или просто Элли.
Пока Макс прибирал в стойлах, Элли оставалась там, играя со своим Чипси. Потом она вздохнула и сказала:
- Думаю, мне надо бы идти, а то они там начнут меня искать.
- Вы придете еще?
- Конечно.
- М-м-м… Мисс Элдрет…
- Элли.
- Можно я спрошу вас? - Он говорил торопливо. - Может, все это и не мое дело, но что вас не пускало? Этой мелкой твари было жутко одиноко. Он уже думал, что вы его бросили.
- Не "он" - "она".
- Чего?
- Мистер Чипс - девочка, - произнесла она извиняющимся голосом. - Это была ошибка, которую может сделать кто угодно. А потом было уже поздно, перемена имени только совсем смутила бы ее.
Паукообразный щенок глянул своими сообразительными глазами и повторил:
- "Мистер Чипс - девочка". Элли, конфета?
- В другой раз, сладкая ты моя.
У Макса были большие сомнения в том, что имя было так уж важно, особенно если принять во внимание, что ближайшие паукообразные собаки были удалены на многие световые годы.
- Но вы не ответили на мой вопрос.
- О, я от всего этого так бесилась, что только что не кусалась. Они мне не разрешали.
- Кто это "они"? Твои родители?
- Да нет! Капитан и миссис Дюмон. - У Макса стало складываться впечатление, что вытаскивать информацию из нее не многим легче, чем из Мистера Чипса. - Понимаешь ли, меня принесли на корабль на носилках - какой-то дурацкий жар, наверное - пищевое отравление. Не могло быть ничего особо страшного, здоровье у меня, как у быка. Но они держали меня в постели, а когда врач разрешил мне вставать, миссис Дюмон сказала, что я не должна спускаться ниже палубы С. У нее какие-то занудные представления, что прилично, а что нет.
Вообще говоря, Макс понимал, с чем связаны возражения супруги эконома; у него уже были случаи убедиться, что среди его товарищей по команде встречались экземпляры, мягко говоря, грубые, хотя он и не думал, чтобы кто-либо из них рискнул задеть пассажирку. Да за такое капитан Блейн, пожалуй, выкинет проштрафившегося в космос.
- Поэтому мне пришлось улизнуть потихоньку. Они, наверное, уже меня обыскались. Мне лучше бежать побыстрее.
Однако это не сходилось с планами Мистера Чипса. Она вцепилась в Элли и хныкала, иногда прерывая это занятие для того, чтобы вытереть слезы крошечными кулачками.
- Господи, да что же мне делать!
У Макса на лице появилось озабоченное выражение.
- Я, наверное, избаловал его - ее то есть, я имею в виду Мистера Чипса. - Он объяснил, каким образом возник ритуал укачивания дитятки.
- Но мне же надо идти, - растерялась Элли. - Что же мне делать?
- Давай попробуем, пойдет ли он - она - ко мне.
Мистер Чипс пошла. Элдрет торопливо погладила ее и убежала, после чего Мистеру Чипсу для того, чтобы уснуть, потребовалось времени даже больше обычного. Макс размышлял, поддаются ли паукообразные собаки гипнозу; этот ритуал начинал уже ему надоедать.
Элдрет появилась на следующий день, сопровождаемая неусыпной в своей бдительности миссис Дюмон. Макс выказывал все возможное почтение жене эконома и не забывал называть Элдрет исключительно "Мисс Кобурн". Наследующий день она явилась уже в одиночку. Он посмотрел ей за спину и изумленно воздел брови.
- А где же твоя дуэнья?
Элдрет хихикнула:
- Дюмонтиха посоветовалась со своим супругом, и тот вызвал твоего начальника - этого самого, толстого. Они сошлись во мнении, что ты - идеальный маленький джентльмен, абсолютно безопасный. Как тебе это нравится?
Макс поразмыслил.
- Честно говоря, по основному роду занятий я - убийца, но сейчас у меня отпуск.
- Вот и прекрасно. Что это у тебя здесь такое?
Это был набор для игры в трехмерные шахматы. Макс играл в них с дядей, это была любимая игра всех астронавигаторов. Обнаружив, что в нее играет кое-кто из картографов и компьютерщиков, он инвестировал свои чаевые в покупку набора в корабельной лавке. Набор был дешевенький, без предупредительных лампочек и дистанционного управления, просто этажерка из прозрачных пластин с фигурами не резными, а штампованными, однако для игры этого было достаточно.
- Это объемные шахматы. Когда-нибудь видела?
- Да. Только я не знала, что ты в них играешь.
- А почему нет? Ты играешь в обычные шахматы?
- Немножко.
- Ну так принципы те же самые, только фигур больше и есть еще одно направление, в котором можно ходить. Давай, я тебе покажу.
Она села, скрестив ноги, напротив него, и он показал ей ходы.
- Вот это автоматические транспортники, то есть пешки. Они могут превратиться во все что угодно, если дойдут до дальнего края. Вот эти четыре - звездные корабли, они одни ходят не по прямой, вроде коней. Они должны совершать пространственный скачок, всегда с того уровня, на котором стоят, на какой-нибудь другой, и этот скачок производится определенным образом, например так - или так. А это - Имперский флагман, это ему объявляется шах или мат. Потом есть еще… - Они сыграли пробную игру с помощью Мистера Чипса, которая с энтузиазмом двигала фигуры, не вникая особенно, чей сейчас ход.
Потом Макс сказал:
- Ты сечешь довольно быстро.
- Благодарствую.
- Только настоящие игроки, конечно же, играют в четырехмерные.
- А ты умеешь?
- По правде, нет. Но я когда-нибудь научусь, просто надо все время удерживать в голове на одну пространственную связь больше. Мой дядя играл. Он и меня хотел научить, но только умер. - Тут Макс поймал себя на том, что рассказывает про своего дядю. Он кончил этот рассказ без упоминания обо всех своих разочарованиях.
Элдрет взяла с одной из плоскостей звездный корабль.
- Макс, а что, скоро уже будет первый скачок, правда?
- А сколько сейчас?
- Э-э… шестнадцать двадцать одна - слушай, мне бы лучше уже бежать наверх.
- Тогда это будет через… примерно через тридцать семь часов и семь минут, если по корабельному расписанию.
- Ты, похоже, разбираешься в таких штуках. Ты не можешь мне объяснить, что это такое мы сделаем. Я слышала раз, как один астронавигатор говорил про это за столом, только совсем ничего не поняла. Мы вроде как ныряем в свернутое пространство, я это верно уловила?
- Да нет, не свернутое пространство. И вообще это - дурацкий термин. Пространство не "сворачивается". Мы направляемся к месту, где пространство по-настоящему плоское, а не искривлено, как около звезд. Зоны пространственных аномалий всегда плоские иначе они не могли бы совмещаться друг с другом - быть конгруэнтными.
На лице Элли изобразилось непонимание.
- Как ты это сказал?
- Слушай, Элдрет, как далеко ты продвинулась в математике?
- Я? Я прогуляла неправильные дроби. Мисс Мимси очень на меня сердилась.
- Мисс Мимси?
- Школа мисс Мимси для молодых леди, так что ты видишь, что я могу внимать тебе с полным пониманием. - Она скорчила рожу. - Но ты же сам говорил, что ходил в сельскую среднюю школу, да и ту не кончил. Ведь так?
- Да, но только я много узнал у дяди. Он был великий математик. Конечно, его именем не названа какая-нибудь теория, но он, думаю, все равно великий. - Макс помолчал. - Я не знаю, как тебе это рассказать, тут нужны уравнения. Слушай! Дай мне на минутку эту твою косынку.
- Бери. - Она сняла косынку с шеи.
Косынка была украшена стилизованным изображением Солнечной системы, это был сувенир Дня Солнечного Союза. Посреди квадратного куска ткани красовалось солнце; далее шли окружности, обозначавшие орбиты планет; для пущей важности было добавлено несколько комет. Масштаб был совершенно искажен; как структурная схема родной системы эта штука не годилась совершенно, но для данного случая ее было вполне достаточно. Макс взял косынку в руки и сказал:
- Вот тут у нас Марс.
- Ты это прочитал. Так нечестно.
- Да помолчи ты секунду. А вот тут - Юпитер. Чтобы с Марса добраться до Юпитера, тебе надо пройти отсюда досюда, верно?
- Очевидно, так.
- А теперь предположим, что я сложу косынку так, что Марс ляжет на Юпитер? Что тогда помешает просто сделать один шаг?
- Ничего, я думаю, не помешает. За исключением того, что то, что легко сделать с косынкой, не так-то просто сделать с настоящим пространством. Правда ведь?
- Да, это невозможно поблизости от звезды. Но если уйти от звезды на приличное расстояние, все получается великолепно. Понимаешь, это как раз и есть то, что называется аномалией, место, где пространство сложено само с собой, почему огромное расстояние сводится к нулю.
- Так значит, пространство все-таки свернуто!
- Нет, нет и нет. Смотри, я же просто сложил твою косынку, я же нигде ее не растягивал, не менял ее форму. Я же не сделал на ней ни одной морщинки. Пространство остается тем же самым, оно просто сложено, как ненужная бумажка, - но оно не свернуто. Оно просто сложено. Ну, понятно, для этого нужны дополнительные измерения.
- Не вижу я никакого "понятно".
- В уравнениях все это очень просто, но трудно говорить об этом, если ты этого не видишь. Пространство - наше пространство - можно так смять, что все оно поместится в чашку - все оно, все его сотни тысяч световых лет. Но, понятно, в четырехмерную чашку.
Элли вздохнула.
- Не понимаю я, как в эту твою четырехмерную чашку можно кофе-то налить, не говоря уже о целой Галактике.
- Ничего трудного. Ты же можешь затолкать эту тоненькую косыночку в наперсток. Тот же самый принцип. Но дай мне закончить. Понимаешь, раньше думали, что ничто не может двигаться быстрее света. Ну так это было и правильно, и неправильно. Это…
- Ну как может быть одновременно и то и другое?
- Это и есть один из парадоксов Хорста. Нельзя двигаться быстрее света, пока находишься в нашем пространстве. Если попытаешься это сделать, ты из него вырвешься. Но если ты сделаешь это в таком месте, где пространство сложено само с собой и себе конгруэнтно, то снова вырвешься в свое собственное пространство - но очень-очень далеко от первоначального места. Как далеко - это зависит от того, как сложено пространство. А это, в свою очередь, зависит от распределения масс в пространстве, зависит сложным образом, который нельзя описать словами, но можно вычислить.
- Ну, а если попробовать сделать это в первом попавшемся месте?
- Вот так и делали самые первые. Они не вернулись. Именно поэтому опасны разведочные прыжки. Разведочные корабли прорываются сквозь такие аномалии, которые найдены теоретически, но ни разу не опробованы. Это и есть причина, по которой так много платят астронавигаторам. Они должны привести корабль в такое место, которое не отличимо глазом, и они должны привести его сюда со скоростью, почти равной скорости света, и они должны резко придать ему ускорение точно в заданной мировой точке. Опусти при вычислениях последний знак числа или для ускорения дела используй более короткий путь через область, в которой имеется неопределенность, и - будь здоров. Так вот, мы двигаемся с ускорением двадцать четыре g с того самого момента, как вышли из атмосферы. Конечно же, мы не чувствуем этого, мы находимся в разрывном поле, при искусственной гравитации в одно g, - это другой из парадоксов Хорста. Но мы теперь подходим вплотную к скорости света, прямо к самой Эйнштейновой границе; очень скоро нас выщелкнут, словно арбузное семечко между пальцами, и мы выскочим поблизости от Тэты Кентавры, на расстоянии в пятьдесят восемь световых лет. Очень просто, если только верно все делать.
Элли поежилась.
- Ты имеешь в виду - если мы выскочим.
- Ну… Пожалуй, что и так. Но это гораздо безопаснее полета на вертолете. И погляди на это еще с такой стороны: если бы не аномалии, мы бы никогда не достигли звезд, слишком уж они далеко. Но теперь, глядя назад, кажется совершенно очевидным, что все эти огромные пустые пространства не могли быть реальными, аномалии должны были существовать. Так говорил мой дядя.
- Наверное, он был прав, хотя я ничего здесь и не понимаю. - Элли раскутала ноги и поднялась. - А вот что я очень хорошо понимаю, так это, что мне надо бежать наверх, а то миссис Дюмон может и передумать. - Элли потискала Мистера Чипса и сунула мелкую тварь Максу в руки. - Покачай малость ребеночка - ну вот, молодец.
Глава 8
ТРИ ПУТИ НАВЕРХ
Макс намеревался бодрствовать во время первого скачка, но проспал. Скачок был в пять с минутами ночи по корабельному времени. Когда утренняя побудка разбудила его в шесть, все было уже кончено. Он быстро натянул одежду, кипя негодованием на самого себя за то, что не проснулся раньше, и поспешил наверх. Переходы выше палубы С были тихими и пустынными, даже самые ранние пташки из пассажиров не появятся еще по крайней мере час. Он сразу направился в гостиную палубы Б, пересек ее и подошел к иллюминатору, устроенному здесь для удовольствия богатенькой публики.
Звезды были такими же, как обычно, однако привычные с древности созвездия исчезли. Один только Млечный Путь, наша собственная Галактика, казался таким же, как всегда, - для этой чудовищно огромной спирали, состоящей из миллионов звезд, имеющей поперечник в сотни тысяч световых лет, крохотное - менее шести десятков световых лет - перемещение не имело значения.