Бэтсон кивнул.
- Пошли.
- Нет, - пробормотал Кейси. - Не оставляй вертолет, Абди. Ты же знаешь правила. Сотри чертову память. Нам неизвестно, кто эти люди…
- У этих людей, - в голосе Бэтсона прозвучала угроза, - в руках большие пушки, направленные на вас. Чуп и чел.
Байсеза и Абдикадир совсем не понимали помесь джорджи с местным говором, но смысл этих слов был ясен: "Закрыли рты и пошли".
- Не думаю, что сейчас у нас есть выбор, - сказала Байсеза.
- А ты, дружище, - обратился Бэтсон к Кейси, - отправляешься в лазарет.
- Мы тебя не бросим, - сказала Байсеза раненому пилоту и пошла за рядовым Макнайтом, чувствуя у себя на спине взгляд еще нескольких солдат, приставленных к ним в качестве конвоя.
- Держись, - крикнул напарнику Абдикадир. - Смотри, как бы в лазарете у тебя чего-нибудь не отрезали.
- Ха-ха-ха, как смешно… Сволочь, - огрызнулся Кейси.
- Видимо, солдатский юмор - вещь исключительно универсальная, - заметил Редди. - И не имеет значения, к армии какой страны ты принадлежишь.
Джош и Редди увязались было за Абдикадиром и Байсезой, но Бэтсон вежливо, но однозначно дал им понять, чтобы они бросили эту затею.
7. Капитан Гроув
Байсезу и Абдикадира провели к воротам крепости, которую они видели, когда падали. Она имела квадратную форму и была обнесена крепкой каменной стеной. Это была мощная база, очевидно, всегда готовая сдержать нападение врагов.
- Но ее нет ни на одной карте, к которой у меня есть допуск, - с тревогой отметила Байсеза.
Абдикадир промолчал.
На стенах находились солдаты в красных либо защитных мундирах. На некоторых были килты. Казалось, все солдаты низкорослые и крепкого сложения. У многих из них были гнилые зубы и кожные инфекции. Их сильно изношенное обмундирование было покрыто заплатками. Как британцы, так и остальные, все они нагло таращились на Байсезу и Абдикадира, не скрывая своего любопытства, особенно они веселились при виде Байсезы, открыто выражая похотливые настроения.
- Не обращайте на них внимания, - сказал ей Абдикадир шепотом. - Здесь просто нет женщин.
- Я и не обращаю.
Лейтенант не переставала напоминать себе, что с ней и без того много чего произошло сегодня, чтобы еще беспокоиться о парочке косящихся на нее солдат в тропических шлемах и килтах. Но под ложечкой у нее и вправду сосало: попавшей в плен женщине всегда приходилось туго.
Тяжелые крепостные ворота открылись, и из них потянулась вереница повозок, запряженных мулами. За повозками шла еще пара ушастых животных, на спины которым погрузили детали разобранной пушки. Мулов погоняли индийские солдаты, которых, как поняла Байсеза, британцы называли сипаями.
Внутри крепости царила деловая суета. Но Байсезе бросилось в глаза не то, что здесь находилось, а то, чего не хватало. Нигде не гудел двигатель, не торчала радиоантенна или спутниковая тарелка.
Их провели в главное здание крепости и завели в комнату, очевидно служившую приемной. Здесь Макнайт бесцеремонно приказал: "Раздевайтесь". По его словам, старший сержант не собирался позволить им предстать перед своим глубокоуважаемым капитаном без тщательной проверки содержимого карманов их объемистых летных костюмов.
Байсеза заставила себя улыбнуться.
- Мне кажется, что вы просто хотите поглазеть на мои прелести, - сказала она.
Женщину немного позабавило появившееся на лице Макнайта после ее слов изумленное выражение. Она стала снимать с себя форму, начав с ботинок.
Под летным костюмом у нее был нагрудник. В его подсумках находилась фляга с водой, карты местности, очки ночного видения, две пачки жевательной резинки, небольшая аптечка и прочее снаряжение, необходимое для выживания в условиях боя. Там же был и ее телефон, который, видимо, смекнул, что ему лучше молчать. Байсеза запихнула свой ставший бесполезным головной микрофон во внешний карман. Затем сняла рубашку и штаны. Обоим приказали остановиться, когда на них оставались лишь футболки и трусы зеленого цвета.
Оружия у них не оказалось, за исключением штык-ножа, который Абдикадир носил у себя в нагруднике. Неохотно он передал его Макнайту. Рядовой взял очки ночного видения и приставил их к глазам в явном недоумении. Содержимое их пластиковых аптечек было извлечено и внимательно осмотрено.
Наконец им разрешили одеться и вернули почти все снаряжение - кроме ножа и, что еще раз позабавило Байсезу, жевательной резинки.
После этого капитан Гроув, командующий крепостью, заставил их ожидать в приемной, что удивило Байсезу.
Оба они сидели рядышком на толстой деревянной скамье. К ним был приставлен лишь один рядовой с винтовкой на изготовку. Кабинет капитана Гроува можно было назвать комфортным, даже элегантным. На стены недавно нанесли свежую побелку, а на паркетном полу лежали бамбуковые коврики. На одной из стен висел ковер, очевидно из кашемира. Человек, работающий в этом кабинете, безусловно, знал свое дело. На большом деревянном письменном столе высились кипы бумаг и картонные папки, а в чернильницу было воткнуто остро заточенное перо. Но не все в кабинете имело отношение к службе: на столе покоился мяч для игры в поло, а в углу монотонно тикали большие старинные дедовские часы.
Байсезе пришлось говорить шепотом:
- Мы словно в музее. Где компьютер, рация, телефон? Здесь только бумага.
- И все же им удается править целой империей при помощи "толькобумаги".
Она пристально посмотрела на него.
- Им? Куда, по-твоему, мы попали?
- Мы в Джамруде девятнадцатого века, - без колебаний ответил Абдикадир. - В крепости, когда-то построенной сикхами и удерживаемой в этот период британцами.
- Ты здесь бывал раньше?
- Нет, видел на картинках. Я изучал историю - как-никак, здесь моя родина. Но на фотографиях в учебниках одни руины.
- Ну, сейчас здесь явно не руины, - нахмурилась Байсеза, не понимая, что происходит.
- А их снаряжение? - продолжал Абдикадир. - Ты заметила? На ногах - портянки, и портупея Сэма Брауна на поясе. А их оружие? Те винтовки - точно однозарядные мартини-генри и снайдеры, заряжаемые с казенной части. Сказать, что они устарели, все равно, что ничего не сказать. Британская армия перестала использовать их, когда стояла здесь в девятнадцатом веке, но даже тогда они быстро уступили позиции винтовкам Ли-Метфорд и пулеметам Гатлинга и Максима, как только те были приняты на вооружение.
- Когда же это было?
Абдикадир пожал плечами.
- Точно не знаю. Девяностые годы девятнадцатого века, кажется.
- Конец девятнадцатого века?
- Ты включала свою… аварийную рацию?
Оба они носили маячки, вшитые в их нагрудники, чтобы можно было отследить их местоположение, а также миниатюрные аварийные радиопередатчики, которые, к счастью, рядовой Макнайт не обнаружил при обыске.
- Она молчит. И телефон все еще не может поймать сеть. Все сигналы прекратились, когда мы были еще в воздухе, - она слегка вздрогнула. - Никто не знает, где мы находимся или где приземлились… и живы ли вообще.
Но она понимала, что не только падение вертолета заставляло ее нервничать. Ей не давало покоя ощущение того, что она отрезана от столь родного высокотехнологического мира, в который окунулась сразу после своего рождения. Для человека двадцать первого века чувствовать себя изолированным было явлением невозможным, сбивающим с толку.
Абдикадир положил свою ладонь на ее, и она была ему благодарна за это проявление теплоты и сопереживания.
- Скоро нас начнут искать, - сказал он. - Исчезновение вертолета трудно не заметить. Вот только уже темнеет.
На какое-то время Байсеза совсем забыла странное поведение небесного светила.
- Но еще слишком рано для этого.
- Согласен. Не знаю, как ты, а вот меня немного мутит…
Сопровождаемый своим ординарцем капитан Гроув влетел в кабинет, и, как по команде смирно, оба пленника вскочили со своих мест. Капитан был человеком примерно лет сорока, невысокого роста, слегка полноватым и выглядел обеспокоенным. Байсеза заметила пыль на его сапогах и штанах. Видимо, капитан был из тех людей, для которых служба была важнее, чем внешний вид. Но при этом он носил отвисшие, как у моржа, усы, подобные которым Байсезе приходилось видеть лишь на подмостках для реслинга.
Гроув стоял перед ними подбоченившись и внимательно разглядывал.
- Бэтсон сообщил мне ваши имена и звания, в которых, по вашим словам, вы состоите. - Он говорил отрывисто и как-то старомодно, подобно тому, как говорят британские офицеры в фильмах о Второй мировой войне. - И я уже видел вашу летающую машину.
- Мы - миротворцы и выполняли задание по наблюдению…
Гроув приподнял седеющую бровь.
- И ваше оружие я тоже видел. Не похоже что-то на простое наблюдение!
Абдикадир пожал плечами.
- Тем не менее мы говорим вам правду.
- Кажется, пора перейти к делу. Сначала позвольте уведомить вас, что наши врачи делают все, что в их силах, чтобы помочь вашему человеку.
- Спасибо, - сухо поблагодарила его Байсеза.
- Теперь еще раз, кто вы такие и что делаете в моей крепости?
Глаза Байсезы сузились.
- Мы не обязаны говорить вам что-либо, кроме наших имен, звания, номера… - Она замолчала, увидев недоумение на лице командующего крепостью.
- Не уверен, что наши конвенции о ведении военных действий применимы в этом месте, Байсеза, - мягко обратился к ней Абдикадир. - Более того, мне кажется, что сложившаяся ситуация настолько необычная, что для нас всех будет лучше, если мы не будем друг от друга ничего скрывать - Он вопросительно посмотрел на капитана.
Тот коротко кивнул, сел за свой стол и, как бы между делом, подал им знак рукой, что они могут сесть на скамью.
- Давайте на какое-то время я забуду о наиболее разумном объяснении вашего пребывания здесь, а именно, что вы - шпионы России или ее союзников, посланные сюда, чтобы подорвать боеспособность моих солдат. Возможно, что вы даже приложили руку к тому, что в данный момент у нас отсутствует какая-либо связь с остальным миром. Как я уже сказал, давайте об этом ненадолго забудем. Вы утверждаете, что являетесь солдатами британской армии и находитесь здесь, чтобы поддерживать мир. Думаю, что я занимаюсь тем же. В таком случае объясните мне, как вы собираетесь это делать, пугая всех на вашей вертящейся летающей штуковине. - Капитан говорил отрывисто, но было заметно, что и он сбит с толку.
Байсеза глубоко вздохнула и кратко обрисовала геополитическую ситуацию в мире: противостояние сверхдержав за местные месторождения нефти и сложные локальные конфликты. Капитан, казалось, понимал, о чем она говорит, несмотря на то, что слышал почти обо всем впервые, и временами не скрывал своего удивления: "Как, Россия - наш союзник?"
Когда Байсеза закончила, он сказал следующее:
- Теперь послушайте мое мнение о том, что здесь происходит. Я согласен, что мы очутились в центре противостояния, но между Британией и Россией. Моя служба заключается в том, чтобы защищать границы нашей империи, в том числе Британской Индии. Из всего того немногого, что вы мне рассказали, я делаю вывод, что у вас возникли сложности с пуштунами. Не обижайтесь, - обратился он к Абдикадиру.
Слова капитана ошеломили Байсезу. Она не знала, что сказать, поэтому повторяла за ним:
- Британская Индия? Империя?
- Мне кажется, что мы здесь говорим не об одной и той же войне, лейтенант Датт, - ответил ей Гроув.
К ее удивлению, Абдикадир кивнул в знак согласия.
- Капитан Гроув, позвольте спросить. В последние несколько часов у вас были проблемы со связью, не так ли?
Гроув ответил не сразу, очевидно обдумывая, должен ли был им это говорить.
- Ладно. Были. Мы с полудня не можем ни с кем связаться по телеграфу, да и сигналов гелиографов с постов тоже не получали. Ни тебе пика, ни вспышки. Поэтому мы все еще не знаем, что происходит. У вас, полагаю, то же самое?
- Время немного не совпадает, - вздохнул Абдикадир. - Мы потеряли радиосвязь перед самым падением - несколько часов назад.
- Радио?.. А, ладно, - сказал капитан, махнув рукой. - Выходит, что у нас одинаковая проблема, у вас с вашей летающей штуковиной, а у меня - в моей крепости. И что, по вашему мнению, является этому причиной?
- Горячая война, - сказала Байсеза и спохватилась. Она не переставала об этом думать с момента падения вертолета, несмотря на пережитое потрясение. - Электромагнитный импульс. Что еще могло в одно и то же время вывести из строя гражданские и военные средства связи? Мы же видели странные огни в небе, а погода, а ветер, взявшийся ниоткуда…
- Но мы не видели конденсационных следов, - сказал Абдикадир спокойным голосом. - Подумай сама. Ни одного следа с момента нашего падения.
- Вынужден попросить вас повторить, - заявил Гроув раздраженно. - Я не понял ни единого слова из того, что вы сказали.
- Я имею в виду, что, возможно, началась ядерная война, - сказала Байсеза. - Вот почему мы сейчас не можем ни с кем связаться. В конце концов, подобное уже случалось в этом районе. Прошло всего каких-то семнадцать лет с того дня, когда Лахор был уничтожен индийской ракетой.
Гроув пристально посмотрел на нее.
- Вы говорите "уничтожен"?
- До основания, - ответила Байсеза и нахмурилась. - Вам же об этом известно?
Капитан встал из-за стола, подошел к двери кабинета и что-то приказал стоявшему за ней рядовому. Через пару минут в дверях кабинета уже стоял молодой гражданский, которого звали Редди, еле слышно переводя дыхание. Очевидно, что Гроув велел его привести. Второй гражданский, Джош, который помогал Абдикадиру вытащить Кейси из разбившегося вертолета, тоже вошел в комнату, прорвавшись сквозь заслонявшего дверь рядового.
- Мне нужно было предусмотреть, что и вы окажетесь здесь, мистер Уайт. Ну да ладно. У вас тоже есть работа, которую нужно выполнять. Вы! - обратился он к Редди приказным тоном. - Когда вы в последний раз были в Лахоре?
- Думаю, три-четыре недели назад, - ответил Редди, немного подумав.
- Можете описать город, каким его тогда видели?
Очевидно, журналист был немного сбит с толку странным вопросом, но все же ответил:
- Древний город, окруженный стеной… двести тысяч с небольшим пенджабцев, несколько тысяч европейцев и представителей смешанных народностей. Огромное число могольских монументов. После восстания он стал резиденцией колониальной администрации, а также плацдармом для военных экспедиций, направленных против угрозы со стороны русских. Я не понимаю, что именно вы от меня хотите услышать, сэр.
- Только это. Был ли Лахор уничтожен? Действительно ли город был стерт с лица земли семнадцать лет назад?
- Едва ли, - захохотал Редди. - Мой отец работал там. Он построил дом на Мозанг-роуд.
Капитан обрушился на Байсезу:
- Зачем вы врете?
Женщина чуть не расплакалась. Почему они ей не верят? Она повернулась к Абдикадиру. Тот молчал и смотрел на опускающееся за окном красноватое солнце.
- Абди! Ну помоги мне.
- Ты все еще не видишь всей картины, - сказал он ей мягко.
- Какой картины?
Он закрыл глаза.
- Я тебя не виню. Мне тоже не хочется этого видеть, - он обратился к британцу. - Знаете, капитан, из всего происшедшего сегодня самым странным было поведение солнца. - Он рассказал, как небесное светило резко сместилось в небе. - Сначала день, потом раз - и почти вечер. Как если бы у механизма времени сломались шестеренки.
Он перевел взгляд на старинные часы. На его потемневшем от времени циферблате стрелки показывали без двух минут семь.
- Это точное время? - спросил он у капитана.
- Более или менее. Я проверяю их каждое утро.
Абдикадир поднял руку и посмотрел на часы у себя на руке.
- А на моих всего пятнадцать двадцать семь - полтретьего. Байсеза, а на твоих?
- Тоже, - ответила она, проверив свои.
Редди нахмурился. Он шагнул к Абдикадиру и взял его за запястье.
- Никогда не видел таких часов. Они определенно сделаны не в Уотербери! На них цифры, а не стрелки, и даже циферблата нет. И цифры переходят одна в другую.
- Это цифровые часы, - объяснил Абдикадир снисходительно.
- А это что означает? - Редди прочитал цифры вслух. - Восемь, шесть, две тысячи тридцать семь.
- Это дата.
Редди сдвинул брови, обдумывая услышанное.
- Дата в двадцать первом веке?
- Да.
Одним прыжком Редди оказался у стола капитана Гроува и начал рыться в лежащей на нем груде документов.
- Прошу прощения, капитан.
Казалось, что даже такой грозный человек, как капитан Гроув, не мог ничего сделать с таким, как Редди. Он беспомощно развел руками. Наконец, журналист извлек газету.
- Двухдневной давности, но сойдет, - сказал он и протянул ее Байсезе и Абдикадиру. Это была тонкая газетенка, которая называлась "Сивил энд милитари гэзет". - Посмотрите на дату выхода.
На месте даты выхода они увидели "Март, 1885".
- Предлагаю обо всем этом поразмыслить за чашечкой чая, - предложил Гроув.
- Нет! - второй журналист, Джош Уайт, выглядел очень взволнованным. - Простите, сэр, но теперь все становится ясным, вернее, мне кажется, что все стало ясно. Да-да, все сходится, сходится!
- Успокойтесь, - приказал ему командующий крепостью. - Потрудитесь объяснить, о чем вы там бормочете.
- Человек-обезьяна, - сказал Уайт. - Чай может подождать. Нужно скорее показать им человека-обезьяну!
Так Байсеза и Абдикадир, все еще в окружении вооруженного конвоя, со всеми остальными вновь двинулись за ворота крепости.
Они подошли к лагерю примерно в ста метрах от крепостной стены. Конусообразная палатка из маскировочной сетки была поставлена в самом его центре. Ее окружало несколько солдат, которые вовсю выпускали в воздух едкий дым своих вонючих сигарет. Все солдаты были худыми, чумазыми, с выбритыми затылками. Солдаты смотрели на Абдикадира и Байсезу все с тем же любопытством и похотью, естественно.
Внутри сетки что-то двигалось. Байсеза присмотрелась: что-то живое, какой-нибудь зверь, наверное. Но рассмотреть получше не удалось. Уходящее солнце уже дотронулось до горизонта, свет фонарей был слишком тусклым, а тени - слишком длинными.
По команде Уайта сетку убрали. Байсеза ожидала увидеть столб, но вместо этого перед ее глазами возникла серебристая сфера, которая и держала сеть, очевидно паря в воздухе без опоры. Никто из местных не проявлял любопытства к странному предмету. Абдикадир сделал шаг вперед, искоса глядя на свое отражение в сфере, и поводил под ней рукой. Не было ничего, что могло бы удерживать ее в воздухе.
- Знаешь, - произнес пуштун, - в любой другой день это показалось бы мне странным.