Они поднялись в библиотеку. Деревянными панелями ее обшили в девятнадцатом веке, нарушив первоначальный замысел архитектора: он планировал создать просторную, полную воздуха комнату, где дамы восемнадцатого столетия могли бы дожидаться с охоты своих мужей. Но белый потолок с лепными гирляндами и суетливыми ангелочками сохранился и бросал молчаливый укор современности.
Мужчины опустились в кожаные кресла по бокам от камина, где уже плясал, разгоняя осенний холод, огонь.
- Превосходно, - одобрил Мэтью вино, которое предъявил ему Хэмиш.
- Я так и думал. У "Братьев Берри и Радда" меня заверили, что оно хоть куда. - Хэмиш налил Мэтью вина, себе виски из графина.
Посидев некоторое время в уютном молчании, Мэтью сказал:
- Прости, что вовлекаю тебя. Сложилась трудная ситуация… сложно объяснить.
- У тебя просто и не бывает.
В Хэмише Осборне Мэтью привлекали отчасти его прямота, отчасти несвойственные демонам здравомыслие и ровный характер. Вампир на своем веку дружил со многими демонами, одаренными и безумными в равной мере. С Хэмишем было гораздо проще: ни тебе кипучих споров, ни бешеных вспышек активности, ни периодов опасной депрессии. В их общении долгие паузы перемежались блестящей беседой, и все окрашивал благодушный подход Хэмиша к жизни.
Особость Хэмиша сказывалась и в том, что областью своей деятельности он избрал не искусство, как большинство демонов, а сферу финансов. У него был талант не только наживать деньги, но и выискивать слабые места в международной системе. Демоническую креативность он вкладывал не в сонаты, а в распечатки. Благодаря непогрешимой интуиции с ним советовались монархи, премьер-министры и президенты.
Мэтью это восхищало не меньше, чем легкость общения Хэмиша с людьми. Человеческие недостатки демона скорее стимулировали, чем удручали. Он получил это в наследство от родителей: отец - страховой брокер, мать - домохозяйка. Мэтью был знаком с этой невозмутимой четой и понимал, отчего Хэмиш так любит людей.
Треск дров в камине и запах виски помогали вампиру расслабиться. Красная жидкость в его бокале мерцала, отражая огонь.
- Не знаю, с чего и начать…
- С конца, - посоветовал демон. - Когда ты снял трубку и вздумал мне позвонить.
- Мне надо было уехать от одной ведьмы.
Хэмиш посмотрел на Мэтью, оценивая, насколько сильно тот взвинчен.
- И что же в ней такого особенного?
Мэтью глянул на него из-под тяжелых бровей.
- Всё.
- Неприятности, да? - юмористически-сочувственно продолжал Хэмиш.
- Можно и так сказать, - с резким смешком признал Мэтью.
- А имя у нее есть?
- Диана. Историк, приехала из Америки.
- Богиня охоты, - протянул Хэмиш. - Что она такое, помимо имени, - обыкновенная ведьма?
- Вот уж нет.
- Ага. - Хэмиш видел, что Мэтью и не думает успокаиваться - наоборот, рвется в драку.
- Она Бишоп. - Больше Мэтью ничего не сказал, зная по опыту, что демон мигом ухватит суть любой его реплики.
Хэмиш порылся в памяти.
- Сейлем, штат Массачусетс?
Мэтью угрюмо кивнул.
- Последняя из тех Бишопов. Ее отец - Проктор.
- Дважды ведьма, - присвистнул Хэмиш, - потомок двух славных родов. Ты ничего не делаешь наполовину, ведь так? Сильна, вероятно.
- Мать у нее очень сильная. Об отце я мало что знаю, а вот Ребекка Бишоп - статья особая. В тринадцать лет колдовала так, как некоторые за всю жизнь научиться не могут. И с самого детства была провидицей.
- Ты ее знаешь, Мэтт? - С кем только не пересекался друг Хэмиша за множество своих жизней.
- Нет, но о ней много говорят - как правило, с завистью. Ты же знаешь, какие они, эти колдуны с ведьмами.
Хэмиш, давно знавший, что чародеев Мэтью не жалует, взглянул на него поверх своего бокала.
- Ну, а Диана что же?
- Она утверждает, что магией не пользуется.
Эта короткая фраза давала сыщику сразу две нити. Хэмиш начал с той, что попроще.
- Совсем? А пропавшую сережку найти? Покраситься?
- Не тот тип. Сережки она не носит, волосы не красит. Трехмильная пробежка и час на реке в ужасно неустойчивой лодке.
- С ее происхождением мне как-то трудно в это поверить. - Мечтатель в Хэмише уживался с прагматиком - именно поэтому он так хорошо управлялся с чужими деньгами. - Ты тоже не веришь, иначе не думал бы, что она врет. - Хэмиш потянул за вторую нить.
- По ее словам, она все же колдует, но очень редко, по разным пустяковым делам. - Мэтью, задумчиво взъерошив волосы, отпил глоток. - Но я-то знаю, что это происходит куда как чаще. Я чую. - Он заговорил откровенно впервые с тех пор, как приехал. - Пахнет, как летом перед грозой, а иногда это даже и видно. В моменты гнева или самозабвенной работы она излучает сияние. - "И когда спит тоже", - добавил он про себя. - Иногда я это почти на вкус чувствую.
- Светится, говоришь?
- Ты бы этого не увидел, хотя, возможно, почувствовал бы как-то по своему. Это chatoiement - колдовское свечение - никогда не бывает сильным. Даже в бытность мою молодым вампиром его излучали лишь самые сильные чародеи, а теперь такое и вовсе редкость. Диана ничего об этом не знает и не осознает всей важности такого явления. - Мэтью, передернувшись, сжал кулак.
Демон посмотрел на часы. Было совсем еще рано, но он уже понял, зачем его друг приехал в Шотландию.
Еще немного, и Мэтью влюбится.
Вошел Джордан, безупречно рассчитав время.
- Егерь подогнал джип, сэр. Я сказал, что он сам сегодня вам не понадобится. - В самом деле: зачем егерь, когда в доме вампир.
- Отлично. - Хэмиш встал, допил виски. Повторить бы, да нельзя: сейчас он должен быть в здравом уме.
- Я предпочел бы пойти один, Хэмиш, - сказал вампир. Он не любил охотиться с теплокровными, то есть с людьми, демонами и чародеями. Для Хэмиша он, как правило, делал исключение, но разобраться с чувствами к Диане Бишоп ему хотелось наедине.
- Мы ведь только скрадывать будем, - лукаво заметил Хэмиш. Он задумал отвлечь и разговорить Мэтью, чтобы не тянуть из него каждое слово клещами. - Смотри, какой хороший денек. Пошли, будешь доволен.
Мэтью мрачно забрался в старенький джип Хэмиша. Они почти всегда им пользовались, когда приезжали в Кэдзоу, хотя в больших охотничьих угодьях шотландцы предпочитают "лендровер". Мэтью не смущала поездка по холоду в открытой машине, Хэмиш веселился, наблюдая за этим сверхчеловеком в естественных условиях.
Переключая передачи - Мэтью каждый раз морщился от этого звука, - Хэмиш ехал в гору, на луг, где обычно паслись олени. Мэтью, увидев пару самцов, велел ему остановиться, вылез и присел у переднего колеса. Хэмиш с улыбкой присоединился к нему.
Демон уже не раз скрадывал с Мэтью оленей и знал, что ему нужно. Вампир убивал не всегда, хотя сегодня, будь он один, наверняка заявился бы домой только к вечеру, а в имении стало бы двумя оленями меньше. Он не просто плотоядный, он хищник. Именно охота, а не режим питания, делает вампиров вампирами. Иногда Мэтью, будучи возбужден, просто гнался за первой попавшейся дичью, не убивая ее.
Вампир следил за оленями, а демон - за ним, нутром чувствуя, что в Оксфорде не все ладно.
Мэтью просидел несколько часов кряду, решая, стоит ли пускаться в погоню. Пользуясь необычайно острыми органами чувств, он вглядывался в животных, постигал их привычки, смотрел, как они реагируют на хрустнувшую ветку или вспорхнувшую птицу - все это без малейших признаков нетерпения. Главным для Мэтью был тот момент, когда его добыча признавала себя побежденной.
В сумерках он встал и кивнул Хэмишу. Достаточно для первого дня. Ему дневной свет не требовался, но Хэмишу впотьмах было бы затруднительно спуститься с горы.
Когда приехали домой, было совсем темно. Джордан зажег свет повсюду, и дом, светящийся как фонарь, выглядел в этой глуши чрезвычайно нелепо.
- Совершенно незачем было строить здесь такой дом, - заметил Мэтью светским, но несколько язвительным тоном. - Чистое безумие со стороны Роберта Адама.
- Ты уже не раз высказывался насчет моего маленького чудачества, - примирительно сказал Хэмиш. - Ты, конечно, смыслишь в архитектуре больше, чем я, и Адам, вполне возможно, был не в своем уме, соглашаясь строить в диком Ланарке этого, как ты выражаешься, недоношенного уродца. Но я люблю этот дом, и никакие твои слова ничего уже не изменят. - Этот разговор в разных вариациях они вели с тех самых пор, как Хэмиш купил Кэдзоу-Лодж - вместе с меблировкой, егерем и Джорданом - у аристократа, не имевшего денег на его содержание. Мэтью тогда пришел в ужас, но для Хэмиша эта покупка была знаковым событием. Она показывала, что он оторвался от своих глазговских корней настолько, что мог себе позволить такие вот непрактичные траты - просто потому, что вещь ему нравилась.
- Гм-м, - процедил вампир. Ну ничего, пусть лучше дуется, чем лезет на стену. Хэмиш перешел к следующему этапу своего плана.
- Обед в восемь, в столовой, - сказал он.
Мэтью терпеть не мог эту любимую комнату Хэмиша. Его раздражало все: величественные пропорции, сквозняки, а больше всего - веселенькая женственная отделка.
- Я не голоден, - проворчал он.
- Еще как голоден, - резко возразил Хэмиш - цвет и текстура кожи вампира говорили ему о многом. - Когда ты в последний раз ел как следует?
- Счет на недели. - Мэтью, как всегда, не замечал времени. - Не помню уже.
- Так вот, сегодня получишь суп и вино, а завтра сам о себе позаботишься. Хочешь побыть один или рискнешь сразиться со мной на бильярде? - Хэмиш, классный бильярдист, лучше всего играл в снукер, которому обучился еще подростком. В Глазго он заработал на этом свои первые деньги и почти в каждой игре побеждал. Мэтью отказывался играть с ним, заявляя, что проигрывать всякий раз, хотя бы и другу, не очень приятно. Вместо снукера он пытался научить Хэмиша карамболю, старинной французской игре, где сам неизменно выигрывал. Традиционный английский бильярд был для них компромиссом.
- Сейчас, только переоденусь. - Против сражения, какого бы то ни было, Мэтью не мог устоять.
Обтянутый фетром стол стоял в комнате напротив библиотеки. Хэмиш пришел в брюках и свитере, Мэтью - в джинсах и белой рубашке. Обычно вампир избегал белого, делавшего его похожим на привидение, но больше ни одной приличной рубашки у него с собой не было. Он собирался на охоту, а не на званый обед.
- Готов? - спросил он, взяв кий.
Хэмиш кивнул.
- Не больше часу, ладно? Потом сойдем вниз и выпьем. Смотри же, не обижай меня.
Они разбили шары. Те ударились о бортик и откатились назад.
- Белый, - выбрал Мэтью, бросая другой шар Хэмишу. Тот поставил красный на метку и отошел.
Мэтью, как и на охоте, не спешил набирать очки. Он пробил пятнадцать "свояков" подряд, загоняя красный шар в разные лузы, и сказал:
- С твоего позволения…
Хэмиш молча поставил желтый.
Мэтью перешел к более сложным ударам, так называемым карамболям. Здесь нужно было пробить с одного раза по обоим шарам, что требовало не только силы, но и умения.
- Где ты откопал эту ведьму? - спросил Хэмиш после успешного карамболя Мэтью.
- В Бодли. - Вампир взял белый шар и приготовился бить снова.
- В Бодли? - вскинул брови Хэмиш. - С каких это пор ты посещаешь библиотеку?
Белый шар перескочил через борт и упал.
- С тех самых, как подслушал двух ведьм на концерте. Разговор шел об американке, в чьи руки попал давно утерянный манускрипт. Не знаю, зачем он им вообще сдался. - Мэтью, раздраженный промахом, отошел от стола.
Теперь свои пятнадцать карамболей стал разыгрывать Хэмиш. Мэтью вернул белый шар на стол и взял мел, чтобы записать счет.
- И что же дальше? Просто так зашел и начал задавать ей вопросы? - Демон загнал все три шара в лузу одним ударом.
- По крайней мере начал ее разыскивать. - Мэтью помолчал, дав Хэмишу обойти стол. - Любопытно же все-таки.
- А она была рада тебя увидеть? - Еще один меткий удар. Вампиры, чародеи и демоны редко общаются между собой - обычно им вполне хватает тесного круга себе подобных. Такая дружба, как у них с Мэтью, встречается сравнительно редко; демоны, друзья Хэмиша, убеждены, что подпускать к себе вампира так близко - просто безумие. В вечера вроде этого он был склонен признать, что они в чем-то правы.
- Не совсем. Сначала она испугалась, хотя мой взгляд встречала без трепета. У нее необыкновенные глаза - серо-зелено-синие с золотом. А потом так разозлилась, что чуть меня не ударила. От нее здорово пахло гневом.
Хэмиш сдержал смех.
- Ну что ж, вполне объяснимо, когда тебя в Бодли подкарауливает вампир. - Милосердно решив избавить Мэтью от необходимости отвечать, он намеренно пустил желтый шар на столкновение с красным. - Вот черт, промазал.
Мэтью после нескольких "свояков" стал опять пробовать карамболи.
- А вне библиотеки вы виделись? - спросил Хэмиш, когда он немного успокоился.
- Я ее и в библиотеке почти не вижу. Я в одном отделении, она в другом. Угостил ее завтраком как-то раз и свозил к Амире в Олд-Лодж.
Хэмиш задумчиво выпятил подбородок. В Олд-Лодж Мэтью возил далеко не всех женщин, с которыми был знаком. И что это за история насчет разных отделений читального зала?
- Не проще было бы сесть рядом с ней, раз ты так ею интересуешься?
- Я интересуюсь не ею! - Кий Мэтью врезался в белый шар. - Мне нужна рукопись. Я пытаюсь заполучить эту книгу лет сто, а ведьма просто заполняет бланк, и ее запрос выполняется!
- Что это за рукопись, Мэтт? - Хэмиш держался как мог, но и его терпение имело предел. Мэтью расставался с информацией как скряга, отсчитывающий гроши. Иметь дело с существами, для которых наименьшая единица времени составляет десятилетие - настоящая мука для демонов-скородумов.
- Алхимический трактат из книг Элиаса Ашмола. Диана Бишоп пользуется заслуженной репутацией как историк алхимии.
Мэтью снова врезал по шару и скиксовал. Хэмиш расположил шары заново и стал набирать очки, пока не пришел Джордан сказать, что напитки внизу приготовлены.
- Какой счет? - Хэмиш знал, что выиграл он, но джентльмен всегда должен спрашивать - так учил его Мэтью.
- Выигрыш за тобой, разумеется.
Джордан грустно проводил взором Мэтью, сбежавшего по лестнице с явно не человеческой быстротой.
- У профессора Клермонта трудный день, Джордан.
- Да, сэр, похоже на то.
- Принесите-ка еще бутылку красного, вечер обещает быть длинным.
Напитки были поданы в бывшем салоне. Окна комнаты выходили в сад, расположенный классическими террасами и слишком большой для охотничьего домика - его разбивали при дворце, а не при архитектурной причуде.
Здесь, перед камином, со стаканом в руке, Хэмиш наконец-то повел наступление к сердцу тайны.
- Расскажи мне про эту рукопись, Мэтью. Что в ней такого? Рецепт философского камня, превращающего свинец в золото? Или, может, эликсира, обеспечивающего бессмертие? - Встретившись взглядом с Мэтью, он оставил свой насмешливый тон. - Нет, серьезно? - Философский камень - всего лишь легенда вроде Атлантиды или Святого Грааля. Его не существует в реальности… хотя вампиры, чародеи и демоны тоже в принципе существовать не должны.
- По-твоему, я шучу?
- Нет, - вздрогнул Хэмиш. Мэтью всегда искал научное объяснение тому, почему вампиры не подвержены смерти и разложению. Философский камень как нельзя лучше вписывался в эти исследования.
- Это та самая пропавшая книга. Я знаю.
Хэмиш, как большинство иных, о ней слышал. По одной версии, чародеи похитили у вампиров бесценную книгу, содержавшую в себе тайну бессмертия, по другой - вампиры ее украли у чародеев и потеряли. Поговаривали также, что это вовсе не колдовской трактат, а учебник, в котором описываются все четыре гуманоидных вида Земли.
У Мэтью на этот счет была собственная теория: разгадка того, почему вампиров так трудно убить, и предыстория мыслящих видов - всего лишь малая часть этой книги, утверждал он.
- Уверен, что это она? - Мэтью кивнул, Хэмиш перевел дух. - Неудивительно, что ведьмы сплетничали. Как они узнали, что Диана Бишоп ее нашла?
- Кому до этого дело? - взъярился Мэтью. - Проблема в том, что они не умеют держать язык за зубами.
Хэмиш снова получил напоминание, что Мэтью и весь его род никогда не питали любви к чародеям.
- В то воскресенье их слышал не только я, но и другие вампиры. Демоны тоже пронюхали…
- И теперь Оксфорд прямо кишит иными, - закончил Хэмиш. - Скоро ведь семестр начнется, не так ли? Еще и люди начнут прибывать.
- Все гораздо хуже. Рукопись не просто пропала, она была заколдована, а Диана эти чары разбила. Потом отправила книгу обратно в хранилище и больше ее не заказывает. Момента, когда она наконец это сделает, дожидаюсь не я один.
- Мэтью… уж не защищаешь ли ты ее от других чародеев?
- По-моему, она сама не сознает своего могущества. Это огромный риск. Я не могу допустить, чтобы они первые добрались до нее, - единым духом выпалил Мэтью.
- Слушай, Мэтт. Встревая между Дианой и ей подобными, ты сделаешь только хуже. И потом, ни один чародей не станет открыто враждовать с Бишоп. Слишком древний и славный у нее род.
В наше время иные убивают один другого разве что для самозащиты. На агрессию в их мире смотрят неодобрительно. Раньше все было по-другому, рассказывал Мэтью: сплошная кровная месть, привлекавшая к иным людское внимание.
- Демоны - народ неорганизованный, вампиры не посмеют перечить мне, но чародеям доверять нельзя. - Мэтью подошел с бокалом к камину.
- Оставь ты эту Диану в покое, - посоветовал Хэмиш. - Если рукопись заколдована, ты все равно не сможешь ее прочесть.
- Смогу - с ее помощью, - обманчиво легко бросил Мэтью, глядя в огонь.
- Мэтью, - сказал демон голосом, дававшим его партнерам понять, что они ступают по тонкому льду, - оставь рукопись и ведьму в покое.
Вампир поставил бокал на полку и отвернулся.
- Вряд ли это возможно, Хэмиш. Я… желаю ее. - Когда голод Мэтью обострялся так, как сейчас, даже кровь не могла его утолить. Ему требовалось нечто большее. Вкусить Дианы - вот единственное средство успокоить эту жгучую боль.
Хэмиш, не удивляясь, смотрел в его напряженную спину. Вампир, чтобы вступить в брак, должен пожелать другое существо больше всего на свете. Хэмиш сильно подозревал, что Мэтью - вопреки его пламенным заявлениям, что никого такого еще не встречал - вступил в брачный период.
- Значит, основная твоя проблема - не чародеи и не Диана. И, уж конечно, не древняя рукопись, где будто бы содержатся ответы на все вопросы. - Хэмиш дал Мэтью время осмыслить все это и спросил: - Ты хоть сознаешь, что охотишься за ней?
Когда он сказал это вслух, вампир вздохнул с облегчением.