– Рвешь все нитки? У тебя, парень, мозги набекрень. Пока лучше побыть мертвецом. Найденные тела еще не сегодня опознают. А мы к тому времени будем уже очень далеко. Садись на место и закажи себе еще одно пиво.
…В космосе нет времени суток. Есть вахты. Первая, вторая, третья вахта. Сейчас была бы самая трудная – третья. Бивень, могучий здоровяк с глубоким шрамом на полувыбритом черепе плеснул себе виски и передал бутылку Раулю.
– Ему нельзя. Доктор запретил, – бросил Тарсонд.
– Плевать, – вяло отозвался Рауль и налил себе на два пальца.
Тарсонд, сидевший на банке, сдал "пятую улицу". Бивень вскрыл карты.
– Два туза.
– Две пары, – ухмыльнулся Рауль, открывая свои.
Бивень вздохнул.
– Опять я утонул в реке, на "ривере". Черт знает, как везет этому новичку. Прямо жуть берет, когда играешь против него.
Они подняли стаканы и сказали друг другу традиционное:
– Салют.
Орбитал
(Клякса-2)
– Что, по-вашему, сейчас самая дешевая вещь в космосе?
– Твой нос!
– Жизнь человека, который после того, как патрон ему сказал "нет", говорит в ответ: "а вот я считаю…".
– Содержимое конвертера до рекуперации! – глубокомысленно изрек Рауль.
Его толстые пальцы бессмысленно крутили в руке мятую салфетку.
– Incorrecto, compadre. Вы не правы, ребята. Самая дешевая вещь во Вселенной сейчас – энергия. Э-нер-ги-я. Черпай, сколько хочешь. А самое дорогое, по-прежнему, наше время. Ну, не странно ли? – док приподнял свою чашечку кофе и, значительно поджав губы, произнес. – Салют.
– Салют, Ману, – эхом ответили остальные.
"Живые обои" на стене мигнули. Зеленые ковыльные волны сменились хорошеньким личиком "мисс Сектора Зулу":
– Внимание, вторая вахта начинается через двадцать минут. Просьба ко всем сотрудникам Орбитала проследовать на свои рабочие места. Шлюз номер три на внешнюю обшивку будет открыт по графику. Обходчикам – приготовиться.
Рауль вздохнул: "Что за девочка! Encanto! Просто прелесть! И почему он ни разу не сталкивался с ней в коридорах жилого блока? Впрочем, это не удивительно. Постоянный состав Зулу – пятнадцать тысяч душ, переменный – шестьдесят в декаду. Лица мелькают, словно карты в руках Сантьяго при раздаче".
Народ в пульперии зашевелился, собираясь на службу. Док вытащил из-под стола свой темно-зеленый пластиковый термос и заговорщицки подмигнул.
– Baja el precio de la comida sin vino! Невелика цена еде без вина!
Рауль отрицательно покачал головой:
– Нет – нет, Мануэль. У нас в гидропонном резервуаре датчики на состав воздуха. Не хватало мне еще и штрафа ко всем бедам.
Невысокий вертлявый Сантьяго вальяжно протянул руку к "сосуду греха", как именовал его Ману:
– А я не откажусь. Плесни-ка мне, док, – и в ответ на недоуменные взгляды пояснил. – Хватанул вчера "солнечного ветра" на уловителях. Теперь неделю буду отвисать на промывке в карантине.
– Халатность? Или служебная необходимость? – осведомился Рауль, наблюдая, как маслянистая жидкость цвета ржавчины струится в кофейную чашку.
Санни довольно осклабился, блестя белоснежными зубами:
– Служебная. Suerte! Пронесло. Спасибо доку, поставил визу на рапорте. Спиши– ка с меня пару единиц за выпивку. Пароль мой помнишь? – и подставил Мануэлю плечо с мигающим на ткани комбеза коммуникатором. – Ох-хо-хо, ребята. Неделя расслабона. Пойду наверх, буду клеить богатых туристок.
– А как ты, стесняюсь спросить, пролезешь на швартовый ярус? – ехидно поинтересовался Серхио, наладчик фотоэлектрических модулей.
– Имею допуск. Акцептированный, – важно ответил Сантьяго. – Обошелся мне в двести единиц.
– Фью-ить! – присвистнул Серхио. – Да за такие деньги можно…
Санни в шутку толкнул приятеля в плечо:
– Если так будешь думать, то и вправду лучше не заморачиваться. Ничего. Я в себе уверен.
Его хвастливую речь перебил мелодичный голос дикторши:
"Внимание! До начала второй вахты осталось десять минут. Пройдите пожалуйста к своим рабочим местам…"
Орбитал. Многосуставчатый паук с ноздреватыми щупальцами посадочных пирсов. Звездная стрекоза с фасеточными крыльями солнечных батарей. Космический жук в панцире противометеоритной защиты. Многоножка в иглах антенн. Ее сердце – трехмильные реакторные блоки. Исполинское узловатое тело, как и положено насекомому состоит из тысяч сегментов. Жилые сектора, производственные уровни, транспортные пакгаузы, гидропонные фермы, сеть конвертерных шлюзов и все это оплетено кровеносными сосудами воздуховодов. Где-то в подбрюшье затерялся личный встроенный юферс Цезаря Армандо. Рауль Галлехо уже пять месяцев мог считать себя его полноправным гражданином. Гражданином? Ха. Convicto! Каторжанином! Рабочим испольщиком без всякой надежды на выплату аренды. Удивительно, что на Земле Цезарь Армандо имел сомнительную репутацию контрабандиста. А тут, на Орбитале, считался вполне респектабельным бизнесменом. Что не мешало ему промышлять сотней делишек, окрашенных разной степенью темноты. Рауль прибыл сюда в качестве пассажира собственного рейдера Большого Босса после скверной истории произошедшей с ним в Санто-Доминго. Путь обратно Землю был для него закрыт. На неопределенное время. Которое возможно будет сократить пропорциональной инъекцией денежных знаков в жадные лапы таможенных чиновников. Сократить. В реалиях сегодняшнего дня этот срок стал стремиться к бесконечности. Его, Рауля, взял под свое покровительство патрон охраны всесильного Цезаря, да что толку? Так уж устроен этот мир. Хорошим парням в нем мало что достается gratis, задаром. За все приходится платить звонкой монетой, временем, жизнью. Или универсальными единицами Орбитала, принятыми здесь вместо валюты, поскольку энергия в космосе обесценилась.
Топая по узким коридорам и поворачиваясь к встречным "плашмя" массивными плечами, Рауль думал о Сантьяго: "Вот оборотистый парень. У такого, наверное, нет проблем с девчонками. Улыбчивый, с юморком. Не то, что я – угрюмый амбал, ростом под потолок. Двух слов связать не могу на свидании. Какой толк от размеров одежды, если она не заполнена стальными мышцами?".
И то верно. Имея габариты надувного матраса, он не мог похвастаться силой. Так сложилась его биография. Много детских болячек и тихий нрав не позволили Раулю стать устрашающим детиной с пудовыми кулачищами. Вместо этого он вырос в большую, но плюшевую игрушку. Тарсонд Вайл, его ангел-хранитель дал строгий наказ: будешь торчать на Орбитале, пока не превратишься в гориллу. После этого подумаем о твоей дальнейшей карьере в глубоком космосе. Спортзал, максимальные нагрузки и сон под повышенной гравитацией. Сердце не выдержит? Значит – не стоило тебя спасать. Захочешь – сможешь. Других нам в организации не требуется.
Легко сказать! Качалка – семьдесят единиц в месяц. Витамины, стероиды, специальный режим сна – еще столько же. Как свести концы с концами, имея месячное жалованье – четыреста восемьдесят и долг Цезарю Армандо в полторы тысячи? А вычеты за воздух и воду, жилье и питание? Платные каналы визора, чашка искусственного кофе в пульперии. За три декады набегало больше трех сотен. И почти никаких развлечений, потому что иначе в оплату долга нечего будет вычитать.
Пешеходный коридор выплеснулся в балюстраду обзора. На широком выгнутом экране, имитирующем цепочку иллюминаторов шла трансляция стыковки пассажирского круизера в секторе Фокстрот -2. Посадочные манипуляторы уже зафиксировали веретенообразный корпус обитаемого левиафана и начали понемногу подтягивать его к раструбу пирса. Несколько зевак стояли напротив монитора и обсуждали действия диспетчерской службы. Раньше Рауль мог часами наблюдать такие картинки. Броуновские метания посадочных челноков, плавные движения грузовых танкеров завораживали его. Как он мечтал об этом там, в захудалом портовом городишке Бока-Чика, пригороде Санто-Доминго! Теперь эта, безвозвратно потерянная жизнь вставала перед ним, как уплывающий в глубину пустыни мираж. Лодочная мастерская, насквозь пропахшая соляркой, задорная брань товарок на рынке, холодное пиво в дешевом баре. Время на тропическом курорте, под медным экваториальным солнцем текло медленно, как патока. У всех его было – завались! Поэтому оно стоило дешевле энергии.
Грустно размышляя на предмет превратностей судьбы, работяга добрел до стволового лифта и нажал кнопку вызова. Сотни кабинок стремительно сновали по шахтовым каналам, напоминавшим вертикально поставленную пачку спагетти. На площадку оживленно жестикулируя, подошла группа темнокожих парней в зеленых комбезах животноводческой фермы. Непыльная работенка. И оплачивается прилично. Знай себе наблюдай, как черви перерабатывают конвертерную органику в такие необходимые Орбиталу белки, жиры, углеводы. Правда в бункер приходится выходить в кислородных масках и стиральный блок у них прямо на входе. Ничего не поделаешь – запах.
Капсула подъемника мелькнула молнией и остановилась напротив их яруса. Рауль деликатно пропустил вперед себя "животноводов", замешкался на входе и не успел встать магнитными подошвами в гнездо фиксации. Какой-то нетерпеливец уже нажал кнопку старта. Чтоб ему! Лифт рванул с места, и Рауль больно треснулся головой о потолок. В шахтах перемещений нет искусственной гравитации. Так быстрее и экономнее. Это хорошо, что он уцепился двумя руками за поручень, да и голову пригнуть исхитрился. Бывали случаи – люди так себе шеи ломали. Но все равно обидно. Тем более что когда кабина затормозила на его рабочем этаже, Рауль не удержался и плюхнулся на колени. Подушки-амортизаторы смягчили удар. Все вокруг улыбались. Чувствуя, как краска стыда заливает затылок, бедняга протиснулся мимо тружеников с фермы и выскочил в коридор. Ну, почему так? Если над толпой пролетит птица и погадит вниз, даже думать не надо кому с небес прилетит вонючий подарочек, если он, Рауль будет в этой толчее находиться.
Все еще внутренне переживая свой конфуз, он ввалился в отсек гидропоники вровень с сиреной окончания вахты. Густаво, служащий, которого Рауль должен был менять, уже сидел перед шлюзом выхода и нетерпеливо глядел на хронометр. При виде сменщика, его вечно нахмуренное лицо пожилой макаки мгновенно разгладила довольная улыбка:
– Салют, compadre.
– Салют, – Рауль ткнул пальцем в учетный монитор, подтверждая свое присутствие на работе. – Как дела?
– Отлично. Давление в насосах в норме. Циклы идут, как положено. Да…, – Густаво почесал затылок. – У нас что-то слишком много осветителей вышло из строя. Глянь картинку.
Рауль посмотрел на функциональную схему и присвистнул. Ничего себе – "слишком много"! Да их просто полным полно! Наверняка Густаво всю смену бездельничал и даже не думал лазить на верхотуру, менять лампочки. Но скандалить не стоило. Он, кроме всего прочего, еще и бригадир отсека. В его ведении раздел премиального фонда от которого Раулю и так достаются крохи. Начальник бригады отношение к работе имел философское и старался, чтобы он и работа пересекались как можно реже. А служебным положением пользовался с глубокой и трогательной верой в собственную исключительность. Обид и свар не прощал. Жил легко, словом. Играючи. Рука Густаво уже поднесенная к размыкателю шлюза, вдруг отдернулась.
– Рауль, у тебя есть какие-нибудь планы на завтра?
– Вроде бы нет. Ничего особенного. А что?
– Да мы с ребятами задумали сгонять в Сектор Танго, покататься на тротуарах, на народ отдыхающий поглазеть. Завтра играют матч по сквошу на Кубок Орбитала. Наши будут биться с Омахой. Сходить хотели…
– И?
– Ты не сможешь подменить Бруно?
Рауль вздохнул. Шестнадцать часов вахты. Не шутки. Но ему отчаянно нужны деньги. Колебаться нечего.
– Без проблем. И Густаво…
– Чего?
– Моя лояльность к бригаде найдет свое отражение в премии?
Начальник покровительственно похлопал Рауля по плечу. Для этого ему почти пришлось подняться на цыпочки:
– Ну, конечно, compadre. No te preocupes! Расслабься! Я тебя не забуду, вот увидишь.
"Врет, – с ненавистью подумал Рауль, глядя на сходящиеся за спиной Густаво дверные створки. – Бесстыже врет. Как обычно".
Он вышел в необъятный зал воспроизводства. Десятки тысяч тонн хлореллы, одноклеточной водоросли продуцирующей кислород, нежились под яркими лучами бесчисленных осветителей. Иногда включались насосы циркуляции, поверхность начинала вибрировать под невидимыми глазу лопастями, зеленые груды перемешивались, подставляя искусственным солнцам мириады своих собратьев. Фильтры под потолком ежечасно пропускали сквозь себя потоки обогащенного кислородом воздуха. Отводные трубы заглатывали сотни тонн биоматериала, который после просушки в виде брикетов передавался на завод пищевых рационов. Там у хлореллы разрушали клеточную стенку не усваиваемую человеческим организмом и освобождали драгоценные питательные частицы шедшие в дальнейшую переработку. Рауль размял кости, угнездил на носу светозащитные очки и поплелся к подножию винтовой лестницы. Нужно было взбираться наверх, менять перегоревшие лампочки. Впереди лежало шестнадцать часов изнурительного, монотонного труда.
Две трети суток спустя, он, полумертвый от усталости, загрузился в свой индивидуальный бокс и тяжело плюхнулся на пластиковую тумбочку у дверей, служившую одновременно табуретом. Подошвы ног горели огнем. Он отстегнул тяжелые ботинки, и его полосатые носки сразу взлетели на полметра от пола.
– Да чтоб меня! – выругался Рауль и, дотянувшись до тумблера жизнеобеспечения, щелкнул переключателем.
Зажегся свет, тихонько заурчал кондиционер, и прохладный воздух из климатизатора потек в помещение. Ступни Рауля снова опустились на прорезиненное покрытие комнаты. Он грузно поднялся и шагнул к душевой. Нетерпеливо дернул плечом с коммуникатором напротив считывающего датчика. Тот приветственно сменил желтый цвет на зеленый.
Когда он, мокрый и в свежей домашней футболке вышел в комнату, ему на дисплей капнуло три сообщения о текущем состоянии счета: "Расход воды в жилом боксе минус 1,5 единицы", "Сброс органики в приемный клапан конвертера плюс 1 единица" и "Ваш баланс минус 1478 единиц". И это с учетом поступления 44 единицы дохода за две отработанные подряд смены! Как рассчитаться с Армандо? В отличие от остальных смельчаков, попадающих на орбиту подготовленными, с заранее припасенными обменными товара, Рауль появился перед учетчиком входного контроля в застиранных джинсах и мятой футболке. В драных карманах гуляли сквозняки. Все его невеликие сбережения остались на Земле, и доступа к ним не было. Док Ману рассказывал ему, как перед самой отправкой в последний день, он умудрился выцарапать у барыги на черном рынке пару слитков серебра и небольшой золотой самородок. В результате поимел плюс 5600 единиц на баланс и смог существовать вполне комфортно. А Раулю насчитали перелет в бизнес-классе, авансом прибавили проживание и вычли сумму на орбитальные шмотки. При почти нулевом вливании. Итог: минус 2260 единиц стартового капитала, кабала от всесильного Босса и должность оператора гидропонной фермы. Тарсонд развел руками – выкручивайся парень, прояви выдумку.
Рауль вздохнул и плюхнулся на постель. Ничего! Он уже поставил на свою судьбу жирную кляксу, разом перечеркнув ее течение. Подумать только – он чудом дважды за сутки избежал смерти и сумел проскользнуть под парочкой смыкавшихся над его головой дамокловых мечей: от полиции и людей El Calvo. Он будет думать и учиться. И обязательно справится. Кто-то скажет: хорошо быть героем, идти по дороге славных подвигов! Ничего подобного. Круто изменить свою жизнь и самого себя – вот настоящий подвиг, на который у иных мечтателей не хватает всей жизни. Но раз встал на эту дорогу – не след сворачивать.
Он дотянулся до тумбочки и прибрал к рукам домашний коммуникатор. Активировал монитор. Закладка сразу вывела его на "Новости Земли". Рауль пролистал заголовки. "Остался один шаг до рубежа в девять миллиардов". "Демографическая ситуация впервые за земную историю близка к стабилизации". "Мы стареем. Из-за программы сдерживания рождаемости средний возраст землянина приблизился к пятидесяти годам". Действительно, планета-прародитель ветшает. Прежде всего – духовно и морально, постепенно превращаясь в единый курорт и безропотно отдавая миллионы тонн породы в космос на переработку. Туда, где теперь сосредоточено основное производство. Здесь, на орбите, в поясе астероидов и под куполами планетных комплексов бурлит молодая, яростная кровь нашей цивилизации. Сюда направлен вектор ее развития. Это ясно для любого, побывавшего и там, и там. Рауль переключил компьютер на канал Орбитала. Нужно посмотреть свободные вакансии. Строчки веселой рябью побежали по экрану. Требуется, требуется, требуется. В основном – неквалифицированный труд с низкой оплатой. Средняя цена месячных вахт – четыреста – шестьсот единиц. Смысл? Да только за новый комплект одежды, стажировку и обучение вычтут не меньше трех сотен! Идем дальше. Работа на внешнем контуре. Так-так. Тут ставки сразу взлетают за тысячу. Но его покровитель и наставник Тарсонд жестко и безапелляционно предостерег Рауля от двух вариантов выбора:
– Решишь поменять работу – без проблем, но в конвертер и на обшивку не суйся. Насчет первого… Если рассчитываешь присоединиться к нашей братии, помни, что мои ребята не очень-то жалуют тех, кто имел дело с трупами и экскрементами. А по второму – да тебя там угрохают. И очень быстро. Ну, посмотри на себя! Ты же – увалень. Или сам подставишься, или подведешь бригаду, а с проходчиками шутки плохи. Это лихие парни. Там общественных порицаний не выносят. Просто скоба, за которую ты ухватишься, вдруг окажется в твоей руке. И одновременно перетрется страховочный линь. Или карабин разогнется.
Нет, без профессии на большой заработок рассчитывать не приходится. Рауль откинулся на подушку. Усталость тут же начала баюкать его большое тело. Решено, со следующего цикла он отказывается от личной каюты и переезжает в общий кубрик. Плевать на статус и бытовые неудобства. Лишние полторы сотни не помешают. Усилием воли он заставил себя сосредоточиться. Нужно учиться, нужно читать. Переключил монитор на познавательные программы. "Подготовка к сдаче нормативов оператора линии сборки сервоприводов". Не пойдет. Слишком сложно. Не усвоится. Что у нас еще там есть? "Психологическая подготовка персонала при длительном нахождении в условиях замкнутого пространства". Видео-лекция. В самый раз. Надо выбрать что-нибудь из середины. "Проблема территориальности человека при нахождении в группе. Сглаживание конфликтных ситуаций". Пойдет.
На экране появилась благообразная и сразу внушающая доверие физиономия психо-тренера. Потекла поставленная речь: