- Это что-то большее, - сказала она.
Ей казалось, что в Глазе что-то было. Сознание. Или, по крайней мере, настороженность, всеобъемлющая настороженность, которая непреодолимо влекла ее к себе. Но Байсеза даже не понимала, откуда она это знала. Женщина повертела головой, и ощущение странного присутствия развеялось.
Лицо Емена было мрачнее тучи.
К удивлению Байсезы, он поднял с пола золотой предмет, занес его над головой, как дубину, и опустил на поверхность неподвижного Глаза. Дубина отскочила, а на нем не было и следа от удара.
- Что ж, возможно, это высокомерное божество из Глаза найдет в Александре, сыне Зевса-Амона, куда более серьезного противника, чем был Мардук, - он повернулся к ним. - У нас много дел. Мне понадобится ваша помощь и знания.
- Нам нужно использовать город в качестве базы… - предложил пуштун.
- Это понятно.
- Отдайте приказ воинам войти в город. Следует позаботиться о провизии и припасах. Нужно создать пожарные и ремонтные команды, а также организовать дозоры.
- Если половина жилых кварталов исчезла, то нам придется долго все отстраивать, - сказал Джош.
- Думаю, какое-то время мы будем вынуждены жить в палатках, - уныло заметил Абдикадир.
- Мы пошлем лазутчиков в деревни, - сказал Евмен. - Мы заставим крестьян вылезти из своих грязных хижин, а если они не захотят этого сделать, то заберем их земли себе. Уж не знаю теперь, лето ли сейчас или зима, но это не важно. В Вавилонском царстве можно выращивать урожай круглый год, - он взглянул на неподвижный Глаз. - Мой повелитель собирался сделать этот город столицей своей империи. Значит, так тому и быть… Возможно, он станет также столицей и всего нового мира…
Тут в зал влетел Кейси. На его лице была обеспокоенность.
- Мы получили сообщение, - сказал он.
Байсеза вспомнила, что как раз наступило время связи с космонавтами.
- От Коли и Сейбл?
- Да.
- Так это замечательно.
- Боюсь, что нет. У нас неприятности.
31. Разбитая радиостанция
Укладывая багаж, который монголы разрешили Коле взять в путешествие через континент, Коля не забыл захватить с собой и любительскую радиостанцию с "Союза". Его внутренний голос постоянно напоминал, что Сейбл, которая давно успела потерять интерес к своей находке, об этом прознать не должна. И теперь Коля был рад тому, что послушался его. Когда Чингисхан разбил основной лагерь в нескольких десятках километров от Вавилона, космонавт достал прибор и принялся настраивать его на работу.
Вопреки его ожиданиям, сделать это оказалось несложно. Стражники Йэ-лю были настороже, но они не имели ни малейшего понятия о том, что Криволапов делал со всеми этими загадочными ящиками, проводами-веревками и чем-то напоминающими паучьи лапки антеннами. Труднее (но жизненно важно) было ухитриться удержать его намерения в секрете от Сейбл, хотя бы еще на несколько часов.
Коля понимал, что у него будет лишь одна попытка. Он молился, чтобы канал передачи был хороший и чтобы Кейси услышал. Канал передачи его надежд не оправдал: очевидно, после Слияния ионосфера была не в порядке и сигнал глушили атмосферные помехи, щелчки и треск, а вот Кейси действительно вышел на связь в назначенное время, о котором они заранее договорились, когда "Союз" еще кружил над планетой. Каким же невероятным казалось теперь Коле то навеки потерянное прошлое. Он ничуть не удивился, узнав, что Кейси и остальные ушли в Вавилон: отправиться туда было разумным решением, и они обсуждали эту возможность, когда космонавты еще были на орбите. Но он был потрясен, когда Кейси сообщил ему, кто присоединился к ним в их путешествии, - поражен, но обнадежен, так как в Мире все-таки нашлась сила, способная противостоять Чингисхану.
Коля горел желанием продлить их сеанс связи и подольше послушать этого человека из двадцать первого века, из его времени. В тот момент он чувствовал, что Кейси, которого он никогда не видел, стал ему самым близким другом на свете.
Но времени у него было в обрез, а выбора и шансов вообще не было. Он рассказывал и рассказывал американцу обо всем, что знал: о Чингисхане, о его войске, способах ведения войны, а также о Сейбл, о том, что сделала эта женщина, и о том, на что еще была способна.
Он не замолкал ни на секунду. Оказалось, что он проговорил полчаса. Затем появилась Сейбл и привела с собой двух огромных стражников, которые оттащили его от радиостанции и обратными концами своих копий быстро разбили прибор.
32. Военный совет
Лазутчики Александра доложили, что передовой отряд монголов находится всего в нескольких днях пути от города. К удивлению советников, царь приказал готовиться к переговорам.
Александр пришел в ужас, когда услышал рассказы Байсезы и остальных о зверствах, которые чинили монголы во время своих походов. Да, сам он был кровавым завоевателем, но он преследовал цели гораздо большие, чем простое обогащение. Его намерения, бесспорно, носили куда более утонченный характер, чем у Чингисхана, жившего спустя пятнадцать веков после македонца. Царь решил противостоять монголам. Но в то же время он вынашивал идею создать нечто новое в этом пустом мире, а не разрушать наследие старого.
- Мы, наши союзники в красных мундирах, пришедшие из-за океана, и эти кочевники из пустынных земель Азии - все пережили смешение времен и пространства, эти чудеса, которые не дано понять ни одному человеку, - обратился он к своим советникам. - Так разве нельзя поступить иначе, кроме как резать друг друга? Разве нам нечему друг у друга поучиться, не одним лишь хитростям ведения войны?
Поэтому в лагерь монголов отправились послы с дарами и подношениями, которые должны были наладить диалог с вождями кочевников. Им в сопровождение была дана внушительная сила из тысячи воинов под командованием Птолемея.
Македонец Птолемей был одним из ближайших соратников царя и его другом детства. У этого воина было суровое лицо, он был мрачен, немногословен, но, несомненно, очень сообразителен. Возможно, это был хороший кандидат для столь деликатной миссии: телефон рассказал Байсезе, что в иной реальности Птолемей, при дележе территорий империи после загадочной смерти Александра, стал бы правителем древнего Египетского царства. Но пока велись приготовления к отъезду послов к монголам, Птолемей бродил по коридорам царского дворца мрачнее тучи, что натолкнуло ее на мысль, что его участие в этой рискованной и, скорее всего, смертельно опасной миссии было как-то связано с нескончаемыми закулисными интригами между приближенными Александра.
По совету Абдикадира капитан Гроув отправил вместе с послами несколько британских солдат во главе со знающим свое дело капралом Бэтсоном. Также прозвучало предложение послать к монгольским военачальникам одного из группы Байсезы, раз уж были высказаны предположения, что организатором монгольской агрессии могла оказаться Сейбл. Но Александр выступил против этой идеи, объясняя свое несогласие тем, что его соратников из двадцать первого столетия было слишком мало, чтобы ими рисковать в таком непредсказуемом деле, и это действительно было правдой. Все же, воспользовавшись подсказкой Евмена, Байсеза набросала короткое письмо и дала его Бэтсону, чтобы тот передал его Коле, если вдруг встретит космонавта.
Посольский отряд выступил из ворот Вавилона и направился на восток. Македонские офицеры были в парадных доспехах и плащах ярко-пурпурного цвета, а капрал Бэтсон со своими подчиненными - в килтах и саржевых мундирах. Процессию сопровождали звуки труб и барабанов.
Александр был закаленным в сражениях полководцем, поэтому, даже надеясь на мир, приказал готовиться к войне. В Вавилоне собрался военный совет, на который позвали также Байсезу, Абдикадира, Кейси, капитана Гроува и нескольких его офицеров.
Как и ворота Иштар, дворец правителей Вавилона стоял на платформе, возвышавшейся над долиной реки примерно на высоте в пятнадцать метров, поэтому из него был хорошо виден город и его окрестности.
Сам дворец представлял собой потрясающее зрелище, даже в глазах человека двадцать первого века, каким была Байсеза, он казался непристойной демонстрацией богатства, могущества и тирании. Направляясь к центру дворцового комплекса, они проходили мимо террасированных садов, разбитых на крышах зданий. Деревья выглядели достаточно здоровыми, а вот трава - немного желтой, а цветы совсем зачахли. Было видно, что после Слияния о садах никто не заботился. Но дворец был символом города и нового царствования Александра, поэтому в нем повсюду господствовала великая суета и движение, создаваемое проносившимися туда-сюда слугами с едой и кувшинами холодной воды. Байсеза узнала, что здесь совсем не было рабов, а всю работу делали бывшие высокопоставленные вавилонские сановники, возвратившиеся в город из деревень, в которых прятались, в надежде, что новый правитель их помилует. Перед последствиями Слияния они проявили трусость, и царским приказом были переведены в слуги.
В самом центре дворцового комплекса находилась тронная зала правителя. Это было помещение длиной в пятьдесят шагов, чьи стены, пол и потолок украшали изображения львов, драконов и стилизованных деревьев жизни. Звук шагов гостей из будущего эхом отскакивал от глазурованного пола, и они старались скрыть свое изумление от масштабов увиденного.
В самом центре залы стоял стол, на котором находилась гигантская, метров пять в ширину, модель города, его стен и окрестностей. Модель была раскрашена яркими цветами и была настолько детально выполнена, что на городских улицах можно было видеть фигурки людей, а в полях - фигурки коз. В ее игрушечных каналах, наполненных настоящей водой, купались солнечные лучи.
Байсеза и остальные устроились в своих ложах, расставленных перед столом, и слуги поднесли им напитки.
- Это моя идея, - призналась Байсеза. - Я подумала, что модель будет легче для понимания, чем карта. Я и подумать не могла, что они изготовят ее в таких масштабах и так быстро.
- Вот что можно получить, когда в твоем распоряжении находятся неограниченные возможности человеческой фантазии и людских ресурсов, - рассудительно заявил капитан Гроув.
В залу вошел Евмен со своей свитой и направился к положенному ему месту. Грек заслужил в глазах Байсезы немалое уважение тем, что не питал страсти к формальностям: он был слишком умен для этого. Но, будучи приближенным к правителю, он не мог избежать суеты вокруг своей персоны, поэтому его советники взволнованно окружили его, когда он с гордым видом опустился на ложе. С недавних пор в числе его свиты находился и де Морган, который, как и все при дворе Александра, теперь тоже носил персидское платье искусной работы. Сегодня его лицо было распухшим и красным, с темными мешками под глазами.
Увидев комиссионера, Кейси не удержался и сказал:
- Сесиль, дружище, несмотря на свой костюм для коктейлей, ты плохо выглядишь.
- Когда Александр и его свита устраивают дебош, по сравнению с ними наши томми в борделях Лахора кажутся школьниками. Царь после этого долго отсыпается. Иногда он может проспать несколько дней, но всегда просыпается, когда все начинается заново… - Тут он принял кубок с вином из рук слуги. - А македонское вино на вкус напоминает козлиную мочу, но от похмелья все же спасает.
Дрожащими руками он поднес кубок ко рту и отпил из него большими глотками.
Евмен призвал присутствующих к порядку.
Первым выступил капитан Гроув с предложениями о том, как усилить и без того мощную защиту Вавилона.
- Мне известно, что ваши люди уже занимаются укреплением стен и углублением рва, - сказал он Евмену.
Это было особенно важно для защиты западной части города, где время начисто стерло стены. В действительности же македонцы приняли решение оставить тот район и использовать Евфрат в качестве естественной преграды, поэтому уже приступили к возведению защитных укреплений на его берегу.
- Но я бы порекомендовал, - продолжал Гроув, - усилить защиту остальной части города, особенно на востоке, откуда монголы и будут атаковать. Предлагаю устроить там блиндажи и траншеи - укрепления, которые мы можем построить быстро.
Многое из его идей помощникам Евмена и страдающему похмельем де Моргану перевести не удалось.
Какое-то время Евмен терпеливо слушал капитана. Затем он сказал:
- Я велю Диаду обратить на это внимание, - Диад был главным инженером Александра, - но вы должны понимать, что наш повелитель не намерен лишь защищаться. Из всех побед, которые одержал Александр, он больше всего гордится триумфальным взятием городов, таких как Милет и Тир и еще десятком других. Слава о них отзовется в веках.
Капитан Гроув кивнул в знак согласия.
- Действительно, так оно и будет, - сказал он. - Иными словами, вы говорите, что Александр не согласится быть осаждаемым. Более того, он наверняка пожелает схлестнуться с монголами в открытом сражении.
- Да, но ведь монголы, напротив, осадам городов предпочитали встречи с врагом в открытом поле, - заметил Абдикадир. - Если мы выступим лицом к лицу, то тем самым сыграем на руку врагу.
- Так решил повелитель, - отрезал Евмен.
- Тогда мы должны подчиниться, - спокойно сказал Гроув.
- Но ведь Александра отделяют от Чингисхана более пятнадцати веков, - не унимался Абдикадир, - куда больше, чем Чингисхана от нас. Нужно использовать все преимущества, которые у нас имеются перед ним!
- Ты имеешь в виду ваши винтовки и гранаты? - невозмутимо осведомился Евмен, используя для этого английские слова.
С самого начала, когда они присоединились к армии Александра, британцы и экипаж "Птички-невелички" решили не раскрывать македонцам некоторые свои секреты. Поэтому после последней реплики Евмена Кейси вскочил со своего ложа и попытался через стол дотянуться до де Моргана.
- Сесиль, скотина! Что еще ты успел им рассказать?
Комиссионер отскочил и спрятался за спинами двух подоспевших на выручку стражников Евмена, которые угрожающе положили свои мощные руки на рукояти коротких мечей. Абдикадир и Гроув оттащили Кейси и усадили обратно на ложе.
- Да ладно тебе, Кейси. А ты чего ожидал? Нужно было уже догадаться, какой Сесиль на самом деле. Он бы принес Евмену твою голову на тарелочке, если бы это сулило ему выгоду.
- Евмен бы все равно обо всем разнюхал, - добавил Абдикадир. - Эти македонцы - не дураки.
Грек с интересом за ними наблюдал.
- Не забывайте о том, что у Сесиля могло не оказаться выбора, кроме как все мне рассказать, - сказал он.
Де Морган переводил эти слова запинаясь и отводя взгляд в сторону, и Байсеза догадалась о темной стороне решения, которое тот принял.
- Кроме того, - продолжал Евмен, - моя предусмотрительность сэкономит нам время, которого у нас не так много, я прав?
Капитан Гроув положил руки на стол.
- Но вы должны понимать, господин грамматевс, - сказал он, - что наше оружие, сколь бы грозным оно ни было, не может работать вечно. В нашем распоряжении лишь небольшое количество гранат и ограниченный боезапас для винтовок…
Большую часть вооружения составляли образцы девятнадцатого века, несколько сотен "Мартини", привезенные из Джамруда. Такое количество винтовок никогда бы не смогло остановить подвижную орду кочевников из десятков тысяч воинов.
Евмен быстро понял, к чему он клонит.
- В таком случае нам следует ими разумно распорядиться, - сказал он.
- Вот именно, - рявкнул Кейси. - Хорошо. Раз уж нам больше нечего от вас скрывать, предлагаю использовать современное оружие так, чтобы первая атака врага захлебнулась.
- Да, - согласился Абдикадир. - Светошумовыми гранатами мы напугаем их лошадей… да и самих воинов, если они не знают, что такое огнестрельное оружие.
- Но с ними Сейбл, - напомнила им Байсеза. - Нам неизвестно, какое оружие могло находиться с ней на борту "Союза"… пара пистолетов - уж точно.
- С ними она долго не повоюет, - сказал Кейси.
- Конечно. Но если она заодно с монголами, то вполне могла научить их не бояться выстрелов. К тому же ее готовили в наше время. Не следует упускать из виду вероятность того, что враг может иметь представление о наших возможных действиях.
- Черт, - выругался Кейси, - я об этом как-то не подумал.
- Хорошо, - сказал капитан Гроув. - Кейси, что еще ты можешь предложить?
- Готовиться к стрельбе в городе.
Вместе с Гроувом он коротко обрисовал Евмену свою идею: как определить наиболее вероятные места прорыва противника, как расположить на его пути огневые позиции. Они пояснили и прочие тонкости ведения городских боев будущего.
- Мы научим нескольких ваших солдат обращаться с Калашниковым, - обратился он к Гроуву. - Самое главное - беречь патроны, не стрелять, пока точно не будешь видеть противника… Если мы заманим их в город, то, вероятно, сможем замочить значительную часть их сил.
В очередной раз Евмен явил им свою проницательность.
- Но тогда Вавилон будет разрушен, - сказал он.
Кейси пожал плечами.
- Победа в этой войне достанется недешево. А если мы проиграем, то Вавилон все равно погибнет.
- Прибережем такую тактику на крайний случай, - сказал царский грамматевс. - Может, есть еще что-то, что мы могли бы сделать?
- Но ведь мы привезли с собой из будущего не только оружие, но и знания, - присоединилась к ним Байсеза. - Мы могли бы предложить оружие, которое можно изготовить из имеющихся у нас под рукой ресурсов.
- Есть задумки, Биз? - спросил Кейси.
- Я видела детали катапульт и осадных орудий македонцев. Возможно, нам удастся их улучшить. А греческий огонь? Разве он не был своего рода прародителем напалма? Думаю, понадобится лишь сырая нефть и негашеная известь.
Несколько минут они обсуждали ее предложение, но Евмен их перебил:
- Я лишь смутно могу себе представить то, о чем вы говорите, но боюсь, что времени, чтобы воплотить эти идеи в жизнь, у нас все равно нет.
- Я, кажется, знаю, что могло бы нам помочь, и много времени на это не понадобится, - пробормотал Абдикадир.
- Что? - спросила Байсеза.
- Стремена, - он быстро обрисовал греку устройство стремян. - Представляют собой упоры для ног, которые крепятся кожаными лентами к…
Когда Евмен понял, что это изделие, которое можно было быстро и просто изготовить, позволяет увеличить маневренность конницы, то стал проявлять заинтересованность в идее пуштуна.
- Но наши гетайры бережно относятся к своим традициям, поэтому будут противиться всему новому.
- А вот монголы стремена используют, - подчеркнул Абдикадир.
На повестке дня стояло еще много вопросов, а времени было мало. Совет начал расходиться.
Байсеза отвела Абдикадира и Кейси в сторонку.
- Вы действительно считаете, что сражения не избежать? - спросила она.
- Ага, - ответил Кейси. - Мирное разрешение конфликтов, которое представляет собой альтернативу войне, зиждется на готовности всех заинтересованных сторон пойти на уступки. У этих парней из железного века еще не было возможности насладиться двухтысячелетним кровопролитием, плюс-минус несколько Хиросим и Лахоров, чтобы понять: иногда просто необходимо пойти на уступки. Для них война - единственное решение споров.
Байсеза пристально на него посмотрела.
- Не ожидала услышать от тебя столь глубокомысленное суждение, Кейси.