Что ж, горько подумал Демиан, наверное, Арес заслужил чего-нибудь подобного – ведь он так хорошо служит правителю Градерона и помогает его отцу. Но стоило мальчику представить, как Арес вонзает в него меч, как уже не казалось, что он действительно заслуживает такого. Демиан, как ни старался, не мог представить Ареса с такими же пустыми и страшными глазами, как у Грейдергерда. И Юана. И Балиана. Все те, кто, как думал Демиан, достойны получить что-нибудь потрясающее, были слишком хорошими людьми для того, чтобы быть довольными преимуществом, полученным таким путем. Даже его отец наверняка откажется. Но Аргендел сказал, что Руэдейрхи может приказать, и всем придется подчиниться…
Страшные картины одна за другой вырисовывались перед глазами Демиана. Что, если отец будет за ним наблюдать? И окончательно потеряет к нему интерес, если увидит, что ему хоть немного страшно? Балиан и Юан, наверное, тоже сильно разочаруются. Скажут, что такой не может быть Розенгельдом. Но как раз это расстроило бы Демиана меньше всего. Он не считал себя частью легендарного рода. Ведь они все такие сильные, а он нисколько не умеет сражаться. Да и сложно было поверить, что он, слабый и беспомощный, часть прославленной семьи.
Демиан плохо понимал родственные связи. Он знал, что такое родители, но каковы отношения между родными и двоюродными братьями и сестрами и прочими родственниками, представлялось ему весьма смутно. Семью своей матери он воспринимал исключительно как власть, хотя они совсем неплохо к нему относились, несмотря на то, что он не был похож на них. А Юан всегда был для него единственным другом. Да и Балиана, как ни крути, он никогда не смог бы назвать дядей – с Аргенделом и Дарклертом не сравнить! Поэтому все, кроме отца и матери, делились для Демиана на две группы – важных людей и хороших знакомых. Так что он никак не мог связать себя с легендарными Розенгельдами. Он был абсолютно лишним.
Так или иначе, Демиан очень сомневался, что сможет спокойно дать себя убить, и был уверен, что все еще больше в нем разочаруются. Ему этого не хотелось. Да и мама была против… Она отказывалась отдавать его на жестокое растерзание. Это обнадеживало, но Демиан сумел усвоить и другие слова Аргендела, и связать их с тем, что он уже слышал раньше. Если не избавиться от проклятия, ему до конца жизни придется прятаться и бояться… А вдруг Балиан или Юан снова пострадают из-за него? Как он будет с этим жить?
Демиан сам не заметил, как уснул. Никто к нему так и не пришел, и когда он проснулся (стояла глубокая ночь), то чувствовал себя много спокойнее. Было даже как-то странно – в голове пульсировало, сердце продолжало колотиться в бешеном темпе, но работа мысли была необыкновенно холодной. Страх куда-то ушел. Теперь Демиан знал две вещи: он не хотел, чтобы на нем лежало проклятие, но и снимать его таким ужасным способом, при всех, не хотел. Это казалось верной смертью.
И тогда ему в голову пришла довольно простая мысль. Он еще раз все обдумал. Потом спустил ноги с кровати и прислушался.
Повсюду было тихо. Ночную тишину не разрушало ни единого шороха.
Демиан встал с кровати, осторожно приоткрыл дверь. Убедившись, что коридор пуст, он направился в большую комнату, где спал Балиан, и с некоторой опаской заглянул туда. Свечей в доме горело мало, как и всегда ночью, но в их свете Демиан более или менее хорошо разглядел Балиана. Он действительно крепко спал.
Мальчик прошел дальше. Дверь родительской спальни была заперта. Демиан тихонько вернулся обратно в комнату к Балиану, замер на пороге, огляделся. Еще раз прислушался. Оглушенный биением собственного сердца, он осторожно коснулся меча, лежащего рядом с кроватью – Балиан на всякий случай всегда держал его поблизости.
Демиан прикинул, сможет ли достать меч из ножен. Нет, он был слишком тяжел. Тогда он взялся за него сразу двумя руками и, сделав нешуточное усилие, положил меч в ножнах вдоль рядом с Балианом. Балиан не проснулся. Он спал очень крепко, это было заметно даже со стороны. Демиану подумалось, что ему снова нездоровится из-за раны. А во всем виноват он…
Наверное, в тысячный раз Демиан вспомнил страшное происшествие в ледяной пещере. Что ж, если ему все удастся, чувство вины, быть может, станет хоть чуть-чуть легче.
Демиан взялся за ножны, аккуратно снял их с меча и отложил в сторону. После этого он повернул меч острой стороной вверх и, придерживая его, неуверенно положил руку на ладонь Балиана. Тот не шелохнулся, только пробормотал во сне что-то неразборчивое. Демиан осторожно положил его руку на рукоять меча. Пальцы Балиана оставались безвольными, но этого было вполне достаточно для того, чтобы оружие держалось в нужном положении.
Мальчик в последний раз огляделся. В последний раз все обдумал. И в последний раз глубоко вздохнул, переступая невидимую черту, отделяющую его от претворения задуманного в реальность.
Он задрал вверх рукав туники и с силой опустил запястье на лезвие меча. Оно больно впилось в кожу; тоненькой струйкой потекла кровь. Демиан стиснул зубы, стараясь не застонать. Зажмурился. Посильнее прижал запястье к лезвию и резко дернул руку в сторону.
Он не выдержал и приглушенно вскрикнул от боли. Из глаз хлынули слезы. Но Демиан не убрал руку, неотрывно, с отчаянной решимостью глядя, как кровь небольшим, но устрашающим потоком заливает меч Балиана.
– Демиан?
Демиан понял, что в комнату зашел отец. Но он не стал оборачиваться, поскольку точно знал, что стоит ему встретиться с ним взглядом, и он сделает все, что ему скажут. А отец, конечно, велит немедленно отойти. Демиан же вдобавок со стыда провалится сквозь землю, вспоминая, как накричал на него пару дней назад.
– Я не отойду, – еле выговорил Демиан дрожащим голосом. – Я так решил…
– Что ты решил? – спросил Кристиан поразительно спокойным голосом для того, кто увидел, как его собственный сын истекает кровью.
Порез отчаянно ныл. Перед глазами Демиана вдруг все поплыло. Почти все лезвие было залито кровью, струйки стекали по нему на простыню, оставляя угрожающие следы – создавалось впечатление, что спящего Балиана ударили ножом. Но Демиан нашел в себе силы ответить. Он старался, чтобы его голос звучал как можно тверже, однако из этих стараний ничего не вышло.
– Не хочу… Проклятие… Хочу, чтобы его снял Балиан… Он спас мне жизнь… Он заслужил…
Кристиан уже подошел вплотную к нему, положил руку на его окровавленное запястье и с силой сжал пальцы. Демиану стало очень больно, но как-то он сумел почувствовать, что отец сделал это не со зла и не хотел навредить ему.
– Это благородное решение, – проговорил Кристиан. – Но тебе не кажется, что уже достаточно?
Демиан поднял на него несмелый, вопросительный взгляд.
– Меч Балиана уже вдоволь обагрен, – сказал Кристиан. – А если ты продолжишь здесь стоять, то умрешь от потери крови.
– Ой! – вырвалось у Демиана испуганное восклицание, и он с ужасом посмотрел на меч Балиана. Умирать ему совсем не хотелось, а голова, как назло, закружилась в разы сильнее, чем прежде. Демиан только теперь осознал, что все это – его кровь, и ему стало очень дурно от сознания того, сколько он ее потерял. "Наверное, я умру прямо сейчас", – пришла ему в голову страшная мысль.
Но не успел он толком расстроиться, как до него донесся спокойный голос отца:
– Не бойся, – сказал Кристиан. – Пойдем.
Он потянул Демиана за запястье, которое все еще крепко сжимал – он старался остановить кровь, которой и впрямь уже вытекло более чем достаточно. Мальчик послушно последовал за ним. Теперь все воспринималось как в тумане, будто бы ему снился сон. Немного жуткий, но все-таки хороший. Ему не помнилось, чтобы отец когда-либо говорил ему столько фраз подряд.
Кристиану пришлось приложить немало усилий, чтобы остановить кровотечение. Конечно, Рейта бы справилась с этим много быстрее, и все, что осталось бы на руке – тоненький шрам, но пока выполнить какое-либо исцеление для нее не представлялось возможным, слишком много сил она потратила на Балиана. Впрочем, Кристиан тоже неплохо справился с задачей. Вскоре он уже стягивал запястье Демиана чистым бинтом.
Мальчик наблюдал за медицинскими процедурами с тупым удивлением, словно никак не мог понять, как подобное вообще произошло. Но страх ушел, ему уже не казалось, что он вот-вот умрет.
– Отец…
– Что?
Демиан поднял на него взгляд и с замиранием сердца прошептал:
– А ты… Ты разве не злишься?
Кристиан подумал, прежде чем ответить. С одной стороны, он был даже рад, что Демиан так поступил. Им с Балианом и Юаном и самим приходила в голову такая идея – нанести мальчику неопасный порез, чтобы избавиться уже от злосчастного проклятия. Но, во-первых, никто не хотел причинять Демиану вреда, а, во-вторых, никому не нужно было непобедимое оружие, которое вроде бы давало проклятие. Даже с благими целями вышло бы, что они делают это ради своей выгоды. Демиан же сделал так, что он как бы отдал добровольно то, что хотели забрать у него силой. Но, с другой стороны, ни в коем случае нельзя было давать ребенку повод думать, что кто-то – особенно он, его отец, – может одобрять подобные действия.
– Нет, – сказал Кристиан. – Но не повторяй этого. Если бы я не проснулся, все могло закончиться очень плохо.
– Прости… Я не подумал…
Кристиан как следует закрепил бинт.
– Тебе нужно лечь в постель, – сказал он.
Демиан послушно поднялся на ноги и сделал несколько неверных шагов в сторону своей комнаты. Рука болела, но он чувствовал себя очень хорошо, представляя, что вот-вот заберется под теплое одеяло и провалится в сон. В голове не осталось ничего, кроме желания уснуть.
Уже в полусне Демиан понял, что идет не сам – Кристиан нес его на руках, потому как на полпути мальчик опасно закачался. Едва его голова коснулась подушки, он погрузился в глубокий сон, умудрившись намертво вцепиться в отцовскую руку.
Кристиан не стал сопротивляться. Он сел на кровать и некоторое время смотрел на спящего Демиана. Потом отвел взгляд и постарался разобраться в своих мыслях и чувствах, однако это ему не удалось. Единственное, в чем Кристиан отдавал себе отчет, так это в том, что его неожиданное пробуждение среди ночи было поистине счастьем. Он появился очень вовремя и, действительно, страшно было подумать, что могло случиться, если бы он опоздал хотя бы на десять минут. Теперь оставалось надеяться, что все будет в порядке. Кристиан порядком переволновался, застав Демиана в таком состоянии – в крови, слезах и с дрожащим от слабости голосом.
Ему невольно вспомнилось нападение воинов, и чувства страха и отчаяния вновь было вспыхнули в нем с новой силой, но почти тут же исчезли, не оставив после себя почти никакого следа. Кристиан почувствовал, что его снова клонит в болезненный сон. На этот раз что-то подсказывало ему, что эта порция отдыха будет последней, и что к утру он будет в полном порядке, как и Балиан. Все встанет на свои места… Кроме возвращения в Эндерглид.
Кристиан снова внимательно посмотрел на Демиана, будто бы стараясь оценить то, ради чего остается. Ему не хотелось даже представлять, как завтра он будет объяснять Балиану, что никогда не вернется в светлый город, что останется здесь, во тьме, которую ненавидит всем сердцем, без братьев, с которыми он так мечтал воссоединиться.
Но тем не менее его решение было твердым. Он не мог бросить Демиана и Рейту. За почти семь лет он уже совершил немало ошибок, из-за которых мог потерять их. Эта была бы последней… Но ее не будет.
Кристиан прикрыл глаза, борясь с желанием вновь увидеть белые башни Эндерглида, вновь стоять у Врат Рассвета с Юаном и Балианом. Они знают, как они дороги мне, сказал он себе. Они поймут, что ничего не изменилось. Просто теперь между нами будет расстояние… И то не всегда.
Сон продолжал требовать права на место, гоня прочь невеселые мысли. Кристиан положил Демиана себе на колени и, прислонившись к стене, уснул.
Глава шестнадцатая
Побег
Демиан не помнил, чтобы когда-нибудь ему было так тепло и хорошо. Больше всего на свете ему хотелось еще плотнее завернуться в одеяло, снова глубоко уснуть и проспать так долго, как только возможно. Но, к сожалению, все это приправлялось чувством неясного страха. Демиан знал – он должен проснуться. Поэтому он справился с собой, приоткрыл глаза и попытался подняться, но тут его взяли за плечи и переложили с колен на кровать.
Только сейчас Демиан понял, что рядом до сих пор сидит отец. Сердце радостно екнуло, потому как было понятно, что прошел не один час, и он все еще здесь, может, даже волновался за него. Но теперь, наверное, собрался уйти, подумалось Демиану. Он все-таки попытался привстать, чтобы поблагодарить отца, однако слова застряли в горле – Кристиан обернулся к нему и, резко вытянув руку, прижал мальчика к кровати, не позволяя встать. Демиан посмотрел на него испуганным взглядом. В комнате горела свеча, и он увидел, как отец на секунду прижал палец к губам, призывая его молчать, и вновь перевел взгляд в сторону двери. Демиан послушно закрыл рот и поудобнее устроился на подушке, притворяясь, что спит. Но глаза он держал приоткрытыми.
Его сердце снова бешено заколотилось. Из коридора слышались настойчивые шорохи и лязг. Кто-то пытался сломать засов на двери.
Демиан мигом вспомнил два предыдущих нападения. Он понимал, что, скорее всего, снова пришли за ним. Ему стало страшно, но вместе с тем он, несмотря на грозящую ему опасность, был счастлив. Ведь сейчас рядом отец. Если бы он был один, то просто умер бы от страха, а это смерть не такая легкая, как, например, от меча.
Кристиан уже с две минуты напряженно прислушивался к происходящему у входной двери. При нем не было оружия, но это его нисколько не смущало. В такой ситуации ничего не стоит отбить нападение, вопрос только в том, нужно ли это делать. Чтобы быть окончательно уверенным в своих действиях, неплохо знать, кто и с какими целями явился.
Кристиан понимал, что после произошедшего его персона уже не в таком почете у Руэдейрхи, как раньше. Правителя Градерона можно было понять, ведь он, Кристиан, волей-неволей был замешан практически во всех странностях, замеченных в последнее время. Поэтому ему совсем не хотелось навлекать на себя новые неприятности, убивая градеронцев. Но был ли у него выбор? Как бы то ни было, он не имел права подвергать опасности Демиана, если, конечно, действительно пришли за ним. А что, если это охотники за Балианом? Кристиан прекрасно знал, как раздражало здешних людей присутствие эндерглидцев на их территории. И если с присутствием нынешнего Хранителя Ключа им приходилось мириться, то его братья – совсем другое дело.
Тихий скрежет возвестил о том, что дверь отворилась. Сломанный засов с громким лязгом упал на пол.
Жестом велев Демиану оставаться на месте, Кристиан встал и неслышно подошел к выходу в коридор. До него донеслись шаги; он сумел определить, что незваных гостей было двое.
Спустя секунду все стихло. Видимо, неизвестные решали, куда им пойти. Послышался шепот. Кто-то направился прямо к комнате Демиана, но это был один человек. Другой явно вознамерился пройти дальше.
Медлить больше было нельзя. Кристиан помнил о том, что Балиан крепко спит и вряд ли успеет оказать сопротивление.
Кристиан взялся за ручку двери и резко отворил ее. Не тратя времени на выяснение личности человека, стоящего перед ним с обнаженным мечом в руке, он вырвался в коридор, прихватив за шкирку несколько растерявшегося мужчину, и направил его навстречу его же напарнику. Однако второй незваный гость оказался более находчивым, чем его компаньон. Отпихнув товарища ногой, он бросился в атаку, но Кристиан легко увернулся от меча и ударом локтя отправил врага к стене. Тот ударился головой, но и это не вывело его из строя. Его приятель за это время успел прийти в норму.
Противники попались не такие уж слабые, и они достаточно ловко орудовали оружием в нешироком коридоре. Кристиан понимал, что продолжать такой бой дальше опасно, а потому собрался выбить у кого-нибудь меч и завершить битву на свой страх и риск – ничего не поделаешь, придется Руэдейрхи смириться с утратой еще двух подчиненных.
Но прежде, чем Кристиан успел воплотить свой план в жизнь, неожиданно подоспела подмога. В коридоре замаячил еще один силуэт. Через мгновение оба незваных гостя без сознания упали на пол.
– Балиан! – обомлел Кристиан.
Его удивило даже не столько удачное пробуждение брата, сколько его вид – в одной рубашке, с мечом в одной руке и подсвечником в другой. Лицо заспанное, глаза почти закрыты.
– Совсем обалдели! – возмущенно пробурчал он. – Люди спят… – и он, как ни в чем не бывало, вернулся в постель и тут же уснул.
Кристиан не сдержал улыбки. Скорее всего, подумал он, утром Балиан ни о чем не вспомнит.
Однако вид двух бессознательных тел быстро вернул его к невеселым мыслям. Кристиан узнал человека, пытающегося подобраться к комнате Демиана. Это был воин Заката, бывший в числе нападавших в прошлый раз – тот самый, что стоял рядом с Руэдейрхи, когда ему, Кристиану, приходилось оправдываться перед правителем. Значит, целью все-таки был Демиан.
Кристиан стиснул зубы от переполняющей его злости. Даже если Балиан был прав, и сначала все дело было в Солфордже, то теперь ни о каком внушении не могло быть и речи. Кристиан слишком хорошо знал этих людей – тех, кто пойдет на все ради возможности пролить побольше крови, желательно, конечно, с пользой для себя. Здесь было совсем иное дело, чем с Грейдергердом. Обычные сознательные, жестокие люди, которым во что бы то ни стало захотелось убить маленького ребенка. Наверняка просто ради проверки – а вдруг действительно это даст какую-нибудь силу?
Обо всем следовало как можно скорее сообщить Руэдейрхи. Но сейчас Кристиан не мог оставить Демиана, Рейту и Балиана без защиты, ведь не исключено, что придет еще кто-нибудь. Поэтому он, скрепя сердце, просто выдворил бессознательных воинов на улицу. Ему пришлось впервые отметить удобство расположения своего дома – так как ко входу вела узкая тропа, за которой зияла пугающая пустота, Кристиан спустил незадавшихся убийц с обрыва. Они могли получить серьезные травмы, но его это не волновало. Согласно логике Руэдейрхи, вполне справедливо убить ребенка, раз уж на это есть причины. Но в таком случае и у Кристиана были более чем веские основания убрать подальше тех, кто пришел в его дом с недобрыми намерениями.
Когда он вернулся в комнату, Демиан все еще не спал. Он отчаянно боролся со сном, его глаза покраснели, взгляд был мутен.
– Все нормально, – сказал Кристиан. – Спи.
Только после этого мальчик погрузился в сон.
Утром Кристиан первым делом отправил Руэдейрхи послание, в котором сообщил, что ночью было совершено нападение. Потом проснулась Рейта. Беседа с ней была долгой: Кристиан постарался сообщить о ночном происшествии как можно осторожнее. Но как ни пытался он смягчить новости, Рейта после каждой фразы вздрагивала – казалось, она вот-вот расплачется. Кристиану подумалось, что ее выбил из колеи поступок Демиана, однако позже он понял, что ошибался. Рейта, конечно, сильно расстроилась, говорила, что отказывается верить, но после того, как она исцелила руку Демиана так, что не осталось и царапины, эта тема перестала быть для нее такой болезненной. И все-таки что-то тяготило ее.
– Нет… Просто это все так ужасно, – еле выговорила Рейта, когда Кристиан спросил, в чем дело.