Примерно через час папу перевели в обычную палату. Там имелась свободная койка, и О. Смит сообщил, что я могу лечь на нее, но я боялась уснуть. Я опасалась, что, если не буду наблюдать за отцом, он умрет. Поэтому я пристроилась на стуле с прямой спинкой между кроватью отца и окном, выходившим на Седьмую авеню. Над зданиями на противоположной стороне улицы темнело ночное небо, но окна верхних этажей отражали жемчужно-серый цвет утренней зари. Дождь прекратился. Воздух стал прозрачным. Из решеток водостоков извилистыми лентами змеился пар. Прежде я считала, что такими белыми облачками украшен каждый мегаполис, но отец объяснил мне, что под улицами проложена необычная система отопительных труб. Ее изобрели еще до начала пользования электричеством.
"Я полагал, что Нью-Йорк плывет на облаке, когда впервые его увидел, - делился со мной Роман, описывая свое первое впечатление от города, когда пароход зашел в гавань. - Я решил, что он мне снится".
В детстве я была уверена, что струящийся белый пар является доказательством, что под поверхностью нашего мира существует другой. Возможно, тот, о котором упоминала мама, когда рассказывала мне сказки на ночь. Она называла его то Летней Страной, то Сказочной Землей, где всегда царит лето и цветы цветут круглый год. Там из недр земли били чистые родники и растекались ручьями по зеленым лугам, украшая их, подобно кружеву. Ручейки стекались в озеро с лебедями. Порой Летняя Страна могла мелькнуть в конце лесной тропинки, в отражении горного водоема… или на секунду показаться за открытой дверью на городской улице, где прежде никакой двери не было. А если обернешься еще раз - увидишь только гладкий камень. Искать Летнюю Страну бесполезно, но иногда она могла впустить тебя, причем совершенно неожиданно. Человек проводил там целый день, а вернувшись назад, обнаруживал, что в обычном мире миновал десяток лет. Все его друзья и родственники уже состарились, кроме него одного.
"Поэтому ты так молода?" - обычно спрашивал у мамы отец.
Она смеялась, но в детстве я верила, что у нее есть ключ от этого волшебного места. А еще я думала, что, если смотреть на струи пара зимой, рано утром, я на миг увижу Летнюю Страну. Полюбуюсь белогрудыми лебедями, скользящими по хрустальным озерам, и заколдованными лошадьми, выходящими из пенящихся волн. Но сегодня утром призрачные клубы пара, покачивающиеся в тени больничного здания, перестали быть добрыми посланцами сказочного королевства. Они заставили меня думать о тенях проклятых, восстающих из ада в Судный День. Хотя зрелище уличного пара никогда не наводило меня на такие размышления. То ли в городе что-то переменилось за ночь, то ли во мне.
- Мисс Джеймс?
Голос вывел меня из тягостных фантазий. Я обернулась - в изножье отцовской койки стоял детектив, побывавший в нашем таунхаусе. Когда он здесь появился? Он что, нарочно подкрался ко мне? Но я отбросила нелепое предположение. Он - просто служащий из полиции, а не индеец-следопыт.
- Детектив Джозеф Кирнан, отдел полиции Нью-Йорка по расследованию преступлений, связанных с кражей предметов искусства, - представился сыщик, протянув мне визитную карточку. - Я не хотел будить вашего отца. Ему нужен покой. Врач сказал, что его состояние стабильно.
- Да, но он еще без сознания, - произнесла я. - Вряд ли это хороший знак.
- Значит, он не сумел рассказать вам, что случилось?
- Нет, но все очевидно. Он спугнул грабителей, и они в него выстрелили.
- Вы были свидетелем?
- Нет. Я отстала от отца на лестнице. Когда я вбежала на наш задний офис, он лежал на полу раненный.
- А один из грабителей держал в руке револьвер?
- Нет. Видимо, он его бросил. Они упаковывали в сумку холсты. Все картины, кроме одной, они вырезали из рам. Хотели смыться как можно скорее, после того, как сработала сигнализация сейфа.
- Да… и это тоже вызывает у меня некоторые сомнения. - Детектив бросил пальто на свободную кровать и придвинул ко мне стул - настроился на долгий разговор. - Между прочим, сигнализация на входной двери была отключена. Кто-нибудь, кроме вас и вашего отца, знал код?
- Несколько человек. Наша помощница по хозяйству, администратор… Мы всегда в сейфе храним самые ценные вещи, так что…
- А комбинация замка сейфа известна посторонним лицам?
- Только мне и отцу. Грабители, наверное, воспользовались взрывчаткой… - Я умолкла, вспомнив момент, когда воры прошли мимо меня в коридоре. Совсем не хотелось к этому возвращаться. Мне сразу же сдавливало грудь. - Когда они приблизились, я почувствовала странный запах. Серы… и еще чего-то горелого.
- Никаких признаков взрыва мы не обнаружили, - констатировал детектив. - Либо они каким-то образом выведали шифр, либо…
- Либо что? - сердито осведомилась я.
Сыщик склонил голову к плечу и усмехнулся.
"Симпатичный, - рассеянно отметила я. - Что-то в нем мальчишеское. Аккуратная стрижка". Отстраненность от реальности не покидала меня с того момента, когда я увидела отца, истекающего кровью. "Курчавые темные волосы, - продолжала я мысленно описывать внешность детектива. - Квадратная нижняя челюсть. Подбородок с вертикальной ложбинкой, широкие плечи, глубоко посаженные карие глаза. Конечно, он привык очаровывать женщин своей импозантностью". Но зачем ему флиртовать со мной? Я ведь из разряда пострадавших, не так ли?
- Не имею понятия, - ответил он. - А как по-вашему?
- Не знаю, - честно призналась я.
- Ваш отец мог сказать им комбинацию?
- Только если бы они навели бы на него пушку.
- Но вы сообщили, что вбежали на кухню следом за отцом, а преступники успели вырезать из рам все холсты, кроме одного. Следовательно, он никак не мог назвать им код. По крайней мере тогда.
Я не сразу осознала смысл его слов, но спустя мгновение возмущенно воскликнула:
- Вы намекаете, что мой отец причастен к ограблению?
Детектив Кирнан пожал плечами.
- Я просто пытаюсь выяснить правду. Вы уверены, что сейф был на замке?
- Да, я специально вернулась в офис, чтобы сделать это лично… - Я запнулась, сообразив, что в то время как я проводила Зака Риза до выхода и вернулась, Роман уже спрятал картины Писсарро. Тогда у меня никаких сомнений не возникло. - На самом деле сейфом занимался отец, а я прощалась с другом семьи…
- Другом?
- Это старый товарищ отца, Зак Риза.
- Художник? - Кирнан вытащил из внутреннего кармана пиджака блокнот. Сверкнул металл пистолета.
- Да, - произнесла я пересохшими губами. - В вашем отделе приходится изучать искусство?
- Одно другому не мешает, - ответил Кирнан с кривой ухмылкой. - Но чтобы знать имя Риза, не обязательно являться экспертом. В восьмидесятые он был жутко знаменит. Точнее, печально известен. Однажды на Хэмптон-роудс произошла авария. Девушка утонула.
- Да… Я тогда была маленькая, но мама говорила мне, что с тех пор Зак стал сам не свой. Он сильно запил - хотя и до того случая закладывал за воротник.
- А через пару лет у него случились крупные неприятности на почве карточных долгов.
- И об этом я кое-что слышала. - Я смутно помнила ссору родителей из-за того, что Роман в очередной раз выгонял Зака, но быстро отмахнулась от назойливой мысли. Мне следовало увести Кирнана от версии, казавшейся мне неверной. - Не думаете ли вы, что Зак связан с бандитами? Он - один из самых верных друзей папы.
- Мы должны рассмотреть все варианты, мисс Джеймс. Вы же хотите, чтобы мы нашли обидчиков вашего отца?
Он указал кивком на Романа. Проследив за его взглядом, я увидела, что папины веки дрогнули. Я моментально вскочила.
- Папа? Ты меня слышишь?
Он медленно открыл глаза, разжал губы и попытался улыбнуться, но только поморщился от боли.
- Все в порядке. Ты в больнице Святого Винсента. Ты ранен, но выздоровеешь. - Я посмотрела на детектива Кирнана, который пытливо наблюдал за выражением лица Романа. - Позовите медсестру!
Кирнан помедлил, но потом развернулся и размашистой походкой вышел из палаты. Когда за ним закрылась дверь, я бережно взяла папу за руку.
- Нас ограбили. Трое преступников ворвались в наш дом и украли картины из сейфа. Ты помнишь, запер ли ты его после ухода Зака? - Я понизила голос почти до шепота: - Ты говорил ему код замка?
- Не волнуйся, милая, - тихо произнес Роман. Он попытался погладить мою ладонь, но смог только слабо пошевелить пальцами. У него вообще не было сил. - Полотна застрахованы. Главное, чтобы ты не пострадала, Марго, а остальное…
- Это я, папа, - сказала я, вздрогнув, когда с губ отца слетело имя моей матери. - Я - Гарет. Мама… Ее здесь нет.
Он опять попробовал улыбнуться, но его лицо исказила гримаса боли.
- Гарет, - прошептал он. - Ты с каждым днем становишься все больше похожей на мать…
Веки отца дрогнули и сомкнулись. Детектив вернулся с медбратом и врачом. Медик осмотрел Романа и заявил, что жизненные показатели у него хорошие.
- Значит, не случится ничего дурного, если мисс Джеймс на часок покинет вас? - поинтересовался Кирнан. - Она живет недалеко, в паре кварталов от больницы, а мне нужно побывать вместе с ней на месте преступления.
Врач не стал спорить. Напротив: он настоял на том, чтобы я отвлеклась и подышала свежим воздухом. И заверил меня, что в случае необходимости дежурная медсестра обязательно позвонит мне на мобильник. Минуту спустя мы с детективом Кирнаном уже шагали по улице на запад, к таунхаусу. Оказаться на улице было приятно. Вчерашняя гроза миновала, небо стало голубым, а воздух чистым и свежим. Утреннее солнце прогнало зловещие тени. По дороге сыщик ни разу не упомянул имя Зака Риза, но спросил о картинах, которые хранились в сейфе.
- Надо проверить по каталогу, - произнесла я. - Но я их помню.
И я перечислила названия, указывая их приблизительную стоимость, и, разумеется, не забыла о работах Писсарро.
- Но, если я правильно понимаю, цена произведений искусства на рынке - величина относительная? - спросил Кирнан. - Писсарро вернулся к вам с аукциона. Думаю, его стоимость должна упасть.
- Я называю вам суммы, назначенные страховой компанией несколько месяцев назад.
- Но это было как раз до нынешнего кризиса на рынке. А в принципе, картины можно застраховать выше их реальной стоимости, не так ли?
Мы добрались до крыльца таунхауса, сложенного из коричневого известняка. Вопрос детектива застал меня врасплох. Страховка. В больнице папа успокаивал меня, сказав, что все застраховано. И вчера, перед тем, как мы разошлись по своим спальням, он уверил меня: "Что-нибудь обязательно нарисуется". Не имел же он в виду… Сыщик не мог предполагать, что мой отец подстроил ограбление и собственное ранение для получения страховки? Но Кирнан улыбался мне - дружелюбно и приветливо, как утреннее солнце.
Я отвернулась и молча поднялась по ступеням. Скорей бы попасть в родной дом - в единственное место на свете, где я всегда чувствовала себя в безопасности. Но менее суток назад я узнала, что, по большому счету, таунхаус нам не принадлежит. Я переступила порог… и начала дрожать. Присутствие троих мужчин в черном еще не выветрилось. Я ощутила угрозу, буквально повисшую в воздухе. Детектив Кирнан оставил меня в коридоре, а сам прошел на кухню.
- Криминалисты тут закончили, и вы можете прибрать, - послышался его голос.
Я решила последовать за ним, но остановилась. Я не готова увидеть наш задний офис, где стреляли в Романа. Кирнан вышел в коридор с пластиковым пакетом для сбора вещественных доказательств.
- Мы нашли его на полу. Узнаете?
- Да, - кивнула я. - Отцовский армейский револьвер времен Второй мировой войны. Вряд ли у него есть лицензия на ношение оружия. Если честно, я сомневаюсь, что он действует.
- Ага, - невозмутимо пробормотал детектив. - И еще. Вы упомянули, что стояли именно здесь, когда грабители прошли мимо?
- Да.
- Вы не загораживали им дорогу?
- Нет. Но не думаю, что я бы им помешала. Они меня не заметили… - Я запнулась. - У них были… очень странные глаза.
Но данный факт детектива Кирнана не заинтересовал.
- Хм… Как вы считаете, почему они не воспользовались парадным входом?
Я пожала плечами.
- Не представляю… Наверное, боялись, что подъедет полиция… а может, намеревались пошарить наверху.
- А там есть что-нибудь ценное?
- Просто вещи, памятные для отца…
- Он живет на втором этаже? Похоже, грабители в его комнаты не входили. А вот на третьем этаже…
Я помчалась вверх по лестнице, а сыщик даже не закончил фразу. При мысли о том, что жуткие громилы ходили по моей мастерской и спальне, мне стало тошно. Я мчалась к себе, прыгая через две ступеньки. Кирнан отставал от меня на несколько шагов. Что они могли натворить? Поравнявшись с открытой настежь дверью, я остолбенела: комнату прямо-таки замело метелью. Пол был покрыт чем-то белым.
Я опустилась на колени и притронулась к хлопьям, усеивающим пол. Они оказались сухими на ощупь и испачкали мои пальцы чем-то серым. Ну, конечно. Горелая бумага из серебряной шкатулки… но ведь я была уверена, что собрала все клочки и сложила их в ларчик, а потом закрыла его и оставила на верстаке.
Я быстро пересекла комнату, а под ногами шелестело бумажное конфетти. Паяльная лампа стояла на верстаке, а серебряная шкатулка… исчезла.
ВОЗДУХ И ТУМАН
- Что случилось? Ничего не пропало?
Я оторвала взгляд от стола, обернулась к детективу Кирнану и заметила, что к его волосам прилип клочок бумаги. Хлопья так и порхали по комнате под действием сильного сквозняка.
- Серебряная шкатулка, - произнесла я, озираясь по сторонам и пытаясь понять, откуда дует ветер. - Я над ней работала вчера вечером.
- Ценная вещь?
- Честно говоря, не знаю. Она мне не принадлежит.
Не вдаваясь в подробности, я сообщила детективу о том, как ко мне попала шкатулка.
- Вряд ли она слишком дорого стоит, если антиквар отдал вам ее с такой охотой.
- Наверное.
Я задумалась о голубых символах, которые проплывали по внутренней стороне крышки. Нет уж, об этом я сыщику точно рассказывать не собиралась. И это был обман зрения. Нечто новенькое в ауре перед приступом мигрени.
- Полагаю, шкатулку они захватили попутно, - заявил Кирнан и поднял вверх указательный палец.
Я изумленно уставилась на него. Подобным жестом можно было показать, что кто-то отправился на небеса… но ведь грабители-то не умерли. Я запрокинула голову, и все встало на свои места. Мансардное окно оказалось разбито. Стеллаж, стоявший у стены, был немного отодвинут. Куски металла на полках съехали в одну сторону. Очевидно, воры воспользовались стеллажом, как лестницей, чтобы добраться до потолочного окна.
- Но вам, - продолжал Кирнан, - следует добавить ее к списку похищенных предметов и поскорее сообщить владельцу о пропаже.
- Я бы с радостью, но у меня нет ни его имени, ни адреса, - вздохнула я и тут же пожалела о своих словах. Почему я не догадалась сказать, что свяжусь с антикваром позже. А теперь детектив сверлил меня недоверчивым взглядом. Думаю, он решил, что я сошла с ума.
- Понимаю, все звучит безумно, но я очень расстроена. Я узнала ужасные новости от адвоката.
- Вот как? - Сыщик вытащил из кармана блокнот и присел на край верстака. - А можно подробней?
Спустя час мне наконец-то удалось отделаться от детектива Кирнана - и то лишь потому, что мне позвонили из больницы. Выяснилось, что отец очнулся и зовет меня. Я пояснила Кирнану, что мне нужно несколько минут побыть наедине с собой, а он с явным неудовольствием меня покинул. Короче, пришлось буквально вытолкать его за дверь. Он свернул за ближайший угол и исчез. Я бросилась в больницу Святого Винсента, на чем свет ругая себя за то, что позволила полицейскому втянуть меня в подробное обсуждение семейных финансовых проблем. Конечно, рано или поздно Кирнан узнал бы о требовании досрочного возвращения ссуды. Однако после моих откровений расследование приобретет совершенно другой оттенок. Сыщик, разумеется, сосредоточится на том, как удобно было бы (он именно так и говорил) рассчитаться с банком из денег, полученных по страховке. По крайней мере погасить часть долга. Несомненно, Кирнан подозревал, что мой отец подстроил ограбление. И ему осталось узнать, арестовывали ли Романа за подобные фокусы и раньше.
Если честно, это случилось одиннадцать лет назад, когда мне исполнилось пятнадцать. У нас в семье с деньгами было туго, а годом раньше я даже сменила частную школу на государственную. Я не слишком огорчилась, поскольку попала в заведение имени Ла Гуардия, и новая программа изучения искусства пришлась мне по душе. Кроме того, мне было нестерпимо слышать, как родители ссорились из-за денег. Особенно когда мама упрекала Романа. Он дескать использовал средства, отложенные на мое обучение в колледже, и купил шелковую ширму работы Уорхола у одного из приятелей Зака Риза.
"Я продам ее вдвое дороже того, что я за нее заплатил, - сообщил отец однажды вечером. - И Гарет поступит в Гарвард, если захочет".
Но потом фонд Уорхола отказался подтвердить подлинность ширмы. Его представители утверждали, что Зак Риз изготовил копии без разрешения Уорхола. А без печати фонда, подтверждающей оригинальность, поделка не стоила почти ничего. Через три дня после того, как Роман получил ответ из фонда Уорхола, галерею ограбили. Воры унесли десяток картин второстепенных художников, но единственным "ценным" предметом оказалась ширма Уорхола. И она была застрахована по цене, за которую ее приобрели. Кстати, приятеля Зака Риза вскоре арестовали за попытку сбыть эту же самую работу одному японскому коллекционеру. Романа, конечно, взяли под арест за участие в сговоре с целью попытки получения денег по подложному страховому случаю. Тяжба тянулась год, репутация галереи была практически уничтожена, а мама погибла в автомобильной катастрофе. Ее некролог появился в "Times" в тот же день, когда обвинения с Романа Джеймса сняли за отсутствием доказательств. Детективу не сложно найти эти сведения. Удивительно, как он еще до них не докопался.
Но, возможно, он все знал и выжидал, что я сама признаюсь ему в отцовской афере. А если я навлекаю на себя больше подозрений, умалчивая об истории с ширмой? Но с другой стороны, с какой стати я должна идти ему навстречу? Случаи-то абсолютно разные. Между прочим, Романа во время ограбления ранили. Допустим, он нанял взломщиков (хотя само предположение о том, что у Романа есть что-то общее с тремя бандюгами, казалось невероятным), но они уж точно не стали бы в него стрелять.
Как сказал врач: "Вашему отцу повезло".
Свыкаясь с водоворотом мыслей, я вошла в палату отца. Он выглядел маленьким и старым на больничной койке. На фоне белоснежной повязки на плече его кожа приобрела болезненно-желтый оттенок, синяки под лампами дневного света полиловели. Он смотрел в окно и не заметил меня, пока я не приблизилась и не поцеловала его в лоб.