- Вот ты где! - воскликнул Роман таким тоном, будто мы играли в прятки, и он обнаружил меня за спинкой дивана. - Я заявил медбрату, что ты скоро будешь. Маргарет не бросит своего старика.
- Извини, что задержалась, папа, - произнесла я, подвинув стул ближе к койке. - Я вернулась в галерею и говорила с детективом. Я показала ему каталог…
- Наш прекрасный Писсарро! - простонал Роман, молитвенно сложив ладони. - Понятно, за чем они охотились. - Он понизил голос и зашептал: - Готов поклясться, их подкупил какой-нибудь агент "Сотбис". Ведь эти гановим узнали о том, что полотна вернулись с аукциона?
Я улыбнулась, услышав слово, которое на идише означало "воры". Роман еще как-то назвал их на идише сразу после ранения, но вспомнить этого не могла.
- Вполне вероятно. Тебе не стоило пытаться помешать им. Тебя могли убить. Но кто из троих в тебя стрелял?
Отец сдвинул брови, его руки, лежавшие на смятой больничной простыне, нервно зашевелились.
- Они выглядели одинаково. В черном… как нацисты.
Он начал сплетать и расплетать пальцы. Похоже, он хотел воскресить в памяти давнее событие. Я положила ладони поверх его рук. Преступники могли напомнить ему немецких солдат, угнавших в лагерь всю его родню и вынудивших Романа покинуть родину, Польшу.
- Не волнуйся. Не так уж важно, кто из них стрелял…
- А их глаза! Ты видела? Пустота и мрак. Я будто заглянул в бездну… бездну ада!
Действительно, странно. Черные зрачки, целиком закрывающие белки. Я поежилась.
- Я понимаю, папа. Это, и правда, страшно. Но я уверена: полиция их обязательно поймает.
Роман вздрогнул и обвел палату диким взглядом, словно боялся, что взломщики прячутся где-то среди теней.
- Нет, их не найдут. Там будут только оболочки…
- Что ты имеешь в виду?
Он начал качать головой вверх и вниз. Его беспокойные пальцы сжали мою кисть с такой силой, что я едва не вскрикнула. Я высвободилась и нажала кнопку вызова медсестры. Думаю, папа плохо реагировал на лекарства, которые ему назначили. Он говорил полную бессмыслицу.
- Диббуки нападают на слабых людей и овладевают ими.
- Диббуки? - Вот что он произнес, когда на пару мгновений очнулся дома после ранения! - Что это значит, папа?
- Демоны, - прошептал он. - Я чувствовал, как они пытались забраться внутрь меня, пытались мною управлять…
- Встреча с грабителями стала для тебя шоком. Конечно, ты испугался. А потом в тебя выстрелили, ты упал и ударился головой. Постарайся больше о них не думать.
Я обернулась и увидела, что в палату вошел не вчерашний симпатяга медбрат, а женщина средних лет с блеклыми седыми волосами и суровым лицом. Она несла лоток со шприцем.
- Похоже, кто-то возбудился, - проворчала она, кинув на меня неодобрительный взгляд. - Недопустимое поведение.
И она ввела содержимое шприца в канюлю капельницы.
Взгляд Романа еще немного пометался из стороны в сторону, но затем уставился на меня в упор.
- Я постарался, чтобы они не проникли в меня, - произнес он, лукаво улыбаясь. Его веки начали смыкаться. - Я схитрил…
Он потерял сознание, не успев закончить фразу.
- Так-то лучше, - буркнула медсестра. - Хватит болтать чепуху. Он и раньше нес подобную чушь.
- Обычно мой отец ведет себя очень разумно, он - умный человек. - Я понимала, что медсестра устала, но мне не понравилось, что она ввела Роману снотворное просто ради того, чтобы он замолчал. - А вдруг у него сотрясение мозга? Или препараты, которые вы ему вводите, вызывают галлюцинации?
Женщина цокнула языком и поправила простыню на узкой впалой груди Романа.
- Вашему отцу восемьдесят четыре года. Даже самый умный старик может слегка повредиться рассудком после пулевого ранения. Главное для него - покой, а волновать его не надо.
- Я все учту, - сказала я. - Но мне бы хотелось поговорить с его лечащим врачом о назначенных лекарствах.
- Доктор Монро в своем кабинете, беседует с офицером полиции. Кажется, они старые товарищи - с тех времен, когда наш мистер Монро работал в реанимации. Почему бы вам не заглянуть к нему прямо сейчас?
С нарастающим чувством страха я побрела в указанном направлении. Маршрут был крайне запутанным. Полагаю, его специально придумали для того, чтобы родственники держались подальше от лечащих врачей своих родных и близких. Если детектив Кирнан и доктор - "старые товарищи", ничто не помешает Монро выложить детективу все подноготную. Например, бред Романа или прочие "возмутительные слова" пациента. Кто знает, что мой отец наговорил в таком состоянии. Я не могла поверить в то, что папа все подстроил. Но запросто представила себе, как он обмолвился о своей удаче. Ведь наши картины застрахованы. Мне оставалось только надеяться, что Роман не сболтнул об истинном облике "грабителей-демонов".
Подойдя к кабинету доктора Монро, я немного постояла у двери и прислушалась. Может, я выведаю что-нибудь ценное? Однако врач и сыщик разговаривали не о Романе. Они обсуждали результаты воскресной игры "Jets".
- Знак будущего, не иначе, - воскликнул Кирнан. - Как только Фавр привыкнет к новой системе, каждое воскресенье будет не игра, а бомбардировка!
- Не знаю, - хмыкнул его собеседник. - Фавр отлично работал на перехвате.
- Надеюсь, я не помешала важной медицинской дискуссии, - произнесла я, заглянув в кабинет.
Врач (на вид мой ровесник) улыбнулся. Детектив предложил мне войти.
- Вы, вероятно, не болельщица, - заметил Кирнан.
- Я очень волнуюсь за отца, - начала я, игнорируя сыщика. - У него бессвязная речь. Травма головы у него тяжелая?
- Мне, пожалуй, пора, - пробормотал детектив Кирнан и решительно встал.
- Можете остаться, - сказала я.
В тот момент я подумала, что было бы неплохо понаблюдать, не скрывает ли Кирнан чего-то от меня.
- Рентгенограмма головного мозга у него хорошая, - сообщил доктор Монро и продемонстрировал мне один из снимков, прикрепленных к рентгеноскопу. - Бред, скорее всего, является следствием того, что ему вводят морфий. Это весьма распространенный побочный эффект, в особенности, у престарелых пациентов. Вы не замечали никаких нарушений мышления у своего отца до ранения?
- Никаких, - заявила я убежденно. - Он решает кроссворд в воскресном выпуске "Times" за двадцать минут и помнит имя любого посетителя и художника, побывавшего в галерее за последние сорок лет.
- И как насчет депрессии или мыслей о самоубийстве? - поинтересовался Кирнан.
У меня по спине побежали мурашки. На что намекает детектив?
- Ничего подобного. Конечно, когда десять лет назад погибла моя мать, он горевал, но он выкарабкался. Вся его семья погибла у него на глазах во время Холокоста.
- Многие пережившие Холокост страдают депрессией, - возразил доктор Монро.
- А мой отец - нет. Он всегда верил, что его долг - продолжать жить за погибших. Но к чему эти вопросы? Какое отношение имеет состояние его психики к выстрелу преступника?
Целую минуту и врач, и полицейский молчали. Я заметила, что они переглянулись, а потом Кирнан кивнул и указал на другой снимок.
- Взгляните, - обратился он ко мне, - рентгенограмма плеча вашего отца. Пуля вошла в его грудную клетку - чуть выше сердца. А вот здесь, - он аккуратно прикоснулся к краю соседнего снимка, - видно, где она вышла - ниже трапециевидной мышцы спины. Судя по углу траектории пули и следам пороха на его груди и ладони.
- Что?
- Пуля была из армейского револьвера, найденного нами на полу, - вмешался детектив Кирнан. - Того самого, который принадлежит мистеру Джеймсу. Напрашивается единственный верный вывод: только ваш отец виновен в своем ранении. Он стрелял в себя сам.
Через двадцать минут я оказалась в больничном дворе. Я пересекла Седьмую авеню и почти побежала на запад, к Гринвич-Вилидж. Я была слишком удивлена и расстроена для того, чтобы сразу вернуться в галерею. Я не могла встретиться ни с Майей, ни с кем-то из заботливых клиентов, ни с соседями. Наверняка многие решили навестить нас, узнав об ограблении. Как только распространится слух о том, что Роман Джеймс разыграл очередную аферу, они тут же пожалеют о своих свежих соболезнованиях. А зачем же он стрелял в себя? Разумеется, для того, чтобы все выглядело, будто он стал жертвой ограбления. Но всякий раз, когда я пыталась вообразить, что отец наводит на себя дуло и нажимает на курок, я совершенно терялась.
"Тело - храм души, - говорил Роман, когда я, студентка колледжа, призналась ему в том, что мечтаю о татуировке. - Ты ведь не стала бы рисовать граффити баллончиком с краской на стене синагоги? Не стоит делать это с домом, где живет твоя душа".
Как он мог навести револьвер на собственную плоть? Нет, должно быть другое объяснение.
Я перешла Восьмую авеню и двинулась дальше на запад по Горацио-стрит. В конце улицы я увидела блеск воды Гудзона. Почему бы не пересечь Вест-сайд-хайвей и не пройти вдоль набережной Гудзон-Ривер-Гринуэй… Тогда я устану настолько, что у меня не останется сил думать… Но я остановилась и взглянула на юг, в сторону Гудзон-стрит. Магазин находился где-то там, возле реки. Следовало бы проверить район и разыскать лавку. В таком случае я расскажу антиквару о краже шкатулки, а потом сообщу детективу точный адрес магазинчика. Похоже, Кирнан не поверил, что шкатулка и ее владелец существуют в реальности. Видимо, считает меня ненормальной.
И я направилась к югу по узким мощеным улочкам, лежавшим между Гудзоном и Вест-сайд-хайвей. Безуспешно прочесывая Горацио-стрит, Джейн-стрит, Бетюн-стрит, я чувствовала, как во мне нарастает паника. Что же стряслось с отцом? А вдруг сыщик прав? Что, если Роман сам ранил себя и подстроил ограбление, чтобы получить страховку? Конечно, полиция сняла обвинения после истории с ширмой Уорхола… Но я все еще не могла забыть о его ссорах с мамой из-за денег перед той кражей. А теперь, когда я ввела его в курс дела по поводу нашего финансового положения, происходит новое преступление. Правда, ограбление случилось не сразу, а ранним утром. Неужели за такой короткий срок он успел все продумать и организовать? Я ненавидела себя за эти мысли, но не могла от них избавиться. А внутренний голос твердил: "Раз он виновен, его посадят за решетку, и ты будешь совсем одна".
Я застыла посередине Корделия-стрит. Мои глаза заволокло слезами… и внезапно обнаружила, что стою напротив застекленной двери. Она сверкала позолотой в лучах солнца и показалась мне знакомой. Я провела пальцами по сохранившимся буквам "mist". Еще вчера я обратила на них внимание и решила, что это - обрывок слова "chemist" - "химик, аптекарь". А вдруг я ошиблась и вывеска означает "alchemist" - "алхимик"? Во всяком случае, я достигла цели.
Я захотела заглянуть в магазин через стекло, но каким-то образом дверь за ночь покрылась слоем грязи. Я потерла стекло и обнаружила золоченые буквы "а", "i" и "r", стоящие рядом, а чуть ниже - знак "&". Понятно, союз "и". Air and Mist - "Воздух и туман". Два в одном. Ничто. Слова показались мне издевкой. Но я продолжала вытирать грязь, и на стекле образовался чистый кружок. Я пристально вгляделась сквозь него - сплошная серость. Затем я осознала, что помещение и в самом деле было серым. Тот же самый прилавок с изящной резьбой ар-нуво, витрины с украшениями… но сейчас они оказались разбиты и покрыты толстым слоем пыли. Шелковая занавеска превратилась в клочья старой тряпки. С потолка свисала паутина. Похоже, в магазин много лет никто не заходил.
ЧАЙ С БУЛОЧКАМИ
Я недоумевала, пока меня не отвлек голос за спиной:
- …мы попьем чаю с булочками, пойдем посмотрим на щеночков и заберем папочкины вещи из химчистки…
Голос принадлежал молодой женщине, катившей по улице прогулочную коляску. В ней сидела маленькая девочка, примерно двух с половиной лет. Она была одета в оливково-розовую кофточку, клетчатый комбинезон и розовые колготки. Малышка вертела в руках куклу, связанную из ярких ниток.
- Прошу прощения, - окликнула я женщину, но молодая мать меня не услышала.
- …а потом мы вернемся домой и ляжем спать…
Я шагнула на проезжую часть и едва не столкнулась с коляской. Женщина ахнула и взглянула на меня так, будто я вознамерилась похитить ее дитя.
- Извините, - произнесла я, - не хотела вас пугать. Я хотела спросить, не знаете ли вы чего-нибудь об этом антикварном магазине. Когда он закрылся?
- Я вас не понимаю, - заявила она и наклонилась, чтобы поправить идеально сидящую на дочери кофточку.
- Вот он, - пояснила я и указала на заляпанную грязью дверь, еще вчера сверкавшую золотом и серебром.
Женщина рассеянно скосила глаза. Девочка протянула руку с куклой в ту же сторону и что-то заворковала.
Наконец мамаша покачала головой.
- Мы в этом квартале больше года живем, а я ни разу не замечала никакого магазина. Простите.
Она покатила коляску дальше по улице. Я проводила ее взглядом. Она остановилась у углового здания и открыла дверь под деревянной вывеской с надписью "Пак". Вскоре мимо меня прошла вторая женщина с коляской, в которой сидел мальчик, весело размахивающий игрушечной машинкой. Наверное, там было место сбора местных молодых мамочек.
Я оглянулась через плечо. Осиротевшая витрина, разумеется, не изменилась. Но я могу узнать точный адрес. Номер дома на двери отсутствовал, поэтому я решила проверить следующее здание. Мне повезло - я обнаружила цифру 123. А соседний дом на восток имел номер 121. Перейдя на другую сторону улицы, я нашла строение 122, которое было расположено чуть западнее. Ну, ладно, значит, адрес будет 122 1/2. Чего только не встретишь в Нью-Йорке…
Я остановилась перед застекленной дверью загадочного "Пака" - за ней оказалась длинная узкая комната со старинным потолком из штампованных оловянных панелей. Помещение заполняли разномастные стулья и некрашеные столики для пикника. Надо же - здесь и металлические шезлонги, выкрашенные в пастельные тона, и обшарпанные адирондакские стулья, и пухлые кресла с обивкой. А вот и плетеная мебель. Полагаю, что ветки, которые использовали для ее создания, даже не очистили от коры. На столиках возвышались заварочные чайники, китайские фарфоровые тарелки и трехэтажные блюда с булочками, сэндвичами и печеньем. Чайный клуб - хотя его декор оставлял желать лучшего. В последнее время подобные заведения набирали в городе популярность.
Когда я открыла дверь, ароматы теплого растопленного масла и сахара заставили меня вспомнить о том, что я уже сутки ничего не ела.
"Зайду, перекушу немножко, - подумала я. - Поболтаю с завсегдатаями и что-нибудь разузнаю об антикварной лавке". Я села в низкое удобное кресло. Мамаша, которую я остановила на улице, наклонилась к своей подруге и что-то шепнула той на ухо. Может, просто вскочить и дать деру, пока меня не приняли за опасный элемент?
- Извините, если я вас напугала, - произнесла я. - Я пытаюсь разыскать антиквара-ювелира, хозяина магазинчика на Корделия-стрит. Он взял в починку часы моего отца и, похоже, переехал.
Мысль об утрате семейной ценности положительно повлияла на компанию молодых матерей.
- Как возмутительно, - воскликнула мать малыша в красной плисовой курточке с капюшоном. - И нового адреса на двери нет?
- Нет. И я даже не представляю, как его фамилия. Кто-нибудь из вас бывал у него? Он недалеко отсюда, на южной стороне.
Женщины начали переговариваться между собой. Увы, никто из них не помнил, чтобы в их краях была антикварная лавка или мастерская часовщика. А ведь они регулярно прогуливались по Корделия-стрит и знали все местные достопримечательности и "точки". Женщина, называвшая своего сынишку Бастером, подвела итог:
- Странно, но никто из нас ни разу не видел этого магазина.
Я что-то возразила.
- Вам стоит спросить у Фэйн, - заметила ее соседка. - В конце концов, она тут работает.
Я поняла, что они имеют в виду кондитершу с темно-русыми волосами, которая трудилась за стойкой. Ну, конечно же, официантов в "Паке" нет. Поэтому я поблагодарила собеседниц и с трудом выбралась из кресла. Фэйн как раз вытащила из небольшой электрической духовки противень со свежими булочками. Она была в коричневом вельветовом жилете, надетом поверх бежевой водолазки. На макушку она нахлобучила вельветовый берет с зеленой отделкой. Круглые очки балансировали на ее крошечном носике. Она прямо-таки сбежала с иллюстрации Беатрис Поттер. Я бы не удивилась, если бы она повернулась спиной, и я бы узрела пушистый серый хвостик.
- Вчера он был скрыт туманом, - заявила Фэйн, хотя я еще не успела ее ни о чем спросить. Она явно слышала мой разговор с посетительницами. - Как же вы его нашли?
- Я просто вошла, чтобы спрятаться от дождя, - ответила я.
- Ага. - Фэйн подняла очки на переносицу и уставилась на меня. - А у всех них с собой были зонтики, дождевики… и детские коляски у них с навесами, так что ливень их под крышу не загонит. А у тебя и плаща не имелось, верно?
Ее взгляд скользнул с моего лица вниз и задержался на моих руках.
- Да, - подтвердила я. - Дождя не обещали, - пробормотала я и удивилась. Почему я стала оправдываться перед кондитершей?
- Ага, в прогнозе такого не было. А с реки надвигался туман, и я сразу догадалась: что-то случится. Ты прямое тому подтверждение. "Доктор Джон Ди, часовщик и алхимик" - магазина с таким названием уже нет.
- Джон Ди, вот как его зовут? - спросила я, ухватившись за единственную достоверную информацию, которую сумела выудить из клубка змеиных хитростей кондитерши.
Имя почему-то было мне знакомо.
- У него много имен, - отозвалась Фэйн. - О, мои булочки готовы! А вы наверняка с голоду помираете. Я вам упакую кое-что, чтобы вы отнесли домой для себя и друзей.
- Мне не нужно… - начала я, пытаясь объяснить, что еда требуется только для собственной персоны, но кондитерша быстро исчезла в комнатке за стойкой.
Внезапно прогремел мужской голос - глубокий бас, звучавший так, словно принадлежал диктору радио времен золотого века Голливуда: