– Я слышал, ты считаешься истинным мастером и ценителем красивых вещей. Но ты ещё и коллекционер, что ли? – одновременно с комплиментами и заданным вопросом Сергей достал из кармана следующие три червонца. Гарик не глядя расплатился, выложив 2100 долларов. Недолго сопротивляясь, он всё-таки принял назад одного "мёртвого американского президента", хотя предложено было три на сдачу.
Расставались друзьями. Обменялись телефонами. Полеха обещал на днях заскочить, показать кое-какие безделушки. Знакомство следовало закрепить. Оно, безусловно, оказалось очень ценным.
Когда парочка двигалась в сторону кафе, обескураженная подарком и счастливая Марина обняла за шею Сержа и поцеловала в щеку. Тот заговорил что-то не очень внятное и поймал губы девушки. На минуту они так и застыли посреди снующих людей. Это была очень романтичная сцена.
За трапезой в кафе Марина позвонила отцу, сказав, что приехала, но задержится на время, поскольку встретила старых друзей и сидит с ними в кафе. Отец не возражал, привыкнув к самостоятельности дочери. Видимо, ничто в их отношениях с родителями пока не противоречило семейным порядкам…
4.
На вещевом рынке Сергею были куплены новые джинсы, красивая футболка и лёгкие светлые сандалии. Старые вещи он выбрасывать не стал, сложил в пакет. Теперь предстояло решить, как быть дальше. Разогретые шампанским чувства требовали продолжения банкета. Счастливая Марина уже откровенно висла на своём бой-френде, которому это только льстило. Соскучившийся по женскому общению, он чувствовал себя на седьмом небе, тем более таких девчонок у него ещё не было. Больше девицы лёгкого поведения, да и то в прошлой жизни. Одна только в школе девчушка, с которой Серега сидел за одной партой, вызывала схожие с теперешними чувства. Тоже рыжая.
Решили съездить на Путейскую к семье Шурши.
Новые жильцы поведали, что бабка, которой сейчас 102 года (!), ещё жива, но находится в доме престарелых. Нина вышла замуж, потом разошлась, растит дочь и имеет отдельную квартиру недалеко, на улице Ленина, а Валентина Георгиевна живёт в соседнем доме. Вот так всё оказалось просто.
Серж предложил Марине временно разбежаться: он навестит знакомых, а она – к отцу. Хотелось бы без свидетелей объясниться с родственниками Шурши. А ближе к вечеру договорились созвониться и встретиться. На том и порешили, хотя Марина немного приуныла. Сергей проводил её до остановки, они долго целовались, пропустив несколько автобусов, и, наконец, расстались.
…Звонок заверещал птичьей трелью. Дверь открылась почти сразу. Нарядно одетая Валентина Георгиевна, немного изменившаяся за прошедшие годы, сразу узнала Сержа.
– Батюшки, Серёженька! – она обняла его, сдержала слёзы. – Ну-ка, идём-ка, расскажешь всё мне, – сбросила, видимо, только что надетые туфли, немного суетливо провела друга семьи на небольшую кухоньку однокомнатной квартиры, пообмахивала тряпкой стул и стол, усадила гостя, поставила на плиту чайник. – А я только собралась к Ниночке ехать, у Дашеньки день рожденья сегодня…
– О! А сколько ей?
Бабушкино лицо умилённо просияло:
– Четыре годика моей лапушке. Такая она, Серёж, красивенькая, прелесть, ангелочек просто! Так, всё. Рассказывай. Нет, подожди! Как нашёл-то меня?
– Новые жильцы подсказали.
– Ага. Ну-ну…
– Ну, я писал Вам в самом начале, что случилось на вокзале. Это всё не по моей вине, просто рок какой-то. Никого не трогал…
– Да уж, не трогал, голову парню проломил, по новостям тогда передавали о драке той. Ларёк разнесли, витрину выбили, осколками людей порезало ни в чём неповинных…
– Да их два бугая было! И я один…
– Ладно. Ты мне скажи, куда ты тогда сорвался так спешно?
– Я в Новомосковск собирался ехать. По просьбе Шу… Геннадия.
– Как по просьбе Геннадия? – удивлённо подняла брови Валентина Георгиевна.
– Он перед смертью просил как-нибудь съездить туда, место там одно есть, где они с друзьями припрятали кое-что из…
– Не надо, я поняла… И нИчего туда ездить больше. Видишь, как всё обернулось?
– Да я уже съездил. Там всё посносили. Нет ничего.
– Вот и слава богу! А когда успел?
– Да по дороге к вам.
Засвистел чайник.
– Сейчас чайку попьём, и проводишь меня, Нина рада будет. На внучку посмотришь. Ты знаешь, Серёж, как ни странно, она так на Геночку похожа иногда, особенно когда смеется. Сам увидишь.
Женщина хлопотала, разливая чай, накладывая в вазочку печенье, конфеты. А Серж восхищённо смотрел на неё – ведь 76 лет уже, а не скажешь, – и по-своему радовался встрече. Если бы у него была семья, мать, наверное, всё вот так сейчас и выглядело бы. Сын вернулся домой, а седая старушка-мать встречает его чаем… В памяти зазвучали слова из уголовной лирики на эту тему: "Сын твой вернулся домой, а мать на перроне встречала…".
Встретить ты сына пришла,
Добрая милая мама,
Долго его ты ждала,
Невеста его ждать не стала.
– Валентина Георгиевна, вы мне как мама были, а Генка как брат… Я денег вам с Ниной принёс немного, потом ещё будет. На работу вот устроюсь.
Полеха выложил на стол семь тысяч рублей. Хотел больше, но предстоящая вечером встреча с юной пассией могла потребовать определённых расходов, и Серж пожалел, что не продал Гарику лишних пару-троечку червонцев. Или ещё что-нибудь. Однако спешки в этом деле не должно быть. Тут надо ещё подумать, как реализовать бандитскую казну. То, что половина по праву принадлежит семье Шурши, это безусловно, другое дело – как всё это преподнести?
– Ну что ты, Серёженька, – женщина смотрела на деньги, – тебе сейчас самому устраиваться надо…
– Тёть Валь, не беспокойтесь, я с деньгами!
Валентина Георгиевна подозрительно прищурилась.
– Откуда это у тебя деньги, интересно знать, в тюрьме заработал?
– Да! – уверенно-вызывающе, но с улыбкой произнёс Серж.
– Прямо уж в тюрьме? И что же там за производство было?
– Платы для телевизоров паяли, ящики колотили…
– Ай, перестань! – махнула тряпкой тётя Валя, усаживаясь за стол и пододвигая гостю чашку с чаем и вазочку с конфетами, – знаю я, какие сейчас заработки там. Все производства стоят. Не в лесу живем, вон, – кивнула она на крохотный телевизор, – информация кругом.
– Да врут они всё, не везде так. Сейчас на зонах налаживается и производство, и работа зекам есть. Кто хочет, работает, не хочешь – сиди, пальцы гни… Да и потом, тёть Валь, мы же все взрослые люди, и Генка вон какой был… знатный. Деньги не только на промзоне заработать можно.
– В карты что ли?
– Да не только. Я лично карт не любитель. В любой зоне своя неформальная инфраструктура, деньги по рукам ходят немалые…
– Ладно, не загружай меня. Допивай чай и…
Тут зазвонил телефон на подоконнике.
– Вот! Нина, наверное, беспокоится… Да! Да, Ниночка, идём-идём уже… А-а-а, с кем идём? Так я тебе и сказала… Нет… А вот сюрприз будет! Жди.
"Шустрая тётя Валя, современная, – подумал Серж. – Сколько энергии, озорства. Когда Генка-Шурша болел, конечно, она убитая горем была. А сейчас время прошло, да ещё радость – внучка единственная. Вторую молодость бабуля переживает. Пусть у них всё будет хорошо!".
С этими мыслями он встал, поблагодарил за чай хозяйку, и через 10 минут они уже ехали на маршрутке. Через три-четыре остановки были у Нининого дома.
Прямо в доме располагался магазинчик. Серж заскочил в него, купил всякой всячины – не с пустыми же руками идти!
Распахнувшаяся дверь обдала запахами духов и праздничного стола.
– А вот тебе и сюрприз, здоровайтесь пока, а я к внученьке… Где ты, моя сладкая? Ну-ка, иди к бабуле скорее…
Валентина Георгиевна схватила на руки внучку.
Нина стояла улыбающаяся, раскрасневшаяся и растерянно теребила маленький крестик на груди.
– Привет, Нинуль. Я к вам. Как говорят, с корабля на бал. Какая ты красавица стала, вау…
– Привет, Серёнь. Уж 28 лет, и никто замуж не берёт.
Они обнялись, чмокнулись по-русски трижды…
Даша оказалась забавным ребёнком, общительным. Не отходила от Полехи, предпочла его любимой бабушке. Хвасталась игрушками, показывала свои детские книжки, рисовала ему птичек, человечков. Серж никогда не имел дела с детьми и быстро вошёл во вкус общения с девочкой.
Поговорили о судьбе Нины. Мужа она оставила два года назад – погуливал, попивал и даже поколачивал. Сейчас нашёл себе другую партию, но история и там, по слухам, повторяется та же. Горбатого могила исправит. Разошлись, как в море корабли, и практически не видятся. Даже дочь его мало теперь интересует.
Нина всё поглядывала с интересом на Сергея, будто примеряла его к себе. Он заметил это, но из головы не выходила златовласка, и поводов обольщаться Нине не давал. Хотя был учтив, галантен и в меру скромен.
Свою историю Серж поведал Нине в большем объёме, чем тётке, рассказал о жизни в колонии, о своих планах найти работу в Туле и, возможно, осесть здесь. Главное – работа и жильё. Надежда была на кое-каких приятелей по бывшей строительной фирме. Слава богу, фирма процветала, директор оставался прежний – Николай Петрович. Об этом Валентина Георгиевна сообщила.
Но в связи с известными событиями прошлой ночи у Полехи в голове зрели более перспективные мысли. Не будет же он с такими сокровищами горбатиться на чужого дядю. Нужно придумать легенду внезапного богатства. Впрочем, кого это сейчас могло заинтересовать? Состоятельные люди кругом и всюду появлялись из ниоткуда. Времена графа Монте-Кристо давно прошли…
Зазвонил телефон в кармане, отвлекая Сержа от мыслей и милого общества.
– Да… Привет…, – он направился к балкону, доставая сигарету и глазами спрашивая у хозяек разрешения покурить. Возражать никто не стал.
– Мариш, а они обо мне знают?.. Ага, ну и правильно… Не надо пока… А как ты объяснишь?.. А-а-а! Ну и отлично, тогда я скоро буду. Сейчас попрощаюсь только, а то как-то сразу неудобно покидать. Меня так хорошо встретили… Да, спасибо, у них всё о'кей, – и шёпотом добавил, прикрыв трубку ладонью: – Я тебя с ними потом познакомлю.
– Друзья? – спросила Нина, когда Серж вернулся к столу.
– Попутчики. В поезде познакомились… Туляки, нормальные люди. Семья. Мама, папа, дочка… Я им помог там немного, благодарили. В гости зовут.
– От бандитов защитил? – с шутливой подозрительностью в голосе спросила Валентина Георгиевна.
– Да нет, – усмехнулся Серж, – так, деньжат подкинул, поиздержались они в дороге, на транспорт даже не оставалось до дому доехать с вокзала. Теперь хотят вернуть. Может, я пойду? Засиделся у вас…
– Как это пойду? – наперебой забеспокоились женщины. – Куда это он пойдёт? Вон две квартиры, живи, где хочешь, пока не устроишься. Серёж, ты что?
– Да нет, тёть Валь, Нинуль, спасибо. Что вы! У меня и вещи ещё на вокзале остались, и наведаться к Петровичу надо, может, подскажет что. Недосуг мне сейчас время терять. А к вам я ещё приду, куда я денусь от такой красавицы, – он погладил по голове ластящуюся к дяде Серёже Дашу.
– Так, Сергей, – строго сказала бабушка, – на ночлег ко мне, и никаких разговоров, неделю поживёшь, а там видно будет. В тесноте, да не в обиде.
– Хорошо, если что, я позвоню. О! Телефоны давайте запишем.
После обмена номерами и длинной церемонии прощания Серж наконец вышел из дома и поймал такси. Сердце рвалось из груди. У Марины сложилась наиудачнейшая ситуация. Папенька со своей семьёй уехал на дачу на выходные, звал с собой дочь, как и договаривались накануне ещё по телефону, но та придумала повод остаться дома, сославшись на какие-то дела, связанные с предстоящим поступлением в университет. Мол, встретила подруг, те занимаются у классного репетитора и совсем недорого… Надо бы договориться, познакомиться, обсудить условия, график занятий и тому подобное. Врать она не привыкла отцу, ну уж так получилось. Её распирали чувства, и всё вокруг подсказывало, что Сергей – её судьба.
А Серж думал хоть и более прагматично, пока мчался на такси по указанному адресу, но унять внутренний трепет от предстоящей встречи не мог.
Квартира Маринкиного папаши была просто шикарной. Четырёхкомнатная с двумя балконами, отделка по евростандартам, мебель импортная. Круто.
– А кто у нас папа? – задал вопрос Серж, когда первая страсть уже была реализована и переплетённые тела нежились на широченной кровати в шёлковых розовых простынях. Марина оказалась необычайно нежной и страстной в постели, хоть и не очень умелой. Последнее польстило Полехе. Больше всего он боялся разочароваться в подруге, если бы обнаружил вульгарность и многоопытность девушки. К счастью, опасения были напрасными. Да она и сама сказала, что в её жизни был всего один мальчик, дружили чуть больше полугода, а месяцев пять назад пришлось расстаться. "Не сошлись характерами". Более подробные причины Сержу были не интересны, что и облегчило положение Марины. Больше всего ей не хотелось обсуждать своё прошлое, да и Серёжино пока мало волновало. Главное, что он был рядом, свой, родной и такой "классный"!
– Он начальник службы безопасности на одном из тульских заводов.
– Оба-на! А что же он тебе поступить не поможет? Наверняка прихваты есть…
– Он принципиальный. Сама, говорит, поступай, "я в жизни сам пробивался". С жильём, говорит, помогу, деньгами… А в остальном – сама давай.
– Ну что ж, в чём-то он прав.
– Серёж, – Марина поглаживала звёзды, вытатуированные на его плечах, – ты сидел?
– Да, Мариш. Жизнь такая у меня сложилась. Сначала детдом, потом, как говорят, нехорошая компания… Ориентиров нормальных не было. Понесло по кривой.
Он привстал, склонился над девушкой, поцеловал её коротко.
– Ты не волнуйся, девочка моя, всё это в прошлом. Я нормальный парень, психика не сломлена. Никакой привязки к криминальным кругам у меня нет, никому ничего не должен. Жил сам по себе. Волком-одиночкой. А сейчас у меня есть ты, и жизнь обрела смысл.
Они смотрели друг другу в глаза, и необходимости продолжать этот диалог никто из них не чувствовал. Сейчас их ждали дела поважнее и куда приятнее…
5.
…Ночью, когда Марина давно спала и видела наверняка сладкие сны, Полеха внезапно проснулся, ощущая необычайную бодрость, словно уже выспался. Он тихонько, чтобы не разбудить возлюбленную, встал и отправился в другую комнату, прихватив из коридора сумку со своими старыми вещами. Взял сигареты и вышел на балкон. Небо было усыпано звёздами, внизу с высоты четвёртого этажа открывался красивый проспект. Редкие машины проносились, не соблюдая скоростного режима, всё по большей части чёрные иномарки. Свет ярких вывесок и фонарей позволил бы читать, сидя прямо здесь, на балконе.
Серж закурил свой "Парламент" – к хорошему быстро привыкаешь – и достал из кармана куртки подвеску с цепочкой. Цепочка была явно золотая и слишком тонкая для довольно крупного и тяжеловатого кулона. А вот он-то привлекал внимание большее, чем цепочка. Белый металл не был похож на серебро. Тем более за такое время оно должно было бы почернеть. Здесь же резная поверхность блестела, как только что отполированная химическим способом. Плоский тёмно-серый матовый камень не был похож ни на что из известного Полехе. Да и камень ли это? Проведя по нему ногтем, Серж с удивлением обнаружил, что материал пружинил, словно твёрдая резина или пластмасса, но следа от ногтя не оставалось. Тонкая риска по сложному периметру изделия говорила о том, что кулон должен был открываться, как шкатулка или ладанка. На противоположной "камню" гладкой поверхности был выгравирован круг, точнее два круга – один поменьше внутри другого, большего. Получалось кольцо, в верхней части прерывающееся маленьким двухмиллиметровым квадратиком. Света всё же не хватало, чтобы рассмотреть микроскопические детали. Что-то в этом кольце было не так.
Серж затушил сигарету в прикрученной к перилам бронзовой пепельнице и прошёл в ванную комнату. Многочисленные точечные светильники, зажжённые все разом, создавали слепящий свет. Часть из них даже пришлось приглушить реостатным выключателем. Полеха сел прямо на утеплённый кафельный пол, отцепил от кулона цепочку и вновь принялся изучать странный предмет.
Он и не понял сразу, как так получилось, но кольцо оказалось не просто выгравированным рисунком, а именно кольцом, внезапно выскочившим из донышка кулона и вставшим перпендикулярно к его поверхности. Размер его наверняка соответствовал одному из пальцев руки. Получился довольно крупный перстень. Надевать его сразу на палец Серж почему-то не решился, пытаясь сначала выяснить, как он "разложился". Вернуть кольцо на место не удавалось. Словно намертво припаянное и лишенное какого-либо люфта, оно могло создать впечатление, что всегда было в этом положении, если бы не довольно глубокая круглая ниша, зияющая на блестящей поверхности. То есть – хочешь кулон, хочешь перстень. Но как же он преобразуется, этот трансформер?
– Первый раз такое вижу, – прошептал Серж, крутя в руках ювелирное чудо. И тут после всяких нажатий, колупаний ногтем, постукиваний и встряхиваний изделие тихо пискнуло (именно пискнуло!), и кольцо медленно и плавно вернулось в свою нишу!
Серж выдохнул удивленное "уфф" и рефлекторно провёл ладонью по лбу, словно вспотел, хотя это было не так. Он долго смотрел расширенными глазами на вещицу в своей ладони, пока догадка не осенила его. Вдруг вспомнилось, после каких манипуляций кольцо открылось. Взяв кулон, Сергей быстро потёр его лицевой стороной о плечо, словно разогревая, и на обратной стороне появилось кольцо. Считая про себя секунды и положив изделие на пол, Полеха убедился, что ровно через 30 секунд колечко возвращалось в своё ложе.
– Значит, если тебя не надели на палец, ты убираешься восвояси? Так? – заговорил с кулоном Серж. – А если ты у меня на пальце вздумаешь закрыться? Палец тю-тю?
При более пристальном рассматривании предмета появилась мысль, что тёмно-серый прямоугольник вовсе не камень, а маленький экранчик типа дисплея на телефоне. Он никак не выступал из своей основы, а был вровень с ней. После очередного потирания и появления кольца Полеха попытался его удержать пальцами спустя 30 секунд. Уже начав "складываться", кольцо покорно остановилось от лёгкого препятствия. Не прошло и секунды после отнятия пальца, как кольцо продолжило свой путь. Снова прикосновение – и последовала остановка движения.
– Что же это за механизм такой? Фантастика какая-то! Или мистика…
В дверь раздался робкий стук.
– Зайка мой, ты тут?
"Зайка" встрепенулся, открыл дверь.
– Заходи, мурлыка.
– Ты с кем тут говоришь? – зевая и потягиваясь, спросила заспанная и счастливая Марина. Похожая на русалку с распущенными длинными волосами, в одних трусиках, она повергла обнажённого дружка своего в соответствующее состояние, и приключения с перстнем-трансформером тут же забылись. Парочка завалилась на тёплые полы, и единение тел состоялось вновь – уже в который раз за прошедшие полусутки.
Сергей отпустил свою русалку в ванную, а сам поднял с пола так и не замеченную девушкой безделушку и прошёл на кухню, натягивая по дороге плавки. Включил электрический чайник и вновь принялся разгадывать чудо-"шараду".