Я закурил еще раз и дочитал примечания по Вавилову Сергею Петровичу. Там говорилось, что через десять лет после убийства он в лес за грибами пошел, да так и не вернулся.
Я бросил журнал на пол и стал думать, что делать дальше. Я был заперт в церкви. Выходить из нее было опасно. В окне светила луна. Утро просто не начиналось.
Часы шли в обратную сторону. Но тут у меня заболела голова, и я упал на колени. Боль сменилась видениями прошлого:
- Впустите меня окаянные! Я к Сереженьке своему пришла! - стояла у деревенских ворот высокая худощавая тетка в платочке с клюкой в руках.
- Поди прочь ведьма пока пулю в тебя не всадил. Ты на себя посмотри старуха тебе уже шестой десяток, а ты все на молодцев заглядываешься. - Отвечал ей солдат, охраняющий ворота.
- Пропусти голубчик мне надобно очень Сереженьку повидать.
- Сергей нам сам велел тебя в шею гнать! Уходи говорят!
- Да она совсем блаженная, что ты с ней цацкаешься Степан? - сказал бородатый мужик, вышедший из-за ворот, поднял с земли камень, да и метнул в тетку. Да прямо под глаз ей угодил.
На лице женщины тут же выступил кровоподтек.
- Ох, проклятые, худо вам будет всем! Одинокую женщину камнями-то побиваете. Бога на вас нет! - сквозь слезы рыдала Просфира.
- А ты Бога не трожь карга! Все мы знаем, с каким ты богом якшаешься! Рога у него да копыта! Поди прочь ведьма с глаз моих долой!
Теперь уже оба мужика принялись закидывать колдунью камнями.
Просфира попятилась назад, грозя им кулаком да клюкой.
- Вы у меня еще попляшите! - напоследок сказала она.
Видение кончилось.
Я очнулся на полу. Найды рядом не было. Дверь была закрыта. "Куда же она подевалась?" - подумал я.
Я осторожно приблизился к окну. Наступало утро. Слава Богу. Я думал - эта ночь никогда не кончится.
ГЛАВА 7. В ОЖИДАНИИ СЛЕДУЮЩЕЙ НОЧИ
Когда встало солнце и запели пташки, я осторожно вышел из церкви. Я был уверен, что Горлица не будет гоняться за мной в течение дня. Но в то же время я знал, что ночь может настигнуть меня в любой момент. Нужно было срочно что-нибудь придумать.
Я побрел по деревне в надежде кого-нибудь встретить. Но деревня была пуста. Тогда я стал громко звать Найду.
- Найда! На-а-айда!!!
(Послышался радостный лай)
Я увидел, как из-за соседского зеленого забора вышмыгнул серый комок и устремился ко мне. Я встретил свою собаку радушными объятиями.
В первую очередь мне нужно было какое-то оружие.
Я побрел к себе во двор.
Прежде чем войти в темный сарай я зажег там свет, выгреб все патроны и взял здоровый мясницкий нож. Им можно было зарубить даже человека. Он был хорошо заточен и остер. В дом мне идти не хотелось, но нужно было пополнить припасы.
Тогда я зарядил ружье и вошел в дверь. Вроде никого не было.
У моего деда при жизни был сундук с барахлом. После его смерти сундук никто не трогал. Он стоял на чердаке. Я включил свет и полез туда. Честно говоря, было жутко. Я опасался, что в любой момент появится Горлица и убьет меня.
Пыльный сундук оказался не заперт. Я лишь отщелкнул щеколду и крышка поддалась. Внутри лежали старые книги с журналами. А так же кое-какие рыболовные снасти и "Эврика!" - старый дневник деда.
В те времена, когда убили Горлицу, дед был председателем партии в деревне. Об этом должно было быть что-нибудь написано.
И я не ошибся. Полистав старые пожелтевшие страницы, пахнущие нафталином, я нашел нужную запись на полтора листа.
"1934 год 21 июля
"Сегодня в деревне произошло убийство. Убита всем известная Горлицина Просфира Агаповна по прозвищу "Горлица". Убиенная имела в селе дурную славу. Многие называли ее колдуньей, хотя я уверен, что женщина просто лишилась рассудка после расстрела ее отца, с которым они были очень близки. В убиении принимало участие шесть человек, но основной удар вилами нанес наш местный рыбак Вавилов Сергей Петрович, которого убитая доставала своими нападками на протяжении пятнадцати лет. Всем селом уговаривают меня не доводить дело до суда, а списать все на самоубийство женщины. Мол, сама в темноте напоролась на вилы. Говорят, что теперь станет всем спокойней. За убитой было замечено много дурных дел при жизни, начиная от порчи имущества села и заканчивая массовой травлей скота. Да упокоится ее душа. Делу ходу давать не стану."
Вот оно что. Мой дед не стал доводить дело до суда. Наверняка у покойной есть зуб и на него. Да и вообще в целом на всю деревню. Получается, она была здесь изгоем. Наверняка при жизни ее отец был зажиточным. В селе все завидовали вот и отдали его солдатам на растерзание. А потом, чтобы в глаза не смотреть дочери убитого, сослали ее подальше из деревни. Занятие колдовством было лишь поводом.
Нужно наведаться в дом Вавиловых - может быть там, мне удастся что-нибудь разыскать.
В дневнике деда я нашел еще одну заметку, в которой говорилось, что Сергей Петрович пропал в лесу. "Должно быть, разодрали звери" - пишет мой дед. Там же указывался адрес дома пропавшего: "Улица Широкая дом 13".
Насколько я знаю, после тех времен в доме жило еще две семьи, но все они давно уехали в город. Там уже лет 10 никто не жил. Дом стоял брошенным.
Неожиданно внизу погас свет, а затем стали закрываться ставни и входная дверь. Затем свет погас и на чердаке. В доме стало темно. Я включил фонарик, стараясь отпугивать им проклятую тварь. Она поймала меня в ловушку. В то же время я старался не смотреть вниз квадратного люка, с которого спускалась лестница.
- Сереженька! Где ты? - послышался голос Зины из темноты.
Проклятая ведьма умела имитировать голоса.
- Почему ты прячешься Сережа? Я найду тебя!!!
Внизу слышалось гневное рычание Горлицы. Это существо было переполнено злобы. Жажда мести владела ей.
- Просфира! Оставь меня в покое! Я не причинил тебе зла! Я знаю, что ты не виновата! Ты просто была невинно убиенной! - крикнул я с чердака, пытаясь ее задобрить.
Внизу наступила тишина. Я больше не слышал ее шагов.
- Вот ты где Сереженька… - послышался ее протяжный скулящий голос. - Я нашла тебя! - последняя фраза прозвучала как-то особенно зловеще… даже с угрозой. Тогда я мигом взвел ружье и прицелился в сторону люка.
Я услышал, как Горлица поднимается по железной лестнице прямо ко мне.
- Мы будем вместе Сережа…
- Я не причиню, тебе вреда, уходи-и-и!!! - в надежде ее образумить надрывал горло я. Но тварь не желала меня отпускать. Наверное, она думала, что я и есть тот Сережа, хотя кроме имени и примерного возраста нас с ним ничего не объединяло.
Но, похоже, что ее это мало волновало. И я выстрелил в люк.
(Ужасные вопли и крики)
Горлица получила от меня залп дроби и с криками рухнула вниз. Тварь металась по всему дому, ломая все на своем пути. Снизу доносились вопли вперемешку со звуками битой посуды. Я был рад тому, что она вообще чувствует боль и с ней можно сражаться.
А сейчас нужно было бежать.
С чердака можно было выбраться на крышу. Я распахнул створки и покинул дом.
* * *
Теперь я бежал к дому Вавиловых, на ходу заряжая ружье. Погода была солнечной, и это играло мне на руку. Я прибежал к дому 13, перепрыгнул через забор и, распахнув все ставни, содрал их с петель. Так я хотел подстраховаться. Моя собака бежала за мной. Я очень за нее переживал. Не хватало еще, чтобы Горлица ее поймала.
Внутри дома было очень пыльно. Я стал перерывать все шкафчики, пытаясь найти хоть какие-то зацепки. Но все было тщетно. Навряд ли бы хозяин дома стал хранить любовные письма на видном месте. Тем более, после него здесь жило две семьи.
Внезапно Найда что-то учуяла. Она заскулила и принялась царапать пол в углу дома за старым креслом. Там я обнаружил тайник. При помощи ножа я отковырнул плинтус и вытащил оттуда поржавевшую металлическую коробочку.
Сдув с нее пыль я открыл ее.
- Найда ты умница! Как ты ее нашла?
Внутри и впрямь были те самые письма. Их было множество. Минимум по два письма, за каждый год начиная с 1919 и заканчивая 1934-ым. Хорошо, что он их не сжег.
Все эти письма были пропитаны болью и признаниями в любви. Просфира умоляла Сергея быть с ней, все время жаловалась на сельчан и говорила, что это они не дают им быть вместе. Сергей же по ее словам был жертвой обстоятельств.
Только вот одно письмо привлекло мое внимание больше остальных:
"Думаешь, я не знаю Сереженька, кто про меня слухи гадкие распускает, что я со скотиной сношаюсь, что ведьма я и что из-за меня на пастбище все коровы издохли, и деревне всей зла желаю? Только это не правда все. Я тебя одного лишь люблю. Ты эти слухи не распускай больше… ненужно. А то люд худое против меня замыслит и не бывать нам вместе. Не виновата ни в чем я кроме любви к тебе."
- Похожее письмо я читал в церкви, только там Просфира свою вину признавала. Не уж-то Вавилов подделал письмо? Но зачем?
Ослепшая от любви баба не хотела видеть в Сергее ничего плохого. Она буквально была помешана на нем, но как я теперь понял это он был основным виновником брехливых слухов о колдовстве Просфиры. Она не была ведьмой! Только сейчас до меня это дошло.
Тут мне попалось еще одно письмо. В доме мне оставаться было нечего. Я решил выйти на улицу, чтобы Горлица меня не застала врасплох. За двором Вавиловых стояла скамейка. Над ней росла береза, ныне покрытая желтыми листьями. Ветки слегка колыхал ветер. Погода начинала портиться. Голубое небо становилось серым - местами стали появляться тяжелые свинцовые тучи.
Я сел на скамью и принялся читать.
"Просфира Агаповна, решил я вам все-таки ответить, - писал Сергей Петрович, - потому что нет мочи терпеть ваши нападки и преследования. Та единственная ночь, когда я захмелевшим набрел на ваш дом, осталась в прошлом. Я поздно возвращался с рыбалки и рад, что вы приняли меня на ночлег. Но мимолетная страсть не может стать причиной для нашей любви. Из-за ваших преследований молодые девицы обходят меня стороной. Я не могу жениться и завести детей. Вы мешаете мне жить. Когда я распускал о вас слухи, то надеялся, что вы устранитесь от меня сами, но вижу что вас не остановить. Клянусь Просфира, если вы не оставите меня в покое - я вас убью. Это мое последнее предупреждение. 1930 год."
Многое начинало проясняться. Письмо было не отправлено. Очевидно, что убийца не стал его отправлять по какой-то причине. Может быть, он в тот момент задумал убить Горлицу и боялся, что впоследствии найдут письмо?
- А-а-а!!! - неожиданно голова заболела, и я упал на лавку.
(Вспышка света… видение)
За столом в доме сидел бородатый мужик и писал письмо. Его глаза были измученными, а рука дрожала. Когда он закончил, то встал из-за стола и стал ходить с письмом, вдумчиво его перечитывая.
- А что если и вправду прикончить каргу? - вслух рассуждал он и курил трубку. - Еще срок из-за нее не хватало схлопотать! Нужно ее как-то подставить… Тогда проблема решится.
Сергей Петрович подошел к шкафу и вынул оттуда пузырек с черной жидкостью. На пузырьке была этикетка с нарисованным черепом и костями.
- Этого яда должно хватить… - прошептал он, выдыхая клуб дыма.
Этот дым разлетелся по всему пространству и видение прекратилось. Мутный взгляд прояснился не сразу, а когда он прояснился, то в тени соседнего дерева напротив меня я увидел Горлицу.
Найда залаяла и бросилась на нее.
- Найда нет! - крикнул я, пытаясь ее остановить, но было поздно.
Горлица схватила собаку за шкирку, разглядывая ее с любопытством и обнюхивая. Ее кривые длинные пальцы коснулись шерсти, мое дыхание замерло, но Просфира не спешила убивать. Вместо этого она начала ее ласково гладить.
Только сейчас до меня дошло, что я увидел лесную тварь воплоти и больше не защищен. Мне стало страшно не по себе. На вид она походила на покойницу, с наполовину черными наполовину седыми кровавыми волосами, без носа - вместо него была треугольная впадина, в старом протертом белом платьице, с когтями на руках и ногах. Со злобным взглядом. Со сморщенной кожей и горбом. Она скалилась, и я видел ряд ее острых зубов. Укус на шее тут же дал о себе знать - рана заныла как напоминание.
Горлица облизнула свое лицо длинным языком и хриплым голосом сказала:
- Теперь Сережа ты меня видел… Теперь тебе не уйти-и-и… Ночью я приду за тобой!
В этот момент солнце зашло за тучу, и на деревню опустился сумрак. Тень от деревьев стала больше, и Горлица приблизилась ко мне на два шага.
За шкирку она держала собаку. Та скулила и пыталась вырваться.
- Я знаю, что ты ни в чем не виновата Просфира! Тебя подставили. И я хочу помочь. - Я пытался, хоть как-то установить с ней контакт.
- Я Горлица! - ответило чудовище. - Я любила тебя Сережа, а ты убил меня и оклеветал! Когда наступит ночь, тебе будет негде спрятаться от меня. И я убью тебя! Убью слышишь! Убью-ю-ю-ю-ю!!!
В следующий миг Голрлица перекусила шею моей собаке, кровь потекла на землю. Найда заскулила и испустила дух.
- Не-е-ет!!! - Я выхватил ружье и выстрелил, но в этот момент вышло яркое солнце, и Горлица растворилась в исчезающей тьме.
- На-а-айда-а-а! - с горечью всхлипывал я.
Несмотря ни на что, я взял лопату из сарая Вавиловых и похоронил преданного члена семьи под березой.
* * *
Вне себя от горя я снова побрел в церковь. Теперь я видел Горлицу, и мне оставалось жить дотемна. Я лишь надеялся, что Божий дом сможет укрыть меня от нее.
Но я не был в этом уверен до конца.
День начинал клониться к закату. Я сидел на окне третьего этажа в архивах и размышлял о том, почему сегодня день шел обычным чередом. В лесу ночь наступала так быстро, что я не успевал опомниться… Наверное Горлица просто оттягивает удовольствие.
Я очутился в пустом мире, в котором есть только я и чудовище, желающее меня убить. Я не знал, как выбраться из этой западни. Я был уверен, что мне не сбежать от нее. Горлица могла появляться где угодно. Еще была загадка о пропавших людях, которая не давала мне покоя. Куда они все подевались? Где моя Зиночка сейчас? Что чувствует? Жива ли?
- Только я и мой монстр… - вслух пробормотал я.
И почему меня так тянуло в лес, а? Может быть я хотел уйти от людей? Ведь каждый из них предупреждал меня об опасности одинокого похода. Может быть, я просто пытался сбежать от мира? Поэтому я вернулся в деревню и не остался в городе.
Трудности жизни сломили меня, и я просто сбежал. А теперь мои собственные страхи заточили меня в ловушку. Я смотрел из окна на заходящее солнце. Крыши домов отливали в лучах огненными переливами. Деревня стояла абсолютно пустой. А где-то там в каком-нибудь погребе сидела Горлица и ждала своего часа.
Со стороны деревни послышался дикий рев. Я увидел, как Горлица выбежала на дорогу, но испугавшись лучей еще не зашедшего солнца, перебежала улицу и скрылась в заброшенном доме напротив моего. Ее бег был неуклюжим - омерзительным. Издалека она походила на горбатую высохшую жабу, которая косолапо бегала своими кривыми ногами по дороге. Я смотрел на нее с ужасом.
И тут мне в голову пришла одна мысль. Вы не поверите, но я не придумал ничего более умного как нажраться самогона и дать ей бой.
И в самом деле, а почему нет? Если я буду пьян, то уже не буду так сильно ее бояться и возможно даже смогу победить.
Новая идея воодушевила меня. Вот только была одна проблема: мне нужно было добраться до своего погреба.
* * *
Ждать я не стал. Горлица все равно знала где меня искать, и пока солнце не село я еще мог успеть проскочить. Мне почему-то так сильно захотелось выпить, что это желание одолело страх перед коварным врагом. Это был самый настоящий алкоголизм, приобретенный мною, за пять лет жизни в деревне.
Я побежал, прихватив заряженное ружье, стараясь бежать гуськом вдоль заборов соседских дворов.
Горлица меня заметила. Она в тени деревьев смотрела сквозь свое укрытие и рычала. Но к моему счастью она была на другой стороне улицы.
Чтобы ее не искушать я решил перелезть через чужую калитку и уже оттуда заборами да дворами добраться до своего дома. В такой ситуации я ощущал себя мышкой, которую заприметила кошка. На какое-то мгновение мне даже показалось, что она специально не трогает меня до темна.
Вскоре я был на месте. Я на секунду остановился и прислушался: судя по крикам Горлица была на своем месте и я четко слышал где она. Я мигом залетел в погреб, схватил две здоровых бутылки самогона и собирался бежать обратно, как вдруг вспомнил о том, что кончаются папиросы.
- Проклятье!
Мне нужно было еще заскочить домой. Внутри царила разруха - вся посуда была перебита, а мебель переломана. Свет не горел. Тогда освещая себе дорогу фонариком, я вошел в своды спальной комнаты. Возле кровати стояла тумба. Я заглянул в ящик, чтобы достать папиросы, но пачки не оказалось на месте.
Тогда я залез на кровать и стал шарить рукой под ней. Я помнил, как уронил туда пачку, будучи как-то пьяным и так и не достал ее.
Стоило мне только коснуться кровати, как я провалился в сон. Может быть, вы станете меня осуждать, что я поступил весьма опрометчиво. Но поймите меня правильно, я не спал вот уже несколько дней. Бесконечное бегство отняло у меня все силы.
И я просто уснул…
ГЛАВА 8. ОТ ЗАКАТА ДО РАССВЕТА
- Горлицин!!! Выходи раскулачивать тебя будем!!!
Я увидел роскошный двухэтажный дом кузнеца. Деревня в те времена была большая и густо заселенная. Поэтому единственный кузнец за долгие годы успел нажить себе приличное состояние. Шла революция, и нужны были деньги для красной армии.
Возле дома собралась толпа. Впереди толпы стояли солдаты с ружьями.
К ним из дома вышел Агап:
- Чаго расшумелись ироды! Чаго вам нужно?
- Вот раскулачивать тебя будем!!! - донеслись крики из толпы.
- По какому такому праву?! - не робея, защищался старик.
- По праву военного времени! - грозно ответили солдаты.
- По-добру отдашь имущество свое или по-другому как?
- Три коровы у него а! Посмотрите крохобор. Три лошади! - Кричали женщины из толпы.
- Ничаго я вам не отдам! Все мое честно нажитое!
- Да к стенке его! Да и дело с концом…
- Да!!! К стенке его!!! - кричала толпа.
Солдаты потащили старика к забору. Один из них выхватил наган из-за пояса (видать был главный) и четыре раза выстрелил. (Путыджжжж!!! Бах!!! Тышшш!!! Тадах!!!). На руке у него я увидел татуировку - это был серп и молот. Такая же татуировка была у моего деда на том же месте.
Из дома выбежала женщина пятидесяти лет - она была высокая худощавая. Я ее узнал - это была Просфира. Дочка бросилась в слезах к отцу и очень долго кричала.
- Будьте вы прокляты убийцы!!! Будьте вы прокляты!!!
(На этом видение сменилось другим)
Молодой пьяный рыбак идет через речную балку, пошатываясь и насвистывая себе под нос веселую мелодию. Он одет в рубаху, на голове фуражка, на лице усы, на ногах черные сапоги и широкие шаровары.
Рыбак подходит к покошенной избе за железным мостом. Там живет изгнанная из деревни дочь раскулаченного Агапа Ивановича.